Яблочный пирог. Литературная реконструкция

Orange (2024)

КНИГА О ПУШКИНЕ — ЛУЧШИЙ ПОДАРОК!ВСЕМ И ВСЕГДА, в богатстве и в бедности, в болезни и в радости!К 225-летию Пушкина, а также в любой другой год без круглых дат!Перед Вами литературная реконструкция наподобие исторических батальных имитаций, которые делают зрителя почти участником происходящего.Это погружение в виртуальную реальность жизни рядом с Пушкиным в самый урожайный период его творчества — с августа 1824 по сентябрь 1826 года.На Ваших глазах совсем еще молодой человек будет курить, пить сотерн, играть в карты, фанты, горелки, жмурки, танцевать, кататься с горки, париться в бане, стрелять, фехтовать, флиртовать, гадать, молиться, подделывать документы и невообразимо скучать, незаметно превращаясь из легковесного «Сверчка» в признанного сочинителя.Вы проживете с Пушкиным два года его принудительной изоляции в деревенской ссылке, так напоминающей пандемическое время.Пушкин станет для Вас близким, родным и понятным, членом семьи и верным другом.

ВТОРАЯ СЕРИЯ

СЦЕНА 1. ЗУЕВО. Барский дом

АЛЕКСАНДР, НЯНЯ, АРХИП и ПОП ШКОДА.

Хмурым ноябрьским утром АЛЕКСАНДР залпом выпивает чашку кофе, выскакивает в одной рубахе и мчится вниз к Сороти с явным намерением искупаться.

НЯНЯ

Куды! Подморозило! Озябнешь!

АЛЕКСАНДР скрывается в камышах и снова появляется минут через пять-десять в мокрой рубахе.

АЛЕКСАНДР

Лёд стал! Еле полынью нашел! Камыши-то ещё зеленые, почти не распушились, трава вокруг свежая, инеем чуть подёрнутая, снега нет.

НЯНЯ

Экая невидаль, в ноябре встал лед, ты, видно, совсем в теплых краях позабыл, что ноябрь — это уже зима, батюшка.

АЛЕКСАНДР

Вели-ка заместо полыньи ванну мне приготовить.

НЯНЯ

Где ж я тебе ванну сыщу? Бочку покамест заготовим. Можно по-зимнему баньку затопить — и потом купайся, сколько хочешь, хоть в речке, хоть в бочке.

АЛЕКСАНДР

Вечером баньку, а сейчас скорее свежих чернил и перо.

АЛЕКСАНДР сбрасывает на ходу панталоны и полуголым бежит к себе в кабинет. Навстречу ему показывается тепло одетый АРХИП, который с удивлением оглядывает голого барина.

АРХИП

К Вам, барин, посетитель ранний.

АЛЕКСАНДР

К черту посетителя, скорее перо и бумагу.

НЯНЯ, хлопоча, подает АЛЕКСАНДРУ сухую одежду, пытаясь его укрыть.

АРХИП

Барин, посетитель уходить не хочет.

АЛЕКСАНДР

К дьяволу посетителя!

АРХИП

Вот о нем-то он и хотел с Вами поговорить.

Из прихожей просовывает голову незнакомый полный священник, потом просачивается целиком. Это священник ближайшего прихода — церкви на Ворониче по прозвищу «Шкода», которое само за себя говорит.

ШКОДА

Сильно обеспокоены мы тем, что вот уж почти три месяца Вы тут, барин, а ещё ни разу не причащались и к обедне не были, хотя наш приход к Вашей усадьбе ближайший.

АЛЕКСАНДР (про себя)

Ещё один соглядатай на мою голову.

(Шкоде) Думал на днях быть на службе в монастыре, панихиду заказать, тетка померла. Заодно и причастился бы.

ШКОДА (осведомленно)

Она уже несколько недель вроде как померла, а панихиды все нет.

АЛЕКСАНДР

Поеду завтра непременно.

ШКОДА (задумчиво)

Зачем же завтра? Заказать панихиду и сегодня можно.

И причаститься.

Не зря же я три версты отмахал.

АЛЕКСАНДР

Прямо здесь?

ШКОДА

Прямо здесь.

АЛЕКСАНДР

Я готов, ничего ещё сегодня и не ел. Хотя с утра кофе пил.

ШКОДА

Это не страшно.

АЛЕКСАНДР пожимает плечами, встает на одно колено и преклоняет голову.

ШКОДА

Грешен ли, сын мой?

АЛЕКСАНДР

Кто же без греха.

ШКОДА

В чем же грех твой?

АЛЕКСАНДР

В непочитании родителей и начальников моих, в необдуманной остроте языка, в гордыне неуемной, в жажде мирских радостей.

ШКОДА

Ну и с миром, сын мой.

АЛЕКСАНДР

А хлеб, а вино, святой отец?

ШКОДА

Сейчас отведаем.

ШКОДА открывает мешок, из него показываются знатный окорок, пара каплунов, огромные луковицы, ломоть хлеба и кувшин, заткнутый паклей.

ШКОДА

Может, и не барская это еда, зато отменная. Прихожане жалуют.

НЯНЯ пару раз украдкой подходит к дверям, а гость все ещё там.

Когда парадная дверь барского дома за ним, наконец, закрывается,

АЛЕКСАНДР разворачивается к НЯНЕ:

АЛЕКСАНДР

Черт бы его подрал… пятьдесят рублей на панихиду выпросил.

НЯНЯ

Пятьдесят рублей! Экие деньжищи! Выпросил?

АЛЕКСАНДР

Выторговал.

НЯНЯ

Выторговал?

АЛЕКСАНДР

Выиграл!

НЯНЯ

Да как же? Карт ведь нет!

Неужто Шкода их с каплунами принес, фуфлыга этакий?

АЛЕКСАНДР

Нет, мамушка, мы по памяти.

Мастерам видеть лицо не обязательно, достаточно представлять его.

НЯНЯ

Ох, недосмотрела, не углядела. Не сносить мне головы…^[43]

СЦЕНА 2. ЗУЕВО. Барский дом

Однообразное повторение серого утра.

АЛЕКСАНДР и НЯНЯ.

АЛЕКСАНДР

Что, мамушка, снег нынче есть?

НЯНЯ

Нет, батюшка, снега нет. Сырость есть. Туман есть.

АЛЕКСАНДР

Опять туман.

АРХИП

К Вам, барин, посетитель.

АЛЕКСАНДР

Дьявольщина!

АРХИП

Этот посетитель подождет.

Закутанный в халат барин возвращается из баньки, где стоит кадка с ледяной водой.

МИХАЙЛО (уже ждет в кабинете)

Я, барин, с докладом. Батюшка Ваш наказал Вам докладывать.

АЛЕКСАНДР

Докладывай, коли пришел.

Сам переодевается, слушает вполуха.

МИХАЙЛО

Как приказывала барыня, весной засеяли две десятины барской запашки картофелью, по осени выкопали урожаю на четыре большие подводы. Отвезли на ярманку в Опочке, но окрестные покупать не хотят, говорят, мрут от него, боятся. Да что в Опочке, наши мужики на своих огородах картошку тайком повыдергали и на репу заменили.

Оставил часть для Вас в погребе, часть на посев весной, остальное положили отвезти в Петербург да продать там. В Петербурге, поди, народ более смышленый, от земляных яблок отказываться не станет.*

* Интереснейший ресурс о сельском хозяйстве в деревне: https://proza.ru/2011/02/09/641

АЛЕКСАНДР (перебивая его)

Ты лучше, братец, вот что, заведи новое правило — чтобы у заднего крыльца всегда стояла наготове осёдланная лошадь. Ежели гость незваный пожалует, я спешно уеду со двора, чтобы не вести с ним беседы и не чаёвничать, а гостю скажут, мол, нет барина.

НЯНЯ (ворчит)

Не по-ганнибаловски это, по-ганнибаловски должно гостей привечать!

АЛЕКСАНДР

Отныне я ввожу запрет на ганнибаловщину. Я Ганнибал только на четверть. Четвертую часть гостей и будем потчевать.

МИХАЙЛО (резонерски)

Хорошо придумано, да только лошадь весь день стоять под окнами голодная не может.

АЛЕКСАНДР

Ты не умничай, а распорядись, чтобы ей в корыте овса к крыльцу принесли. Не все ли равно лошади, где щипать овес — в хлеву или у крыльца.

МИХАЙЛО

А ночью тоже держать её наготове?

АЛЕКСАНДР (записывая что-то на бумаге)

Нет, ночью не надо.

МИХАЙЛО

А в дождь или в снег?

АЛЕКСАНДР

В дождь и в снег тоже не надо, пусть осёдланная на гумне стоит, чтобы быстро привести можно было.

МИХАЙЛО

А ежели лошадь захромает? Подковы собьет?

АЛЕКСАНДР

Ты, нехристь, извести меня решил?

Неужто у нас в хозяйстве одна верховая лошадь всего?

МИХАЙЛО

Может и не одна, да только как ярманка или покос, так и ни одной. Лошадей и Роза Григорьевна берет, чтобы в город съездить, к обеду товара закупить.

АЛЕКСАНДР

Отчего это, мамушка, сам управляющий какую-то Розу Григорьевну опасается?

НЯНЯ

Ох, Роза-то… всех в страхе держит.

АЛЕКСАНДР

Не обращал внимания. Что она такое?

НЯНЯ (вкрадчиво Александру)

Заместо счетовода. По малой грамотности Михайлы всем заведывает и счет всему ведет, только часто ошибается, и всегда в свою пользу.

А может, и с Михайлом на пару барыши делят.

Мужики боятся эту змеюку, а она барами всех пугает, точно пугалом каким.

АЛЕКСАНДР

Ну что же, проверим яд на вкус. Проси.

СЦЕНА 3. ЗУЕВО

Те же и РОЗА ГРИГОРЬЕВНА.

АЛЕКСАНДР

Давно хотел поговорить с Вами. Не могли бы Вы прояснить мне род расходов, на которые присылаются средства из Петербурга?

РОЗА ГРИГОРЬЕВНА

Отчего же не прояснить.

Давеча коляска ломалась, новую рессору заказывали.

АЛЕКСАНДР

Коляску я продаю Рокотову. Она мне ни к чему. Я езжу верхом.

РОЗА ГРИГОРЬЕВНА

Как угодно. Покупаем для хозяйства свечи, сахар.

АЛЕКСАНДР

Сахар? Будем в меду клюкву есть.

РОЗА ГРИГОРЬЕВНА

Как угодно.

Бумагу для Вас, порох, полотно немецкое заместо исписанного чернилами.

АЛЕКСАНДР

Я могу спать и на русском полотне.

РОЗА ГРИГОРЬЕВНА

Как угодно.

Во дворе раздается звон колокольчика. Плечи Александра вздрагивают.

АРХИП

К Вам новый посетитель.

АЛЕКСАНДР

Час от часу не легче. Не дают заняться хозяйством.

Готова ли моя лошадь у заднего крыльца?

МИХАЙЛО

Не успел распорядиться.

АЛЕКСАНДР (глядя в окно)

Опять нелегкая принесла Рокотова.

СЦЕНА 4. ЗУЕВО

Входит вальяжный РОКОТОВ.

Челядь и РОЗА ГРИГОРЬЕВНА удаляются.

РОКОТОВ

Любезный мой сосед! Читали ли Вы уже газеты? «Санкт-Петербургские ведомости»?^[44]

АЛЕКСАНДР

Куда! Мы и псковские-то не получаем.

РОКОТОВ

А зря. Здесь нынче есть новости, прямо до Вас касаемые.

АЛЕКСАНДР

Если Вы про кончину тетушки Анны Львовны, то об этом мне уже доложили.

РОКОТОВ

Приношу свои соболезнования. Но дело в другом.

АЛЕКСАНДР

Да в чем же? Неужто ещё кто-то умер?

РОКОТОВ

Скорее, родился. Вот, полюбуйтесь! В Большом театре состоится представление «волшебно-героического балета в пяти действиях “Руслан и Людмила, или Низвержение Черномора, злого волшебника”. В роли Людмилы — Истомина».

АЛЕКСАНДР

Чёрт Вас побери. Зачем Вы принесли эту газету, любезный?

РОКОТОВ

Хотел Вас обрадовать, дорогой сосед! *

АЛЕКСАНДР

Вы меня несказанно огорчили! Там, в Петербурге, ставят балет по моей пиесе, а я не имею ни малейшей возможности увидеть представление и бесподобную Истомину. И что ещё печальнее, о гонораре автору никто даже не заикнулся. Все лавры достанутся Дидло. Он же будет выводить мою черкешенку на поклоны. **

* Персоналия Рокотова, несомненно, внесла заметный вклад в образ Зарецкого

** Роль черкешенки в балете «Кавказский пленник» также исполняла Истомина, несколькими годами ранее.

РОКОТОВ

Я очень дорожу Вашим мнением, но зачем же Вы смяли газету?

Мне ещё в Петровском и в Алтыне надобно её показать. Ничего, мы сейчас её расправим.

Расправляет.

АЛЕКСАНДР

Чтобы все надо мною насмехались?

РОКОТОВ

Чтобы все гордились соседством с Вами! Это же слава!

АЛЕКСАНДР (себе)

К чему мне такая слава?

Моя персона давно не более, чем тема для пошлого светского разговора. Где он? Что он? Сидит в деревне? Не сбежал ли ещё в Германию иль в Париж? Друзья любят распускать слухи, обсуждать меня по гостиным, способствуя моей «славе».

Они завидуют, что в Большом театре в Петербурге идут два балета по моим поэмам, а я сижу без калош, тулуп впору у Архипа занимать.

Рокотов делает вид, что готов на широкий жест благотворительности.

Слава! В этих балетах нет ни строчки моих стихов, одни лишь характеры и сюжет.

К чему мне такая слава, если моё слово забыто, выброшено за ненадобностью?

СЦЕНА 5. ЗУЕВО

АЛЕКСАНДР и НЯНЯ.

Стоит экипажу Рокотова исчезнуть в конце аллеи, как недовольство Александра улетучивается, и он начинает прыгать по пустым залам, выделывая балетные па.

НЯНЯ

Знаю, что гостей не жалуешь, но так прыгать и скакать, радуясь их отъезду, — это уже слишком.

Да, уймись же ты, егоза. Ишь ты, куролесить барин вздумал.

Дом-то не новый, того гляди развалится.

АЛЕКСАНДР

Мамушка, помнишь, ещё давно, когда вышел я только из Лицея, сказку ты мне рассказывала про Черномора с длиннющей бородой и витязя, что с ним в небесах боролся?

Я по ней пиесу сделал, а нынче к ней музыку написали и балет в Петербурге поставили! Огромный театр, полный первых людей государства, смотрит на твоего Черномора. Экие чудеса!

НЯНЯ

Даже не знаю, радоваться мне иль печалиться. Сказку-то я тебе не до конца тогда поведала, да приукрасила маленько. Побоялась, конец совсем был срамной. А мать твоя строго-настрого наказала таковых сказок тебе, мальчонке, не сказывать.

АЛЕКСАНДР

Ах, ты, старая хрычовка! То-то я чувствовал, что сюжет как-то не складывается.

Ну теперь-то можешь рассказать её целиком, я вырос как-никак?

НЯНЯ

Теперь-то могу. Иди, подставь своё ушко, проказник. (шепчет и смеется)

АЛЕКСАНДР

Ох, мамушка. За твои сказки да присказки, да песни святочные нынче в крепость угодить можно. Это пахнет палачом и каторгою.^[45]

СЦЕНА 6. ЗУЕВО

Снова серое унылое утро, точь-в-точь похожее на вчерашнее.

Няня раздвигает шторы.

АЛЕКСАНДР

Что, мамушка, здорова ли?

НЯНЯ

Благодарствую, батюшка.

Экий сон чудной нынче привиделся: будто дуб стоит огромный, весь цепями золотыми окован, да по цепям ходит кот. Вверх идет — сказки сказывает, вниз идет — песни поет.

Все во сне сказки да песни заучила, трижды повторила, чтоб тебе передать, а как проснулась — позабыла.

АЛЕКСАНДР

Снег-то нынче есть?

НЯНЯ

Какое, все дождь. Дождь — мужику рожь, а бурлаку — вошь. *

* Спасибо словарю В. И. Даля.

Александр умывается, надевает халат.

Сенная девушка Агафья приносит поднос с кофе, Александр привлекает её к себе за талию, но той неловко присутствие няни, и она осторожно высвобождается, хотя по лицу видно, что ей приятно внимание барина.

Няня уходит к себе и садится за веретено.

Из кабинета слышны воркующие голоса — Александра и Агафьи.

Вдруг раздается какой-то шум, звон битого стекла, истошный крик «Пошла вон, колода», и из кабинета выбегает босая полураздетая Агафья с полураспущенной косой.

НЯНЯ

Что такое приключилося?

АЛЕКСАНДР

Эта кобыла неповоротливая разбила мою единственную чернильницу! Мало того, что ковер теперь безнадежно испорчен, да у меня теперь ни капли чернил!

НЯНЯ

Не серчай, Сашенька, не кручинься!

Были ещё чернила в родительской спальне! За чернильницу помадная банка вполне сойдет. Давеча, как помада закончилась, я банку-то приберегла, вот теперь-то она и сгодится! А девок обижать тебе не дам!

АЛЕКСАНДР

Ай да мамушка! Что бы без тебя я делал!

Входит Архип, выполняющий роль дворецкого.

АРХИП

К Вам посетитель, барин.

АЛЕКСАНДР

Коня! Коня!

НЯНЯ

Готов, готов конь, Сашенька.

Александр сбрасывает халат, наспех накидывает рубашку, брюки, накидывает сюртук. Дворовые толпятся у заднего крыльца, где стоит оседланная лошадь.

АЛЕКСАНДР

Я просил Козьяка, а Вы опять вывели мне старую клячу.*

* Имя лошади настоящее.

МИХАЙЛО

Козьяк постарее этой кобылы будет. Только он две подковы потерял, а кузнеца сыскать нигде не можем.

Остальные белой масти, а Вы белой масти лошадей седлать не велели.^[46] На этой же вороной кобыле сама Надежда Осиповна всегда изволит кататься.

Александр с явным неудовольствием садится на клячу, та отвечает ему взаимностью и с выражением скуки на морде лениво плетется со двора. Седок стегает лошадь веткой, но она продолжает дряблую рысцу. С превеликим трудом он поднимает её в галоп, проезжает вдоль озерца Маленец, поворачивает к Савкиной горке, огибает её, и уже недалеко от псковской дороги лошадь поскальзывается на свежем льду и падает оземь, немного подмяв под себя седока.

На громкие ругательства Александра, огласившие окрестности, прибегают крестьяне из Тригорского. Они помогают барину подняться, но тот сильно хромает. Лошадь же его продолжить путь под седлом не может, потому что сама еле встала и покачивается из стороны в сторону. Александра сажают на телегу и везут в Тригорское, лошадь медленно под узды ведут в сторону Михайловского.

СЦЕНА 7. ТРИГОРСКОЕ

АЛЕКСАНДР и соседки: АННА, АЛИНА, ЗИЗИ.

В гостиной любезных соседей АЛЕКСАНДР чувствует себя глупо из-за своего падения и неловко, оттого что вовсе не одет для посещения гостей.

АННА

Может быть, Вы почитаете нам Ваши новые стихи?

Для стихов у Александра совсем нет настроения, что прямо так и написано на его лице.

Он видит что-то на полке в углу, берет с нее книгу и начинает читать ритмично, нараспев, с простовато-хитроватым прищуром. Что именно — понять трудно.

АЛИНА слушает его воодушевленно, ЗИЗИ удивленно, а АННА — недоуменно.

Входит ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Позвольте, что Вы читаете дамам?

АЛЕКСАНДР

Псалтирь. Поп Раевский наказал мне читать Псалтирь трижды в день, и лучше — вслух.

АННА возмущенно встает, ЗИЗИ краснеет от сдавленного смеха.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА осторожно берет Пушкина под руку и ведет в свой кабинет.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Наверное, Вам нужен отдых после падения с лошади.

АЛЕКСАНДР

Заметьте, что я упал не с лошади, а с лошадью, это большая разница!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Несмотря на столь досадное падение, я надеюсь, Вы понимаете, что читать Псалтирь подобным образом — это святотатство.

АЛЕКСАНДР

Вы походите на моего батюшку, ему тоже не понравилось моё поэтическое чтение Псалтири брату Лайону, он обвинил меня в атеизме и развращении юношества. Клянусь, я не имел в виду ничего богопротивного.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

То, что мы живем скромно и уединенно в деревне, ещё не дает Вам повода насмехаться над нами. Я надеюсь, что этого больше не повторится.

АЛЕКСАНДР хочет сказать что-то в своё оправдание, но его останавливают властным жестом.

И ещё одно,

она протягивает АЛЕКСАНДРУ небольшой запечатанный конверт без надписей.

Вам письмо от нашего общего друга, Василия Андреевича Жуковского. Вы узнаете его руку.

АЛЕКСАНДР с изумлением вскрывает конверт и издает возглас неподдельной радости.

АЛЕКСАНДР

Но почему письмо попало к Вам?

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Потому что Василию Андреевичу его положение при дворе дорого не менее, чем Ваше благополучие. А поскольку вся Ваша переписка досматривается, частный обмен корреспонденцией между вами может навлечь на Василия Андреевича ненужные подозрения.

Я взяла смелость написать ему, и он попросил меня быть посредницей в переписке. Письма будут вложенными или в двойных конвертах. Они могут не только приходить в Тригорское на моё имя или имя Анны, но также отправляться из Тригорского от моего имени или имени Анны Николаевны.

Надеюсь, что женскую почту пока не проверяют. В деревне мы не менее изобретательны, чем в столицах.

АЛЕКСАНДР

О, великодушная! Я готов на коленях молить Вашего прощения и благодарить господа, что он послал мне такого ангела!

Хотя в Петербурге это уже не модно, позвольте мне поцеловать Вашу руку…

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА милостиво протягивает руку молодому соседу.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Не теряйте времени, друг мой. Прочтите письмо и садитесь писать ответ. Лучше всего уединиться в библиотеке. Я попрошу Зизи принести для Вас перо и бумагу.

СЦЕНА 8

Там же, те же.

Переходят в библиотеку.

ЗИЗИ (весело показывая соседу красиво переплетенную «Записку, каким образом сделать из простого горячего вина самую лучшую французскую водку»)

Вот самый ценный экземпляр нашего собрания.

Это дедушка написал.

АЛЕКСАНДР

О, я надеюсь, Вы прочли эту книгу самым внимательным образом.

ЗИЗИ

Конечно. И многому научилась.

АЛЕКСАНДР

Чему же, например?

ЗИЗИ

Например, варить жженку.

АЛЕКСАНДР

Что? Этот крепкий гусарский напиток?

ЗИЗИ

Может, и гусарский, а по мне так лучше не бывает.

АЛЕКСАНДР

Осчастливьте меня, дайте отведать Вашего снадобья!

ЗИЗИ

Если Вы обещаете хорошо себя вести.

АЛЕКСАНДР

Это как же?

ЗИЗИ

Приходить к нам хотя бы через день и веселить нас стихами, поэмами и писать нам в альбомы.

АЛЕКСАНДР

Обещаю!

ЗИЗИ

А ещё, если Вы будете хорошо себя вести, я дам Вам почитать вот эту важную книгу.

ЗИЗИ вынимает некий фолиант из шкафа и прячет за спиной.

АЛЕКСАНДР

Что это?

ЗИЗИ

Голиковский Пётр Великий. *

* Имеется в виду Голиков И. И. «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России».

АЛЕКСАНДР

Неужто?

ЗИЗИ

Я знаю, он Вам очень-очень любопытен.

АЛЕКСАНДР

Умоляю, дайте взглянуть!

Но ЗИЗИ смеется и улетает с книгой в гостиную, оставив соседа любоваться содержимым книжных шкафов, откуда выглядывают знакомые новиковские корешки, заветное тиснение с именами Вольтера и Руссо, лакомые Сумароков и Княжнин. АЛЕКСАНДР застывает перед шкафами, не в силах оторвать глаз от открывшихся ему богатств. Ни одна из обитательниц Тригорского не столь притягательна, как эта сокровищница.

СЦЕНА 9. ТРИГОРСКОЕ

Закончив письма, АЛЕКСАНДР возвращается в гостиную, где находит ЗИЗИ и АЛИНУ.

АЛЕКСАНДР (обращаясь к ЗИЗИ)

Вот уже не в первый раз я пытаюсь завязать светскую беседу с Вашей сестрой, мы провели целый день в одной коляске по дороге в Опоч-ку, но за все время она сказала мне не более трех слов. Милая Зизи, не окажете ли Вы мне услугу, выступив в роли переводчика? Мне иногда кажется, что в нашем общении его недостает.

ЗИЗИ радостно усаживается между АЛЕКСАНДРОМ и АЛИНОЙ.

АЛЕКСАНДР (обращаясь к АЛИНЕ)

Поговорим о литературе. Читаете ли Вы романы?

ЗИЗИ

О, да, она сидит с книжкой все ночи напролет, мы скоро разоримся на свечах.

АЛЕКСАНДР

И что же Вы читаете?

АЛЕКСАНДР пытается поймать взгляд Алины из-за пышной шевелюры ЗИЗИ.

ЗИЗИ

Она читает Клариссу.

ЗИЗИ крутится и ёрзает, к чему обязывала её роль переводчика, занимающего промежуточное положение меж двух сторон.

АЛЕКСАНДР

О чем этот роман? Много слышал о нем, но не доводилось держать в руках лично.

ЗИЗИ (со вздохом)

Как о чем? О любви.

АЛЕКСАНДР

Неужели Вам уже разрешают читать любовные романы?

АЛИНА вспыхивает и пытается уйти, однако ЗИЗИ сидит на краю её платья, и выдернуть его сразу не получается. Затем платье вырывается, и АЛИНА отсаживается к роялю, чтобы углубиться в ноты и абстрагироваться от разговора.

ЗИЗИ

Почему бы и нет? Их читают у нас все, включая маман.

АЛЕКСАНДР

Тогда и я прочту. Если Клариссу читает даже маман, уверен, что в ней нет ничего предосудительного.

АЛИНА наигрывает что-то на рояле и тихо напевает.

АЛЕКСАНДР (подходя к роялю)

Ах, почему я могу слышать Ваш голос, только когда Вы поете?

Не бойтесь меня.

На звуки музыки входит АННА. Она садится рядом с АЛИНОЙ, и они что-то играют в две руки.

АЛЕКСАНДР

Обычно в моем присутствии барышни стесняются ошибок в русском языке, но я очень люблю такие ошибки и очаровательный французской прононс наших барышень, когда они говорят «сууп с кагтофелем», «бгуснична вода».^[47]

ЗИЗИ взрывается от смеха, АЛИНА готовится что-то сказать, силясь подобрать слова, но АННА прерывает её.

АННА

Алина молчит оттого, что знает, что с Вами девушкам почти неприлично разговаривать, Вы имеете репутацию дерзкого соблазнителя.

АЛЕКСАНДР

Почему же тогда Вы и Зизи разговариваете со мной, пренебрегая приличиями?

АННА

Вы сегодня — наш гость!

АЛЕКСАНДР

Слава моей лошади. Значит, я и гость мадмуазель Алины. По-Вашему, хозяйке прилично сидеть в углу букой и не вести дружеской беседы с гостем? В высшем свете действуют совсем другие правила. Легкая необременительная болтовня никогда никого ни к чему не обязывает и не следует воспринимать её серьезно.

АННА

Девушки всё воспринимают серьезно, поэтому красноречивые соседи опасны для них.

АЛЕКСАНДР

Сударыня, неужели Вы ещё не успели заметить, что я невиннее младенца? Будь это не так, разве Вы не почувствовали бы уже моих притязаний? А я держу пари, что Вы их не почувствовали, это-то Вас и волнует.

Признанный сердцеед, искусный интриган при всей ограниченности здешнего женского общества до сих пор ведет себя, как восьмидесятилетний подагрик. Хотя нет, подагрики куда игривее.

Наконец, в дверях появляется хозяйка дома.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Вижу, что письма написаны, а готова ли очередная глава Вашего нового романа в стихах?

АЛЕКСАНДР

Покамест нет.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Нам хотелось бы услышать ее первыми, по праву доброго соседства!

АЛЕКСАНДР

Если говорить начистоту, то я бы не хотел Вам её читать.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Почему же?

АЛЕКСАНДР

Боюсь, что Вы примете кое-что на свой счет, начнете обижаться и мне будет неловко бывать у вас. А лишиться Вашего общества мне было бы тяжело.^[48]

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Вы заинтриговали нас. Может, Вы написали что-то, помимо романа?

АЛЕКСАНДР

Я пишу мемуары. Я видел многое и многих.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Удивительно, ведь Вы ещё так молоды. Наверное, это сложно — писать беспристрастно о себе?

АЛЕКСАНДР

Писать мемуары заманчиво и приятно. Никого не любишь, как самого себя. Предмет неистощимый. Но трудно. Не лгать — можно; быть искренним — невозможность физическая. Перо иногда остановится, как с разбега перед пропастью, — на том, что посторонний прочел бы равнодушно.

ЗИЗИ (вклиниваясь в разговор)

Как же можно писать и роман, и мемуары одновременно?

В роман невольно примешается что-то автобиографическое!

АЛЕКСАНДР

Нет ничего более естественного: одни впечатления Вы складываете в одну корзину, другие — в другую. В первую попадает все образное и светлое, во вторую — чаще ядовитое и темное. Потом впечатления просеиваются сквозь решето памяти, перемалываются на жерновах личной критики, как на нашей бугровской мельнице, и из получившейся муки я пеку пироги: стихов или воспоминаний.

АННА

Главное — не перепутать корзины, так и отравиться недолго.

АЛЕКСАНДР

Я прошу прощения, не найдется ли у вас пера и бумаги, мне срочно надобно положить кое-что в одну из корзин.

ЗИЗИ мгновенно приносит откуда-то перо и бумагу.

О, я обожаю этот дом, здесь так великолепно заточены перья, а у меня одни огрызки. В Тригорском также великолепные свежие чернила, а у меня какие-то разбавленные и ржавые. Скоро я буду писать вином или кровью.

ЗИЗИ

Мы этого не допустим!

АЛЕКСАНДР пишет что-то, опершись на рояль, многое зачеркивает и сразу переписывает.

ЗИЗИ вытягивает шею и заглядывает в листок.

АЛЕКСАНДР

Не подсматривайте, Зизи. Это неприлично.

ЗИЗИ

Тогда покажите.

АЛЕКСАНДР

Я ещё не закончил.

ЗИЗИ

Тогда обещайте, что потом покажете.

АЛЕКСАНДР

Не могу, Зизи, я обещаю Вам и так слишком много. Лучше не давать женщинам обещаний, особенно таким очаровательным.

ЗИЗИ надувает губки. АЛИНА что-то наигрывает на фортепиано.

Через некоторое время АЛЕКСАНДР заканчивает писать и складывает листок вдвое.

ЗИЗИ

Покажите немедленно.

АЛЕКСАНДР

Вы дерзите, Зизи. Это глубоко личное. Я не могу.

Но ЗИЗИ пытается выхватить листок. Они кружат по комнате, играя в догонялки.

АЛЕКСАНДР убегает, ЗИЗИ пытается его настичь, хотя бегать в платье тяжелее.

Наконец, ЗИЗИ изворачивается и вырывает бумагу.

АЛЕКСАНДР

Пощадите, умоляю.

ЗИЗИ принимает торжественную позу и начинает декламировать с ошибками в паузах.

ЗИЗИ

Я Вас люблю, хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный, и в этой глупости несчастной у Ваших ног я признаюсь…

АЛЕКСАНДР

Нет, нет, отдайте!

АННА

К кому это обращено??

ЗИЗИ

Здесь все написано — Алина, сжальтесь надо мною, не смею требовать любви, мой ангел, за грехи мои… я любви не стою… но притворитесь…^[49]

Повисает пауза.

(полушепотом, который все слышат)

Это предложение?

АЛИНА вспыхивает. АЛЕКСАНДР более чем смущен.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Успокойтесь, девочки. Это всего лишь стихи, стихи, стихи.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА берет листок из рук ЗИЗИ и удаляется с ним. На следующий день АЛЕКСАНДР получает в Михайловском посылку от АННЫ. К ней приложена записка:

«Я наточила для Вас перья. Они столь же остры, как и Ваш язычок. Прилагаю также чернила. Они столь черны, как Ваша репутация. Мы ждем поэтического платежа, столь же легкого и светлого, как наши мысли о Вас».

АЛЕКСАНДР решает про себя, что АННА НИКОЛАЕВНА чертовски мила и совсем не глупа, и тут же забывает о ней, погрузившись в творчество.

СЦЕНА 10. ТРИГОРСКОЕ

Следующий день.

В гостиной собралась вся женская половина семейства Осиповых-Вульф.

Дамы вышивают на пяльцах, каждая молча думает о своем.

ЗИЗИ (про себя)

Наконец-то появился хоть кто-то, с кем не скучно! Мы будем играть. в прятки, в фанты, в рифмы! Конечно же, в рифмы!

АЛИНА (про себя)

Конечно, Алексей и выше, и стройнее, и красивее!

Но отчего-то я совсем не могу думать о нем, а все думаю о нашем новом соседе… Он и ростом маловат, и некрасив вовсе, и не богат. Но рядом с ним все словно оживает. Вроде бы тишина, но вчерашняя музыка все ещё звенит в воздухе. Удивительно, странно, чудесно.

АННА (про себя)

Наш новый сосед, словно блоха, что забирается под платье, вызывая чесотку и не позволяя ни на секунду забыть о себе. Мысль о нем и забавляет, и раздражает одновременно, и отделаться от нее невозможно.

Он замечает меня? Кажется, что нет. Чтобы он обращал на меня внимание, я сама должна обернуться назойливой блохой.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (про себя)

Для Анны это была бы самая подходящая партия. (посматривает на Анну) Но кажется, Александру куда более по душе Алина, их так и тянет друг к другу. (посматривает на Алину)

Нет, по характеру он ближе всего Зизи, но она ещё сущий ребенок, в этой паре должен быть хоть один взрослый человек. (недовольно смотрит на Зизи)

СЦЕНА 11. ТРИГОРСКОЕ

Дамы примеряют новые платья.

АЛЕКСАНДР

Я, кажется, не вовремя.

ЗИЗИ

Вовремя, вовремя. Вот скажите, это кремовое платье мне впору?

Анна говорит, что в талии оно мало. А по тесьме — так в самый раз.

АЛЕКСАНДР

Разрешите.

Берет в руку тесьму, которой меряли платье и прикладывает к себе.

Ну что же: либо у Вас талия 25-летнего мужчины, либо у меня талия 15-летней девушки!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Обе версии правдоподобны.

ЗИЗИ (Александру)

Ах, так! Вы мстительны и злопамятны!

АЛЕКСАНДР

А Вы надеялись остаться безнаказанной?

Вы посмеялись надо мной, а я посмеялся над Вами!

АННА (встревая в перепалку на стороне Зизи)

Или у Александра фигура пятнадцатилетнего юноши, что тоже недалеко от правды.

АЛЕКСАНДР

Это дерзость или комплимент?

АННА

Понимайте, как хотите!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Прошу Вас, дети, помиритесь!

Право же, это глупые поводы для объявления войны. Пока Вы ссорились да рядились, Алина выбрала себе платье.

Выходит Алина в великолепном темно-голубом платье, которое идет к её темным волосам. Пояс подчеркивает её тонкую фигуру.

Все замирают в восхищении.

ЗИЗИ (прямодушно)

На Вашем месте я бы написала те давешние строки второй раз, и всерьез! Алина этого достойна!

СЦЕНА 12. ЗУЕВО

Барский дом. Снова утро.

НЯНЯ и АЛЕКСАНДР.

НЯНЯ

Заспался, свет ты мой. Уж за полдень перевалило.

АЛЕКСАНДР

Что, мамушка, нет снега?

НЯНЯ

Нет, батюшка.

АЛЕКСАНДР

Значит, можно остаться в постели и немного поработать.

НЯНЯ

Простыни уж чернилами опять заляпаны. Когда-то успели испачкаться?

АЛЕКСАНДР

Вдохновение иногда приходит и ночью.

НЯНЯ

Слышала я давеча, что ты в полночь стихи читал самому себе.

АЛЕКСАНДР

Да, и писал, и читал — декламировал написанное, но не себе, а господину, что стоит на столе. Спрашивал его мнения.

НЯНЯ крестится и с недоверием рассматривает портрет Байрона.

НЯНЯ

И что, доволен остался господин?

АЛЕКСАНДР

Нет, мамушка. Недоволен. Сказал мне у тебя учиться, твои сказки записывать.

НЯНЯ снова крестится.

НЯНЯ

Записывай, коли надобно.

МИХАЙЛО

Барин, запамятовал я: давеча от Львовых приезжали, звали Вас нынче на праздник!

АЛЕКСАНДР

Не поеду я, занят, видишь?

(показывает на ворох бумаг на столе)

А коли спрашивать будут — дескать, упал вчера я с лошади да ногу повредил.

МИХАЙЛО

А ещё от Рокотова прислали письмо и трех щенков.

Протягивает письмо АЛЕКСАНДРУ.

«Памятую Вашу привязанность к Руслану, и дабы скрасить Ваше одиночество и возместить потерю коляски, посылаю трех щенков сентябрьского помета.

Хоть породы они неизвестной, псковского замеса, но позабавят они Вас непременно».

НЯНЯ

Три лишних рта! Да каких зубастых!

АЛЕКСАНДР выбегает на крыльцо и видит там трех крепеньких щенков, обещающих превратиться в могучих волкодавов.

СЦЕНА 13. ЗУЕВО

В комнате няни (слева от входа в барский дом) сидят за прялками девицы и поют.

Перед ними горит лучина. Мягкий свет играет в их волосах.

Через приоткрытую дверь АЛЕКСАНДР видит отблески лучины, безымянное движение теней, слышит песни и говор НЯНИ.

НЯНЯ (ее рассказ слышен через открытые двери)

Как во времена да в стародавние, жил да был отрок Тимофей, сын Терентьев. Был ума он невеликого, что токмо коров пасти, да и тех недо-щитаисси. Пас, бывалоча, своё стадо он у речки Луговки, что меж двумя оврагами затерлася. Поигрывал Тимофей на дудочке, да на коровушек поглядывал.

Вдруг развеялися тучки, грянул гром среди ясного неба, и явися ему, по изволению Божия, образ Богородицы Умиления, в сиянии лучезарном, и был к нему глас: «Прииди, отрок, на Синичью гору и узриши Благодать Божию». Очнулся Тимофей да решил, что сон дивный ему привиделся. На другой день снова пас он своих коровушек. Как дошел до речки он до Луговки, снова воссияло солнце яркое, и явился снова образ Умиления и о будущем о чуде да напомнил. Не бывалоча, чтобы дважды повторялся сон да в точности. Поклонился Тимофей да помолился, и пошел в деревню всем рассказывать о явлении, о чуде да об образе. Тимофея во деревне почитали не блаженным, но юродивым, оттого ему и не поверили, токмо лишь над ним да посмеялися.

АЛЕКСАНДР (сам себе)

А не взять ли посох, не надеть ли рубище и не отправиться ли с посохом паломником до Константинополя и далее в Святую Землю? Странным людям паспорта не нужны и подорожных у них никто не спрашивает. Но какой из меня паломник? Молитв я не знаю, поститься не умею, а отрекаться от мирского долго не в силах. Плох тот чернец, что сам мечтает снять своё рубище. Вдвойне грешен тот, кто лишь для вида прикидывается праведником.

НЯНЯ (продолжая прясть, словно пряжу, свою историю)

В третий раз явилася Богородица.

И дала она указ Тимофею блаженному, чтоб на горе Синичьей в пятницу да собрать народ для чуда-чудного. Побежал юродивый на ярманку. И молил, и кричал, и уговаривал. Но народ ему не верил, да насмешничал. А мальчишки бежали вслед, пакостничали да кидали острыми каменьями. *

* Нам встретилось три или четыре разные версии истории отрока Тимофея. Приведенная история — это компиляция.

АЛЕКСАНДР (про себя)

Так и надо мною смеются сейчас Львовы, как над юродивым.

НЯНЯ (далее)

Но недолго нехристи смеялися. За неверие наказал их Господь безумием. А священнику Никите из Воронича было явлено господнее внушение: «Ако не послушаеши реченого рабом моим Тимофеем, то зле умреши, и дом твой расхищен будет».

И повел Никита народ за Тимофеем крестным ходом на Синичью гору. Как взошли все на гору, явлено было чудесное знамение: при чтении Евангелия озарило гору-то сияние необыкновенное, воздух наполнился благоуханием небесным.

Явилася икона Умиления во всей славе своей.

АЛЕКСАНДР (себе)

Так и муза является мне во всей славе своей, в ореоле божественном.

НЯНЯ (с чувством подъема)

Началися тогда исцеления: слепые прозрели, хромые костыли да отбросили. Повела икона Умиления народ выше на гору, и многие тогда хотели её в руки взять. Но далась она только Тимофею-юродивому, который во главе крестнаго хода понес её ко церкви ко вороничской, исцеляя болящих да немощных. И пошла о чудесах вороничских и о Тимофее молва великая по всей земле русской.

АГАФЬЯ

А к чему явилась Богоматерь-то?

НЯНЯ

Смута на Руси была великая. Псковскую землю все нехристи вытоптали, оттого и явилась, царство своё утвердить и благую весть людям дать. И поставил царь Иван на горе Святой монастырь. А архиепископ Псковский и Новгородский Пимен рукопись о том составил.

СЦЕНА 14. ТРИГОРСКОЕ

АЛЕКСАНДР и дамы Осиповы-Вульф.

АЛЕКСАНДР

Вы приглашали меня играть в рифмы — и я прилетел, словно серафим.

АННА

Идите сюда скорее, Александр. Из Петербурга пишут о страшном наводнении.

АЛЕКСАНДР

Рифма к слову ПОТОП… это затруднительно.

Сноп, лоб, остолоп. вовсе не в тему.

АННА НИКОЛАЕВНА

Укроп, салоп. Идемте же, скорее.

(входят в залу)

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (читает)

Дворцовая площадь составила с Невою одно большое озеро, посреди которого возвышался Зимний дворец, Невский превращен был в бурный пролив. Все запасы в подвалах погибли; из нижних магазинов выписные изделия поплыли к Аничкову мосту; набережные различных каналов исчезали, и все каналы соединились в одно.

АЛЕКСАНДР (иронично)

Вот прекрасный случай нашим дамам подмыться.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (продолжает читать)

Столетние деревья в Летнем саду лежали грядами, исторгнутые, вверх корнями, товар, бочки с вином плавали по улицам, словно по рекам.^[50]

АЛЕКСАНДР (со стоном)

О, если б хоть одна из бочек вина доплыла каким-то образом до Михайловского.

Вино течет рекой…

Вино водою стало.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

И как Вам не совестно, право, ведь несметное число простого люда погибло. На Васильевском острове не стало нескольких сот домов.

АЛЕКСАНДР

Хорошо-хорошо, не буду. Обещаю посвятить этому наводнению целую поэму, остается налить больше стихотворной воды. Что, что ещё там пишут?

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (читает далее)

Мосты сдвинуты с места, иные вовсе уплыли, двухмачтовые суда вынесены на берег, на Большой Галерной раздутые трупы лошадей и коров.

ЗИЗИ

Ужас!

АЛЕКСАНДР (морщится)

Ужасть! Как говорит моя нянюшка: «Дурна примета, к концу времен, как та комета — к Наполеону».^[51]

АННА

Может случиться холера или чума.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Бенкендорф и Милорадович спасли многих, взявши катера двенадцати весельные.

АЛЕКСАНДР

Да не может быть, чума их побери. Отродясь таких катеров в Петербурге не видал.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (вновь читает)

Дома грабят, хлеба нет, арестанты выпущены на улицу, кладбища размыты, и гробы плавают аки гондолы.

АЛЕКСАНДР

О, я снова пропустил много интересного!

Зизи, ловите рифму —

Плывет с кладбища свежий гроб.

ЗИЗИ

На нем сидит веселый поп.

АЛЕКСАНДР

Вы с ходу превзошли меня!

Потом спохватывается, видя укоризненный взгляд ПРАСКОВЬИ АЛЕКСАНДРОВНЫ.

Простите великодушно, но я снова оказался в такое горячее время, вернее, в сырое и холодное время, в самом неподходящем для истинного летописца сухом и теплом месте.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

И благодарите Бога за это.

Крестит его по-матерински ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА.

Вернувшись домой, АЛЕКСАНДР пишет брату Льву:

«Этот потоп с ума мне нейдет, он вовсе не так забавен, как с первого взгляда кажется. Если тебе вздумается помочь какому-нибудь несчастному, помогай из Онегинских денег. Но прошу, без всякого шума, ни словесного, ни письменного…»

СЦЕНА 15. ЗУЕВО

Барский дом.

НЯНЯ поутру входит в кабинет, за ней врываются щенки и ластятся к барину.

АЛЕКСАНДР

Принеси, нянюшка, кофе.

НЯНЯ

Может, бражки принести, горилочки свежей, настойки клюквенной или смородинной?

АЛЕКСАНДР

Неси, родимая, твоих питей медвяных откушать! А то в стакане одна вода да муха плавают.

НЯНЯ

Муха в стакане — это добрая примета: в скорости подарочек тебе будет или известие какое хорошее.

НЯНЯ приносит кружку, открывает окно, раздвигает занавеси.

Что на дворе, опять туман?

НЯНЯ

И-и-и, какое… С утра уж снег.

АЛЕКСАНДР (вскакивая с кровати)

Как снег!

(смотрит в окно во двор)

Бог мой! Свершилось!

Бежит к окну гостиной, что смотрит на Сороть, распахивает шторы.

Сын пасмурных небес полуночной страны,

Обвыкший к свисту вьюг и реву непогоды,

Приветствую душой и песнью первый снег.

Открывает окна, холодный ветер врывается в гостиную.

Клянусь платить тебе признательную дань;

Всегда приветствовать тебя сердечной думой,

О первенец зимы, блестящей и угрюмой!

Снег первый, наших нив о девственная ткань! *

* Пушкин цитирует стихотворение своего друга Вяземского «Первый снег».

СЦЕНА 16. ТРИГОРСКОЕ

Барский дом.

АЛЕКСАНДР и АННА, ЗИЗИ, АЛИНА.

АЛЕКСАНДР

Благодарствую, послание от брата!

Пишет, будто Император Александр ужасно перепугался, найдя его, Лайона, фамилию в списке коменданта о приезжих в столицу, и тогда только успокоился, когда убедился, что приехал не я собственной персоной, а мой брат!

АННА

Что-то есть недоговоренное между Вами и императором.

Александр задумывается, и перед глазами его возникает образ императора, удаляющегося по тропинке царскосельского парка. Александру кажется, что фигура вот-вот обернется, от мысли об этом становится страшно. Но со взмахом ресниц образ исчезает.

АЛЕКСАНДР (уводя разговор от темы императора)

Отчего в такой чудный день Зизи не в духе?

АННА

Она злится оттого, что Вы получаете письма, маман получает письма, даже я пишу и получаю письма, а ей никто не пишет.

АЛЕКСАНДР

Это дело поправимое. Я могу попросить Лайона написать Вам и ей философические письма.

АННА

Лайон и так нам пишет.

АЛЕКСАНДР

Лайон Вам пишет??? Двуличный оборотень! А мне клялся, что и не вздумает писать девицам.

ЗИЗИ

Маменька не разрешает нам получать письма от Лайона, поэтому их подписывает или кладет в свой конверт Ольга Сергеевна.

АЛЕКСАНДР

Да здесь целый заговор! И моя сестра в нем участвует!

АННА

Мы думали, что Вы знаете об этом.

ЗИЗИ

Давайте играть в почту! Вы умеете? Пишем начало писем на листочках, складываем в цилиндр, потом Вы вынимаете листок, дописываете на обороте ответ вслепую — мы читаем — и всем весело!

Часть письма о цыганах, мол, понаехали в красных юбках с бубенцами, а вторая — о гусарах, словно это они с бубенчиками на киверах!

АННА

Никогда это не бывает весело, только глупо и нескладно!

ЗИЗИ

Хорошо, тогда давайте будем писать письма друг другу, как в Элоизе!

АЛЕКСАНДР

Мне решительно не о чем писать, ведь я бываю у Вас почти каждый день!

ЗИЗИ

Мы будем писать о чувствах!

АЛЕКСАНДР

Коварная! Письма о чувствах немедленно попадут в руки Вашей матушки!

Это верный способ обвести меня вокруг пальца, вернее аналоя.

ЗИЗИ

Тогда… мы будем писать измененным почерком и подписываться другими именами. Клариссой, Юлией. А передавать письма будем через дупло.

АЛЕКСАНДР

Звучит уже лучше. Но Кларисса и Юлия — это пошло, а дупло — ненадежно. Непогода или сороки-воровки могут лишить меня Ваших драгоценных посланий.

Просто выходите первыми в сени встречать моих посыльных. Предлагаю начать с рецептов, мне не терпится узнать секрет салата с редькой и изюмом. И настаиваю на том, чтобы писать по-русски.

Каждая ошибка будет стоить Вам. (задумывается) куска яблочного пирога!

ЗИЗИ хлопает в ладоши от радости.

АЛЕКСАНДР

Первое письмо — за Вами.

ЗИЗИ строит недоуменную гримаску.

СЦЕНА 17. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры после ухода АЛЕКСАНДРА кладут перед собой пустой листок бумаги и начинают колдовать нам ним.

ЗИЗИ (выводит неуклюже и диктует сама себе)

Милостивый государь!

Как пишется «соблаговолите»? Ах, напишу просто: «Благоволите посетить нас на оказии тезоименитства маменьки…»

Как пишется «тезоименитства»? что за слово такое ужасное!

Обещается быть бланманже. но такого русского слова нет!

АННА

Чувствую, что голодным наш сосед не останется и раздобреет на пирогах!

СЦЕНА 18. СЦЕНА НА ДОРОГЕ

Два кучера — ПЁТР из Зуева и ВАСИЛИЙ из Тригорского — встречаются и перемывают косточки хозяевам.

КУЧЕР ВАСИЛИЙ

Что, все чудит ваш молодой барин? Видели его как-то на Савкиной горке, все кружился-вертелся, будто ворон, камни рассматривал, оглаживал, да бормотал, да приговаривал, колдовал будто. А после того так задул ветер, что чуть речка вспять не поворотилась, да мельница у реки не пустилась вскачь, и снег повалил, и ледяной дождь зарядил на неделю.

КУЧЕР ПЁТР

Брешут все.

КУЧЕР ВАСИЛИЙ

А давеча крестьяне ваши рассказывали, будто он с ними за руку здоровался, да чудные вопросы небарские задавал.

КУЧЕР ПЁТР

И что с того?

КУЧЕР ВАСИЛИЙ

А то, что в церкви его на Ворониче как не было, так и нетуть!

Ух, нечистая! (крестится)

КУЧЕР ПЁТР

Бойся, бойся. Мы в Зуеве целее будем.

СЦЕНА 19. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры в гостиной готовы вырвать друг у друга конверт с письмом. Им скучно в деревне и оттого донельзя любопытно.

ЗИЗИ (нетерпеливо)

Пришел ответ?

Скорее открывай.

АЛИНА

Почерк красив, но нельзя разобрать ни строчки.

АННА

Дайте мне.

Читает.

Неразборчиво, кажется… пишет, что ты, Зизи, вполне овладела купеческим стилем письма, но барышне не пристало изъясняться, как дочери торговца упряжью. Говорит, мы должны ему восемь кусков нашего восхитительного яблочного пирога и что авансом мы можем прислать его целиком.

Ссылается на боли в ноге, на именины не пожалует.

ЗИЗИ

Напыщенный индюк! Пишите ему сами!

АННА

Теперь твоя очередь, Алина.^[52]

АЛИНА

О чем же писать ему?

АННА диктует

«Зависимость моего положения была всегда мне тягостна».

АЛИНА

Как пишется «тягостна»?

АННА

Через «т». Конечно, П. A. воспитывала меня наравне с своими дочерями. Но в её доме я всё же была воспитанница, а Вы не можете вообразить, как много мелочных горестей неразлучны с этим званием. Многое должна была я сносить, во многом уступать, многого не видеть, между тем как моё самолюбие прилежно замечает малейший оттенок небреже-ния»…Ещё что-нибудь слезливое и в конце — «Пишите ко мне, письма Ваши будут мне большим утешением. Хоть я и сделалась затворницей, однако ж я не вовсе отказалась от суеты мира — вести о нём для меня занимательны».^[53]

ЗИЗИ

Какое глупое письмо!

АННА

Однако в нем мало сложных слов.

СЦЕНА 20. ЗУЕВО

МИХАЙЛО и МАЛЬЧИК, сын кухарки, сидят на завалинке у гумна,

Михайло учит мальчика игре на гуслях.

МИХАЙЛО

Здесь струну прижми, звончее выйдет…

МАЛЬЧИК

Так?

(играет)

Мать говорит, что ежели метельная ночь будет, то пчёлы хорошо роиться станут. И что если в Рождество в ночь звёзд густо на небе, то густо летом и ягод в лесу.

МИХАЙЛО

А коли иней будет на Рождество да на святки, то хлеба добрые уродятся.

СЦЕНА 21. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры.

ЗИЗИ

Что, что пишет он?

АННА

Что Юлию и Клариссу нужно немедленно сжечь в печке, потому что они делают уездных барышень невыносимо однообразными.

С нас причитается два куска пирога. Где же мы ошиблись?

АЛИНА

Никаких писем под диктовку!

АННА

Хорошо, я напишу сама.

Диктует сама себе —

Позвольте мне взять на себя роль литературного критика и указать Вам на неточности недавних Ваших сочинений.

АЛИНА

Что-то Анна долго пишет!

ЗИЗИ

Может, не следует так уж сильно критиковать его?

Не ровен час — он обидится и перестанет появляться у нас? А это было бы грустно!

АННА

Письмо готово!

СЦЕНА 22. ЗУЕВО

Поздняя ночь. НЯНЯ и АЛЕКСАНДР. Постель Александра разобрана.

АЛЕКСАНДР

Чу! Тише!

НЯНЯ

Что?

АЛЕКСАНДР

Будто бы колокольчик?

НЯНЯ (вслушивается)

Померещилось! Это сиверца дождем по старому ведру стучит…*

Или щенки под крыльцом повизгивают.

* Сиверца — непогода, ненастье с северным ветром.

АЛЕКСАНДР

Вроде замолкло.

НЯНЯ

Ложись, Сашенька. Бывалоча в детстве как тебе от теней деревьев или скрипа старого дома страшно станет, я тебя по головке поглажу да сказку расскажу, а ты свернешься калачиком да слушаешь, пока не заснешь.

Он ложится, а она гладит его по голове.

Слушай.

Жил был один царь, только не старый, а молодой. И задумал он жениться. Долго искал по всему царству невесту, но не нашел по своему нраву никого. Однажды возвращался он вечером с охоты да вышел к одному терему. Хотел попроситься на ночлег, но сперва встал под окном послушать, добрые ли люди здесь. И подслушал разговор трех сестер.^[54]

Гладит Александра по голове, тот блаженно закрывает глаза.

Старшая хвалилась, что ежели станет царицей, то все царство-государство одним зернышком накормит, вторая божилась, что одним куском сукна оденет и стара, и млада, а третья обещала, что с первого года родит 33 сына.

АЛЕКСАНДР

Вот чудеса расчудесные!

НЯНЯ

Царь подивился и женился на меньшой, и с первой же ночи она понесла. В ту пору уехал царь воевать. Мачеха его, жена прежнего царя, завидуя своей невестке, решилась её погубить. После девяти месяцев царица благополучно разрешилась 33 мальчиками, а 34-й уродился чудом чудным, дивом диковинным — ножки по колено серебряные, ручки по локотки золотые, во лбу звезда, в заволоке месяц, как у моего Сашеньки.

Проводит по кудрям Александра.

Послали известить о том царя-воителя. Мачеха же задержала гонца по дороге, напоила его пьяным, подменила письмо, в коем написала, что царица разрешилась не мышью, не лягушкой, а неведомой зверюшкой. Царь весьма опечалился, но с тем же гонцом повелел дождаться приезда его для разрешения. Мачеха же перехватила гонца царского, подменила приказ и написала повеление, чтоб заготовить две бочки; одну для 33 царевичей, а другую для царицы с чудесным сыном — и бросить их в море. Так и было сделано.

Мамушка смотрит на Александра, а тот уже почивает.

СЦЕНА 23. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры. Приносят письма. Сестры с нетерпением набрасываются на корреспонденцию.

ЗИЗИ (не в силах сдержать нетерпение)

Что, что, есть письма из Зуева?

АННА

Нет!

АЛИНА

Не написать ли нам второе письмо от имени Анны?

ЗИЗИ

Написать, написать!

АННА

Неугомонная.

АННА

Зизи, пиши…

Я благодарна Вам, что Вы оставили моё письмо без ответа. Однако у меня невольно возникли сомнения, получили ли Вы его вовсе? Не осталось ли оно за пазухой незадачливого дворового мальчишки-почтальона? Не втоптано ли в грязь на дороге? Не лежит ли на столе у матушки, грозя страшной карой? Прошу Вас написать хоть два слова и отправить с надежным посыльным, хоть с Петром, Вашим кучером. Я буду ждать и первой встречу его на пороге. Дай мне поставить подпись!

Монотонное утро, вновь похожее на прежнее. АЛЕКСАНДР и НЯНЯ.

АЛЕКСАНДР (зевая)

Что, мамушка, есть ли снег?

НЯНЯ

Как не бывать. И мороз ударил нынче.

Мороз не велик, да стоять не велит.

АЛЕКСАНДР

Каково было моему прадеду оказаться в таком холоде после жаркой Африки?

НЯНЯ

Не знаю, как прадед, а Пётр Абрамович, дедушка Ваш двоюродный, вечно жалуется, что мерзнет, оттого он возводит настойки в известный градус крепости.

АЛЕКСАНДР

В самом деле, неужто он ещё жив? В своих скитаниях я совсем позабыл о старике, а ведь надобно навестить его! Кто ещё и когда расскажет мне о том, что все предпочитают забыть.

НЯНЯ

Пётр Абрамович не только жив и здоров, но и гостит нынче в Петровском, прибыл из Сафонтьева на именины сына.^[55]

АЛЕКСАНДР

Что же ты молчала?

Мне непременно повидать его надобно.

СЦЕНА 25

Петровское — богатое соседское имение двоюродного деда Александра,

Петра Абрамовича Ганнибала.

АЛЕКСАНДР и ПЁТР АБРАМОВИЧ.

АЛЕКСАНДР

Здравствуйте, Пётр Абрамович!

ГАННИБАЛ

А, ганнибаловская порода… вижу по роже, что ганнибаловская.

АЛЕКСАНДР

Вы не припоминаете меня, Пётр Абрамович? Я — Пушкин Александр, сын Надежды Осиповны, племянницы Вашей. Нынче живу в Зуеве по соседству. Помните, я приезжал уже несколько лет назад, тогда был совсем мальчишкой вихрастым.

ГАННИБАЛ

Пушкин, Пушкин, припоминаю… если это до наследства, то опоздал, дружочек. Все давно отписано, у меня, старика, ничего не осталось.

АЛЕКСАНДР

Нет, я совсем по другому делу.

ГАННИБАЛ

Какое же может быть дело у такого молодого человека, как ты, к такому старику, как я? А? Никаких, вот что я скажу.

АЛЕКСАНДР

Отчасти Вы правы. Меня интересуют вовсе не стариковские дела, а дела Вашей молодости и Ваш отец, Абрам Петрович Ганнибал.

ГАННИБАЛ

Ах вот оно что. Наливки, Андрюшка!

Лакеи суетятся, и вскоре на столе появляется изящный графин и две рюмки.

Ну что же, племянничек, выпьем? Помянем Абрама Петровича.

Александр опрокидывает рюмку. Водка душистая, вкусная. Андрюшка уносит графин.

Их, молодец, не поморщился даже!

Старики любят вспоминать о прошлом, они им живут. Только старое обычно неинтересно молодежи. Тебе-то зачем, иль ты так, подлизываешься к старому арапу?

АЛЕКСАНДР

Хотел бы я историю прадеда моего литературно описать, чтобы она была не просто семейным преданием, а поучительным жизнеописанием времен Петра Великого. Зачем мне ковыряться в архивах и описывать чужие подвиги, когда наша собственная фамилия дала Отечеству таких ярких сынов?

ГАННИБАЛ

Эй, Андрюшка, налей-ка нам по рюмочке.

Андрюшка покорно приходит с графином и снова наливает по рюмочке.

Александр опрокидывает вторую рюмку вслед за дядюшкой.

Эх, молодец. Ну что же, дело хорошее. Вижу упорства в тебе достаточно, задора молодого и выдержки ганнибаловской.

АЛЕКСАНДР

Помнится, говорили Вы мне ещё давно, будто начали писать записки о молодых своих годах и об отце Вашем. Были бы они мне полезны необычайно.

ГАННИБАЛ

Да, набросал и я записки, думал, пригодиться кому-то могут. Давал Веньке, он даже читать не стал.* Почерк, говорит, разобрать трудно.

* То есть сыну, Вениамину Петровичу Ганнибалу.

АЛЕКСАНДР

Ничего, я разберу, а если издать их решите, то и переписать записки могу.

ГАННИБАЛ

Да не закончены они, разве можно их закончить?

(вздыхая и задумчиво качая головой)

Андрюшка! Налей-ка нам водочки!

Александр напряженно выпивает третью рюмку, чувствует, что она уже лишняя.

ГАННИБАЛ

Эх, молодец… одно слово — Ганнибал! Теперь и обед пойдет совсем по-другому. Попотчую тебя стерлядью и раками. А кучанские угри — это сказочное блюдо.

АЛЕКСАНДР

Что же по поводу записок, Вашей рукописи, дядюшка?

Дядюшка качает головой, смотрит в окно.

ГАННИБАЛ

Андрюшка!

Андрюшка бежит с полным графином и уже начинает было подливать водку в рюмку.

Александр в ужасе смотрит на его руку.

ГАННИБАЛ

Дружочек, на столе у меня лежит папка в зеленом переплете, принеси-ка её, посмотрим, сможет ли племянничек мои каракули разобрать.

Андрюшка приносит папку.

Александр открывает её, его лицо становится напряженным, губы вытягиваются от натуги.

АЛЕКСАНДР

Вполне, вполне разобрать можно, если приноровиться. Говорили Вы ещё, будто осталась биография Абрама Петровича, написанная зятем его, Роткирхом, немцем.

ГАННИБАЛ

Осталась, осталась, только в Сафонтьеве всё.^[56] Ни к чему мне с собой ворох бумаг таскать.

Эй, Андрюшка!

Да где ж ты? Одни олухи кругом. Был один умник, гусляр Михайло, да и того матери твоей отдал.

АНДРЮШКА

Цыгане приехали, барин.

ГАННИБАЛ

Вот и славно. Пойдем, племянничек.

Любишь цыган?

АЛЕКСАНДР

Как не любить?

Я и сам почти цыган, недавно из Бессарабии! Александр Бес-Арабский, так и прозвали.

ГАННИБАЛ

В самое яблочко.

Девушки-цыганки поют:

Как жениться задумал царский арап,

Меж боярынь арап похаживает,

На боярышень арап поглядывает.

Что выбрал арап себе сударушку,

Черный ворон белую лебедушку.

А как он арап чернешенек,

А она-то душа белешенька.

Старый Ганнибал встает с места и подтанцовывает с девушками.

А Андрюшка подливает Александру.

Он глядит на нее, будто бес какой:

Зубы яркие, очи черные.

Обмерла, сомлела девица,

Так без памяти и падает.

Набежали мамушки, нянюшки,

Подхватили под руки белые,

Девушки подхватывают под руки Александра и заводят в хоровод, он пытается выбраться из него, но они не пускают.

Утешать её стали, жалеючи:

«Ты не плачь, Дуняша, пройдет горе наше!

То не жив человек — чудо дивное,

Из заморских краев привезённое.

Осени его крестным знаменьем,

Все пойдет оно адским пламенем,

В черны уголья рассыплется.

Дунь да плюнь, разотри!»

Челядь пускается вприсядку. Одна из цыганок подходит к Александру, взор которого уже затуманился.

ЦЫГАНКА

Дай ручку, погадаю!

Все о судьбе твоей расскажу.

АЛЕКСАНДР

Гадали мне уже, красавица.

Все о судьбе своей горемычной знаю.^[57]

ЦЫГАНКА

Ай, да не всё…

Не всё ты понял верно, что немка тебе сказала. Да и не немка она вовсе, только так вам всем представлялася.

АЛЕКСАНДР

Немка? Ты сказала «немка»? Откуда ты знаешь?

ЦЫГАНКА

Я всё про тебя знаю…

и ускользает, смешиваясь с цыганским хором, который водит хороводы вокруг Александра, еле стоящего на ногах.

АЛЕКСАНДР

Постой! Где же ты?

ЦЫГАНКА

Найди меня.

СЦЕНА 26. ПЕТРОВСКОЕ

Утро после буйной ночи.

Александр просыпается туманным утром в Петровском со взъерошенной головой. Петровское ещё спит, потонув в дремотном тумане.

Зеленой тетрадки рядом с собой Александр не находит.

То тут, то там попадается храпящий лакей, через приоткрытую дверь видны обнаженные спящие певуньи.

Он тихонько выходит из барского дома и садится на коня. Впереди ему видится Святогорский монастырь. Он подъезжает к нему.

СЦЕНА 27. СВЯТОГОРСКИЙ МОНАСТЫРЬ

АЛЕКСАНДР и ИОНА.

ИОНА

Не ожидали увидеть Вас так скоро. Чем обязаны?

АЛЕКСАНДР

Памятуя о приглашении Вашем, прошу позволения ознакомиться с рукописями древними.

ИОНА

Следуйте за мной.

Он ведет Александра по монастырской галерее в небольшую дворовую постройку,

открывает дверь старинным большим ключом и вводит через светелку в помещение, снизу доверху заполненное книгами.

ИОНА

Особенно интересны верхние полки слева у окна. Здесь две книги храмовые писаные письменные, «Синодик», «Рай мысленный» киевской

печати, «Патерик печерский». Осторожнее с этим фолиантом обращаться — «Ефрем Новоисправленный» — ветхий он. *

* По описи библиотеки Святогорского монастыря, сделанной И. Сонцовым.

Александр охватывает жадным взором открывшееся ему богатство.

Чары светлого утра мгновенно ослабевают перед лицом иного волшебного могущества.

Голосом хозяина Иона продолжает (в монастыре голос и манеры у него совсем не такие,

как за его пределами, он словно преображается, приобретая стать и святость):

Прошу книги из монастыря не выносить и пометок в них не делать. На столе есть перо и бумага — списки делать. В моё отсутствие ключ передаст любой из послушников. Я распоряжусь.

Тяжелая дубовая дверь закрывается, и келью окутывает божественная тишина, простая и торжественная. Сперва в руки Александра попадаются жития, написанные на ароматной сухой бумаге. Затем, ближе к свету зарешеченного окна, он достает несколько корешков свеженькой истории Карамзина, чему немало удивляется. И вот в руки ему попадает несколько перевязанных папок, которые открывал он с неописуемым трепетом.

В этих папках лежат рукописные листы. Чернила светлые, будто разбавленные, как у него в Михайловском, почерк мудреный, слова разбираются с трудом.

Уже смеркается, когда в дверь стучат. На пороге стоит Иона с сыном кухарки из Михайловского.

ИОНА

Нянюшка Ваша пацаненка на розыски барина отправила. Вчера, мол, уехал в Петровское, да куда-то запропастился, а уж поздно. Волнуется она.

В эту ночь Александр и хочет было лечь спать, но не может. Чистые стихи ложатся на бумагу почти без исправлений. Нет, он не продумал их заранее по дороге из монастыря, они рождаются прямо под пером из ночных шорохов и утреннего птичьего пенья, столь неожиданного в декабре. Весь следующий день он снова пишет.

На второй день с утра просит оседлать ему клячу и отправляется в монастырь.

Иона словно знает заранее, что михайловский барин появится вновь, и поджидает его.

Для барина уже заготовлены бумага и чернила, что вошедший отмечает поклоном искренней благодарности. Пишется ему легко и быстро, по дороге домой в голове складывались целые диалоги.

А во время гулянья у озера на Савкиной горке образуется полностью сцена, осталось только прийти и записать её.

СЦЕНА 28. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры. Девушки нетерпеливо бродят по комнатам барского дома, не находя себе места.

ЗИЗИ (в отчаянье)

Ответа нет?

АННА

Увы!

ЗИЗИ

Анна, твоя критика его обескуражила и задела за живое! Было условлено писать шутливые письма понарошку, а ты разгромила его всерьез!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Обед! Быстро все за стол!

Все едят, в это время Алина резко меняется в лице и испуганно смотрит в окно.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Алина, что ты увидела там такое в окне?

АЛИНА

Приехал кто-то со стороны Воронича.

ЗИЗИ вырывается из-за стола, чуть не опрокидывая стул.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Куда Вы, Зизи, сядьте обратно, закончите блюдо.

ЗИЗИ

Маменька, мне срочно нужно посмотреть, кто там приехал.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Это по хозяйству. Иначе бы нам доложили.

ЗИЗИ

И все же я сбегаю посмотреть!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Нет, Вы не встанете из-за стола, пока не закончите есть!

Зизи набивает себе рот, мгновенно заканчивает блюдо и с выпученными глазами, кланяясь, выбегает в сени. Она становится (о, ужас!) свидетельницей диалога кучера Петра и экономки Акулины Памфиловны, вышедшей ему навстречу. Акулина Памфиловна первой встречает посыльного на пороге. Зизи появляется слишком поздно, чтобы что-то изменить.

КУЧЕР ПЁТР

Велено в собственные руки первой женщине, что меня встретит. Значится, это Вам!

Акулина Памфиловна удивленно берет письмо и прячет за корсет лифа.

Зизи видит, что письмо попало не в те руки.

Она возвращается и корчит страшные рожицы сестрам.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Зизи, Вы ведете себя сегодня совершенно неподобающим образом!

АННА

Мы уже закончили, маменька, все было очень вкусно.

И все три девушки выпархивают в гостиную.

ЗИЗИ

Случилось страшное! Пётр, как было обозначено в письмо, привез ответ, и он попал к Акулине Памфиловне, которая первой вышла Петру навстречу! Она его взяла и спрятала!

АЛИНА

Грозы не миновать. Она сегодня же доложит обо всём матушке.

ЗИЗИ

Надо заполучить этот конверт! Но как?

Вон она, удаляется на кухню, чтобы прочитать втихомолку.

Они крадутся за ней и подсматривают в щелку закрытой двери.

ЗИЗИ

Что там?

АННА (нехотя подсматривает)

Тише! Она распечатала его и читает! Письмо написано по-русски!

ЗИЗИ зажмуривается в предвкушении бури.

АЛИНА

Что, если она вручит его матушке?

ЗИЗИ

Боже мой! В этом письме может быть все, что угодно!

Дверь кухни внезапно открывается, едва не задевая девушек.

Акулина Памфиловна дефилирует мимо в сторону кабинета Прасковьи Александровны, барышни бегут за ней, отталкивая друг друга. До них доносятся из-за двери обрывки разговора.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (приглушенно, за дверью)

Очень хорошо, студень свиная со сметаною и хреном, индейка с лимоном, окорок буженины, перепелки с огурцами и капустою…*

А на десерт?

* Все блюда позаимствованы у В. Левшина.

АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА

Яблочный пирог!

ЗИЗИ (шепотом из-за двери)

Она сказала про яблочный пирог!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Как? Мы же ели его на прошлой неделе!

АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА

Я испеку такой, такой. такой, какой никогда никто не едал!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (удивленно)

Ну что же, пирог так пирог.

Акулина Памфиловна гордо удаляется.

Девушки переглядываются.

СЦЕНА 31. ТРИГОРСКОЕ

Праздничный обед, на котором присутствуют все Осиповы-Вульф и Александр с Рокотовым.

АЛЕКСЕЙ

Акулина Памфиловна, Вы просто превзошли саму себя!

Ни один ресторатор Дерпта Вам и в подметки не годится!

Акулина Памфиловна сама прислуживает за столом и лучшие куски кладет Александру.

ЗИЗИ (пытаясь отвлечь Алексея)

Как хорошо, что наш повар нынче в отъезде, и нам снова готовит Акулина Памфиловна!

Акулина Памфиловна сама подливает Александру вина.

РОКОТОВ

Однако же нужен перерыв перед десертом. Пойдёмте подышим морозным воздухом.

ЗИЗИ

Десерт, десерт!

Зизи, Алина и Анна закрывают лица руками, чтобы скрыть смех, и тащат Александра в соседнюю комнату.

АЛЕКСАНДР

Барышни, что здесь происходит?

ЗИЗИ (захлебываясь)

Акулина Памфиловна! Письмо! Пирог!

АЛЕКСАНДР

Что? Извольте объясниться.

АННА (прикрывая дверь)

Ваше доверенное лицо, кучер, передал письмо первой встретившейся ему даме — и это оказалась Акулина Памфиловна.

Письмо, однако, было, видимо, написано таким образом, что она считает адресатом саму себя.

Что было в этом письме?

АЛЕКСАНДР

Право же, я не помню! Ничего предосудительного.

Я благословлял те руки, что из праха муки и жизни яйца создают божественный яблочный пирог.

И молил о том, чтобы сельская русская речь никогда не была совершенной, ибо каждая Ваша ошибка сулит мне несказанное кулинарное блаженство.

ЗИЗИ

Наверное, нужно всё открыть ей, сказав, что это письмо предназначено не ей.

АЛЕКСАНДР

Ни в коем случае! Вы разобьете ей сердце!

Он бегом возвращается в гостиную одновременно с вплывающим яблочным пирогом и Акулиной Памфиловной. Увидев яблочный пирог, Александр падает на колени перед Акулиной Памфиловной и страстно целует её руку.

АЛЕКСАНДР

Восхитительная! Несравненная!

Позвольте мне при всех коленопреклоненным изъясниться в своей слабости и признать Вашу власть над собой.

Я не в силах держать этого в себе, моё чувство благоговения и восторга рвётся наружу.

Я Ваш раб, Вы вольны приказывать мне, ради кусочка Вашего яблочного пирога я готов принять постриг и не писать стихов до весны.

Прошу Вас взять в своё нераздельное владение мою кухню, а если это по соображениям привязанности к этому дому невозможно, обучить мою кухарку хотя бы азам Вашего мастерства.

Я не встану с колен, пока Вы не согласитесь!

АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА (обомлев от неожиданности)

Я согласна.^[58]

РОКОТОВ

Да здравствует яблочный пирог!

АЛЕКСЕЙ

С Рождеством!

И с днем избавления Церкви и Державы Российской от нашествия галлов и с ними двунадесяти языков. *

* День освобождения от французских захватчиков праздновался в один день с Рождеством — 25 декабря.

АЛЕКСАНДР

Ура!

СЦЕНА 32. ЗУЕВО

АЛЕКСАНДР, НЯНЯ и сенные девушки: ДАРЬЯ, ВАСИЛИСА, АГАФЬЯ и ОЛЬГА КАЛАШНИКОВА. На святки дворовые девушки Михайловского гадают. Днем они гоняются вокруг дома за облезлым котом в крапинку, который напоминает им лысого мельника, и закатываются смехом, когда испуганный кот выглядывает из-за поленницы и выходит навстречу одной из них. Они играют на чистом белом снегу, а он все идет и идет…

Вечером они собираются за пяльцами в баньке, где на столе лежат два таинственных сверкающих зеркала. И хотя по правилам гадать следует в одиночку, каждой хочется поделиться увиденным с подругами. Они что-то напевают и украдкой посматривают на заглянувшего в светелку барина, а барин притаился у печки и не сводит глаз с одной из девушек, белокурой и чернобровой.

ДЕВУШКИ (поют)

Между гор по каменью Серебром ручей бежит.

По тому по ручейку

Ходила гуляла княгиня душа;

Искала княгиня душа Самоцветна камушка;

Нашла, нашла камушек,

Нашла самоцветненький:

Разломила камушек Его на три граночки:

Первую граночку Её родну батюшке,

Вторую граночку Родной её матушке,

А третью граночку Ладу милому. *

* Пушкин А.С. Записи народных песен. Песни свадебные.

ДАРЬЯ (грубовато, откладывая пяльцы)

Будем гадать по старшинству.

Она долго вертит зеркала в руках, чтобы отражавшееся в них пламя свечи было не слишком ярким. Наконец, верный ракурс найден, и Дарья выжидательно вытягивает шею.

ПРОЧИЕ ДЕВУШКИ (вразнобой)

Ну что? Что там?

ДАРЬЯ

Вижу церковь, венчание, аналой… Жених волнуется очень и, кажется, роняет кольцо.

Дарья испуганно отстраняется от зеркала, няня жалостливо всплескивает руками.

ПРОЧИЕ ДЕВУШКИ (вразнобой)

Ой, не к добру это, плохая примета. А жених-то кто? Какой?

ДАРЬЯ (понурив голову)

Да не успела я рассмотреть, вроде на барина похожий.

НЯНЯ

Женихи всегда на бар похожи.

Девушки хихикают, краснеют, а Дарья испуганно прячет лицо в платок.

Больше всех краснеет Оленька, перехватив любопытный взгляд барина.

ВАСИЛИСА (дородная румяная девица)

Теперь моя очередь.

Она ловко усаживается перед зеркалами, глаза её блестят, на щеках играет румянец.

ПРОЧИЕ ДЕВУШКИ (вразнобой)

Ну что там? Что видно?

НЯНЯ

Да погодите ж вы, егозливые, зеркалу сперва невесту рассмотреть надобно. Свет, зеркальце, расскажи нам всю правду! Покажи суженого-ряженого, пусть придёт к нам ужинать!

ВАСИЛИСА

Вижу церковь и венчание. Ой, девоньки, Евангелие, кажется, упало и свеча венчальная потухла.

Василиса пугается и резко отстраняется от зеркала.

ДАРЬЯ

Да это у нас свеча потухла, в светлице, и пяльцы у Аграфены с колен на пол соскользнули. Надо было на воске гадать. Ненадежно это всё с зеркалами. И боязно как-то.

НЯНЯ

Теперь ты, Оленька?

ВАСИЛИСА

Надо бы волосы распустить, да поясок снять, иначе не получается гадание.

Трепетной Оленьке распускают косы, развязывают поясок. Барин тихо любуется её тонким гибким станом и благородными движениями. Девушка неохотно, с опаской, садится к зеркалам. Зеркала манят своей таинственностью и пугают бездонным холодом. Оленька заглядывает в зеркало и изумляется.

НЯНЯ (заботливо)

Что там, родимая?

ОЛЬГА

Показалось, будто бы я замуж выхожу дворянкою.^[59]

Сама на себя не похожа.

Вижу: надобно ехать в церковь, а кареты нет и нет. Так и не пойму, было ли венчание, или коляска не нашлась.

ВАСИЛИСА

Ишь ты, карету ей подавай, не хочет она быть крестьянкой, хочет быть дворянкою!

Улыбка оставляет лицо барина, сидящего в углу.

Девицы заливаются от смеха, не замечая этого.

Каждая из них ревнует и завидует. Всем видно, что изо всей девичьей именно Оленька была больше всех по душе молодому барину. Девицы все примечают и потихоньку шепчутся меж собой. Ревнивее остальных красивая и яркая Агафья-певунья.

Видно, что всегда первой привлекает внимание, но уже успела потерять звание любимицы Александра и теперь тщетно пытается вернуть его расположение. Барин не может простить того, что порывистая Агафья разбила чернильницу в его комнате, и теперь он вынужден использовать для чернил помадную банку.

АГАФЬЯ

Дайте я.

Она порывисто встает с места, её тяжелые косы распускаются по спине роскошным махровым веером.

Глупые вы все, гадать не умеете.

Проводит по зеркалу несколько раз.

Вижу я зиму, метель, словно в феврале, церковь.

Стою с женихом перед аналоем, на моей голове покрывало, сквозь него пока плохо видно.

Поворачиваюсь к жениху, сейчас попробую рассмотреть его, он поднимает моё покрывало, ах! Ах! Чур, меня!

ПРОЧИЕ ДЕВУШКИ (наперебой)

Что, что случилось?

АГАФЬЯ

Даже не знаю. Только вроде бы это не он. Не мой жених. Не с тем меня повенчали.

Агафья закрывает лицо руками.

Какое-то странное видение. Словно ошибка из-за метели произошла. Дороги спутались.

Агафья торопливо собирает косы, поглядывая исподлобья на барина. Ей не по себе.

Няня с испугом крестится.

Девушки начинают петь.

Княгиня, душенька,

Скажи, пожалуй, нам

Про свою гостейку!

«У меня свет гостейка

Олюшка,

Все смотрят на Ольгу. Олюшка опускает глаза доле и краснеет.

Во любви позвана,

Во чести посожена,

Хорошо снаряжена:

Сережки-яхонты,

Лицо разгорелося,

Монисты золоты Шею огрузили!»

Слышишь ли, гостейка.

Тебе песню поём,

Тебе честь воздаём,

Мы хотим с тебя даров,

Даров великих —

Две гривны золотом.

Нянино веретено все крутится.

ДАРЬЯ

Может, и Вам, барин, погадаем?

АЛЕКСАНДР

Не сегодня, нынче правый глаз у меня чешется, да месяц с левой стороны я видал. Оттого гадания выйдут ныне несчастливые. И без гаданий мне нынче везет.

Он снова внимательно смотрит на Оленьку.^[60]

Уже у себя в кабинете, слушая девичьи вскрики и смех, он вертит в руках графин при свете свечи, и в гранях его отражается то одна красавица, похожая на Алину, которая сбрасывает платье, то другая, напоминающая Анну, то третья, точь-в-точь Евпраксия, обнаженная и пухленькая.

СЦЕНА 33. ТРИГОРСКОЕ

ТРИ СЕСТРЫ, АЛЕКСАНДР, АЛЕКСЕЙ, КОНЮХ ВАСИЛИЙ.

Барышни и молодые люди в Тригорском на святки тоже гадают при свечах, раскладывая диковинные пасьянсы. Замысловатые рубашки карт по одной открываются, являя таинственное будущее.

ЗИЗИ

Давайте гадать по Корану, который Вы привезли! У нас он тоже есть, на русском языке! Но Ваш куда любопытнее.

Смотрите, какая таинственная дарственная надпись.

АННА

Это родственная надпись, верно, от кого-то из Ганнибалов.

АЛЕКСАНДР

Здесь написано не брату, не свату, а моему другу Ганнибалу, а значит, не родственная.

АННА

Кто же этот S. G.? Сергей? Голицын? Головнин? Голенищев?

ЗИЗИ

Может быть, это от женщины? Серафимы? Софьи? Светланы?

АЛЕКСАНДР

Вряд, не было Светлан до Жуковского.

АЛЕКСЕЙ

Это от графа Сен-Жермена, le comte Saint Germain!

Все замолкают.

Свечи во мраке загадочно колышутся.

АННА

А это правда, что Сен-Жермен владел искусством алхимии и мог делать золото?

ЗИЗИ

Говорят, он возил с собой сундук с алмазами, которые там никогда не переводились… и при этом были настоящие!

АЛЕКСЕЙ

Я слышал, будто он предупреждал французскую королеву о грядущих событиях и о том, что ей отрубят голову, только она не поверила.

АЛИНА

Он масон или тамплиер? Или это одно и то же?

АННА

Правда ли, что он умер в 1784 году, а потом ещё много раз являлся в обществе? Несколько лет назад будто бы явился, а может, привиделся, одной старухе совсем молодым, будто и не умирал вовсе?

АЛЕКСАНДР (весело)

Когда мы встречались с ним в последний раз в Одессе, он выглядел мужчиной лет сорока пяти.

ЗИЗИ

Вы встречались с ним в Одессе??? Опять обманываете!

АЛЕКСЕЙ (насмешливо)

Кто-то, а Сен-Жермен мог бы быть весьма тебе полезен: уж он-то знает, как улизнуть сухим из деревенского болота и наколдовать много денег.

ЗИЗИ

Говорят, Сен-Жермен всегда появляется вечером, ночью или под утро. Неожиданно. Словно перемещаясь в явь прямо из сна, а затем обратно. Вдруг раздаётся колокольчик…

АЛЕКСАНДР (тихо и загадочно)

А ещё говорят, что у Сен-Жермена есть любимые карты, и если в пасьянсе, который сейчас раскладывает Алина, крайней левой картой выпадет семерка пик, то Сен-Жермен собственной персоной, во плоти и крови сейчас появится в этой комнате.

Все глаза устремляются на карточный стол. Алина тонкими трепетными руками переворачивает разукрашенную карточную рубашку и — о, боги — на стол ложится семерка пик! Раздается возглас, в котором смешиваются удивление и ужас. Александр заранее подсмотрел эту карту, но и у него по коже пробегает легкая рябь.

ЗИЗИ (сжимаясь в комочек)

Мне страшно.

Анна и Алина переглядываются, внезапно охваченные чувством родства, прежде им не очень знакомого.

В этот момент порыв ветра чуть не задувает свечи, веет морозом, и вдалеке, в начале анфилады комнат появляется большая черная фигура. Она медленно, осторожно приближается к гадающим, которые затаили дыхание, не в силах ничего вымолвить.

Александр чувствует, как кудри на его голове раскручиваются и распрямляются.

Он нащупывает глазами в потемках кинжал, висевший на стене, и приготавливается к прыжку.

Фигура тяжело дышит и становится все ближе и рельефнее.

Наконец, она вступает в полосу света — раздается визг, писк и страшный грохот, карточный столик опрокидывается, карты взметаются на воздух и, кружась, оседают на пол.

Когда все приходят в себя, их взгляду предстает конюх Василий с большой вязанкой дров.

КОНЮХ ВАСИЛИЙ (виновато)

Заплутал я тут впотьмах, дрова все растерял, да намусорил. Не сказывайте барыне, я мигом все приберу.

ЗИЗИ

Миленький, как же хорошо, что это ты.

Бросается к нему, готовая его обнять и расцеловать.

Через некоторое время Александр собирается было домой, но его не отпускают.

АННА

Нет-нет, после такого гадания ехать в темноте по лесу небезопасно, лучше в баньке переночуйте, её затопят. Снег нынче все дороги завалил, поди и тропинку Вашу.

ЗИЗИ

Граф или что-то другое может поджидать Вас у трех сосен, обернуться камнем, о который споткнется лошадь, метнуться перед ней черным вороном, спутать дороги и следы.

АЛЕКСАНДР

Не волнуйтесь, я вожу с собой пару пистолетов. К тому же у меня есть ещё одно смертельное оружие.

ЗИЗИ

Какое?

АЛЕКСАНДР

Острый язык.

СЦЕНА 34. ЗУЕВО

Барский дом. Раннее утро, ещё затемно.

Издали слышится звон колокольчика, который всё приближается, перенося обитателей усадьбы из сновидений в явь.

АЛЕКСАНДР потягивается в постели ещё в полудреме.

АЛЕКСАНДР

Кто бы мог пожаловать в такую рань? Разве что фельдъегерь со срочным предписанием вернуться в Петербург или, наоборот, удалиться на Соловки? А если это не фельдъегерь?

Он сбрасывает с себя одеяло и садится на кровати в нетерпении, мысленно представляет себе графа Сен-Жермена в треуголке и парике с косичкой, вылезавшего из кареты во дворе его скромного поместья. По телу пробегает дрожь.

Ишь, как торопится! Во весь опор!

Не в силах сдержать порыва, АЛЕКСАНДР в одной ночной рубашке выбегает на крыльцо.

К дому приближается не бравурная карета, запряженная четверкой, и не аскетичный фельдъегерь на казенных, а довольно обычная пара. Издали на еловой аллее плохо видно закутанного в шубу седока, покрытого инеем. Коляска становится всё ближе, ближе, ближе, описывает круг по двору, с трудом огибает на скорости клумбу и со всего маху топит лошадей по самое брюхо в сугробе.

АЛЕКСАНДР замирает на пороге дома, забыв закрыть за собой дверь и выпуская драгоценное тепло.

Шуба в коляске поднимается, сердце ждет чего-то таинственного, потустороннего, неведомого. Шуба падает из коляски в сугроб, мощными рывками продвигается через него к крыльцу. Шуба стряхивает с себя иней, который окутывает облаком неизвестности коляску и возницу. Шуба расправляется, увеличивается, надвигается на крыльцо.

И тут…*

* Виньетка из «Бахчисарайского фонтана» 1824 года.

Примечания

43

По правилам драматургии двух попов в пьесе быть не должно. А у нас их два: игумен Иона и священник церкви Воронича — священник церкви Воскресения Христова в с. Воронич Раевский Илларион Евдокимович по прозвищу «Шкода». А поделать ничего нельзя, ведь в реальности их было двое. Из истории человека не выбросишь.

44

Источники говорят нам, что постановки «Кавказского пленника» (на музыку Катарино Кавоса) и «Руслана и Людмилы» (на музыку Ф. Е. Шольца) осуществлялись в Большом Театре, поэтому автор вначале самонадеянно написал здесь «Московские ведомости». И ошибся. Большой театр, оказывается, располагался вовсе не в Москве, а в Петербурге, по крайне мере в 1784–1886 гг. Затем его здание перестроили, и на его месте появилась Петербургская консерватория (Санкт-Петербург, Театральная площадь, д. 3). Именно в этом Большом театре творили Дидло и Петипа. Катарино Кавос был капельмейстером итальянской и русской оперной труппы. Шарль Дидло руководил балетными постановками. Именно здесь танцевала знаменитая Истомина. Было бы странно, если бы она танцевала в каком-то ином театре, а не в самом что ни на есть столичном и придворном. Именно в этот театр мчался Онегин из ресторана Талона, и здесь он ходил меж кресел по ногам.

45

Опасения по поводу «святочных сказок» взяты из письма Льву Сергеевичу Пушкину от 20 декабря 1824 года. Мы стараемся избегать случайных фраз и выражений.

46

Мы помним, что еще в 1818 г. петербургская гадалка Кирхгоф нагадала Пушкину, что он умрет от белого человека, белой головы или белой лошади. Пророчествам волхвов и прочих гадалок Пушкин верил, в его поэмах они сбывались неоднократно («И холод, и сеча ему ничего… Но примешь ты смерть от коня своего»). Эта фраза в контексте предсказаний самому автору не случайна, оттого и белых лошадей он остерегался.

47

Соблазн представить Александрину барышней, плохо говорящей по-русски, был очень велик. Однако факты говорят нам об обратном: к моменту второго замужества Прасковьи Александровны в 1817 году Александрина почти не владела французским языком, то есть до 12–13 лет её образование было довольно ограниченным по меркам того времени. Впоследствии она делала пометки на многих письмах о том, что писать ей следует по-русски. Можно сказать, что это было редкое исключение для дворянской девушки той эпохи.

48

Вернемся ко второй главе «Онегина», где уже присутствуют и Ленский, и Ольга, и Татьяна, поэтому видеть в событиях романа отражение Михайловской жизни совсем неправильно. Нельзя также отрицать того, что, приезжая в Михайловское в 1817 и 1819 годах, Пушкин уже познакомился со своими потенциальными прототипами. Правда, в ту пору значительно моложе. Только Анна Николаевна Вульф могла по возрасту потенциально претендовать на роль Татьяны, т. к. летом 1819 года ей было 19 лет. Они с Пушкиным были ровесниками. Были ли между ними какие-либо отношения и признания в 1819 году? История об этом умалчивает. Во всяком случае, на молодого Пушкина они не произвели заметного впечатления. Да и в тот приезд он еще не был, собственно «Пушкиным». Это был вертлявый молодой человек, острый на язык и дерзкий в разговорах с барышнями. Как можно судить по письмам Анны Николаевны впоследствии, она «разглядела» Пушкина уже в 1824 году, иначе бы в их разговорах и переписке были отсылки к неким прежним отношениям, чего мы не наблюдаем. Евпраксии Николаевне в 1819 году было всего девять, и она вряд ли была замечена. Алексею Николаевичу Вульфу (который считал себя прототипом Ленского) в 1819 году было всего 13. Дни рождений этой поросли семейства Вульф приходились на осень и зиму: Анна Николаевна (10 декабря), Евпраксия Николаевна (12 октября) и Алексей Николаевич (17 декабря). Александра Ивановна, падчерица Прасковьи Александровны (день рожденья приходится на 4 октября), появилась в их семье в 1817 году после второго замужества хозяйки Тригорского. В 1819 году ей было тоже около двенадцати — тринадцати лет. Не исключено, что, ознакомившись с набросками романа, соседи Пушкина волей-неволей примеряли на себя роли, обозначенные в романе, и начинали вести себя в соответствии с прописанными характерами. Такое бывает — персонажи и их мотивация оказываются настолько сильны, что изменяют «под себя» поведение окружающих людей.

49

Пушкин датирует «Признание» 1826 годом, но исследователи сходятся во мнении, что общий контекст, событийная канва и тональность стихотворения гораздо более соответствуют концу 1824 или началу 1825 года. Что касается пушкинской датировки, то мы знаем, что он намеренно искажал её, передвигая даты создания стихов на год-два вперед или назад. «…да нельзя ли еще под «Разговором» поставить число 1823 год?» — пишет Пушкин 4 декабря 1824 г. из Михайловского в Петербург Л. С. Пушкину и О. С. Пушкиной. Напомним, что «Разговор книгопродавца с поэтом» написан в сентябре 1824 года.

50

По свежим следам наводнения в Петербурге в 1824 году Грибоедов пишет записки «Частные случаи петербургского наводнения», которые используются в тексте, чтобы показать наводнение глазами очевидца. Здесь приведен текст его свидетельства.

51

Пушкин вспоминает Большую комету 1811 года, известную как С/1811F1, которую было видно на небе невооруженным глазом 290 дней.

52

20 декабря 1824 года Пушкин пишет брату Льву: «У меня с Тригорскими завязалось дело презабавное — некогда тебе рассказывать, а уморительно смешно».

Увы, мы так и не знаем, что это было за уморительно смешное дело.

53

Автор ничего не придумал, а лишь слегка перефразирован пушкинский «Роман в письмах». Ведь такой роман был задуман, начат, но остался незаконченным… А каков был соблазн написать русское подобие «Юлии, или Новой Элоизы» Руссо! Но жанр оказался сложным и слишком многословным. «Письмо Татьяны» и «Письмо Онегина» — это поэтические осколки несостоявшегося пушкинского романа в письмах.

54

Мы приводим настоящий текст сказок няни в том виде, в каком они были записаны Пушкиным в Михайловском. Его последующие стихотворные вариации представляют собой любопытные компиляции, при анализе которых становятся ясными некоторые нестыкующиеся моменты.

55

А. М. Гордин считает, что Пушкин в ноябре 1824 года ездил-таки к П. А. Ганнибалу в Сафонтьево, что П. А. Ганнибал не возвращался в Петровское. — А. М. Гордин. Пушкин в Михайловском. Ленинград, 1989, с. 142.

56

Последние годы жизни П. А. Ганнибал проживал не в Петровском, а в Сафонтьеве, усадьбе в Бежаницком районе той же Псковской губернии.

57

Пушкин ссылается на предсказания Александры Филипповны Кирхгоф (или Шарлотты Федоровны, точно имени и происхождения её никто не знал), известной петербургской ворожеи. См выше сноску 46. Молодой человек жил в ожидании того, что предсказание вот-вот сбудется.

58

Акулина Памфиловна взята Пушкиным как прообраз попадьи в «Капитанской дочке», целиком как была, вместе с именем.

59

В 1830 году Пушкин в Болдино составил для Ольги Калашниковой «домовую отпускную», которая была впоследствии утверждена Надеждой Осиповной. В 1831 году Ольга Калашникова, будучи уже свободной, вышла замуж за дворянина, титулярного советника Павла Ключарева.

60

Дворовых девушек в сельце Михайловском было немного; если всех-то девиц сосчитать, пользуясь ревизскими сказками VII ревизии 1816 года, так их наберется в 1824–1925 годах в возрасте от 10 до 30 лет 8 человек: Агафья, Анны Ивановой дочь, 21 года, да Аграфена, Михаилы Григорьева, 19 лет, да Дарья, вдовы Степаниды Петровой, 27 лет, да Василиса, племянница вдовы Ульяны Григорьевой, 27 лет, да Ольга, дочь Ивана Максимова, 14 лет, да другая Ольга, Михайлы Иванова, 19 лет, да девчонки по 11 году — Катерина, Егора Федорова дочь, и сестра Дарьи — Анна. Да еще 2–3 девицы. Щеголев П.Е. Пушкин и мужики. По неизданным материалам. М.: издательство «Федерация», 1928. С. 9—57.

Поэтому автор не вправе указать в тексте воображаемые имена. Все имена и персонажи в тексте НАСТОЯЩИЕ, без исключений!