Obsession 2. После падения

Novela, 2015

Больше всего на свете она хочет заслужить прощение любимого мужчины. Его самое большое желание – никогда больше не видеть женщину, предавшую его доверие. Два пути сойдутся в один, и они получат ответ: есть ли жизнь после падения? Продолжение книги "Шаг до падения". Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Блисс

— Ты решил поразить девушку или отпугнуть её своим запахом? — морщусь я, наблюдая, как мой младший брат возится перед зеркалом со своими волосами.

— От меня плохо пахнет?

— Немного переусердствовал с туалетной водой, — и, говоря «немного», я значительно преуменьшаю.

— Я и так нервничаю, так что твои замечания не помогают, — ворчит Илай.

Я усмехаюсь и шлепаюсь на его постель, закинув руку за голову. Дома я нахожусь уже пятый день, и это самые спокойные пять дней за последние три месяца.

— Так ты уже успел залезть к ней в трусики? — я играю бровями, на что Илай в момент краснеет.

Моему брату восемнадцать и, оказывается, он ужасно застенчив. Жаль, что я не могу проводить достаточно времени с ним из-за своей работы. Только дома я понимаю, чего на самом деле лишаюсь, находясь так далеко от родных.

— Это наше первое свидание, — возмущается брат. — Как ты себе это представляешь?

Я закатываю глаза — очевидно, в нашей семье все дети хорошие и правильные, кроме меня.

— Расскажи мне о ней.

Илай бросает на меня подозрительный взгляд.

— Тебе правда интересно?

Я живо киваю.

— Безусловно. Давай, — хлопаю ладонью по покрывалу, приглашая его. — Хочу знать, что за девушка покорила моего брата.

Илай недолго колеблется, потом садится рядом, и я вижу смущённую улыбку на его лице.

— Её зовут Натали, мы вместе ходим на французский и литературу. Она красивая и, в отличие от популярных девчонок, не заносчивая.

Я не могу сдержать улыбку, глядя на младшего брата. Каждый раз, приезжая домой, я замечаю, что он становится старше. Илаю было всего семь, когда я уехала из родительского дома. Но я помню время, когда он был малышом, и я любила играть с ним, развлекать его. Мы с ним очень похожи — у Илая такие же светлые волосы и голубые глаза, что и у меня. Уверена, в школе у него нет отбоя от девчонок, но он не пользуется этим.

— И куда ты поведешь ее?

Брат рассказывает мне о своих планах на свидание, а я внимательно слушаю его и радуюсь, потому что он интересуется моим мнением. Для него я просто Сара, его старшая сестра, с которой можно обсудить девчонок и спросить совета. И от этого внутри меня разливается тепло.

Когда я задумала отомстить Джейсону с помощью Хоуп, я не поставила себя на его место. Но если бы кто-то причинил такой вред Илаю, я бы уничтожила этого человека, не оставив и пыли. И как это ни горько, но я понимаю Джейсона. Понимаю, отчего он не желает знать меня. Это больно, но это именно то, что я и заслужила.

***

— Держи, еще горячее.

Мама с улыбкой протягивает мне тарелку с домашним печеньем с шоколадной крошкой, и у меня тут же рот наполняется слюной от вида и запаха. Беру одно и, откусив большой кусок, не сдерживаю стон удовольствия.

— Господи, как я скучала по твоему печенью! — с полным ртом бубню я, устраиваясь за старым дубовым столом на нашей домашней кухне.

— Ешь, тебе необходимо нарастить немного мяса на эти косточки, — красноречиво смотрит на меня мама.

Я только молча вздыхаю и продолжаю жевать шоколадное лакомство.

— Я волнуюсь за тебя, милая, — признается мама, одновременно занимаясь отбивными на ужин и поглядывая на меня.

Я чувствовала, что она хочет откровенно поговорить со мной с того момента, как я переступила порог родного дома на прошлой неделе. И я думаю, она заслуживает откровенности с моей стороны.

— Я была немного не в форме в последнее время, — я опускаю глаза, потому что, если увижу разочарование в глазах мамы, это добьет меня.

— Это из-за того парня, Джейсона Рида? — мама споласкивает руки под краном и садится напротив меня. В её взгляде безмерная тревога и забота обо мне и никакого осуждения.

Звук его имени посылает укол прямо в сердце. Я откладываю остатки печенья, потому что аппетит тут же пропадает. Сглатываю вставший в горле ком.

— Из-за него, — слабо киваю. — Мы не очень хорошо расстались. Так что в чем-то газеты правы, все это из-за неудачного романа, — я грустно улыбаюсь, а мама протягивает ладонь и накрывает ею мою руку. — Но я не сижу на наркотиках и не совершаю безумств, это все тоска. Я люблю его, и пока не знаю, как разлюбить.

— Родная моя, — мама притягивает меня к себе и, обнимая, гладит по волосам, совсем как в детстве. Я цепляюсь за неё, словно она мой спасательный круг. Вот бы вернуться в детство, начать всё с чистого листа и не совершать ошибок, в результате которых пострадали невиновные люди.

Жаль, в жизни не бывает черновиков…

— Простите, что вам с папой приходится читать всю эту грязь про меня, — бормочу я в мамино плечо.

Она немного отстраняется и с улыбкой гладит меня по лицу.

— Не извиняйся. Нам с папой важно, чтобы наша дочь была здорова и счастлива. Это то, чего мы хотим для всех наших детей.

Я сжимаю губы, силясь не расплакаться, и киваю. Мои родители — замечательные люди. У меня прекрасная семья, в которой всегда находили общий язык и помогали друг другу.

Только вот я давно свернула с пути, который родители с детства указывали мне. Знать бы, как на него вернуться. Возможно, мне поздно меняться, но может, стоит попробовать?

***

Выходя из душа, я слышу звонок мобильного. На дисплее высвечивается незнакомый номер, и это настораживает. Обычно я не отвечаю на такие звонки, но в этот раз изменяю правилу и провожу по экрану. Моё сердце замирает, когда я подношу телефон к уху.

А что, если…

Отчего-то каждый раз, когда звонит телефон, в моей груди вспыхивает надежда. Это всего лишь секунда, миг, до того, как я увижу номер звонившего, и всякий раз надежда разбивается вдребезги нещадной рукой разочарования.

Не знаю, когда я перестану так делать.

— Здравствуй, Блисс. Готова вернуть долг?

Я хмурюсь, слыша в трубке незнакомый голос. Не лучшее начало разговора. Это вполне может быть психованный поклонник. Периодически некоторые из них пытаются дозвониться и выразить своё восхищение. Большинство из них безобидные, но есть и такие, которые явно нуждаются в лечении.

— Кто это?

Мужчина на том конце провода мягко смеётся.

— Джоэл Блэйк. Прости, если напугал тебя, — в его голосе слышатся нотки раскаяния.

Неожиданно. Я и думать забыла о нем. И совершенно непонятно, откуда у него мой номер?

— Как вы узнали мой номер, мистер Блэйк? — мой тон подчеркнуто официален. Не знаю почему, но он не внушил мне доверия еще при прошлой встрече. Было в нем что-то такое, что настораживало меня.

Странный тип.

— Это оказалось не так сложно, Блисс. Особенно если знать, куда обращаться.

Кажется, он жутко доволен собой. Но, признаться, ему удалось меня поразить. И заинтриговать.

— Чего вы хотите, мистер Блэйк? — устало вздыхаю я, совершенно не в настроении играть с ним в недосказанности.

— Брось, Блисс. К чему эта формальность? Я знаю, что сейчас ты во Флориде у родителей…

— Откуда? — перебив его, резко требую я. Вот это уже ни черта не забавно. У меня по спине мурашки бегут при мысли, что он и правда может оказаться маньяком.

— Не пугайся, я не повёрнутый фанатик, который преследует тебя, — будто прочитав мои мысли, хмыкает он. — Но ты публичная личность, и место твоего нахождения не так сложно определить, поискав в интернете. Я знаю, что сейчас ты у родителей.

Скрипнув зубами, в раздражении я закатила глаза. Совершенно никакой приватности!

— И после этого ты говоришь мне не пугаться? — язвлю я. — Да ты знаешь, как расположить к себе девушку.

Блэйк вновь смеётся, а я невольно отмечаю, что у него красивый смех. Кого-то он мне напоминает… Того, о ком помнить не следует.

— Я просто хотел пригласить тебя на ужин, только и всего. Дело в том, что сейчас я в Орландо, и, раз так совпало, что мы оказались поблизости друг от друга, почему бы не воспользоваться возможностью?

— Какой именно? Затащить меня в койку? — я опускаюсь на постель, положив голову на подушки. Напряженность первых минут уступает расслабленности. Стоит признать, меня даже увлёк наш разговор.

— Не буду лгать, что не хочу этого. Но сегодня я правда просто приглашаю тебя на ужин.

Едва не фыркаю. Звучит как самая настоящая лапша на уши.

— Говоришь, ты в Орландо, и это просто совпадение? — недоверчиво уточняю я.

— Абсолютное, — невинно подтверждает он. — Я здесь по работе — ищу место для строительства нового отеля.

Его слова звучат убедительно. К тому же, я на самом деле задолжала ему поцелуй. А я не люблю быть должной. Так что в итоге — не думаю, что это хорошая идея, — но я соглашаюсь.

***

Для Блисс Винтер, я давно не была на свидании. Вообще никаких контактов с мужчинами за последние три месяца, исключая работу. Но даже там все мужчины, которые меня окружают, предпочитают других мужчин, так что это вроде как не в счет.

Собираясь на встречу с Блэйком, я размышляю. Первое, что я решаю для себя: не спать с ним. Не на первом свидании. Может быть, вообще никогда. Но так далеко загадывать я не буду, потому что я все еще живая, несмотря на все душевные потрясения. И я не могу остаток века страдать по Джейсону Риду. Я люблю его, и мне все еще больно — предполагаю, такое положение вещей останется ещё некоторое время, — но я не могу оставаться на месте. Жизнь продолжается. Мне надо смириться, что я и делаю.

Так я себя успокаиваю, пока наношу макияж перед зеркалом. Это просто ужин. Просто ужин, разговоры, и, возможно, мне даже понравится. Кто знает? Мне надо дать ему шанс. Мне надо прекратить сравнивать всех с Джейсоном и отметать саму возможность быть с кем-то еще.

Когда он сменил номер, то более чем ясно дал понять, что не заинтересован в наших дальнейших отношениях.

«Господи, мужчина сменил номер, только бы больше никогда не слышать тебя!»

Когда я перестану думать и переживать из-за этого?

Да, это паршиво. И да, ощущения отверженности сравнимы с тем, когда ты на полной скорости впечатываешься лицом в асфальт. Больно, мучительно, обидно.

Но жизнь на этом не заканчивается. Мне пора зализать свои раны и идти дальше.

— Ух ты, намечается что-то особенное?

Я оборачиваюсь к отцу, который только что вошёл в мою комнату. Всё ещё мою комнату. Даже после того, как мы с Сэм уехали, родители сохранили наши спальни в том же состоянии, какими они были при нас. Это греет мне сердце всякий раз, когда я возвращаюсь домой.

— Нет, просто ужин с одним знакомым, — с улыбкой качаю головой.

— Я его знаю? — папа старается звучать бодро, но я не могу не заметить хмурую складку между его бровей.

— Нет, пап. Это знакомый из Чикаго. Он в Орландо по делам, поэтому пригласил меня на ужин. Ты волнуешься? — закидываю ремешок сумки на плечо, мягко глядя на отца. В моей жизни случилось много паршивых вещей, и, если бы отец узнал хоть половину, это бы убило его. Но то, как он проявляет свою заботу обо мне, хотя я давно выросла, заставляет моё сердце сжиматься от любви к нему.

— Я всегда волнуюсь за вас, — неловко произносит отец, глядя куда-то себе под ноги. — Не вини меня за это.

— И не думала, — я подхожу к нему и касаюсь губами его морщинистого лба. — Спасибо. Хорошо, когда есть люди, которым ты не безразлична, — я не могу сдержать горечи при этих словах.

Неожиданно папа обхватывает меня одной рукой и крепко прижимает к себе.

— Тот парень, который обидел тебя, настоящий болван, — гневно бормочет отец в мои волосы. — Если он не понял, что потерял, значит, потерпел самое крупное поражение в своей жизни.

Не думаю, что на самом деле так, но папа не знает деталей, а я не пытаюсь его переубедить. Если бы он узнал правду, был бы разочарован во мне. Разочаровать своего отца — один из самых больших страхов в моей жизни.

Водитель Блэйка приезжает ровно в семь, как он и говорил. К тому времени я полностью собрана, и раз сто уверив своих родных, что буду в полном порядке, сажусь на заднее сиденье чёрного мерседеса с помощью шофера.

От Тампы до Орландо ехать более часа. Пока авто мчится по автостраде, я слушаю плейлист в своем Айфоне. Довольно часто именно музыка спасает меня от постоянных мыслей о Джейсоне, которые не несут в себе ничего, кроме горечи и сожаления. Приблизительно через полчаса пути мне хочется открыть фотоальбом, где всё ещё хранятся наши общие фотографии и фото, где он один, которые я любила делать в самые неожиданные моменты, но я не делаю этого. Я собираю всю силу воли, чтобы не смотреть фотографии и не травить себе душу лишний раз. Хватит этого саморазрушения. Мне надо просто набраться духу и удалить альбом с концами. Но не сейчас. Чуть позже. Пока что я не готова. Это моя слабость, и я признаю её.

***

Блэйк встречает меня в ресторане Chatham's Place и ведет себя очень обходительно, приветствуя меня, и не садится, пока я занимаю свое место. У него манеры истинного джентльмена, но меня не так легко провести. Не думаю, что он так прост, как хочет показаться. Хотя, стоит признать — он хорош собой и на него приятно смотреть. Обаятельная улыбка, темные волосы, стильный серый пуловер и черные слаксы — классический образчик успешного бизнесмена чуть за тридцать.

— Должна сказать, что не верю в совпадения такого рода, — замечаю я, отпивая минеральной воды с лимоном. Блэйк смотрит на меня прямым, беззастенчивым взглядом. И не то чтобы меня это смущало. В какой-то мере это даже вдохновляет, потому что его намерения ясны, тут всё просто. Он хочет меня, он заинтересован во мне. Да, я не буду прыгать к нему в койку на первом же свидании, но это не значит, что мне не льстит его внимание. Я все еще тщеславна, этого не отнять. Мне нравится, когда люди смотрят на меня с восхищением, а не как на насекомое, которое готовы раздавить и не поморщиться.

«Все, что связано с тобой перестало существовать для меня. Ты ничто. Ты. Для меня. Ничто».

Я моргаю, прогоняя болезненные воспоминания.

Когда же это прекратится?

— Можешь мне не верить, но я здесь и правда по работе, — он разводит руками, не выглядя при этом расстроенным. Слишком уверен в себе, привлекателен и знает об этом.

— Так в чём состоит твой бизнес? — откидываясь на спинку кресла, интересуюсь я. Думаю, о себе можно не рассказывать. Уверена, он знает достаточно.

Блэйк вкратце информирует о том, что состоит в семейном бизнесе — у них большая строительная компания, и недавно они получили крупный заказ на строительство фешенебельного отеля в Орландо. Именно потому он здесь, так что допускаю, что это действительно совпадение.

Возможно, я зря отнеслась к нему предвзято. Пока длится наш ужин, мы разговариваем и я прихожу к мнению, что он, в общем-то, неплохой парень. Не без изъянов, конечно же. Но на чистоту — разве мне об этом судить? За кем, за кем, а за мной прегрешений хватает.

— Извини, но не могу не спросить о том, что сейчас пишут в газетах, — он улыбается так, будто ему и правда неловко. Я только приготовилась приступить к своему крем-брюле с аппетитной корочкой, но как только он говорит эти слова, мой желудок узлом скручивает. — Это не из-за простого любопытства, — уверяет он, потому как моё лицо наверняка становится бледным. — Просто хочу знать, на что могу рассчитывать.

Я вскидываю брови и хмыкаю.

— А на что ты рассчитываешь сейчас? — подаюсь вперед, ставя локти на стол, и прямо смотрю на него.

— Ты знаешь, — его пальцы барабанят по подлокотнику кресла, немного отвлекая меня. — Но я не хочу тебя торопить. Ты нравишься мне, — он поводит одним плечом, — поэтому я не стал звонить тебе сразу и навязываться, когда только эти статьи стали появляться в газетах. Я хотел дать тебе время.

Поразительная честность — надо признать, ему удается меня удивить. Он не боится меня расстроить или разозлить. Это подкупает. И взамен мне тоже хочется ответить честно.

— Я сейчас вроде как подбитый пилот, — признаюсь я, а он понимающе кивает. — Так что когда видишь заметки вроде той, где пишут, что я переживаю не лучшие времена из-за разбитого сердца, знай, что они по большей части правдивые. Я не в настроении играть в игры или заводить ничего не значащие интрижки, поэтому… — я молча жму плечами, давая ему возможность уйти прямо сейчас. Но он не делает этого. Вместо этого он неожиданно меняет тему, чем ещё раз удивляет меня.

Люди нечасто удивляют меня, приятно — ещё реже, так что этот парень нравится мне всё больше.

— Тут поблизости есть один джазовый бар. Мы можем зайти и пропустить по коктейлю перед тем, как завершить наше свидание, — предлагает Джоэл.

— Это такая попытка всё же раскрутить меня на секс? — я шучу. Наверное. Всё же подозрения не оставляют меня.

Он запрокидывает голову и смеётся, что вновь выкидывает меня в страну воспоминаний, где я больше нежеланный гость.

— Нет, никакого секса. Даже если ты будешь настаивать, — заверяет он.

Я открываю рот в возмущении.

— Не дождёшься, я не стану просить.

— Тогда, если мы это выяснили, мы можем сходить в бар?

Выпить перед сном коктейль-другой — да, эта идея не кажется мне неудачной. И на чистоту — мне ещё не хочется прощаться с Блэйком. Вечер выдался неожиданно приятным, и я поняла, что даже после Джейсона могу получать удовольствие от жизни.

Возможно, я начинаю исцеляться?

— Конечно, — я киваю. — Давай сходим.

Джейсон

— Я знаю, что уже спрашивала, но обещаю, что это в последний раз. Почему вы с Блисс расстались? — спрашивает Хоуп, пока я раздумываю над своим следующим ходом. Последний час мы играем в скрэббл, и хотя я не большой поклонник этой настольной игры, но Хоуп ее любит. Для меня этого достаточно, чтобы посвятить этому занятию пару часов в день.

— Потому что не подошли друг другу, — поднимая глаза на сестру, сухо отвечаю я. Хоуп не знает всех деталей, и я не собираюсь посвящать её в них. — Ничего не вышло. Такое случается.

Мой тон не выражает эмоций, но внутри всё буквально кипит при упоминании об этой дряни. Тем более когда о ней говорит Хоуп.

— Ты переживаешь из-за вашего разрыва, — замечает она. — Это очевидно. Почему ты так упрям и не хочешь признать это?

Я бросаю на неё хмурый взгляд. Наверное, она никогда не перестанет спрашивать, только если я не скажу ей всё как есть, а этого делать нельзя. Я не хочу подвергать её ещё большим страданиям. И откровенно — я трушу. Не могу признаться своей младшей сестре, что она пострадала из-за того, что когда-то я был полным придурком с девушками. Таким же, как тот урод, с которым она связалась.

— Я забыл о ней, и мои мысли, какие бы они ни были, не о Винтер, — делая вид, что полностью сосредоточен на составлении слова, лгу я.

Хоуп недоверчиво хмыкает.

— Врешь. Я знаю тебя и всё вижу. Тебе просто нравится быть всё время несчастным, вот ты и поступаешь так. Когда ты понял, что она подобралась слишком близко к тебе, то испугался и включил заднюю.

Хоуп улыбается с таким победоносным видом, говорящим: «Я вижу тебя насквозь. Знаю, о чем ты думаешь», но всё это чушь. Она ошибается.

Проблема не в том, что я испугался. Я готов был с ней ко всему. Я впустил её в своё сердце и позволил себе поверить, что у нас всё получится. И всё это было похерено в один момент её ложью и предательством.

— Ты правда думаешь, что мне нравится быть несчастным?

— Думаю, ты настолько привык к этому, что уже не замечаешь, — она пожимает плечами, глядя на доску с буквами. — Мне нравился тот Джейсон, каким ты был с Блисс. Ну, за исключением того, что ты был гиперопекающим.

Уязвленная улыбка проступает на её губах. Мы с Хоуп договорились, что не будем поднимать тему её недолгих плачевных отношений с тем уёбком, и я не напоминал ей о них, зная, что она и так мучается.

Пройдет ещё не один месяц, прежде чем она полностью восстановится.

— Я всегда таким буду, так что просто смирись, — заявляю я, на что Хоуп лишь закатывает глаза.

Несколько минут мы играем в молчании, но потом она вновь начинает задавать вопросы, которые я предпочел бы не слышать.

— Ты всё ещё любишь ее?

— Серьезно, прекращай, — я смотрю на неё предупреждающе.

— Ответь, и я отстану, — с самым невинным видом предлагает Хоуп.

«Скажи «нет», просто скажи «нет». Только одно слово, и этот допрос закончится. Скажи ей правду, ведь на самом деле ты не можешь любить эту сучку. И ты не любишь ее. Не любишь».

— Я не знаю, Хоуп, — качая головой, смотрю на сестру. — А если я сам не могу разобраться, что могу ответить тебе?

Она смотрит на меня несколько долгих секунд с сожалением и сочувствием, но потом встряхивает головой и бойко провозглашает:

— Претензия! И у меня шестьдесят пять очков, так что я выиграла.

Я усмехаюсь, видя, как радуется Хоуп. И рад, что наш дальнейший разговор проходит без упоминания той, кого я так стараюсь забыть.

***

Не помню точно, когда я впервые попал в «Нору», но определенно это был один из самых дерьмовых периодов в моей жизни. Жизнь с отцом-тираном не прошла бесследно — во мне до сих пор сидит яростный подросток, который порой берёт контроль над эмоциями. Именно драка спасала меня от помешательства в то время, когда я жил под одной крышей с Престоном Ридом. Иногда из меня выбивали весь дух, иногда я делал это со своими противниками, но результат всегда был одним и тем же — я становился спокойней и уравновешенней, и, пусть результат производил непродолжительный эффект, это помогало справиться с разрывающей меня яростью.

В последние месяцы я зачастил сюда, что не лучшим образом сказалось на моей внешности. Старые синяки и ссадины не успевали сходить, как на их месте появлялись новые. Но меня мало заботило это. Я приветствовал физическую боль, искал ее, потому что она заглушала голос злобных тварей, устроивших пир с моей душой в качестве главного лакомства.

Тем же вечером, как уезжаю от Хоуп, я направляюсь в «Нору». Клуб расположен в заброшенном полуразрушенном здании, в бытность свою служившим пресвитерианской церковью. Так что любой, кто боялся навлечь на себя кару Божью, обходил это место стороной. Но те, кто приходил в «Нору» — какие бы у кого ни были на то причины — не отличались особой религиозностью.

Я горю желанием драки. Мне нужна кровь, пот, хруст костей и боль. Ладони зудят от желания незамедлительно вступить в схватку. Всё равно с кем, даже если это будет громила раза в два больше меня. Мне плевать, если мне сломают пару рёбер или нос — в очередной раз. Это моя потребность. Я готов получить это любым способом.

Все парни здесь чем-то озлобленные на свою жизнь, людей, которые их окружают, обстоятельства, которые разочаровывают раз за разом. Никто не оказывается в клубе просто так.

В воздухе витает запах тестостерона, адреналин подогревается с помощью ставок. На деньги мне плевать. Только бой. Только мой противник и я.

В этот вечер мне достается «Молот», и он оправдывает свое прозвище по всем параметрам. Он огромный, сильный и его удар может разом выбить весь дух из груди. Но мне не нужен слабый соперник. Я знаю, что этот парень, похожий на быка, который едва сдерживается, чтобы не разорвать меня, сделает так, что назавтра мне трудно будет ходить. Может быть, мне даже понадобится медицинская помощь.

Но, ступая в круг, созданный кричащими, заведенными парнями, я испытываю одну изощренную радость и предвкушение. Если я сам не могу выбросить ее из головы, удар этого громилы точно сделает это.

Всё, что мне нужно — это забыться в боли такой силы, чтобы даже думать не мог.

Каждая драка в «Норе» словно турнир на выживание. Здесь нет пощады, нет сочувствия. Зрелище не для слабонервных, а участие не для слабаков.

Это дом хаоса и боли, побед и поражений, пристанище для заблудших, безнадежных душ. Я люблю это место, меня питает его энергия. Даже когда мое тело расшибается о мраморный пол, и кровь брызжет из моих разбитых губ — я улыбаюсь.

Я чувствую освобождение.