Тася и Чудовед в Нарисованной стране

Nata Anahata, 2020

Сказка для детей и взрослых о том, как девочка Тася и ее друг Чудовед отправились в путешествие по Нарисованной стране, чтобы познакомиться с ее жителями и расправиться с ужасной Квяжебякой.

2.

— Вон, гляди, видишь пастуха с овечками?

Тася посмотрела в сторону, куда показал Чудовед, и увидела мальчишку на пригорке. Перед ним паслось стадо маленьких овечек.

— Давай подойдем поближе.

Мальчишка, заигравшись на флейте, не заметил их приближения. И лишь когда Чудовед кашлянул, он приоткрыл один глаз, потом второй, затем отнял ото рта флейту и промолвил:

— А вот и гости. Овечки, глядите, кто к нам пожаловал!

Овечки дружно заблеяли и сгрудились в пухлую кучку.

— Ну, с Чудоведом мы знакомы, а вот кто эта барышня?

— Я вовсе не барышня, — смутилась Тася, — я… Меня зовут Тася. А тебя?

— Я юный пастух по имени Фантазия, а это — он широко повел рукой, — мое стадо.

— А разве Фантазия не должна быть девочкой? — наивно спросила Тася.

— Фантазия МОЖЕТ быть девочкой, но пока меня устраивает быть мальчиком. Поживем-увидим.

Тасе показалось это странным. До этого она никогда не слышала, что можно вдруг, ни с того ни с сего, из девочки превратиться в мальчика… Но она не успела как следует над этим поразмыслить, потому что Фантазия продолжил:

— Так вот, я Фантазия. Люди очень любят меня и моих овечек, потому как если к ним пожаловала Скука со своим пыльным чемоданом, полным ненужной ветоши, то она тут же начинает хозяйничать. Раскладывает свои обрывки и обрезки старья, от которого ух какая пылища кругом, и давай ворчать. А к некоторым даже норовит прирасти, как сиамский близнец. И тогда пиши пропало: бедняга только и твердит, как ему все надоело и зачем он только живет на свете…

— Да, плохо дело! У моего папы такое случается.

— Но мы с овечками знаем, как с этой дамочкой разобраться. Стоит нас только позвать, и она тут же сгребает свое барахлишко и убирается подобру-поздорову.

— А куда ей деваться?

— О, ей всегда место найдется… Только не каждый, у кого она поселилась, про меня вспоминает.

— Наверно, надо дать объявление в газету — там, где «Выведем тараканов и моль» — «Выведем скуку».

— Ну, вообще-то, мне и так дел хватает! Именно благодаря мне изобретатели изобретают, а писатели пишут. А некоторые просто мечтают. Кое-кто такую несуразицу нафантазирует — мои овечки даже краснеют. Вот смотри!

Фантазия взмахнул флейтой, овечки взмыли в воздух и, мекая, сбились в кучку, которая стала размываться и превратилась в облако.

— Ух ты! — воскликнула Тася.

— Сейчас я покажу, что можно нафантазировать сгоряча… Один мальчик в Калифорнии хотел, чтобы его родители купили шоколадный дом — чтобы там все было из шоколада: и крыша, и крючки для полотенец, и даже кошачий лоток.

В облачке, которое клубилось перед Тасей, появилась картинка: дом, похожий на огромную шоколадную конфету.

— Только представь, если бы эта фантазия сбылась! Он наверняка захотел бы похвастаться перед своими школьными друзьями и пригласил бы их домой. И вот возвращается вечером его мама, глядит — а подлокотники у кресел в гостиной погрызены и половицы по краям обкусаны. «Какой ужас! — говорит она, — случилось нашествие термитов!» «Нет, мамочка, — отвечает мальчик, — просто наша учительница очень любит шоколадные уголки».

— Да уж, такой дом недолго прослужит…

Картинка в облаке размылась и исчезла.

— А один пианист из Амстердама мечтал победить во всех конкурсах и получить звание Самого Лучшего Пианиста в мире.

Облачко зашевелилось, и в нем появилась сцена, вся увешанная телекамерами и микрофонами, на которой худому растрепанному человеку другой человек вручал маленькое золотое пианино, а все зрители хлопали.

— Но ты вообрази: вот он получил этот приз, поставил на полочку и любуется. А потом думает: какой бы конкурс еще победить? А побеждать-то больше нечего… Вот беда!

— Он может пойти к космонавтам и попросить, чтобы его отправили на Марс, — предположила Тася, — И победить в марсианском конкурсе пианистов!

— Но ведь у марсиан между пальцами — перепонки, и они сроду не играли на пианино, потому что не дотягиваются от одной клавиши до другой!

— Мда, — призадумалась Тася, — тогда и правда безвыходное положение, как говорит моя мама.

— То-то и оно! — продолжил пастушок, — А вот еще некоторые люди хотят уничтожить все смертельные болезни. Но кто подумает об этих самых болезнях?

Картинка в облачке вновь сменилась: на этот раз там возникла огромная толпа существ весьма неприглядного вида, которые несли такие плакаты: «Смертельные болезни тоже имеют право на жизнь!» и «Сбор подписей за отмену отмены смертельных болезней».

— Но ведь это всего лишь фантазии, — пожала плечами Тася, — подумаешь…

— «Всего лишь!»… Дело в том, что, когда моя флейта играет особую сбывательную мелодию, любая фантазия может стать явью. И если в это время кто-то нафантазирует недоброе, то последствия могут быть очень даже плачевные. Так, один мальчик по имени Адольф нафантазировал, что среди людей есть «лучшие» и «худшие», и что на Земле наступят золотые времена, если всех «худших» уничтожить… Когда эта безумная фантазия начала сбываться, она принесла войну, разрушение и много бед…

Облачко замутилось, из него послышались выстрелы и взрывы, а потом распалось на отдельные сгустки, из которых показались ножки с копытцами и жалобно мекающие овечьи мордочки.

— Это слишком грустно, мои овечки не хотят такое показывать… Но надеюсь, ты поняла: любая твоя фантазия может сбыться, поэтому будь осторожна с мечтами!

— Хорошо! — кивнула Тася, — обещаю не желать никому зла!

— Что-то мы застряли, — сказал Чудовед. А пора бы двигаться дальше, у нас еще много всяких всякостей впереди.

— Тогда хорошего вам пути! А моим овечкам пора немного подкрепиться! — и Фантазия заиграл, а овечки принялись жевать травку.

3.

Чудовед и Тася потопали дальше. Но не успели уйти далеко, как на пригорке показался домик, крыша которого очень напоминала букву А, а крыльцо с округлыми перилами сбоку было похоже на Б.

— О, а вот и дом моего приятеля Словца, — воскликнул Чудовед, — надо непременно к нему заглянуть. Давай постучимся!

Но как только он ступил на дощатое крыльцо, оно мелодично скрипнуло и пропело:

Добро пожаловать в мой дом,

Коль ты добром сюда ведом!

— Что такое ведом? — спросила Тася, — и каких таких Коль?

— Все узнаешь в свое время, — ответил ей хозяин, показавшийся в двери. Это был маленький человечек с круглым пузиком и игривой улыбкой, в колпаке, изогнутом как вопросительный знак, и восточных туфлях с завернутыми, как улитка, носами и мохнатыми помпонами.

— Бодрствуйте! — воскликнул он.

Чудовед хмыкнул, а Тася в недоумении замерла.

— Какой смысл говорить «Здравствуйте», когда вы и без того здоровы? Так что бодрствуйте! Или радствуйте! Или — мирствуйте! Ну а сейчас будем чайствовать, как раз кондитерские изделия подоспели.

И Словец распахнул дверь пошире, приглашая гостей к себе в дом.

Посреди комнатки стоял стол с чашечками и блюдцами. Словец сказал:

— Усаживайтесь, умощяйтесь, располагайтесь, распластывайтесь — в общем, как уж получится. Руки мыть нужно, но необязательно. Все равно Кран у меня нынче не в расположении.

Тася взглянула в сторону, куда кивнул Словец. Там над раковиной сгорбился подъемный кран, и вид у него был весьма унылый.

В комнату бесшумно вошла румяная старушка с подносом, на котором дымился чайник и хвастались пухлыми бочками свежеиспеченные булочки в виде букв. Комнату наполнил запах ванили, а Тасин рот — слюнки.

— А вот и словоплюшки. Сдобные и бесподобные! Дело рук этой милой старушки!

Старушка смущенно засмеялась и, поставив поднос посреди стола, тут же исчезла.

Наконец они уселись, и Тася, так и не дождавшись приглашения, потянулась за аппетитной Ф, но та вдруг отпрыгнула и спряталась за чайником.

Тася в недоумении замерла. А Словец рассмеялся:

— Вы, другиня моя, еще не представились!

— Тася.

— А я Словец, ловец слов. Я вылавливаю слова из воздуха, отыскиваю их в траве, соскабливаю с чашечного донышка и даже иногда откапываю в мусорном ведре.

— А зачем?

— А как же без слов? Я их собираю в коробочки и отправляю писателям, чтобы их книжки не пустовали. Все писатели со мной на короткой ноге, и, чтобы заглянуть на огонек, им приходится эту ногу друг у друга занимать… Ну, пора чаеплюшствовать.

Тася уж было снова потянулась за плюшечкой, но Словец ее остановил:

— Погоди, Тася. Просто так мои буквы в рот не даются. Для открытия чаепития нужен пароль.

— Это еще что?

— Слово-ключик. В нем четыре буквы, и на каждую я загадаю вам загадку. Отгадаете — будем уплетать плюшки. Нет — будете плутать голодными. Итак, загадка первая!

А ну-ка раскуси затейку,

Она под силу даже Мурке!

Индеец кушает индейку,

А турок варит кофе в…

— Бурке! — закричал Чудовед.

— Какой еще бурке? — нахмурился Словец, — бурка — это шуба! Попробуй-ка сварить в ней кофе.

— А может, это вовсе не шуба, — предположила Тася, — Может, это такая старая кастрюля, которой лень варить кофе и потому от возмущения она все время бурчит?…

— Точно-точно! — закивал Чудовед.

— Как так? Сейчас проверю в словаре! — и Словец полез в шкафчик, набитый пухлыми книжками с потертыми обложками. Тася тем временем продолжала:

— Или печка, которую пробурили в пещере! Или…

— Да что за чушь ты несешь! — от возмущения у Словца даже колпак вытянулся и стал похож на восклицательный знак.

— Я же не курица, чтобы что-то нести! — продолжала забавляться Тася.

— Взбалмошная девчонка! Вот слушай, что сказано в моем Словаре Всех-Превсех Слов: «Бурка — шуба из шкуры барана».

— А мне не нравится, когда у баранов забирают шкуры и делают из них шубы, — сказала Тася.

— И все-таки это неправильный ответ, — отрезал Словец, усаживаясь за стол. На всякий случай он прихватил Словарь.

— А какой правильный?

— Турка.

— Как это? — опешила Тася, — Ведь турка — это жена турка?

— Ничего подобного, это специальная посуда для кофеварения! — и прежде чем Тася успела возразить, Словец продолжил: — А чересчур упрямые гости остаются несолоно хлебавши и несладко едавши. Так что продолжим. Внимание! Загадка вторая.

У этой буквы — два лица.

Как только в зеркало вглядится —

Она в британца-близнеца

На отраженьи превратится.

— Эр! — воскликнул Чудовед. Словец удивленно на него воззрился.

— Правильно, — подхватила Тася, — если читать ее по-русски, то это будет Эр, а если по-английски — Пэ! Молодчина, Чудовед.

Конец ознакомительного фрагмента.