Кэухъюз: город страха

Nastasiya Now

После аварийной посадки пассажиры самолёта и его экипаж оказываются в никому не известном городе Кэухъюз. Как потом выяснилось, этот город необитаем. Но странные обстоятельства и череда смертей большинства пассажиров вынуждают главных героев сделать вывод, что здесь всё-таки кто-то (или что-то?) есть…

Глава 5

Слабый солнечный свет пробирался сквозь остатки тумана. Мы шли по пустым улицам зловещего города молча. Все были потрясены происшедшем. Изредка мы оглядывались и прислушивались: никто ли за нами не идёт? Было тихо. Никто нас не преследовал. Но что же, чёрт возьми, это было? Кто разнёс в щепки тяжёлую дверь церкви? Кому по силам разрушить всю церковь?

Казалось, это сам город играет с нами в опасную игру, правила которой, мне лично, не понятны. Нам, во что бы то ни стало, нужно выбираться из этого места. Мы бродили то по широким проспектам, то по узким улочкам, блуждали по переулкам, натыкались на тупики и поворачивали назад. Тира как-то сравнила город с кинговской «Красной Розой», аргументировав это тем, что он перестраивается, как хочет, перенося здания с одного места на другое, или же уничтожая их вообще. Что ж, сравнение неплохое. Только бы призраков не было.

Никаких намёков на то, что здесь были автомобили, мы не нашли. Не видали здесь и железных путей. Ходить пешком мы устали и присели за столиком в кафе под открытым небом. Мы осознали, что не ели с самого прилёта в Кэухъюз. Вода у нас, благодаря запасам из церкви.

— Скажите, что вы тоже это слышите, или у меня галлюцинации? — вдруг спросила Ева.

Действительно, до меня донёсся еле уловимый звук. Это был плач. Плач ребёнка! Мы уставились друг на друга, задавая немой вопрос: что будем делать? Это правда ЖИВОЙ ребёнок или это ловушка?

Решение за всех приняла Аннет

— Нужно проверить! — она уверенно встала. — Ну, что сидите?!

— А, если это очередная ловушка? — сказал Петер. — Я не тороплюсь умирать.

— Томас?! — Аннет уставилась на меня. — Скажи же им!

— Она права, — согласился я, вставая. — В ловушку мы можем и сейчас попасть, прямо здесь, если того пожелает… «город». Но, если это настоящий ребёнок, просящий помощи, мы не можем игнорировать это. Я себе не прощу, если не проверю.

— Да, нужно найти его, — сказала Ева.

Тира тоже согласилась с нами, как и Арне. Только Петер сидел, не шевелясь, на своём месте и зло смотрел на нас.

— Вы — идиоты! — прошипел он. — Да вас уже через полчаса сожрёт кто-нибудь, и поминай, как звали! Идиоты!

— Так, всё понятно, — сказал я. — В нашем полку поубавилось. Пусть он остаётся. Это его дело.

Немного посовещавшись в какую сторону нужно идти, мы удалились от трусливого Петера. Но через некоторое время сзади послышались торопливые шаги: Петер нас догнал и молча пошёл рядом.

Плач ребёнка то пропадал, то появлялся снова. В какой-то момент плач перерос в истерику. До нас доносились всхлипы и крики: «Мама! Папа!» Зов эхом отражался от стен пустых домов, путая нас. Когда крики стали громче, мы, не сговариваясь, побежали. Завернув за угол, нашим взорам предстал автомобиль — небольшой семейный минивэн. Он стоял на обочине. Рядом с ним, съёжившись на корточках, сидел мальчик.

Увидев нас, он испуганно вскочил и залез в машину, хлопнув дверцей. Я подошёл к авто и тихонько постучал по стеклу. Мальчик смотрел на меня большими заплаканными глазами.

— Эй, не бойся нас, — дружелюбно сказал я, — мы услышали, как ты плачешь и пришли сюда. Что случилось? Ты в порядке?

Ребёнок медленно открыл дверцу и с любопытством осмотрел всю нашу компанию.

— Вы не видели моих родителей? — спросил он, шмыгая носом.

Я вздохнул.

— Нет. Я — Томас. А как тебя зовут?

— Лукас.

— Слушай, Лукас, а сколько тебе лет?

— Восемь с половиной.

— А родители твои давно ушли?

— Сперва ушёл папа, а мама пошла его искать, — немного подумав, грустно ответил Лукас. — Их уже две ночи нет.

— Ничего себе, — присвистнул я. — И ты был здесь совсем один? Ты очень храбрый, парень.

— Нет, я не храбрый, — покачал головой мальчик, — я очень боюсь тех, кто шептал в темноте.

Мы переглянулись. Шепота нам ещё не довелось услышать.

Тут подошла Аннет и присела перед мальчиком на корточки, нежно взяв его за руку.

— Я — Аннет. Лукас, ты не видел их? Тех, кто шептал?

— Нет. Но иногда они стучали в окна машины.

Бедный ребёнок! Как же он смог пережить весь этот страх?! Один!

— А что они говорили?

— Они говорили мне идти в город. Но я не ходил туда, ведь мама мне сказала не выходить из машины и ждать её и папу здесь.

— Ты всё правильно делал, Лукас, — похвалила его Аннет, ласково пригладив мальчику растрёпанные светлые волосы.

Тем временем мы с Арне уже осмотрели машину. Осталось спросить разрешения у маленького хозяина и завести машину. Дорога, на обочине которой встал минивэн, уходила дальше в лес. Никаких построек по её сторонам не было, и мы решили, что именно этот путь ведёт из города.

— Лукас, — осторожно начал я, — ты не возражаешь, если и ты, и я, и все остальные, поедем домой на твоей машине?

— Не возражаю. Я хочу домой!

— Вот и хорошо! Тогда, поехали?

— А мама и папа?

Мы снова все переглянулись. Не хотелось говорить мальчику, что скорее всего, его родители больше не вернуться.

— Милый, — пришла на помощь Аннет, — мы обошли почти весь город. Здесь, к сожалению, никого больше нет.

— Но меня же вы нашли! — прикрикнул Лукас. — Я же есть!

Это был взрослый аргумент маленького мальчика. Действительно, мы же ещё живы! Может, и родители Лукаса бродят где-то там, в проклятом городе, ища дорогу назад?

Я нырнул за руль. Остальные легко поместились в семейном авто. Аннет посадила на колени Лукаса и, по-матерински, прижала к себе. Машина завелась с первого раза, и я вздохнул от облегчения. Топлива было почти полный бак. Это был приятный бонус.

— Мы же не собираемся обратно в город? — нервно спросил Петер.

Меня начал раздражать этот скелет с барсеткой.

— Знаешь, я никого не заставляю! Если не хочешь с нами — выползай и жди здесь!

— Или заткнись наконец! — добавил Арне.

И Петер заткнулся. Только его недовольное пыхтение на заднем сидении раздражало.

Заехав снова в город, мы немного растерялись. Там, где совсем недавно была кофейня, стоял большой деревянный дом с красной крышей. Город снова сделал «перестановку».