Our Shadows

N | R

Четверо подростков, один город. Действие происходит в заброшенном городе, населённом жалкими остатками выживших людей. Главный герой – Никольз, обычный подросток, живущий беззаботной жизнью, попадает в непростую ситуацию, а его спасителями, как ни странно, оказываются трое друзей сопутствующего возраста, которые отчаянно борются за свои жизни. И теперь Никользу, в сопровождении своих новых товарищей, придётся столкнуться лицом к лицу со смертью в городе, где подростки остались далеко не одни…

Глава шестая — продовольственный дефицит

— Никольз, просыпайся, чёрт возьми! — это было первое, что я услышал, выйдя из фазы сна.

Я узнал голос Харли, но не собирался отрываться от постели.

— А ну вставай, у нас тут ЧП!

— Какое ещё ЧП? Я, блин, сплю. Все жалобы передавайте в отдел жалоб.

Или куда их там передают…

— Я тебе сейчас дам, жалоба! Вставай! У нас еда кончилась!

По мне прошёлся ток, заряженный в шёлковом одеяле. Я вскочил.

— Что?! Вы же сказали, что еды полно! — оторвавшись от постели, прокричал я.

— Говорили, но мы же не знали, что у неё срок годности прошёл, — донёсся голос Болди из коридора.

— Твою ж…

— Давай, давай! Мы должны успеть раньше остальных!

— Куда? Куда успеть?

— На склад магазина. Пока всё не расхватали!

— А разве остались такие магазины?

— Ева вспомнила.

Я быстро поднялся и глотнул воды из бутылки, надел кофту. Комната была светла, как никогда. Харли убежала в коридор, захватив рюкзак. Вспомнив про ещё один батончик, я полез в рюкзак, не поспевая за ней. Она схватила меня за руку и потащила к выходу. Я лениво влез в обувь и спустился на первый этаж следом.

Входная дверь скрипнула и закрылась. На улице, светлой и сырой, нас уже ждали Ева и Болди, они о чём-то разговаривали. Я увидел у них в руках карту и открыл батончик. Вкус орехов с нугой напоминал мне о беззаботной жизни в своём городе, об учёбе и свободных, ясных буднях. Как мне всего этого не хватало…

— Вот сюда, там, видимо, выжившие будут, но мы справимся.

— Тогда предлагаю здесь. Это граница, но, думаю, там точно никого не будет… О, Ник! С добрым утром! — Ева была невероятно бодра, её вчерашняя злость утихла, но, казалось, будто она что-то хотела сказать. Что-то новое, неизвестное, личное.

— Ага, тоже мне, доброе, — я указательно посмотрел на Харли, которая заряжала пистолет.

— Так, ладно, я понял, — начал Болди, показывая нам карту, — идём здесь, потом заходим сюда, в «Sweet times», может, и найдём что. Затем проходим здесь, от перестрелки не отвертеться, но тамошние жители крайне примитивны, вряд ли сильную угрозу представят, а затем идём по границе — там очень опасно, зато чисто от туземцев. Хватаем в этом магазине всё, что можно, и летим домой, — он быстро свернул карту и убрал её в рюкзак.

— Ясно, — хрустнула кистями рук Харли.

— Нет проблем… — вздохнула Ева, пожав плечами.

— А что за «граница»?

— Разделение между «Красной» и «Теневой» зоной.

— «Теневой зоной»?..

— Ага. Скорее, «Зоной теней».

— И в чём отличия?

— Ну, названия разные, там… Мы туда не ходили, но, по сути, там часто идут дожди, а погода очень изменчивая и капризная, да и тучи почти не сходят с неба круглыми сутками, — Ева положила мне руку на плечо. — Ясно только одно: в «Зону теней» мы не полезем.

— Да, ведь никто не знает, что там! — крикнул оказавшийся в дали парень. — Пошли!

Все вместе мы двинулись вперёд, но теперь уже по другому маршруту.

Небо было чистым, лишь небольшие облачка, размазанные по полотну, портили идеальную лазурность всего потолка. Было прохладно, влажный, холодный ветер оставлял на лице частички пыли. Чёлка падала на правый глаз, я поправлял её, смахивал. Газеты на земле лежали спокойно из-за влаги, которую впитали. Лужи уменьшились в разы, стали чище. Одни дома остались прежними, серыми, блеклыми. Улица новая, а дома — нет. Такие же монотонные и мрачные, разбитые и старые, они из последних сил держались на своих основаниях.

Я доел батончик, сжал в руках упаковку, которая приятно шелестнула, и бросил её на побитый асфальт.

— Ты чего? — смутилась идущая впереди меня Ева. Остальные двое опережали нас.

— А что такое?

— Ты же обёртку бросил!

— И что? Город-то все равно пуст…

— Может быть он и пуст, но пока мы здесь, мы должны из последних сил верить в то, что его улицы спасут нас…

— От чего? — я посмотрел на неё, опустив голову.

Она отвернулась, не сказав ни слова.

Мы шли, постоянно меняя темп. Из-за крыш домов начали поступать солнечные лучи. Они чётко повторяли все неровности, тени становились всё чётче и жирнее.

Мы вышли на длинную, широкую улицу. Вдали я увидел высокие строения, те, что разглядел на крыше вчерашнего дома.

— А что там, вдали?

— Где дома высокие? А… Это и есть «Зона теней», — ответил, прищурившись, Болди.

— Что-то я не вижу никаких туч и облаков…

— Дело не только в тучах, говорю же, там что-то есть… что-то нечеловеческое, опасное!

— Опять ты за своё, Толстяк! Хватит уже, никаких чудищ, зомби, вампиров нет! Сказки это, — морщилась Харли, доказывая абсурдность слов Болди.

Вдоль дороги шли фонари. Одни были совсем новые, рабочие, другие — разбитые, поломанные, третьи — вырванные с корнем. По краям дороги стелились бордюры, а за ними — различные магазины, кафешки, дворовые арки. Множество заколоченных и выбитых стёкол сводили меня с ума, столько острых предметов, столько браных граффити. Даже вышедшее из горизонта солнце не спасало ситуацию, лишь слепило глаза. В конце улицы виднелось высокое заграждение с огромными укреплениями. Дома почти скрылись за ними. Над забором стоял баннер с огромным лицом улыбающейся девушки. Она выглядела нелепо, подняв указательный палец вверх, растянув кривую улыбку.

— И не стесняются же люди свои лица на всеобщее обозрение выставлять.

— Ты про тот плакат? — заметила Харли. — Да уж, люди могут позориться ради денег. Я слышала, что за такую рекламу много денег могут отвалить.

— М-да. Странное общество нынче, — подхватила Ева.

— Стоп! Здесь мы на виду, пойдём направо, — скомандовал парень.

Мы свернули в одну из арок, скрытую от солнечного света. Когда мы вошли, эхо наших шагов наполняло мёртвую тишину. Становилось ясно: пока мы одни. На стенах длинной арки были нечётко видны надписи самого различного содержания. Они составляли неповторимый узор на стенах и даже потолке. Мы вышли из арки и оказались во дворе. Похоже, выход был только один, так как иного прохода отсюда я не увидел. Дом, похожий на стены крепости, стоял неподвижно, молчал. Посередине вознеслась небольшая детская площадка с песочницей, качелями, красной горкой, окружённая проезжей частью. Мы остановились. Болди замер и начал смотреть вокруг. Что-то отделяло этот двор от остального города: стёкла окон были почти целы, с железными ставнями, всюду валялись чемоданы, рюкзаки, одежда, знаки с указателями и всевозможными предупреждениями, машины с надписями об опасности и выбитыми стёклами. Впереди нас висела большая вывеска «Sweet times», но мы не двигались. Болди всё слушал, навострив уши.

Меня пугала такая напряжённость, я не выдержал.

— Что стоим?

Болди неподвижно, но резко прошипел:

— Ш-ш-ш! Слышишь? Тихо, да? Слишком тихо…

Девчонки начали цепляться за оружие, приподняв сзади свои майки и хватаясь за кобуру. Болди медленно взялся за поясницу, где был пистолет.

— Не нравится мне это, — прошептала Харли.

Я стоял неподвижно, шевеля только глазами, осматривая двор. В одном из окон я заметил необычную железную палку, она зорко смотрела на нас, блестела на солнечном луче. Рана в плече моём запульсировала, застонала. Я подёргал Харли за её тёмную кофту.

— Харли, там что-то наверху…

— Где?

— Пятый этаж, третье окно справа.

Она медленно подняла голову. Начала всматриваться.

— Шаг назад, — скомандовала она.

— Чего такое? — промолвил Болди почти неслышно.

Мы начали пятиться назад. Я смотрел в то окно, палка чудесным образом шевелилась, не спуская с меня взгляда.

— Снайпер, на пятом.

— Чёрт, засада…

Послышался щелчок, будто кто-то зарядил оружие.

— Всем в укрытие! — внезапно закричал Болди.

Харли схватила меня за рюкзак и утащила за автомобиль. Раздался выстрел. На месте, где я стоял, образовалась огромная дыра, из неё вылетела пыль и кусочки асфальта. Из окон, из дверей полезли люди, грязные, высокие. Но я не смог их разглядеть — девушка вцепилась в меня и не давала высовываться.

— Чёрт! — воскликнула она.

— Вы же сказали, что тут нет людей с огнестрельным оружием!

Болди, сидящий за соседней машиной вместе с Евой, недоумевал ещё громче:

— Говорили, но я же не думал, что эти гады дальше своих домов полезут!

— Мало думал!

Вырвался ещё один выстрел, по нашей машине посыпались искры.

— Что б вас!.. — я всё больше удивлялся такой отвратности нашего плана.

У нас хотя бы есть план?!

Харли вылезла из-за машины и начала вести огонь. Я видел, как бегущие на нас люди начинали падать, задирая головы, хватаясь за животы. Их тела окрашивались в красный, кровавый цвет. Брызги летели в разные стороны, а Харли была беспощадна.

Я достал оружие и зарядил его. Затвор цокнул, двинулся. Но вылезать из укрытия я не стал. Снайпер упорно следил за нами. Кто-то из врагов открыл по нам огонь. Оглушительные очереди сотрясали весь двор, укутанный тенью.

— Вашу ж за ногу! Да откуда они все вылезли?! — стреляя на поражение, орал Болди. — У меня патроны кончаются!

Я увидел, что дверь под надписью «Sweet times» была открыта. Архитектура дома казалась мне очень знакомой. Неожиданно для себя я вспомнил про репортаж, который я смотрел на ночь пару недель назад.

— «Sweet times»! Ну конечно! — думал я. — Если проберусь в помещение, попаду к снайперу через аварийную лестницу, ведущую на все этажи, а там меня ни одна тварь не достанет! Осталась лишь реализация…

Я не замечал летящих мимо пуль, стучащих по земле, забыл про Харли, Болди, Еву, даже про рану в плече. Возможно, сейчас я рисковал жизнью. Нет, я определённо рисковал жизнью. Но не ради них троих, ради себя. Проскользив по капоту авто, я устремился в дверной проём, под выцветшую вывеску. Я слышал крики тройки позади, но не обратил внимания. Останавливаться было слишком поздно. Мимо свистели пули, рассекая воздух, оставляя в них струи вакуума. Я бежал, крепко сжимая пистолет, и решил прибить пару-тройку выживших напоследок. Я развёл руки и яростно начал жать на курок. Вибрация шла по всему телу, выстрелы оглушали меня, а расстояние до заветной цели уменьшалось. Напряженная анархия пуль творилась вокруг, минуя меня, огибая моё тело. Наконец я добежал до помещения и первым делом махнул за кассу, утянув за собой пару купюр и стаканов. Последние не разбились. Я чувствовал себя тяжело, слёзы на моих глазах проступали от прохладного ветра, ударившего мне в лицо. Отдышка не стихала уже несколько минут, яро билось сердце. Дальше я пополз к лестнице, оставив Харли, Болди и Еву наедине со смертью.

Я добрался до пятого этажа. Выстрелы были по-прежнему слышны, крики троих подростков мешались со смехом и плачем выживших. Я шёл по длинному тёмному коридору с ободранными стенами и грязным полом, держа пистолет перед собой. Через окна попадали выглянувшие из-за дома лучи.

— Я знаю, ты где-то здесь…

Из-за угла что-то ударило меня по лицу, я упал, выронив пистолет. Снова. На меня вышел снайпер. Он был в красной маске, с нечётким узором, пыхтя из-под неё.

— Так, так, кролик сам в капкан попался! — отрывисто, жадно проговорил он.

Мне оставалось лишь пятиться назад, но он выставил на меня громоздкую железную винтовку.

— А что же ты один хо…

Не успел он договорить, как из его лба хлынула струя крови, там образовалась алая дыра.

— Чёрт! — вскрикнул от испуга я.

— Испугался? — усмехнулась Харли, подавая мне руку.

Она широко и злобно улыбалась.

— И снова я твой зад прикрыла!

Вдали коридора я увидел бегущего на нас человека. Я молниеносно выхватил у Харли пистолет и выстрелил в него. Тот повалился на пол, освещённый столбом света.

— Теперь мы квиты, — я протянул ей пистолет.

— Ага, я подумаю, — оценивающе посмотрела на меня она.

Волосы её были сухими, слегка запутанными. Глаза всё так же прикрыты, как и в тот раз, когда я впервые встретил её. Тёмная кофта была слегка расстёгнута, была видна полосатая розово-белая майка, на шее её висел какой-то кулон, уходящий прямо под майку. На плече рюкзака горела красная лампочка, как у Евы. Лямки сумки были тёмно-жёлтыми, а сам рюкзак был чёрным, с оранжевыми полосами, огибающими молнии. Джинсы грязные и слегка рваные, но плотно прилегающие к её ногам.

— Не тормози! Там полно этих гадов! Хватай винтовку!

— Почему я?

Да ну тебя.

Я поднял винтовку с пола, она была немыслимо тяжела. Бесцветное ржавое железо давало о себе знать. Мы вышли на снайперскую позицию, и я лёг, укрывшись рядом лежащим полотном снайпера.

— Давай! Я прикрою! Только в наших не попади!

— Ага, — решительно ответил я.

Я начал смотреть в прицел. В середине стояла красная точка с перекрестием, в которую я захватил одного из выживших. Спустил курок, отдача ударила меня в раненное плечо, я отбросил от себя оружие с больным визгом.

— Что случилось? — крикнула моя напарница.

— Чёртово плечо… Всё нормально!

Я снова схватил винтовку и продолжил выслеживать врагов. В этот раз я крепко зажал её и целился, затаив дыхание. Один, второй, третий. Кровь летела во все стороны, мешаясь в красном потоке. От выстрелов меня едва не относило назад. Выживших не осталось…

Дыхание моё выровнялось, а Харли продолжала тяжело вздыхать. Из-за машин показались Болди и Ева. Они начали махать нам. Ева счастливо прыгала, а Болди пытался её обнять. Воздух остыл от выстрелов. Солнце почти осветило двор, и вот счастливая пара зашла в магазин. Прежде чем мы с Харли спустились, я поднял свой пистолет, ждущий меня на полу.

— Да-а-а! Мы сделали это, сделали, Чёрт возьми!

Все трое сбежались в одну кучку и дружно обнялись. Ева позвала меня ладонью.

— Ник, ну же, давай к нам!

Я понял, что выбора у меня нет, и медленно подошёл к ним, опустив руки. Они дружно укутали меня своими тёплыми объятиями. Но я не привык к такому. Последний раз я испытывал такое чувство один год назад, поэтому быстро вырвался из объятий и сказал:

— Спасибо, конечно, но где тут продовольствие? Тут же сплошная грязь! — я показывал на витрины.

— Надо поискать, — сказал парень, — тут должны быть несъёденные сладости…

Сладости… Ну разве это еда?

Мы разошлись. Через пару минут встретились на улице и показали, кто что нашёл. Всего мы добыли шесть батончиков и две шоколадки, а также пару леденцов на палочке. Сложив всё в рюкзак Болди, мы сверились с его картой, освежив маршрут, и вышли из двора. На главной улице воцарилась жара, сидеть в кофтах стало невозможно, и мы сняли свою маскировку. Дойдя до границы, повернули направо и пошли дальше, всматриваясь в тёмную от тени улицу. Солнце больше не палило, поэтому пот на моих руках быстро испарился.

Мы шли несколько минут, разглядывая дома и различные знаки. С каждым пройдённым нами метром их становилось всё больше, а содержание всё серьёзней. Наконец мы остановились. Я занервничал и подумал, что моя кампания снова заподозрила что-то неладное. Но всё обошлось. Болди лишь свесил рюкзак на правую руку и достал сложенную карту.

— Так, так, судя по всему, тот магазин должен быть в паре метров от нас.

— Да вот же он! — указывала на голубой дом Ева.

— Ух, какой здоровый! — согласилась Харли.

Здание было действительно большим, вернее, длинным. В его центе находились широкие двери с укреплениями из досок и прочего мусора. Этажа было четыре, но магазин расположился на первом, заняв всё возможное там пространство. Вокруг ограда, старая, ржавая.

Мы перебрались через невысокий железный забор, часть которого уже упала. Все трое приготовили пистолеты, и Болди аккуратно приоткрыл дверь, выставив перед собой оружие. Мы вошли в помещение и дверь закрылась.

— Откройте дверь, здесь не видно ни черта! — выговорилась спустя какое-то время Харли.

Я нащупал у себя фонарик, что она мне подарила, и щёлкнул им. Свет озарил небольшую кассу, на которой стояли уже пустые корзины. Я увидел впереди себя небольшой рубильник и решил проверить, что же он включает. На ощупь пробравшись к нему, я дернул рычаг вверх. Свет включился с огромным трудом, некоторые источники сгорели или были выбиты. Лампы осветили всё помещение. Вдоль стояли стеллажи, в три ряда. На полу были постелены разных цветов дорожки с орнаментами. С потолка свисали баннеры, ободранные и выцветшие. Я смотрел на всё это, но ничего годного не нашёл. Ни припасов, ни патронов, ни даже элементарного промышленного хлама, которого было так много в нашем доме! И, похоже, это заметил не я один…

— Здесь… Ничего нет… — Болди в недоумении осматривал каждый уголок стеллажей. — Здесь… Ничего. Абсолютно!

Ева и Харли смотрели на парня пустым взглядом, рассуждая о чём-то своём. Болди громко засмеялся.

— Здесь нет ничего! Чёрт возьми! Ничего, ни-че-го! — он яростно сметнул всё с кассы, на ней не осталось даже старых банкнот.

— Эй, успокойся, — я решил не унывать и продолжить поиски.

Болди лишь громко фыркнул и понял, что стал не похож на самого себя. Он сложил руки на пояс, выдохнул и задрал голову вверх, отвернувшись от нас.

— Чуть жизней не лишились… Ради чего? — он покачал головой.

— Мы даже не осмотрели помещение толком, чего разнервничался?

— Ладно. Ладно, хорошо. Давай осмотрим помещение. Да будь по-твоему.

Харли с Евой принялись ходить по помещению, разглядывая в руках каждый предмет. Я лишь стоял на месте, наблюдая за тем, как все трое асинхронно ходили по ковровому полу. Стоял и осматривал помещение, в надежде, что найду что-нибудь полезное, или то, с чем можно взаимодействовать. Я прошёлся вдоль двух стеллажей, прямо в конец зала. Там нервно мигала лампа, ничем не отличающаяся от остальных. Но прямо у стены стоял полуразбитый шкаф. В нём явно что-то искали. Прямо на его углу уже засохли брызги крови, в дверцу, висевшую на одной петле, был вставлен армейский нож с камуфляжной раскраской. Нож я решил не забирать, но воспользовался им как ручкой. Дверца сошла с петли и свалилась мне под ноги.

Конец ознакомительного фрагмента.