Легенда северной Пустоши

Maria Kowalsky, 2021

Великая северная Пустошь – место, где древние легенды берут начало. Она может даровать небывалую мощь – но может и погубить, потому что хозяйка Пустоши, Королева вечных снегов, не терпит слабости. Каждое путешествие начинается с первого шага. Принц Северного королевства страдает от того, что у него нет магического Дара. А принц Южного королевства – от того, что у него этой магии с избытком, и это причиняет ему боль. Чтобы получить желаемое, они отправляются в глубь Пустоши, рискуя потерять жизнь. Их ждут встречи с Духами древней долины, ужасным Терновым королем, снежными монстрами и гоблинами. А когда они, наконец, добираются до сияющего замка Королевы, то каждый получает право выбрать, какую жертву он готов принести. Эта история – о дружбе и верности. О чести и цене данного слова. О том, что семья – это те, кто всегда с тобой, пусть и не рядом. И об истинном раскаянии, способном менять мир.

Тайна Карима

Одной из странностей Пустоши оказалось то, что время здесь текло, кажется, по своим законам, не подчиняясь движению небесных тел. Да, на рассвете на востоке зажигалась яркая звезда Аврора, а в полдень можно было различить тусклый шар солнца за серой пеленой облаков. Однако эти символы дня угасали очень быстро, и на смену им приходила безраздельно царствующая ночь.

Иногда она была ясной, и тогда небесный купол покрывали мириады светлячков. Бывали ночи туманные, тревожные; белая земля под ногами сливалась с небом, и создавалось такое впечатление, что в мире больше ничего и никого нет — только ты и этот снежный неласковый мир вокруг.

Чаще всего в Пустоши завывал тоскливо ветер, без остановки шел колючий снег, и путнику чудилось, будто он слышит заунывные песни и видит идущих за ним призраков. Те смельчаки, что доходили до Второй развилки, рассказывали, что именно там им являлись призраки Пустоши, приказывая вернуться домой и не тревожить сон мертвых. Им верили. Потому что не было в Вангейте взрослого человека, который бы не знал легенду о Северном гоне, о Деве-воительнице и мстительных Гончих Пустоши.

Но хуже были те редкие ночи, когда метель расходилась вовсю, не щадя ничего. Снежная буря поглощала все, яростно завывал свирепый ветер, и казалось, будто злобный великан швыряется снежками. Дозорные на стене шепотом рассказывали, что именно в такие ночи в Пустоши загораются десятки огоньков, которые с разной скоростью передвигаются по снежной степи. Кое-кто даже клялся, что своими глазами видел, как призрачные всадники Тернового короля пытаются перебраться на эту сторону реки, но их останавливает магия огня. Воя от бессилия, призраки убирались обратно в Пустошь — до следующей Темной Ночи.

Роуну и Кариму до сих пор везло. Шла третья их ночь в Пустоши, но самое серьезное, с чем им пришлось столкнуться, была та самая метель в первую ночь, когда они увидели охоту Тернового короля. Роун до сих пор был полон впечатлений об увиденном и то и дело порывался начать эмоциональный монолог, чем неизменно смешил Карима.

Южанин вел себя куда сдержаннее, как будто бы это он всю жизнь провел на севере и был знаком со всеми легендами Пустоши. Роуна его чуть насмешливое отношение ко всему происходящему немало удивляло.

— Ты как будто здесь не в первый раз, — проворчал Роун как-то, когда они остановились на привал. Карим усмехнулся, вытаскивая из сумки еду.

— Это потому, что я не бегаю от восторга кругами, как собачка? — поинтересовался он насмешливо. Роун издал негодующий возглас:

— Я похож на собачку?!

— Ну, на котенка, — легко согласился Карим, со смешком увернулся от брошенного в него снежка. — Ладно-ладно, рысь.

— Странный ты, — Роун сел напротив, забирая от Карима свою долю. — Тебя ничего не пугает, ничего не удивляет. А ведь это Пустошь, забирающая жизни у самых смелых и сильных.

— Значит, не так уж они были смелы и сильны, — равнодушно заявил Карим. Такого Роун простить не мог:

— Ты не имеешь права так говорить о моем народе, южанин!

— Глупость — общечеловеческий порок, и тебе пора это запомнить, если не хочешь разочаровываться снова и снова, — заметил Карим, глядя на пламя костра.

Роун помолчал, убеждая себя не горячиться. Потом спросил:

— Если считаешь поход в Пустошь глупостью, то зачем ты здесь?

— Я уже объяснял причину. А вот ты, кажется, подходишь на роль глупца, — Карим скупо усмехнулся. — Во-первых, пошел за мной, хотя понятия не имел, кто я. Во-вторых, у тебя не было и нет четкого видения ситуации и хоть какого-то плана. Ты просто следуешь за мной…

— Подзаряжаю твой резерв, — подхватил Роун. Странно, но он не чувствовал обычного эмоционального взрыва, которым бы отреагировал раньше. Это Пустошь его так морозит, что ли? — У меня тоже есть цель, южанин. Давай уже признаем, что искать себя — тоже может быть веской причиной для похода.

Карим какое-то время смотрел на него со странным выражением, потом тряхнул головой, ничего не ответил и лег спать, повернувшись спиной к Роуну, чья очередь сторожить была первой.

Роун пожал плечами и устроился удобнее, прислонившись к большому камню за спиной. Выставленный защитный круг не подпустил бы близко никакую живность, но ведь Пустошь изобиловала и нежитью…

Принц не мог решить, считать ли нежитью призраков, или это относится только к вурдалакам, мавкам и прочим порождениям Тьмы? Призраки — они ведь души мертвых, которых не пустили на небеса. Но, с другой стороны, вон Терновый король — призрак, но убил же как-то двух охотников, не успевших выбраться со Второй развилки в Темную Ночь? А его собаки вполне убедительно загрызли заблудившуюся буренку. Так что вопрос оставался открытым. И Роун не мог отрешиться от мысли, что был бы не против увидеть Северный гон еще раз, хотя бы для того, чтобы окончательно разобраться в призрачно-неживом вопросе.

Конец ознакомительного фрагмента.