Дела людей. Часть вторая. Lucy González

Lily Alex

В цикле «Глеб Орлов» Ангел Смерти приобретает тело сибиряка из глухой деревеньки.«Ягоды „Желание“» начинает повествование(опубликовано в двух частях/книгах).Следом идёт «Судьба Вишнёвки».«Дела Людей» замыкает цикл «Вишнёвка».Происходящее в деревеньке втягивает высокопоставленного чиновника, повязанного с питерской мафией, и демоны, Ангел-Защитник и Женщина-Мать борются плечом к плечу, преодолевая жестокость людей.«Софочка» – последний роман о Глебе Орлове.

Глава 2

Люси и Лилит вышли в коридор, кивнув друг другу, направились в разные стороны, а к Гонзалес, наперерез, шагнул Михаил Евгеньевич Крубецкий.

Женщина ухмыльнулась, с вызовом вскинув голову, но улыбка её почти сразу погасла. Следователь, почти не глядя на неё, произнёс очень сухо;

— Пока вы здесь, я хотел бы поговорить с вами. Без повестки и протокола. Вас это устроит?

— Да. — отозвалась Гонзалес мягко и почти нежно. — Не знаю, что там случилось с Глебом. Но, спасибо, что не дали ему умереть.

Оперуполномоченный досадливо крякнул и указал на соседнюю дверь с надписью: ``Комната для курения``. — Вы не против?

Она кивнула.

…Ей очень понравилась конструкция — чуть ли не воздушный шлюз, с герметично закрывающимися дверями.

А внутри комната оказалась вся уставлена растениями, и мощные вентиляторы тихо гудели в каждой стене и над входом-выходом.

Они сели в соседние кресла, и мужчина закурил. — А вы?

— Спасибо, нет настроения, — отозвалась женщина.

Они помолчали некоторое время.

— Вы сами придумали выставить меня террористкой или вам поступил сигнал? — Люси заговорила совершенно спокойно.

— Запись ведёте? — хмыкнул Оперуполномоченный, поглядывая на неё.

Гонзалес молча помотала головой.

— Как ни странно, но я знаю, что — нет, — продолжил мужчина, затягиваясь.

— Вы — тоже очень интересная личность. Пожалуйста, не обижайтесь на меня из-за вашего мужа. Мне прежде всего жалко вас.

— То есть? Что он — брачный аферист? — Люси ухмыльнулась. — Или ``Сибирский Стрелок``?

— Я на службе — дольше, чем вы живёте. — Крубецкий взглянул ей прямо в лицо. — Могу дать голову на отсечение — ваш муж не тот, за кого себя выдаёт.

Гонзалес почувствовала мурашки по телу.

— ``Сибирскому стрелку`` сейчас было бы около пятидесяти лет. Да, многие могут выглядеть моложавее, чем соответственно возрасту. Но не настолько же. Если бы он действительно не курил и удерживался бы от запоев, тогда ещё понятно. Я встречал таких.

— Вы… ошибаетесь…

— Да? Хотите доказательства, что я умею определять возраст, не заглядывая в паспорт? Судя по вашему ``свидетельству о рождении`` — вам тридцать лет, да и неопытный человек вполне поверит в это.

— Не очень — то вежливо говорить такое женщине. — шепнула Гонзалес, опуская глаза.

— Я не ухаживаю за вами и не собираюсь делать комплименты. — спокойно объяснил Михаил Крубецкий. — Я так понимаю, вы занялись собой только после армии, да?

Она молча кивнула.

— Вам ведь лет двадцать-двадцать пять, не больше?

— Двадцать два… В ноябре двадцать три будет.

Он покачал головой. — Ну, вот. Дитё совсем. А тут этот фокусник, клоун, ***!

Крубецкий нервно затянулся.

— Вы знаете, сколько иллюзионистов погибло или получило тяжелейшие травмы, исполняя свои трюки?

Он замолчал.

— Вы знаете. — произнёс он тоном констатации факта.

У женщины перехватило дыхание.

— Вы знаете, KTO ваш муж на самом деле. И вы боитесь его. Знаете, сколько таких женщин? Я могу вас понять. Я уже информирован, ваш первый муж погиб, отца ребёнка зверски убили. Да и сам ваш сын…

И тут Люси сломалась.

…А ведь последний раз нервный припадок прихватил её в подростковом возрасте…

* * * * *

…Не в силах открыть глаза, Люси лежала на спине, где — она не знала. Чернота постепенно рассеивалась, словно наступал рассвет; вот уже только серый туман, и он тоже тает…

Женщина слышала — двое разговаривают совсем рядом, но не могла ни шевельнуться, ни даже разомкнуть ресниц. Она не чувствовала своего тела, а веки казались стопудовыми.

Хотя, вскоре, она узнала голоса, сознание постепенно возвращалось к женщине.

— Да, — решительно заявил Крубецкий. — Я не позволю вам увезти её!

— Попробуйте.

«Лилит…» поняла Люси, продираясь из трясины небытия обратно в реальность. «Куда это она собирается меня отправить?»

— Вы уже попрятали в ваших, так называемых ``санаториях``, полным-полно и подозреваемых и свидетелей! — возмутился Оперуполномоченный. — Не первый раз вы встаёте на пути расследования!

— Докажите! — Она прошипела, словно змея. — Все проверки из Минздрава не обнаружили ничего противозаконного.

— Будьте уверены, я добьюсь разрешения провести проверку силами ФСБ!

— Вот когда у вас будет такое разрешение — милости просим! Её везут сею же секундой, ясно вам?

— Нет! — Гонзалес рывком открыла глаза, попыталась сесть, но тут же ощутила кожаные наручники на запястьях и щиколотках. Призвав все свои силы, женщина подавила инстинктивное желание начать вырываться.

— В чём дело? — произнесла она не просто спокойно — холодно.

— Видите, она очнулась! — воскликнул Крубецкий. — Развяжите её сейчас же!

— Пусть врач скажет! — огрызнулась на него Лилит. — Ей явно не помешает отдохнуть в санатории.

— Развяжите сейчас же! — Оперуполномоченный показал санитарам удостоверение. — Не вынуждайте меня применять силу.

— Да, я в порядке! — Гонзалес уже снова могла контролировать себя. — Разве моя истерика — что-то неожиданное? У меня муж при смерти! Почему мне нельзя было плакать? Разве в России это запрещать в больнице? Я не знать. Знала. Правилов поведения.

Рядом стоящий врач быстро задал ей серию стандартных вопросов и, пожав плечами, вопросительно взглянул на Лилит ``Яковлевну``.

Та, досадливо покусывая губки, поднялась и, не оглядываясь, вышла.

Санитары отвязали Гонзалес, Крубецкий отогнал их и помог Люси сесть. Она слегка застонала, потирая голову.

— Вы в порядке?

Женщина медленно кивнула, обвела взглядом крохотную палату без окон.

«Удачно я это…» проплыло у неё с мыслях. «Прямо в Больнице. Даже ``Скорую`` вызывать не надо. Ну, теперь вся семейка Орловых в сборе.»

Она нервно хихикнула, встряхнулась, беря себя под контроль.

— Я не позволил им сделать вам больше, чем один укол, — признался следователь. — Пришлось пригрозить табельным оружием.

Тонкие губы Люси изогнулись в слабой улыбке.

— Я рад, что не ошибся в вас. Я надеялся на ваше самообладание. Я рассчитываю на вашу силу воли. Вы удивительная женщина, мадам Гонзалес.

Он помог ей спуститься с постели-каталки. — Вы можете идти?

Она кивнула.

— Я отвезу вас.

— Куда? — поинтересовалась женщина, окончательно приходя в себя.

— Да куда скажете. У нас разговор очень серьёзный…

— Что за санаторий? Я слышала…

— Кстати, и об этом надо поговорить. Идёмте!

Опираясь на руку Крубецкого, Люси вышла, почти не покачиваясь.

* * * * *

Люси на секунду замешкалась, прежде чем сесть в машину к Крубецкому.

Она достала свой мобильник и продиктовала:

— Я еду с Михаилом Евгеньевичем. — Взглянула на Следователя.

— Вообще-то — правильно, — отозвался тот спокойно, открывая ей дверцу. — Мало ли я какой. Может маньяк.

Гонзалес молча села на переднее сидение. Она заметила — Крубецкий не пристегнулся, но ничего не сказала и тоже не дотронулась до своего ремня.

Они некоторое время ехали молча.

— Маньяк… — Оперуполномоченный хмыкнул. — Эх, Людмила Ароновна! У меня отец полковник милиции был. Ох, как я им гордился! Когда меня на службу взяли, в родной город… Ну да, немножко по блату. ``По стопам отца``, милицейская династия.

Он тихо выругался.

— И поначалу ещё туда-сюда, мог гордится и собой и работой. А потом — свистопляска девяностых. Семья на руках. Такого насмотрелся. Перешёл в раздел ``мусора`` да ``менты поганые``.

Он вздохнул.

— Совсем недавно только вспомнили, что мы не только ``с мирных граждан`` взятки вымогаем, да ``сажаем кого попало для «галочки», ***!

Он помолчал.

— Прав ваш муж, — признался Следователь, не глядя на Гонзалес. — Завяз я в этом болоте похлеще, чем в вашей Вишнёвской трясине.

— ``След девяностых``? — уточнила Люси, чувствуя холод по коже. — Поэтому… Вы… слушаете Виталия Игнатьевича?

— Ну, вы уж скажете тоже — слушаю! Да вот только сколько раз я рыплася, меня эдак ненавязчиво перенаправляли на другие задачи. Причём, большинство из них — ``висяки``. Вроде как, оказывают особое доверие, ***! Вы представить себе не можете, сколько людей работают, не сдаются. Вот ведь, действительно ``бойцы невидимого фронта``! А так…

Он покачал головой.

— Почти пять лет назад девчонку убитую нашли в колодце. Ну, понимаете. А эту мразь пока не поймали… Ведь почти две тысячи человек опросили, сколько материала собрали! Так её мать иногда прилавливает меня. Ничего не говорит, даже не спрашивает. А что я могу ей сказать? Работаем, ищем? Не думаю, что она мне верит…

Он стукнул кулаком по рулю.

— Зачем я вам это всё говорю? Хотя… Да, потому что вы дали мне эту запись. У меня появилась надежда найти хотя бы убийцу Петра Рыкина.

— Племянничек, а?

— Не только племянник, но и сын, — холодно возразил Оперуполномоченный. — Его мать тоже в Больнице, в предынфарктном состоянии.

— А вы не думали, — Люси закинула удочку. — Что Лилит Яковлевна связана с этой… Русалкой?

— Я не люблю делать поспешные выводы, — тем же сдержанным тоном отозвался Следователь. — Внешнее сходство потрясающее, но это точно не она. А вот исчезновения людей не могут не настораживать. Кто-то пустил слух, что в Вишнёвке, мол, богатства сказочные. ``Синюшкин Колодец``, ***. Вот, может, эта Рыжая маньячка и топит кого ни попадя в болоте.

«Почему мы так долго едем?» вдруг сообразила Люси. «Тут же до гостиницы даже пешком — минут пять?»

Она глянула в окно, потом уголком глаза — на Крубецкого.

«Нельзя, чтобы он догадался, что я подозреваю его,» напомнила себе женщина. «Как только притормозит где-либо — я выскочу.»

Уже стемнело, но уличные фонари ярко освещали жилой квартал.

На лавочках примостились неизменные бабушки или компании молодёжи.

Неугомонные дети продолжали носиться с визгом и криками.

Даже родители с колясками то ли не торопились домой, то ли вышли, дождавшись прохлады ночи, прогнавшей духоту летнего дня.

Машина подрулила к панельному многоэтажному зданию.

Крубецкий припарковался, Люси выскочила, а он, вроде, даже как и не удивился.

— Зайдёмте? — предложил он спокойно. — Мне переодеться надо, а то жара такая, а я весь день в одном и том же. Сполоснусь. Я быстро. Вы же никуда не торопитесь?

Гонзалес молча помотала головой.

В крохотном лифтике они поднялись, не обменявшись ни словом. На площадку выходили четыре разномастные двери; из-за той, к которой они подошли, слышались шумы жилой квартиры. Следователь открыл своим ключом, но ``невежливо`` вошёл первым.

Последовав за ним, Люси тут же поняла почему — в маленьком коридорчике стояла женщина в домашнем платье.

— Людмила Ароновна! — Крубецкий показал на Люси. — Чтобы не болтали, что я с любовницей катался! Она иностранка, город не знает, а на такси, сама понимаешь, как туристов кругами возят.

Он прошёл в другую сторону, а Гонзалес замерла в растерянности.

— Что ж вы на пороге-то? — обратилась к ней женщина. — Пойдёмте в кухню, я Михаилу сейчас с собой соберу.

— Вы не думайте плохо, — пробормотала Люси, идя следом. — Я из Больницы. Муж в реанимации.

— Ох, матушки… — Женщина, покачав головой, прошла к холодильнику.

Люси с изумлением оглядела микроскопическую, на её взгляд, кухоньку. Как-то сюда умудрились впихнуть и все необходимые приборы и даже небольшой стол с диванчиком-уголком. И там, сверху — маленькая иконка-образ.

— Помню, когда мой лежал. — продолжала хозяйка. — вот уж сколько лет прошло, а как сейчас. Тогда-то как раз самая беда была. Ни порядка, ни лекарств. Даже за деньги не достать было. Я с пузом, сына в охапку. Даже просто молока добыть было, так на рынке…

— Что, тоже сердце? — уточнила Гонзалес.

— Не! — В кухню вошёл паренёк. — ``Пули бандитской не испугался!``

— И что? — прикрикнула на него мать.

— Да когда это было. — Пожав плечами, он открыл один из шкафчиков, взял пакетик то ли чипсов то ли кукурузных палочек и вышел.

— Не смей есть под компьютер! — мать крикнула ему в спину, но тот даже не оглянулся. — Отцу скажу…

— Совсем от рук отбился! — пожаловалась она Люси. Та промолчала.

«Пусть бы Дэн вырос хотя бы таким.» мучительно билось в её голове. «Пусть не слушается, игнорирует, даже хамит… ``Н'тьёж, бядь``… Хоть бы это услышать. Мальчик мой, ну, где же, где же он…»

Её мобильник заиграл мелодию ``Неизвестный звонок``.

Надежда снова вспыхнула в душе женщины. Она торопливо выхватила телефон и замерла потрясённая.

Растерянно хлопая ресницами, она несколько раз перечитала инструкции.

Гонзалес подняла голову. Её взгляд сразу остановился на образке.

Мудрые, внимательные глаза. Делай, что тебе сказано.

Сглотнув, Люси покопалась в сумочке.

— У меня в городе никого нет, — начала она робко. — Вы не выручите меня?

— Что? — Крубецкая повернулась к ней.

Люси показала хорошенькие туфельки-босоножки.

— Мне маловаты, может возьмёте себе или дочке?

— Ух ты… — Подойдя, женщина осмотрела обувь. — Да, её размер. Как раз такие просила. Да вы что! Нет, не могу, они ж две мужниных зарплаты стоят, а у нас сейчас с деньгами напряг, как давно уже не было…

— Нет-нет, я с собой, из Италии привезла, — уверила её Гонзалес. — Даже не померила. А сейчас… Ну, выручите, пожалуйста! Не на рынке же мне с ними стоять? Мне они бесплатно обошлись, так что сколько сможете дать — и ладно.

Женщина колебалась, но тут в кухню вбежала девчоночка-подросток.

— Мамка!!! — завизжала она при виде босоножек. — Купила всё-таки!!!

Она кинулась матери на шею, чмокнула несколько раз и так же, подвизгивая, выскочила, унося свою ``добычу``.

Хозяйка растерянно взглянула на гостью.

— Правда, сколько сможете, — подтвердила та. — Вы меня так выручите!

— Я выручу? — пробормотала Крубецкая, беря коробочку, стоявшую на холодильнике. — Ой, как неудобно! Михалка, наверное, сердиться будет…

— А вы не уточняйте, что от меня, — посоветовала Люси. — Просто скажите, ``по случаю купила``. Ведь так русские говорят?

Хозяйка снова покачала головой. Она достала несколько купюр, поколебалась, вынула ещё одну, с погнутым кончиком. Вздохнув, расправила и протянула деньги Гонзалес. Та взяла, не считая, да и сумма не сказала бы ей ничего.

— Спасибо вам ещё раз, — произнесла Люси искренне.

— Это вам спасибо, Людмила Андреевна, — отозвалась Хозяйка.

Гонзалес не стала её поправлять.

К тому же, в кухню вошёл сам Крубецкий, забрал протянутый женою пакет и сделал Люси знак следовать за ним.

— Что ж, даже чайку хоть? — робко предложила Хозяйка.

— Извините, я очень устала, — Гонзалес произнесла торопливо. — Может в другой раз, ладно?

* * * * *

Крубецкая-хозяйка продолжала возиться на кухне, когда опять вбежала её дочка, уже в обновке.

— Ой мамка! — щебетала она. — На ногах не чувствую! Лучше, чем у Светки!

Женщина не могла сдержать улыбку, но мысли о хозяйстве по прежнему беспокоили её.

«Сколько там у нас осталось?» Она снова сняла коробку с деньгами, чтобы пересчитать, и замерла. С самого верха лежала та купюра, с погнутым уголком.

«Ой, как неудобно!» Крубецкая вынула её. «Что же это я? Как не дала? Когда обратно сунула?»

Она оглянулась, словно та странная гостья так и стояла в кухне.

Взгляд женщины невольно остановился на образке-иконке.

«Уж не ангела ли нам послали, чтоб поддержать в минуту трудную?»

Женщина решительно сунула купюру в карман платья.

«Отнесу, отдам в церковь.» Она перекрестилась на иконку.

Просите, и дано будет вам © Евангелие от Матфея 7:7

* * * * *

Люси Гонзалес и Михаил Крубецкий вошли в Гостиницу и направились к регистрационной стойке.

— Спасибо, я дальше сама, — повторяла Люси, уже начиная злиться.

— Ничего, со мною надёжнее будет, — отвечал Следователь, словно автомат.

Они подошли.

Один из работников гостиницы сидел рядом с молодым человеком перед компьютером. Администратор стоял, с тоскою глядя на экран. А там плясал мультипликационный человечек, время от времени снимавший штаны и демонстрировавший своё ``мужское достоинство``.

— Что происходит? — Крубецкий заглянул тоже.

— Вы! — Администратор выпрямился. — Мы такие налоги платим, вы понагнали сотрудников, спецназ даже, ***! А не могли самый элементарный уровень безопасности поддержать! У нас никогда такого не было! Вы велели убрать наших охранников, чтобы не мешали! Да пока ваши идиоты за какой-то школьницей гонялись, тут паника была, такая неразбериха. Основной компьютер сожгли, второй украли, а в страховочную базу данных вирус запустили! Смотрите, что выдаёт!

Он ткнул в сторону экрана.

— Регистрационный журнал, даже сейф с документами! Ладно c нашими, так ведь там и паспорта многих проживающих хранились!

Он перевёл дыхание и заговорил сухо и официально.

— Администрация не несёт ответственности за действия городских служб и силовых органов. Так что все претензии мы будем пересылать в ваше ведомство. Теракт!

Он снова выругался. — Слава Богу, это подростки хулиганили…

— С чего вдруг вы решили? — перебил его Крубецкий.

— Да репортаж же был по телевидению… — растерялся Администратор. — Там, сказали, около десяти девчонок арестовано, причём каждая уверяет, что это именно она устроила шуточку.

Следователь стукнул кулаком по стойке.

— Что, продолжается протест против ``массовых арестов``? — не удержалась Люси, чтобы не подколоть его.

— Вы помните эту женщину? — обратился Крубецкий к дежурному.

— Я тогда был на смене, этим утром, — испуганно отозвался другой работник. — Мы сейчас пытаемся восстановить хотя бы регистрационный журнал. Да, я помню её, дал ей ключ.

— От какого номера?

— Супер-Люкс, ``Арабские Ночи``.

— Что? — изумился Следователь.

Вдруг прозвучало несколько фраз на итальянском.

Люси обернулась и увидела Джузеппе Фабро, стоявшего рядом.

Хихикнув, она кокетливо изогнулась, махнув рукой.

Гонзалес возвышалась над итальянцем больше, чем на пол-головы.

Оперуполномоченный тоже развернулся, разглядывая коротышку с ``негодяйскими`` усиками, в модном костюме-двойке Европейского покроя.

— Вот! — воскликнул дежурный. — Вот этот господин и снял номер. До двадцати-трёх гости допустимы и без регистрации, под материальную ответственность снявшего.

— Федерико Лорензo. — Итальянец церемониально кивнул.

— Ваши документы? — Крубецкий показал удостоверение.

``Федерико`` указал на работников гостиницы, а сам достал из кармана ксерокопию паспорта.

Оперуполномоченный тихо выругался.

— Сколько человек было зарегистрировано на момент преступления? — он снова обратился к Администратору.

— Около двухсот, — отозвался тот. — Сейчас наши сотрудники вместе с вашими обходят номера.

— Вы ничего не сказали ни о каком Ларензе! — Крубецкий опять повернулся к Гонзалес.

— Что вы спрашивали, я отвечала! — огрызнулась женщина.

— Да, после допроса я хотела побыть в городе, снять номер. Но по копии паспорта мне отказали. А тут как раз услышала, как Федерико говорит с клерком. Итальянский акцент я не перепутаю. Ну, разговорились. Я сумку с вещами оставила в камере хранения, на вокзале. Вместе съездили, взяли…

— Так, вот мы и проведём следственный эксперимент, — заявил Следователь, набирая какой-то номер на своём телефоне. — Не думаю, что он успел настолько детально проинструктировать вас, что не будет накладок и несоответствий в показаниях. Вы у меня оба сейчас в камеру отправитесь на сорок восемь часов. А там разберёмся. Он пусть только попробует вякнуть и подсказывать вам. Сейчас приедет переводчик. Я этого Фредерика…

— Федерико, — поправил его ``Лорензо``.

— Разберёмся, — заверил Оперуполномоченный. — Устроили Сицилианские игры!

Люси заметила, как Фабро дёрнул бровями, слегка хмурясь.

— То, что он из Сицилии, не значит, что он мафиози! — Гонзалес озлобилась уже всерьёз. — Меня о муже тоже часто спрашивают, а он не агент КГБ?

Крубецкий не отвечал, продолжая разговаривать по телефону.

Люси не могла уловить все детали, но поняла — Следователь занялся ими всерьёз.

Разговаривая по своему мобильнику, Михаил Евгеньевич услышал, как заиграл чей-то другой, совсем рядом. Итальянец потянулся к отвороту своего пиджака.

— Не двигаться! — приказал Оперуполномоченный.

Фабро приподнял руки вверх, а Крубецкий сам вынул у него из внутреннего кармана продолжавший наигрывать аппарат. Нажал кнопку.

Текст СМС оказался слишком мелким, он поднёс телефон поближе к глазам.

``Нехорошо читать чужие сообщения``

Крубецкий даже не успел осознать прочитанное, как жгучий спрей брызнул из мобильника прямо ему в лицо, и всё вокруг мгновенно затянулось туманом.

Он почувствовал, как его схватили, профессионально, одним движением закрутив руки назад. На запястьях захлопнулся холодный металл наручников.

«Это мои же!» Оперуполномоченный чуть не взвыл от досады. Он тряс головой, моргал изо всех сил. «Израильский спецназ, ***! Как я мог так расслабиться? Как будто итальянец не может быть евреем…»

До этого момента у него никогда даже не возникало антисемитских мыслей, но сейчас в его сознании крутились только ``не-политкорректные`` эпитеты.

Фабро накинул на Гонзалес свой пуленепробиваемый пиджак.

— Не подходите, я пристрелю его на ***! — выкрикнула женщина, быстро двигаясь к выходу, волоча за собой Крубецкого.

Тот, вроде как, не особо сопротивлялся, но такое поведение не могло обмануть ни её, ни так называемого ``Лорензо``.

С улицы доносились приближающиеся звуки сирены.

«Куда они так рвутся?» недоумевал Следователь. «Их же сейчас перехватят…»

Он услышал, как резко затормозив, остановилась машина.

И вдруг — уже знакомый ему хрипловатый голос произнёс что-то.

— Давай, золотко, быстро! — выкрикнул Глеб на латыни.

Он, не вылезая из-за руля, открыл жене переднюю дверцу.

Крубецкого толкнули, он машинально сел на тротуар.

Фабро уже заскочил внутрь, Люси — тоже, и автомобиль, по-прежнему с оглушающе орущей сиреной, рванулся вперёд.

— Зачем? — Гонзалес сама не слышала своего голоса. — Это же сигнализация. Давай выключу!

— Не! — выкрикнул Глеб, не спуская глаз с дороги. — Меньше шансов, что какой-либо идиот выскочит под колёса.

Резко свернув, он остановился. — Вниз давайте!

Мгновенно выбравшись наружу, Гонзалес и Фабро замерли в темноте тени вдоль стены.

Машина рванула дальше, буквально следом пронеслись несколько автомобилей с мигалками. Люси и Джузеппе, не мешкая, залезли в канализационный люк.

* * * * *

Крубецкий почувствовал — его тронули за плечо.

— Вы как? — услышал он. — Чем помочь?

— Воды дайте… — хрипло простонал он, сжимая и разжимая веки.

— Может водочки?

— ***! Глаза промыть!

— А!!! Да, сейчас… Вон, врач бежит.

Ему начали обрабатывать лицо.

— Отвезите меня в больницу…

— Травмункт ближе…

— В Больницу, ***, я сказал!

«Тааак,» думал Крубецкий. «Сейчас мы выясним, как этот фокусник умудрился сбежать…»

* * * * *

Попав в здание Больницы, он сразу прошёл в реанимацию.

Оттолкнув медика, попытавшегося остановить его, вошёл в палату интенсивной терапии, решительно приблизился к тому, в ногах которого висела табличка «Глеб Орлов».

— Снимите маску! — приказал он, показывая удостоверение дежурной медсестре.

— Вы, что, спятили? — Та загородила пациента обоими руками.

— Не сдохнет за пару минут! — рявкнул Следователь. — А то я сам сниму!

Медсестра отстегнула ремень, отогнула на мгновение кислородную маску.

Оперуполномоченный окинул взглядом неподвижное лицо лежащего.

Трубка в горле, катетер в носу… Следователь выругался.

В палату вбежало несколько человек. Крубецкий вышел.

— Да вы что же такое вытворяете? — накинулся на него дежурный врач. — Я на вас жалобу подам…

Михаил Евгеньевич не успел ответить; его мобильник заиграл.

— Как упустили? — заорал он в трубку.

— Так прям на наших глазах — ба-бах об столб! Хрен знает, когда выскочили. Последний квартал — просто неслась по прямой… Там, оказалось, педаль газа и руль были зафиксированы. Машина — всмятку, мы подбежали, но ни за рулём, ни в салоне-никого. Сейчас прочёсываем район…

Крубецкий отсоединился и, застонав, съехал по стеночке, сев прямо на пол