Дела людей. Тени прошлого

Lily Alex

В цикле «Глеб Орлов» Ангел Смерти приобретает тело сибиряка из глухой деревеньки.«Ягоды „Желание“» начинают повествование(опубликовано в двух частях/книгах).Следом идёт «Судьба Вишнёвки».«Дела людей» замыкают цикл «Вишнёвка».Происходящее в деревеньке втягивает высокопоставленного чиновника, повязанного с питерской мафией. И демоны, и Ангел-Защитник, и Женщина-Мать борются плечом к плечу, преодолевая жестокость людей.«Софочка» – последний роман о Глебе Орлове. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 3

Подведение итогов на «Лучшее фирменное блюдо» закончилось.

Участницы выстроились в ряд на ``финальный поклон`` прежде чем заняться козами. Каждая набрала определённое количество очков, но Пашка должен был вручить… Нет, не розу, а букет садовых цветов, той, блюдо которой понравилось именно ему.

Итак, он в модном, сшитом на заказ костюме, поднялся на подиум и вдруг резко остановился. Не все даже поняли сразу в чём дело.

Участницы невольно попятились; по сцене, неизвестно откуда появившись, шествовала, словно по воздуху плыла, Рыжеволосая Красавица в вязанном платье и причёсанная по местной моде.

— Кикимора! Русалка! — пронёсся шёпот по толпе.

Многие выскочили из-за столов и тоже приблизились к Подиуму.

Посторонние городские сидели спокойно, хихикали, обменивались насмешливыми комментариями.

Глеб быстро осмотрел их ещё раз и тут же отметил, не как демон, а как натасканный охранник — двое, вроде как парочка, переговаривались вполголоса, но без улыбок. Он подключил свои способности, чтобы подслушать их диалог.

— Думаете это и есть та самая? — шепнул мужчина рядом сидящей женщине.

— Да, такая могла Петюшеньку заманить, — так же тихо, но с ненавистью в голосе отозвалась та.

— Да уж, племянничек ваш до девок падкий был…

— Заткнись! — одёрнула его ``Тётушка``. — Лучше подумай, как нам с ней пообщаться, не спугнув?

— Да подойдём после спектакля, похвалим, мол, вот талант! Может предложить контракт? Скажем, в Городском Центральном Театре? Эти дуры деревенские обычно ведутся. А тут вона, ***, звезда, видать, местная — центральную роль дали…

Они замолчали, устремив всё внимание на действие.

Орлов запомнил эту парочку, но происходящее на сцене его беспокоило больше. Ему не хотелось привлекать внимание Лилит, поэтому он так и остался стоять слегка в стороне.

— А что же моё угощение не попробовали? — мурлыкнула Русалка, подавая знак.

Среди людей засновали чертята с подносами. Они бегали на задних ножках, а передними копытцами ловко балансировали подносами с пекушечками, похожими на конфеты-трюфеля.

Одетые в забавные смокинги, служки Кикиморы Болотной выглядели пародией на настоящих официантов. Деревенские шарахались и крестились.

Городские хохотали и всё наровили ухватить ``артистов`` за остренькие рожки.

Если кому это удавалось, чертёнок мотал головой, блея: «Не трожь, 6***!»

Глеб аж зажмурился на секунду. Он достал мобильник и, позвонив Мэри, кратко доложил о происходящем.

— Ведь уничтожат же деревеньку-то! — простонал Орлов. Ему страстно хотелось придушить Лилит своими собственными руками.

— Ну и хрен, — холодно отозвалась Совладелица Корпорации. — Меньше проблем и хлопот.

Она отсоединилась.

— Глебка! — услышал он.

Валентина Макаровна уже стояла рядом.

— Это что ж енто делается, а? — Она с тревогой вглядывалась в лицо сына.

— Мамка, Батя, — изо всех сил сдерживаясь, Глеб произнёс спокойно. — Идите домой, от греха подальше. Данилка, Анютка…

Он снова зажмурился. Перевёл дыхание. — Вы… Может всё-таки поедете…

Это был не вопрос — отчаянный стон души.

Он и так знал ответ.

Бабка только молча погладила его щёку и, отвернувшись, побрела прочь.

Олег Петрович постоял в нерешимости и двинулся за ней, а молодой Орлов снова повернулся к Подиуму.

— Не ешьте! Не трожьте! — заговорили деревенские, видя как городские разбирают угощение. — Енто ж из трав болотных да лягушек!

Некоторые остановились, подозрительно разглядывая пекушки; некоторые, успевшие надкусить — выплюнули.

— Ну, и что же, если из лягушек? — Шикарно разодетая Горожанка, сидящая в переднем ряду, демонстративно надкусила ``Трюфель``. — Мы, когда во Франции отдыхали, ели лягушачьи лапки. Вот!

— Тьфу, пакость какая! — Деревенская бабёнка передёрнулась.

— Вы в Париже были? — подсунулась местная девушка. — А вам не нужна в городе… Ну, помощница по хозяйству?

``Француженка`` скользнула по ней презрительно-оценивающим взглядом.

— Подумаем, — сдержанно отозвалась она, натянуто улыбнувшись.

Глеба трясло. Он-то ``видел`` мысли Горожанки. Та просто испугалась высказаться откровенно.

«Неизвестно, как эта деревенская коровища среагирует на отказ.» думала она. «Вдруг в драку полезет…»

А девушка просияла и, пискнув; «Ой, спасибки!» умчалась прочь.

— Во дура, — пробормотала ``Француженка``, кладя ногу на ногу и закуривая.

— Очень вкусно, — произнесла она громко. — Может закажу у вас партию. На какой-либо праздник.

— Всегда к Вашим услугам! — Кивнула Лилит со сцены. — А вы угощайтесь, гости дорогие!

— А ты, Кикимора, не примазывайся! — выкрикнул Васька-ВДВшник, стоя внизу. Он завернул рукав, показывая наколку. — Читать умеешь? ``Никто, кроме нас!`` не может хозяйничать здесь. Сиди в своём Болоте! И чертенят своих забирай. Вот Часовенку поставим, хрен ты у нас из лесу вылезешь…

— Васька! — одёрнул его Юрка-Тракторист.

Волосы Демонессы развернулись, словно настоящее пламя вспыхнуло.

— Прости ты его, Царица Речная, Лесная, Болотная! — Пашка церемонно, по-старинному, поклонился ей в пояс. — Как ему в том году башку расквакали, не всегда соображает, что говорит. Не серчай ни на него, ни на Деревеньку-то нашу!

Лилит улыбнулась, белые мелкие зубки сверкнули, будто лисичка оскалилась.

— Ты, Павлушенька-Душенька, не только добрый, но и умный парень. — мурлыкнула она. — Возьмёшь меня замуж вне конкурса?

— Да иди ты, Нечисть Лесная! — Одна из участниц ринулась к ней, но Демонесса взмахнула рукой, и девушка, рухнув на четвереньки, превратилась в козу.

Остальные участницы молча сбились в кучу, сами словно перепуганные овечки.

Заколдованная подпрыгнула, жалобно мекая, закрутилась на месте, свалилась с подиума…

Глеб запустил в неё шаром Светлой Энергетики — с земли девушка поднялась уже опять человеком. Рыдая, она побежала прочь, сквозь расступающуюся толпу.

— Прелестно! — ``Француженка`` зааплодировала. — Какие спец-эффекты!

— Да, не плохо, — поддержал её другой Горожанин, но довольно равнодушным тоном. — Хоть не зря в такую даль тащились.

Он держал в одной руке стакан, а в другой — ``Болотный Трюфель``, разглядывал его, не решаясь, однако, попробовать.

Многие смотрели на Глеба, а тот буквально трясся, удерживаясь, чтобы не распахнуть крылья. Ему легче было бы заполучить ``Поездку в Ад``.

«Глоточек, глоточек, один глоточек…» мучительно билось в его мозгу. «Одну затяжечку… ***! Сжечь всё вокруг к чертям собачьим, да домой улететь…»

— Так что же, Пашенька? — Русалка продолжила тем же кокетливо-вкрадчивым голосом. — Возьмёшь меня замуж?

Парень перевёл дыхание и заговорил очень вежливо;

— Мне, вообще-то, помощницу надо, чтобы с навозом возиться могла, да с тряпками моими грязными да вонючими.

Кикимора сморщила хорошенький носик, а глазки её разгорелись ещё ярче.

— Да ну, Павлушенька! Ну, что за жизнь для такого красавчика! Ты вполне заслуживаешь быть настоящим Царевичем! Переезжай в мой дворец, и мамочку твою захвати — в таком комфорте устроим, что ни у каждой жены олигарха имеется, уж поверь мне!

— Пашка! — Александра Носова подбежала к Подиуму. — Сынок! Ну, не ломайся ты! Нагробился с этими козами дурацкими! С Батей не поехал, от предложений Марьи Михайловны отказался, какого рожна тебе надо-то?

— Это точно, — мурлыкнула Лилит. — У Марьи Михайловны — клетка золотая, а так ты, Пашенька, вольным соколом останешься. K тому же, я вовсе не ревнивая; ни следить ни контролировать не буду.

Мотая головой, Пашка попятился.

— Не полезу в Болото! — выкрикнул он совершенно по-детски, чуть ли не плача.

— Таааак! — К подиуму подбежала ещё одна женщина. — Так вот вы как моего племянника заманили!

Её спутник спокойно поднялся на сцену, за ним следовали ещё двое, в гражданской одежде.

— Вы арестованы, и не советую оказывать сопротивление, — заговорил он, доставая удостоверение. Но Кикимора только плюнула огнём и мгновенно исчезла.

Настил подиума вспыхнул, словно она бензином плеснула.

Девушки-участницы спрыгнули со сцены, местные помогали им не упасть. Парни и мужики за пару минут затушили пожар.

Повисла пауза.

Показавший удостоверение разговаривал в стороне с участковым.

Сельчане обсуждали случившееся совершенно спокойно, как обыденное явление, а горожане сидели молча, только переглядываясь.

Пашка, аккуратно обойдя сгоревшие доски, вышел на середину сцены с микрофоном в руках.

— Наш конкурс продолжается! — заявил он уверенно. — Девочки, вы видели, я ни одну из вас не променяю ни на какую царицy из цариц. Да здравствуют жители Вишнёвки! Построим мы Часовенку и обвенчаемся мы в ней с моею невестой. Я друзей не бросал и не променяю нашу Деревеньку ни на какие дворцы!

— Ой, ну, дурак же ты! — Его мать зарыдала в голос. — Ох, бабоньки, что ж енто деется…

``Француженка`` снова засмеялась. — Ой, ну ещё забавнее!!!

— Иван-Дурак, а не Иван-Царевич. — Её сосед кивнул.

Приезжие смеялись, хлопали.

Снова заиграла музыка, многие вернулись к столам, как ни в чём не бывало.

В течении всего произошедшего, Глеб Орлов стоял в совершенной растерянности. Его изумила наглость Лилит, но поведение смертных потрясло в очередной раз.

Он видел, как одна из участниц подошла к рыдающей Александре Носовой и попыталась обнять её.

Та оттолкнула девушку прочь, ругаясь и подвизгивая между всхлипываниями.

— Так и будем всю жизнь в г@вне колупаться… — донеслось до него.

Девушка не отходила, и женщина наконец ухватила её, уткнулась лицом в плечо, а та покачивала её, словно больную. Глеб только глазами крутанул.

— Хе-хе, — услышал он сбоку. — Надька-то как подсуетилась, к будущей свекрухe подластилась…

«Всё, пойду отсюда на ***,» Орлов потёр голову. «Пусть, действительно, делают, что хотят, женятся-дерутся… Hу их всех к чертям собачьим! Как там Валентина Макаровна добралась? Hебось, волнуется…»

Он уже развернулся и почти врезался в двух местных мужиков.

— Глеб Олегыч, — заговорил один заискивающим тоном. — Вы не подумайте чаво, мы ж енто так. Ну, на праздники так делают. Традиция, что ль такая. Мы ж без умыслу какого, вот те крест.

— Чаво? О чём? — Орлов встряхнул головой, переключаясь от ``спектакля``.

Парни начали говорить одновременно, невпопад, валя вину друг на друга, но в основном ругая ``этого Федьку``, причём самым мягким эпитетом был «недоделок».

Глеб ничего не мог понять.

У обоих были освящённые в церкви нательные крестики, так что Ангелу Смерти пришлось потратить ещё Светлой Энергии чтобы ``выудить`` событие.

— Ну, раз вы по мордасам уже получили, — ухмыльнулся он, видя как парни, постанывая, трут головы, заболевшие от вторжения в разум и память. — Идите с миром. И советуйте никому к Люське моей не лезть. Она не справится, так я добавлю — мало не покажется.

— Да ведь правда, шуткануть только… — пробормотал один из них напоследок. Они направились в одну сторону, Глеб — в другую.

Отойдя достаточно далеко, Орлов достал свой мобильник.

— Ну ты даёшь, золотко моё! — нервно заговорил он на латыни, когда Люси ответила. — Сколько раз тебе повторять, не устраивать здесь драк! Всё своё уличное прошлое забыть не можешь?

— Нет! — прошипела Гонзалес. — Тренировку у тебя же в водилах!

— Tем более, — не сдавался он, прибавляя шагу. — И так уже откуда-то все знают, что ты — спец. Нельзя засвечиваться, ясно тебе?

— А что, мне надо было просто ``расслабиться и получить удовольствие``? — поинтересовалась женщина саркастически.

— Размечталась! — Глеб хмыкнул. — Да по местным меркам ты — так, селёдка задохлая. Ладно, я уж привык кое-как.

— Ну и м*д*** же ты. — Люси отсоединилась.

Орлов, неодобрительно покачивая головой, позвонил Мэри Чёрнсын и подробно отчитался о вмешательстве Лилит ``в дела людей``.

— Я уже проконтактировала, — Мэри вздохнула. — Ответ: ``Уровень не превышен``. Местные и так верят в Кикимору, а посторонние сочли всё это спектаклем.

— Ну и отлично, — Глеб вздохнул с облегчением.

— Меня вот больше беспокоит, что родственнички Рыкина не угомонятся, — продолжила миссис Чёрнсын.

— А что они могут сделать? — Молодой Орлов пожал плечами. — ДНК мы им подсунули правильное, тело уже кремировали. А то, что они ``Русалку`` пытались арестовать — да на здоровье! Удачи им.

— Ты знаешь, что показания твоего отца… ``утеряны``?

— А причём здесь это? — удивился Глеб. — Петька же показаний уже не даст.

— Да, но расследование-то обстоятельств его исчезновения продолжается! — напомнила Мэри.

— Батя здесь ни причём! — возмутился молодой Орлов. — Полно свидетелей. что он даже не приближался к Рыкину.

— Ну, дай-то Бог. — Мэри снова перевела дыхание. — У меня и так дел хватает, да и последние недели… Со дня на день Марк захочет выбраться. А ведь рановато пока. Артур требует Энн назад, домой.

— Мамка с ней наиграться не может, — жалобно протянул Глеб.

— Да, а здесь она совершенно без надобности, — отозвалась Миссис Чёрнсын раздражённо. — Но с Альберто я за неё спокойна.

— А… Даниель? — только чувство долга заставило Орлова задать этот вопрос, а вот ответ кольнул его очень больно.

— У него мамаша там имеется. — Мэри словно плюнула. — Когда Я была с ним — никаких проблем не было! С Лилит я уладила, а твоя Бренда всё заново замутила!

— Люси Гонзалес! — возразил Глеб, невольно вспомнив их сегодняшний полёт.

— Да хоть крокодил пере*! — одёрнула его Миссис Чёрнсын. — Совет да любовь! А ещё раз побеспокоишь меня своей Вишнёвкой дурацкой — запрещу туда мотаться!

— Я вообще могу с уйти со службы Вам! — выкрикнул Орлов, чувствуя, как кончается Светлая Энергия, и организм, взбудораженный алкоголем начинает требовать ``опохмелки``.

Злоба щекочущими волнами мучительно пробегала по мышцам спины, ломило плечи. Страстно хотелось кому-нибудь врезать…

— Неужели, Глебушка? — мурлыкнула та, которую в Вишнёвке называли Машенькой Орловой. — Ни со мной, ни с сыночком своим родным видеться не хочешь? Какой же ты м***к!

Она отсоединилась, а Глеб расхохотался.

Он стоял почти рядом с воротами дома Орловых.

«Так,» подвёл он итог «Обе назвали меня одним и тем же словом. Ну и по ***. А вот Валентина Макаровна… В тот день, когда ОНАменя ТАКназовёт, я повешусь на толстой верёвке или вызову у себя столбняк. Мучительнее, чем смерть от удушья ничего нет… Ох, как ломит! Ничего, стопарик для опохмелки и всё…»

Конец ознакомительного фрагмента.