Дела людей. Тени прошлого

Lily Alex

В цикле «Глеб Орлов» Ангел Смерти приобретает тело сибиряка из глухой деревеньки.«Ягоды „Желание“» начинают повествование(опубликовано в двух частях/книгах).Следом идёт «Судьба Вишнёвки».«Дела людей» замыкают цикл «Вишнёвка».Происходящее в деревеньке втягивает высокопоставленного чиновника, повязанного с питерской мафией. И демоны, и Ангел-Защитник, и Женщина-Мать борются плечом к плечу, преодолевая жестокость людей.«Софочка» – последний роман о Глебе Орлове. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2

Когда Люси Гонзалес наконец добежала до указанного Глебом места, она не сразу обнаружила мужа, но заметила белое пятно рубашки в уже сгустившейся темноте.

Музыка даже здесь буквально глушила и, только подойдя вплотную, женщина услышала, как стонет молодой Орлов, время от времени разражаясь дикими ругательствами.

— Глеб!

Он не среагировал.

«Бойся козла спереди, коня — сзади, а пьяного — со всех сторон…»

Люси обошла вокруг Орлова так, чтобы попасть в поле его зрения.

Солдат из отряда «R» шагнул было из кустов, но она отрицательно помотала рукой, и тот, с явным облегчением, снова скрылся во тьме.

— Что не так? — произнесла она совершенно нейтральным голосом.

Дождавшись, когда он перестал материться и закашлялся, она спокойно повторила свой вопрос.

— А то ты не видишь? — огрызнулся он, по-прежнему цепляясь за столб.

— Ничего нового, — невозмутимо отозвалась она. — На двадцать третьe, насколько я помню…

— Там не было посторонних, — перебил Орлов. — А тут понаехали из города. И слухи просочились, и летом проще. Так ещё некоторые не только семьи — друзей-приятелей понатащили. И так за Вишнёвкой пристальное наблюдение ведётся. А начни я тут крыльями размахивать — сотрут деревеньку к чертям собачьим… А у меня же здесь… мамка с батею.

Он разрыдался, пьяно но искренно.

— Не могу, не хочу показаться Валентине Макаровне в таком виде! А она просила меня не покидать это тело, пока она живёт на земле. Дочь Земли, а ведь чудеснее ангелов многих… Ох, как ломит! Пару стаканчиков, я бы в форму пришёл…

— В какую? — Люси нервно рассмеялась. — Пьяного деревенского мужика?

— А то! — фыркнул он. — Всё ж лучше… A так я фильтрую кровь, а Энергетика-то убывает! И подзарядиться я сам не могу… Поэтому и позвал тебя.

— Застрелить тебя? — Люси хмыкнула.

— Хорошо бы.

Она увидела, как он мечтательно прикрыл глаза, и залепила ему пощёчину.

Он взглянул на неё с недоумением, словно проснулся.

— Ты чё? — пробормотал он на русском.

— Ты никогда не сдавался. — напомнила ему Люси.

— Мне действительно хочется тебя пристрелить. Но не потому, что ты сорвался. Не ЭТО проявление слабости. А потому, что ты не хочешь нести ответственность за это. Ты никогда не дезертировал. Не смей это делать сейчас.

Он перевёл дыхание.

— Спасибо тебе, Люси Гонзалес. Я попробую. Я просто очень не хотел подвергать тебя риску.

У Люси замерло сердце, но она ухмыльнулась улыбочкой Бренды.

— Рискну! Давай! что делать?

— Здесь есть источник, — Глеб объяснил ей. — Кто называет его Святым, кто просто целебным. Если напрямую — минут десять полёта. По земле… Я не уверен, что смогу даже до нашей машины добраться. Сквозь лес — будем до свету идти, быстрее сдохну. A телепртироваться или даже просто открыть портал я сейчас не в состоянии…

— Ну так лети, — Люси отозвалась с недоумением. — В чём проблема-то?

— В таком состоянии я не могу перейти в Светлую Ипостась. — Ангел Смерти с трудом перевёл дыхание. — Мне нужен ЧЕЛОВЕК, чтобы зачерпнул мне воды.

— А парни из отряда «R»?

— Они все — бугаищи здоровенные, — напомнил он. — Как я такого допру. И…

Он замялся, а сердце Люси снова пропустило такт. — И… что?

— Надо, чтобы человек хотел помочь мне искренне. — Глеб куснул губу. — Чтобы им руководило не чувство долга, а… ЧУВСТВО.

— Ой, ты мой глупенький плюшевый мишка! — всхлипнув, Люси кинулась к мужу. — Полетели, дурачок ты мой милый! Но если ты, #yдaк, меня выронишь, я тебе рожу расцарапаю, ясно?

Расхохотавшись, Глеб подхватил свою земную жену на руки, распахнул крылья, того же цвета, что и ночное небо над ними и взмыл над деревьями.

Люси, словно детёныш обезьянки, обхватила его и руками и ногами, аккуратно, но цепко. Почувствовав это, Глеб только придерживал жену, а потом и вовсе отпустил одну руку, сосредотачиваясь на полёте; Люси чувствовала, как напрягаются его мышцы спины от каждого взмаха.

Их тела располагались примерно под углом в сорок пять градусов к поверхности земли, и женщина могла видеть только залитое звёздами небо в те моменты, когда её муж резко опускал свои крылья вниз.

Её забавляло сочетание клеёнчатости, словно у летучей мыши, но по их краям шла кайма, похожая на перья.

«Интересно, а он невидимость ``включил``?» промелькнуло в её голове.

Её подбородок лежал у него на двигающемся плече, но женщина не решалась повернуть голову, хотя ей очень хотелось осмотреться.

«Надо хранить как можно более обтекаемую форму,» понимала она, стараясь прижаться покрепче. Но Орлов истолковал это по-своему.

— Я никогда не дам тебе упасть, Люси Гонзалес, — шепнул он между хриплыми выдохами, снова обнимая её так нежно, но надёжно.

— Молчи, молчи! — она не столько говорила, сколь думала, специально для него. — Контролируй дыхалку!

«Если он начнёт падать, я сама спрыгну,» решила она, уже снова заблокировавшись. «Бог Милостив, ухвачусь за деревья. Ох, как мы низко летим…»

Она несколько раз чувствовала, как задевает спиною вершины. Дыхание её мужа становилось всё более прерывистым, взмахи крыльев не всегда шли в такт, и их цвет начал блёкнуть и терять свои краски.

И Люси впилась своими длинными острыми ногтями ему в спину.

Он ахнул от неожиданности, а по крыльям, мгновенно налившимся чернотой, побежали огненно-красные всполохи.

— Что ж ты делаешь, пута? — выкрикнул он на латыни, но тут же понял. — Ах ты, **** сообразительная, садистка чёртова. Ну, давай, давай, когти!

— Заткнись и лети! — Она тоже не скупилась в выражениях из всех шести языков, которые знала.

Рыча и хихикая, кашляя и постанывая, Демон Смерти нёсся сквозь тьму.

…Те десять минут для них обоих показались вечностью.

Так что когда он резко спланировал вниз, Люси решила: «Мы падаем!»

Она разжала руки, но Глеб по-прежнему обнимал её.

Опустила ноги… Её пятки коснулись травы, и супруги рухнули на землю возле довольно крутого каменистого взгорка.

— Долетели! — рассмеялся Орлов, помогая жене подняться.

Люси Гонзалес слышала об этом источнике и сейчас взглянула и замерла от изумления — склон слегка светился.

— Это что? — пробормотала она растерянно. — Я могу видеть Светлую Энергию?

Глеб рассмеялся. — Человеческими глазами Энергию видеть невозможно, а вот физический эффект — вполне.

— Радиация?

— Об этом тоже думали некоторые посетители. Даже приезжала комиссия. Не волнуйся, это совсем другое свечение. Именно это сочетание минералов делает воду ионизированной, и состав, к счастью, не ядовитый, а наоборот — стимулирует силы организма.

— А Светлая Энергия? — уточнила Люси.

— Она может быть везде. Просто в некоторых местах концентрация больше…

— Как комочки в каше или тесте? — Женщина хмыкнула.

— Или протечка. — Глеб подмигнул. — Утечка. Вот мы ей и воспользуемся.

Люси замерла. До неё только сейчас дошёл смысл того, в чём она принимала непосредственное участие.

— Ты не имеешь права пользоваться Этим. — Она провела рукой по лбу, ставшему неожиданно влажным. — Ты украл тело, а теперь крадёшь и Светлую Энергию!

Она взглянула в лицо Смерти. Сейчас, полностью в своём настоящем обличье, Существо из Бездны смотрело на неё не отводя глаз — как дыры в непросветной мгле.

Но сердце Люси билось ровно, и не страх, а грусть наполняли её душу.

— Бедняжка, — шепнула она. — Глеб страдает от табакозависимости. Но ты-то, Демон! Как же ты должен страдать без подпитки Энергетикой! Неужели земная жизнь…

Мгновенно в её голове прокрутились все воспоминания — счастье подарков и праздников, радость ощущения прохладного воздуха, вкусняшки, чарующие ароматы, губы и ласковые руки, скользящие по коже… Она вся сникла, уже не сдерживая слёз.

— Да, Глеб, я понимаю. Иметь тело здорово. А уж ради Валентины Макаровны я помогу тебе. Да простит меня Господь Вседержатель! Ты тоже — Его создание.

Она направилась к взгорку и снова изумилась, видя большую деревянную, обитую железом крышу, как бывает во входах в подвал или погреб и с амбарным замком.

— Медведи даже щеколду сдвигали, — прозвучал сзади хрипловатый голос Глеба Орлова. Простой, человеческий, но так глубоко проникающий в душу.

Люси глянула через плечо. Он стоял в том же виде, как она увидела его возле школьного стадиона, цепляющегося за столб-веху.

Только теперь разорванная рубашка и майка висела клочьями, и оба они стояли босиком, так как перед самым полётом скинули обувь для максимального облегчения общего веса. Он смотрел на неё словно провинившийся щенок.

— Скотина ты… — простонала Люси. Её сердце просто переворачивалось от этого взгляда. — Нечего такие рожи корчить! Знаешь же, что я не могу устоять перед этим.

Глеб слегка наклонил голову на бок и сверкнул ``гангстерской`` улыбочкой.

— Так лучше?

Горячая волна желания всколыхнула всё юное тело женщины, из самой глубины вверх, напрягая клетки тела, перехватив дыхание. Даже её бледные щёки озарились румянцем возбуждения.

Плюнув, она развернулась к источнику и, взяв огромный ключ, закреплённый сбоку, на цепочке, под небольшим навесиком от дождя, отперла замок.

С трудом подняла тяжеленную крышку, и тут же открылась подпорка на шарнире.

Родник оборудовали заботливые и умелые руки — вода текла по крепкому желобку, уходя в расщелину в земле. Можно было налить и в бутылку и в канистру, а рядом висел деревянный ковшик.

Вот его-то и взяла Люси, подставив под журчащую струю, наполнила и, придерживая обоими руками, осторожно попробовала.

«Вода, как вода…»

Вздохнув, она снова набрала полный ковшик и аккуратно, стараясь не очень расплёскивать, понесла мужу.

Глеб стоял, нетерпеливо передёргиваясь, облизывая и покусывая губы.

Он не сводил глаз с ковшика, протянул трясущиеся руки.

— Нет, нет, — возразила Люси. — Не хватай!

Глеб упал на четвереньки, и женщина поднесла воду к его губам.

Он прошептал что-то, прежде чем коснулся поверхности, и едва уловимое сияние стало не просто заметнее — полыхнуло, словно спирт подожгли.

Люси не успела перевести дыхание — всё поглотила ослепительная вспышка.

Она моргнула и, попятившись, с трепетом смотрела на светящееся Существо.

Коленнопреклонённый, вскинув лицо к небу, Он раскинул и руки и белоснежно-золотистые крылья, огромные, чуть ли не во всю площадку перед Источником.

«Ах, ну, что б ему не остаться таким?» в очередной раз подумала женщина. «Да, нет… Понятно, всё понятно…»

Он засмеялся, втягиваясь снова в тело Глеба Орлова, и его жена спокойно приблизилась, позволяя себя обнять.

Она почувствовала головокружение от телепортационного процесса, и вот — они уже опять на той же окраине стадиона.

Солдат из отряда «R», выдал им их вещи, отсалютовал и скрылся в кустах.

Глеб обвёл вокруг себя рукою и оказался одетым в точности такой же костюм-двойку, в котором пришёл днём, на Стадион.

— Тебе не идёт гражданская одежда, — хихикнула Гонзалес. — А уж этот пиджак — вообще отстой!

— Да чуть ли не все местные моего возраста надели такие. — Орлов вздохнул. — И так тычут, мол, ``Питерский выпендрюн``. Проводить тебя?

— Ой, пожалуйста! — Люси прищурилась, словно кошка,. — Давай, иди, успокой Валентину Макаровну.

— Девочка моя, — растроганно произнёс Глеб, снова обхватывая жену за талию. — Она тебе никто, а ты волнуешься! Ты меня не любишь, а заботишься!

— Не перехваливай меня. — тонкие губы женщины дёрнулись, пытаясь изобразить улыбку. — Валентина Макаровна помогла спасти Даниеля. За одно это она для меня — роднее родной матери…

«А Мэри только и помнит, что та её носом в погребе натыкала…» невольно сравнил Глеб. По его спине пробежал холодок.

— И меня ты терпишь только из-за Даниеля? — Он хмыкнул.

Люси вскинула своё бледное лицо, и у Орлова остановилось дыхание.

Она погладила его щёки в точности так, как Валентина Макаровна.

— Мне жалко тебя, — прошептала Гонзалес. — Да, может Даниелю и было бы лучше, если бы ты поменял тело на… Не важно. Но ведь это мучительно больно. И потом сколько-то времени привыкать к новому… Ты рассказывал.

— Ты… — У него все мысли смешались.

— Я не хочу чтобы ты страдал. — Люси опустила голову, словно струйка воды, выскользнула из его рук и быстро двинулась прочь, в сторону дома.

Глеб не сводил с неё глаз, пока она не скрылась из его виду.

* * * * *

Когда Орлов подходил, возвращаясь на Школьный стадион, музыка немного изменилась.

— Итак, — услышал он. — Подведём итоги первых двух конкурсов…

Он прибавил шагу. Прежде всего подошёл к родителям.

Валентина Макаровна взглянула на него с тревогой, и Глеб обнял её.

Он не рискнул поделиться Светлой Энергией, но женщина просияла, как если бы он сделал это.

— Сыночек, — прошептала она. — Ну, слава Богу! А я-то уж волноваться начала, где, мол, ты. Не забидели б тебя…

— Мамка… — Он едва выдохнул из-за спазма в горле.

Натянуто улыбнулся Олегу Петровичу и прошёл поближе к подиуму.

Мест здесь, на ``сиделках``, не было, но и так мужики в основном стояли и… курили.

Глеб перевёл дыхание, блокируя мучительное желание присоединиться к ним.

Он постарался встать так, чтобы сильный ночной ветер хоть немного отдувал дым в другую сторону.

Возле подиума, приделали шесть фигурок, вырезанных из фанеры и разукрашенных, то ли под неваляшек, то ли в виде матрёшек. На каждой красовалось имя участницы и висели закреплённые коробочки с блокнотиками и карандашами на верёвочках. Желающие подходили, писали свои отзывы и опускали в соответствующий ящик.

Такие же наборы разместили и на столиках с ``фирменными`` блюдами участниц, и вот как раз сейчас и подсчитывали голоса, и читали отзывы.

Задумка удалась. Как на настоящем теле-шоу такого типа, парни едва удерживали девушек, рассаженых на сцене подальше друг от друга — те время от времени пытались сцепиться.

Это не мешало им высказывать своё мнение о критике их блюд и ядовитых комментариев в адрес соперниц.

Всё это, приправленное бесцеремонными выкриками из аудитории, превратило конкурс в по-настоящему захватывающее зрелище.

Мужики в ``зале`` подзуживали бабёнок и девушек, не принявших участие.

Но и здесь следили, чтобы дело не доходило до рукоприкладства.

Глеб тоже, улыбаясь, разводил и удерживал особо активных.

Несколько раз, он, несмотря на всю свою тренированность, получал весьма чувствительно и каждый раз удивлялся, думая: «Во! А мы своих месяцами натаскиваем. Да, надо проехаться по глухомани, тут такие ДНК не тронутые да не испорченные остались…»

— Щас будет пауза, — поделился с Глебом один из местных. — Девки будут коз вычёсывать и доить. Потом сравнят результаты…

— Но ведь все козы разные! — Орлов взглянул на говорившего.

— Не, их по всей Вишнёвке выбирали, шоб, как та клонированная овечка один-в-один, — объяснил тот.

Глеб поглядывал и на остальных.

Многие просто отмечали, сидя за столами, подальше от подиума.

Парочки терпеливо поджидали своей очереди к заветной Лавочке на Берегу.

Всё, пока что, шло мирно и гладко.

Как ни странно, но это беспокоило Орлова всё больше и больше, казалось затишьем перед бурей. Он, тратя Энергетику, несколько раз просканировал приезжих из Города, особенно совсем посторонних.

Никто из них не имел ни малейшей связи с Организацией, с Дьяволопоклонничеством, магическими или спиритуальными действиями.

Некоторые, конечно, ходили к гадалкам; одна всё переживала, как поддалась цыганке и ``позолотила ручку`` всей месячной зарплатой, а так — ничего серьёзного он обнаружить не мог.

* * * * *

В отличнейшем настроении, Люси возвращалась домой по тёмным и пустым улочкам. То ли от удачного завершения Полёта, то ли от… «Эх, и что я так привязалась к этому крылатому забулдыге…»

Она шла, пританцовывая, вдоль кромки леса — дом Орловых стоял слегка в стороне от деревни, на самом краю Вишнёвской Трясины, откуда уже начинал наползать ночной туман.

И вот оттуда, из мутной тьмы, вдруг выскочили четверо парней, прямо наперерез Люси.

Она среагировала мгновенно. Увернувшись, она ловко упала, вернее кинулась на землю и, перекатившись вскочила на ноги уже на таком участке дороги, где крепкий высокий забор прикрывал её тыл, и прятал в тени, а уличный фонарь освещал все подходы.

Люси заметила в стороне солдата из отряда «R», но подала ему условный знак: ``Всё в порядке``.

Она пока не достала пистолет — хотела разузнать обстановку.

«Деревенские или подосланные?» промелькнуло у неё в голове. «Неее, от профессионалов я так легко бы не ускользнула.»

— Вы чё, в тюрягу захотели? — крикнула она, стараясь, чтобы её голос звучал погрубее.

— А чё, с тебя убудет? — отозвался один, явно возглавляющий эту группу. Они снова двинулись к ней, и Люси расхохоталась.

Её мелодичный, глубокий, чарующий смех звучал, словно голос самой Природы.

— Почему бы нет? — пропела она, срывая топик. Парни замерли, кто-то присвистнул, второй тоже начал что-то бормотать.

Она кинула топик в одного из них, тот отвлёкся, машинально схватив, а для Люси вырубить двух салаг было проще, чем очистить пару картошин.

Она почти не сомневалась, да так и случается в девяносто-девяти процентов драк, третий дезертировал, а вот ``главаря`` она ухватила болевым приёмом.

Теперь он стоял в пыли, на коленях, а она — сзади, словно львица на буйволе.

— Ты чё, дура, пусти! — Это самое вежливое, что она услышала из его уст.

Она окончательно убедилась, в непрофессионализме напавших.

Вместо того, чтобы ``сдаться``, выжидая момент для возможности вырваться, парень дёргался и ругался, усиливая свои страдания и понапрасну изводя силы.

— Да пусти, правда, садииистка… — наконец он заплакал.

Гонзалес шагнула назад, быстро одела толстовку, до этого завязанную на поясе.

Она подобрала свой топик и сунула его в карман, а сама вернулась к парню, так и сидящему на дороге. Те, двое, со стонами помогали друг-другу подняться.

— Ох, говорила же Листовка, что она спецназовка! — не выдержал один. — Нет, ***, нас четверо! Проверим, проверим!

— Вы ведь, Людмила Ароновна, не заявите, а? — почти заискивающим тоном обратился к ней его напарник. — Мы ведь так, только, пугануть. Ну, на праздники так делают.

— Как братцы Носовы в прошлом году? — оскалилась Гонзалес.

Вдруг она сообразила. — А что за листовка?

— А… — Парни смущённо переглянулись. — Верка Листова. Она видела как вы персонального шОфера Бориса Ивановича завалили, а потом и охранника рядышком уложили.

— И вы решили убедиться сами? — хмыкнула Люси. — На собственной шкуре, так сказать, э?

— Да это вон Федька всё. — Один из парней выругался. — Ну, тебя, действительно, на ***. Под статью, ***, подведёшь.

Они, двое, быстро ушли, а в сердце Люси шевельнулась тревога.

Она снова присела на корточки возле Фёдора.

— Слушай, — заговорила она вполголоса. — Ты имеешь какое-то отношение к Петьке Рыкину?

— Можа хуть на скамеечку сядем? — жалобно протянул тот. — Папиросочку разомну, а?

Вздохнув, Гонзалес помогла ему подняться.

— У меня первый муж был такой же дурачок, — призналась она. — Вроде неплохой парень, а по дурости в такие передряги попадал…

Некоторое время они сидели молча: Фёдор нервно курил, иногда вздрагивая; Люси терпеливо ждала.

— Во, блин, — наконец заговорил парень. — Я-то завтра опять в Город… Думаешь твой накостыляет мне по шеям-то?

— Как пить дать. — Гонзалес хмыкнула. — А ты что ожидал?

— Блииин… А если вы не скажете?

— Нас видели. Да и твои дружки, видал, уже открещиваются.

— Ох, ну, шоб я хоть работать мог бы, а? Второй ребетёнок у меня на подходе…

— Ну и сидел бы смирно! Что это на тебя нашло? Почему именно меня выбрал? Давай, колись, может избежим мордобоя-то лишнего.

— Да, — признался Фёдор. — Я работаю в гараже. Ну, и Рыкин-то свои тачки к нам обычно и давал чинить, да лоск наводить.

— Так мы коллеги? — Гонзалес рассмеялась. — Я вообще-то — Хозяйка Гаража и неплохой автомеханик.

— Во вы, бабы, разошлись! — Он тоже хмыкнул. — И автомеханик и спецназовка. А дойки у тебя обалденные. Ой…

Он испуганно покосился на женщину. Та рассмеялась.

— Да ладно тебе. Не отвлекайся, что Рыкин-то?

— Его родственнички очень недовольны всем, что тут приключилося, — понизив голос объяснял Фёдор. — ``Русалка в Болото затащила!``, сама понимаешь, городские тако не поймут — не поверят. А официально расследовать им не хотца — Петрович-то видел, как Петька Геолога-то шибанул. Ты Глебке-то… Глеб Олегычу скажи, пусть как-то батяню охраняет, не сделали б чего плохого. Ну, раз он свидетель.

«Ублюдки…» Люси аж затрясло.

Дня через два, после того, как Рыкин исчез в Трясине, вытащили тело, объеденное раками или пиявками, до неузнаваемости. Родственники, естественно, провели анализ ДНК, и, естественно, он был Петькин, и, тоже, есссссно, этот результат их совершенно не удовлетворил.

— А на мне, так сказать, для начала решили попробовать? — поинтересовалась она саркастически. — Или просто отомстить, что я его в пыли изваляла?

— Кстати, я слыхал, что у сотрудников Матвеева неприятности были из-за этого. — Фёдор вздохнул. — Старикан-то вроде в отставку уходит, а тех двоих уволили, чуть ли не по статье. Во как.

Люси потрясённо молчала.

— Так что когда мне предложили тебя… Вас напугать-то, я, вот те крест, не хотел! Дык семья у меня, говорю ж, ребетёнок на подходе. А мне две месячных зарплаты…

— Меня родной отец продал за три, — произнесла бывшая Бренда совершенно безжизненным голосом.

— О ***. — Фёдор нервно затянулся. — Ох, правда, простите. Хрен, сам пойду покаюсь Олегычу.

— Знаешь, — медленно заговорила Люси. — Утро вечера мудренее. Дело очень серьёзное. Пусть дружки твои едут в город, а ты задержись, приходи после завтрака, часов в девять. Мы всё это обсудим. Чтобы у тебя тоже лишних проблем-то не было. Сможешь?

— Прийду, — согласился парень, обречённо вздыхая. — Если слушок-то правда, и твой — действительно ``Сибирский Стрелок``, так хрен я куда от него спрячусь…

— Эх, парень, если б ты мог представить, КТО он на самом-то деле. — Жена Демона Смерти невольно вздрогнула.

Фёдор покосился на неё, но не решился спросить.

Он затушил папироску о скамеечку и поднялся.

— Ну, до завтра… — Он замялся.

— Да просто ``Люся``. — Гонзалес поняла. — Мне двадцать два года.

— Блин. — Фёдор кашлянул. — Дык, мы ж, почитай, ровесники.

— Что, так старо выгляжу? — тоненькие губы Люси изогнулись в характерную ухмылочку Бренды, а глубокий, мелодичный голос звучал чарующе-вкрадчиво.

— Ой! — Парень провёл рукою по лбу. — Не знаю. Блин! Ведьма ты, вот ей-Богу!

Гонзалес только прищурилась, словно разозлённая кошка.

— До завтра, — сухо бросила она, направляясь к воротам дома Орловых.