Механик

LaaiA

Судьба подарила мне интересный путь, благодаря которому я научился смотреть на мир глубже. Ценить, что имею, а главное – находить достоинства в недостатках. Потому что эти недостатки могут стать самой большой силой, что мы имеем. Каждое событие моей жизни сделало меня тем, кем я стал. Что бы ни происходило, нельзя предавать себя. Нельзя становиться кем-то другим в ущерб зову души. Каждый из нас уникален по-своему, и это необходимо хранить как самое ценное сокровище. Быть собой.

Глава 2

Сны были тяжёлые: снова в мой дуб попала молния, а потом война, но не та, что была вчера, а другая, более жестокая. И девушка с тёмно-карими глазами. Мы стояли против врага плечом к плечу… И темнота.

Утро выдалось солнечным. Тёплые лучи касались моих пяток. Все ещё в полудрёме я уткнулся лицом в подушку и пытался собрать вчерашний день воедино. Война, которая продлилась почти весь день. И наши отстояли границы Пирамиды. Иначе сейчас я бы не лежал преспокойно в своей кровати.

Громоотводы, что мы поставили с дедом Марашем, сделали свою работу. Только я не всё учёл. Мой сгоревший дуб уже не вернуть. Он был не только местом моих воспоминаний, но и символом меня самого: обычного человека в необычном обществе. А теперь его не стало. Я ощущал пустоту в душе. Меня будто выключили. Теперь всё безразлично. С дубом сгорела надежда в то, что я смогу стать героем в магическом мире…

В дверь тихонько поскреблись.

— Нико, малыш, ты проснулся?

Дверь приоткрылась. Алиса прошла в комнату. Я слышал её шаги.

— Угу, — я смог выдавить только это.

Горло саднило, точно мелкими ветками исцарапали.

Алиса присела на край постели.

— Хочешь поговорить? — спросила она и поправила одеяло, накрыв мои холодные ступни.

Я не ответил, только покачал головой, отвернувшись к стене.

— Знаю. Ты считал это дерево частичкой себя. Понимаю твою боль. Но ты не дерево, ты человек. Сильный, талантливый, с открытым сердцем… Не закрывайся. У тебя вся жизнь впереди, чтобы найти призвание, своё место, — Алиса говорила тихо, любяще, вселяя надежду.

Я повернулся к ней. И будто в дымке, перед глазами возник образ феникса.

«Мой дуб словно эта птица, — подумалось мне. — И я смогу вернуть его».

— Алиса, ты знаешь, как я тебя люблю? — воодушевлённо прохрипел я и схватился за горло.

— Знаю, и сейчас мы пойдём пить тёплое молоко с мёдом. А потом настойку на папоротниковых цветах, — покачала головой женщина и, улыбаясь, добавила. — Я тоже тебя люблю, малыш!

Тётя сняла со спинки стула мою одежду, приподняла бровь и укоризненно оглядела заштопанную скобами дыру от кармана.

— Карман погиб от цепких лап ежевики, — просипел я в оправдание.

— Ясно. Что же, нужно будет подрезать этой ежевике коготки! Мараш ею займётся, — отшутилась Алиса, пока я натягивал рубашку с высоким горлышком. Лето подошло к концу, и теперь не за горами холода. А после вчерашнего ледяного дождя на улице стало свежее.

Прежде чем спускаться на кухню, я решил заглянуть к маме и сестрёнке.

— Николас! — радостно воскликнула мама.

Римая копошилась рядом, под рукой. Я подошёл ближе, чтобы рассмотреть сестрёнку при солнечном свете. Большие горчично-медовые глаза смотрели на меня с любопытством. Розовый бантик губ пускал мелкие пузыри. Она уже не была такая сморщенная, как вчера. Я наклонился и невольно потянулся к ней. Мой палец тут же был взят в плен миниатюрной ручонкой. Мама засмеялась.

— Римая забавная, правда? Как ты, когда был таким же крохой, — она провела рукой по каштановому пушку на голове. А другой обхватила наши с сестрой пальцы.

Я присел на корточки и молча разглядывал обеих. Впитывал эти приятные мгновения, прикосновения, запах новорождённой сестрёнки и осенних цветов, что доносился из приоткрытого окна.

— Теперь ты стал не только старшим братом, но и её защитником, — мамины глаза улыбнулись как-то грустно. Я вопросительно взглянул на неё.

— Присядь, дорогой, — она похлопала по одеялу. Я послушно сел рядом. — Мне тяжело тебе говорить об этом. Мы ведь побыли вместе так мало… и вот снова…

Она запнулась, а у меня внутри будто тетиву натянули, да так туго, что от этого напряжения стало больно во всем теле.

— Придётся расстаться. Вчера вечером прибыла магическая почта от твоего отца, — она украдкой покосилась на голубой свиток с королевской печатью.

Я так и знал.

— Отец жив! Но нападение Рубина уменьшило численность магов. И сейчас король призывает всех одарённых на военную подготовку. Она продлится около пяти лет. Конечно, в королевскую академию магии Файтона попадёт не каждый. Остальных распределят в обычные учебные части. Ты же зачислен в академию.

— Но мама! Я не имею способностей! А вдруг я займу место более талантливого, достойного мага? — прохрипел я.

Глаза мамы расширились.

— Что с тобой, малыш? — она немедленно прикоснулась к моему лбу.

— Да просто вчера голос сорвал. Все в порядке, — успокоил я и настойчиво спросил. — Так что? Я же не маг!

— Король обещал нам с отцом устроить тебя в академию на обучение. И сдержал слово! Ты достоин! И не говори чепухи! Алиса рассказала, как быстро ты всё запоминаешь, к тому же отлично знаешь языки семи миров. Необязательно иметь магические способности, чтобы стать хорошим дипломатом. Будешь служить при дворе Понтиара. Отец написал, чтобы ты прибыл незамедлительно в столицу.

— Но… — я прокашлялся. Горло сковал спазм.

Я вытянул палец из цепких ручек сестрёнки, и Римая расплакалась. Мама приложила малышку к груди, та жадно зачавкала, хотя и посматривала в мою сторону.

— Вернётся голос, тогда и поедешь, — мама умостила ребёнка поудобнее и вздохнула. — А отцу я напишу о громоотводах. Пусть гордится сыном! Также сообщу, что ты сейчас немного захворал.

Я поморщился. Вот ещё. Гордиться? Было бы чем… А о слабостях лучше бы умолчать. Я же мужчина!

— Может, не стоит? — моляще взглянул я, но поджатые губы ответили за неё. Пришлось согласиться. — Хорошо, мама.

Попрощался и покинул спальню. Спускаясь в кухню, я размышлял об идее, что не давала покоя. Академия, учёба — всё к тому и шло. Но у меня есть незаконченное дело.

«Нужно собрать гусиных перьев, проволоку раздобыть и пигменты для красок у барахольщика Пако. Надеюсь, от дуба осталось хоть что-нибудь?» — я потрепал чёлку, когда уже вошёл на кухню, где пахло грибным пирогом.

— Зачем это тебе перья и краска? Да и от дуба вряд ли, кроме угольков и головешек, что найдёшь… — задумалась Варя и вытерла руки от муки.

— Вслух говорил? — смущённо пожал плечами.

— Ага. У тебя же что на уме, то и на языке, — усмехнулась повариха.

— Малыш, давай-ка за стол! — скомандовала Алиса, расставляя тарелки с моим завтраком. Некоторые из них, она поместила на маленький поднос, наверное, для мамы. Я плюхнулся на длинноногий табурет и окинул взглядом завтрак: мёд, орехи, травяной отвар, горячие лепёшки с маслом… Алиса налила мне в кружку молока, над которым клубился пар, и придвинула тарелку с пирогом.

— Чуть позже отвара выпьешь, ещё не настоялся, — сказала и ушла с подносом.

Я жмурился. Солнечные лучи, которые будто украдкой проникали в кухню, отражались в вёдрах с водой. Они плясали зайчиками по деревянному потолку и моему лицу. Сейчас я не чувствовал пустоты в душе. Она заполнилась чем-то… Надеждой. По телу разливалась нега. Я подарю сердцу новые воспоминания. Да. Теперь у меня есть сестрёнка. Я буду её защищать! А ещё я сделаю то, что задумал…

Дожевал лепёшку, закусил пирогом и залпом выпил слегка горьковатый настой папороти. Горсть молотых орехов с мёдом приглушили горечь. Поблагодарил Варю и помчался в свою комнату.

На столе лежали мои наручные часы. Сферы на циферблате кружили во временном танце. Скоро торговец должен проезжать мимо, если, конечно, жив остался после военных действий. Я поцеловал три сложенных пальца, и приложил ко лбу:

«Шерида, миленькая, помоги. Пусть у Пако окажутся и проволока, и пигмент для красок».

Схватил рабочую сумку и поторопился к дубу. По пути наткнулся на старика Мараша, который стриг тот самый злобный куст ежевики.

— Хозяин, куда летишь? — прокашлялся он. — Вроде ж не гонится за тобой никто.

— Я задумку одну хочу… — просипел, пытаясь отдышаться. — Для подарка твоего огранку… — махнул и собрался бежать дальше, но отвлёкся на садовника.

— Ишь, опять небесный простор миазмами загрязняют… — Мараш поднял голову и тяжко вздохнул, недобро щурясь в сторону летящего грузового корабля. — Нет на них тебя… рук твоих золотых и идей бесценных. Городские механики бестолковые, им бы только наживы, а о народе и о природе кто подумает? — старик хмыкнул.

— Если судьба, обязательно исправлю их механизмы, — я улыбнулся и поспешил к Пако.

Приближаясь к обгоревшему дереву, замедлил шаг. От увиденного перехватило не только дыхание. Душу будто наизнанку вывернули и присыпали оставшимся от побоища пеплом. Я не мог пошевелиться, тело окаменело.

Песок свернулся в серые, пузырчатые бороздки, напоминающие застывшую бурлящую воду. Видимо, под воздействием молнии песок запёкся в природное стекло, но безобразной формы. Ствол дерева был расщеплен на две неровные части. Кроны не осталось, лишь самые большие ветки. В углублении дуба древесина ещё тлела. Я знал, что выпачкаюсь, но не мог иначе. На непослушных ногах подошёл к дубу и обнял друга. Прислонивши щёку к чёрному пню, заговорил:

— Я подарю тебе новую жизнь! Теперь ты всегда будешь рядом. Изгои должны держаться друг друга. Мы ведь с тобой похожи… — кажется, дерево поблагодарило меня. Я не видел и не слышал, лишь чувствовал. — Ты станешь птицей. Фениксом, восставшим из пепла. Мы покинем дом, вместе.

Я огляделся. Под ногой что-то хрустнуло: добротная ветка, частично обожжённая, но довольно крепкая. Я поднял её и потряс в руке.

— Отличное тело для птицы выйдет! Тебе нравится? — спросил у дуба.

И он ответил: «Спасибо! Я постараюсь сохранить для тебя самое ценное…»

Уверен, что слышал каждое слово. Дыхание прервалось на миг. Сердце пробило так гулко, что слёзы навернулись. Но я не собирался плакать. Нет. Не буду больше лить слёзы. Утерев влажные глаза рукавом, я осторожно положил ветку в сумку.

За оградой послышалось ржание лошади. Это Пако.

— Шерида, я на тебя надеюсь! — посмотрел в небо и, в последний раз попрощавшись с местом воспоминаний, побежал вниз к каменной ограде.

— Пако! — прохрипел я, голос ещё срывался, хотя тёплое молоко и папороть отлично делали своё дело. — Ты приехал!

Он тоже был рад мне. Улыбаясь беззубым ртом, барахольщик вёл под уздцы низенькую кобылку.

— Лодеско. Смотрю, усадьба цела. Повезло вам, Шерида к вашей семье благосклонна. Селениям поблизости повезло меньше. К сожалению, есть и погибшие. Остальных эльфийские целители спасут. А с каких это пор ты стал меня поджидать? Всегда было наоборот, — он остановился у ворот, забросив узду на спину лошади. — И что тебе так срочно понадобилось?

Он деловито сложил на груди руки.

— Рад, что вы в добром здравии. Жаль, что Рубин не понимает, сколько разрушений несёт и боли. Ну, ничего! Я ещё покажу им, как подобает вести себя магам, имеющим честь и достоинство!

— Чего с голосом, зелень конопатая? Ломается, что ли? — торговец беззлобно усмехнулся.

Я поморщился, но объясняться не стал.

— Пако. Мне нужны стальная проволока и красный пигмент, возможно, ещё жёлтый. Есть? — я очень надеялся на содействие Богини.

— Проволока найдётся, а вот красители… — Пако задумался, а я напрягся. — Пигменты смогу через недельку подвезти.

— Через неделю поздно. Меня уже здесь не будет, — грустно ответил я.

— Прости, тогда не смогу помочь, — он действительно сожалел. Достал проволоку, протянул мне. — Держи. Это подарок, у тебя же день рождения был недавно?

— Ага. Спасибо большое! Она мне нужна для очень важного дела, — благодарно принял я подарок.

— А ехать куда собрался? Далеко?

— В столицу, учиться, — вздохнул я.

Старик почесал нос.

— Слыхал, магов от десяти лет к обучению призывают в военные учебки, и королевская академия не исключение. Враги не дремлют. Много наших погибло. Новую армию будут растить. Только… — Пако замялся. — Ты ведь не маг. Чему там тебя учить станут?

— Дипломатом буду.

Пако приподнял бровь.

— Жаль таланта своего так и не раскрыл. Хороший ты механик. Ну чего уж, с людьми договариваться — нужное дело. Я вон тоже отчасти дипломат, необходимо уметь общий язык с покупателями находить.

Торговец смешно закинул подбородок, строя очень важную персону. А когда обнажил беззубый рот, я прыснул со смеху.

— Прости, Пако! И спасибо, что подбадриваешь. Знаешь, я хоть и буду учиться в академии, но механику свою не заброшу. Мне ведь Алиса набор инструментов подарила, я их с собой возьму и в свободное время буду мастерить. Сейчас всё магическое. Никто не чинит сломанное. А я вот буду. Вдруг пригожусь при академии?

— Пригодишься. Руки у тебя золотые.

— А у меня для вас тоже подарок есть! — я снял часы с запястья и надел на руку Пако. — Умеете пользоваться?

— Это же часы! — покрутил их старик. — Только ручные. Без магии работают?

— Да. Но пружину каждый день заводить нужно, чтобы не остановились.

— Ну, спасибо! Вот это подарок! — старик моргнул и зажмурился, пытаясь спрятать сентиментальность. Но я знал, что он чувствует. Растрогался. — Ты это. В столице, на главном рынке, поищи маленькую лавку с надписью «Сундук Нэдоса». Она в улочках, найдёшь. Её брат мой двоюродный держит. Он тоже барахлом всяким торгует. Я ему письмо напишу, чтобы тебя не обижал. Нэдос — лис ещё тот, дурить людям мозг умеет. А что ему остаётся? В столице народ жадный, все хотят задарма товар. Но тебя он не обманет и подберёт, что нужно. Обещаю! Ну всё, бывай здоров! Хорошо учись! И не забывай старика Пако.

— Не забуду! Бывай! — я обнял торговца на прощание.

Домой шёл расстроенный. В сумке позвякивали не все ингредиенты для феникса.

Дину увидел издали. Она ощипывала гуся. К обеду, небось, приготовит. О! Подойдя ближе, попросил:

— Дина, отложи мне самых крупных перьев. Мне нужно.

— Много?

— М-м… Много, — задумчиво ответил я и прошагал к двери.

Справа, на огородике, копался дед Мараш, свёклу полол. Видимо, о моём скором отъезде ещё никто не знал. Ведут себя как обычно. Или им всё равно? Был я в их жизни, и не станет. Подумаешь. Что во мне особенного? Дина окликнула:

— А чего с настроением? Кто с утра уже испортил?

Я опомнился:

— Да краска нужна, а у торговца Пако не оказалось.

— Краска? И для чего? Цвета какие? — подняла голову Дина и убрала прядь выбившихся из косы волос.

— Красная и жёлтая. Для перьев… — уточнил я. — Знаешь, где взять?

— Знаю! Красная вон на грядке растёт, Мараш как раз пропалывает. А жёлтая — у Вари на кухне.

Я непонимающе моргнул.

— Непонятливый. Как чинить всякое, так умный, а с красителями не сообразишь? Свёклу на терку, вот тебе красный. А для жёлтого куркуму водой разведи! Мы с девчонками ленты так красим, — довольная Дина продолжила ощипывать птицу.

— С-спасибо! — растерянно пробормотал я, и дурацкая улыбка растянулась на лице.

Теперь всё, что мне нужно, есть. Счастливый, я поторопился в комнату. Высыпал на стол содержимое сумки и принялся за работу. Подаренный инструмент невероятно пригодился. Из дубовой ветки я выстругал каркас тела феникса. Выточил на грудке ячейку для рубина. Только стамеска соскользнула и поранила палец. Я нечаянно испачкал феникса своей кровью.

«Вот же… острая штука», — выругался про себя.

Наложил на порез папоротниковой мази и продолжил. Поместил рубин, что Мараш подарил, в нагрудную ячейку птицы. Крылья и хвост закрепил в пружинном механизме, смазал. Голову также выточил из дерева. В глаза решил инкрустировать осколки стёкол, что Дина подарила. Только одного цвета и размера не нашёл, получились глаза разные. Один — голубой, другой — жёлтый. Клюв из чёрного остроконечного стекла вставил. Птица вышла, словно живая. Остались только перья и немного магии.

«Попрошу маму, чтобы оживила моего феникса», — подумал я и бросил взгляд на холм, где чернело пятно от дуба.

Я оставил птицу на столе. Снял передник, проверил на чистоту руки, прежде чем пойти к маме. Не самые чистые. Придётся помыть. И как только я распахнул неплотно закрытую дверь, в комнату ввалилась Дина.

— Подсматривала? — я прищурился.

Она держала охапку перьев и две банки с красителями. Мне даже ругать её перехотелось. А девчонка вскинула веснушчатый подбородок и встала, отряхивая передник.

— Нико, можно я тебе с фениксом помогу? У меня получится! Я же и раньше твои механизмы оживляла, — у неё был такой вид, будто она сейчас заплачет, хотя изо всех сил держалась.

— Я не против. Давай попробуем. Сейчас доделаю его… — я запнулся.

Вид у подруги был самым несчастным. Наверное, мама рассказала ей о моём отъезде.

— Спасибо тебе… Ты уже знаешь?

Дина кивнула и быстро прошагала к столу. Положила на него перья с краской и присела перед неготовой птицей. Провела пальцем по корпусу.

— Здесь кровь… — испуганно посмотрела на мои руки. Но заметила папоротниковую мазь на пальце и успокоилась.

— Да ерунда. Стамеской зацепил. Ну что, красить поможешь? — улыбнулся я, придвинув ещё один стул.

Перья вышли очень красивые. Куркума дала нежно-жёлтый оттенок, а сок свёклы — холодный бордовый.

Я прикрутил проволокой перья к крыльям и хвосту феникса. Дина довольно улыбалась, рассматривая стёкла глаз.

— Оживлять? — приготовилась она.

— Давай.

Дина поднялась со стула, прикоснулась к птице и прочла обычное заклинание, что даёт жизненную силу предметам. Но тут стало происходить что-то невообразимое. Феникс поднялся в воздух, вокруг него закружились красные искорки, создавая тонкое энергетическое поле. Механизмы стали трансформироваться в живые ткани. Тело птицы покрылось кожей, перьями, грудная клетка зарделась алым оперением. На лапках отросли коготки, клюв слегка удлинился и загнулся. А стёкла глаз блеснули так, что мы зажмурились от вспышки. Когда внешняя трансформация завершилась, энергетический шар вокруг птицы исчез, и феникс опустился на стол. Мы с Диной переглянулись.

— Ты как это сделала? — шёпотом спросил я, тронув пальцем то, что Дина тут наколдовала.

— Н-не знаю! Честно! Такое случилось впервые! Ты же сам знаешь, раньше такого не было. Механизмы не менялись внешне.

Под моими пальцами птица пошевелилась. Мы оба чуть отстранились от стола, но любопытство нас привязало. Я потянулся к фениксу. Он встрепенулся и резко поднялся. Ожившая птица смотрела своими разноцветными глазами то на Дину, то на меня. Потом подняла крылья и пристально оценила оперение. Потоптала лапками, подпрыгнула и попыталась подать голос. Сначала вышло что-то невнятное сродни кудахтанью, но после очередной попытки феникс залился мелодичной трелью. В открытой двери появилась Алиса.

— Откуда здесь эта птица? Вы где её отловили? — тётя медленно приблизилась к столу, изучая живность неизвестного происхождения. Красно-золотое оперение, удлинённый хвост малиново-бордового окраса. Взъерошенный хохолок и разноцветные глаза.

— Странная птица… — прошептала Алиса.

Феникс смотрел на неё совершенно спокойно, будто он ручной и жил в доме всегда.

— Эту птицу Нико смастерил, а я её оживила… — выдала Дина, у которой язык поворачивался, будто она в рот ваты напихала.

Алиса посмотрела в недоумении и выпрямилась.

— Не может быть! — отрезала женщина. — Ни один маг не способен на подобное.

— Слушай, Дина, может, тебе со мной в академию поехать? Если такое можешь сотворить, то наверняка станешь отличным боевым магом! — восторженно заявил я.

Подруга закашлялась, а птица расправила крылья и поднялась в воздух. Мы задрали головы, наблюдая за этим невероятным полётом. В пространстве за фениксом оставалась прозрачная огненная полоса, мерцая искорками и медленно растворяясь.

— Ох… — присела Дина. — Как же это? Нужно Афелии рассказать. Это по её книгам я училась! Может, неправильно что-то сделала?

Феникс завис в полете надо мной и осторожно приземлился на плечо. Я замер, не смея пошевелиться.

— Говорите, оживили творение Нико? Гляди, знает, кто его хозяин… Умная пташка. Уже назвали? — спросила Алиса, дивясь увиденному.

— Инис! — воскликнул я. — Огонь на рубинианском. В первом мире почитают Бога огня, Ротрада. Когда я стал изучать языки семи миров, то рубинианский показался мне наиболее мелодичным, кстати, диалекты миров между собой очень схожи. Уверен, то, что ты рассказывала, это не сказки. Раньше миры действительно взаимодействовали.

Няня одобрительно кивнула. Имя понравилось и Дине.

— Не знаю, как вам ребята удалось вот такую живность создать, но мой вам совет. Будьте осторожны с неизвестной магией. И пока никому не рассказывайте об этом, кроме Афелии, разумеется.

Няня вышла и тут же вернулась.

— Забыла совсем. Обедать идите. Но сперва к Афелии. Неизвестно, можно ли этой птице по дому летать. У неё вон какой хвост, светится. Чтобы пожара нам не устроила, — Алиса развернулась и покинула комнату, в коридоре только слышались её рассуждения вслух. — Ну, детки, ну, учудили…

Я переглянулся с Инисом. Он смешно наклонил голову и что-то прощебетал на своём языке.

— Жаль, птичьего я не понимаю, — вздохнул я и направился к выходу. — Пойдём. Спросим у мамы, возможно ли такое магией сотворить?

Дина поплелась за мной, поглядывая на Иниса.

Я подошёл к двери. За ней слышался ласковый голос мамы. Она о чём-то беседовала с Римаей. Я легонько толкнул дверь.

— Мама, можно?

— Конечно, дорогой. Николас, смотрю, твой голос вернулся?

Я только обратил внимание. Странно…

Мама казалась такой хрупкой, словно цветок, даже не верилось, что она боевой маг. Дина шагнула следом за мной, как раз со стороны, где находился Инис. Мама прищурилась.

— Что это у тебя на плече?

— Госпожа Афелия, как раз об этом мы хотели спросить у вас, — несмело начала Дина.

Инис послушно сидел на плече, осматриваясь.

— У меня? — непонимающе уточнила мама и привстала, облокотившись на подушку.

Римая заворочалась в одеяльце, чем привлекла внимание птицы. Инис вспорхнул и перелетел на кровать, оставляя краснеющую световую ленту в воздухе.

— Что? Николас, убери его! — воскликнула мама и интуитивно создала водяной барьер между ребёнком и птицей. Сестрёнка потянулась к фениксу, совершенно его не боясь.

— Мама, это я его создал, а Дина оживила! — кинулся я к своей птице и попытался скомандовать. — Инис, место!

Феникс вспорхнул, вернувшись на плечо. Я усмехнулся, не веря, что он послушался меня.

Мама медленно убрала водяной щит и затаила дыхание.

— Но это невозможно! Ты не маг.

— Я же говорю, оживила Дина! Можно, она поедет со мной в академию? Поговори с отцом!

— Хорошо. И попрошу его выяснить, как девочка могла создать живое существо, — мама была в недоумении. — Динара, а каким заклинанием ты воспользовалась?

— Да обычным. Я же не раз вдыхала живительную энергию в механизмы Нико. Они оживали, сами двигались, по хозяйству помогали, но ненадолго, потом их снова нужно питать. Ну, вы же знаете.

Мама кивнула.

— А тут… — Дина замахала в воздухе руками. — Механическая птица поднялась в воздух, вокруг закружилась энергетическая сфера, потом Инис покрылся живыми тканями, плотью, перьями — и вот. Он ожил, совсем как настоящая птица, необычная, но птица, — проговорила Дина на одном дыхании.

Маленькая Римая потянулась к Инису. Тот снова вспорхнул на кровать. Мама насторожилась, но щит не ставила. Инис важно прошагал по одеялу и наклонил клюв к руке сестрёнки. Она протянула пальчики и дотронулась до него. Тонкий лучик света соскользнул с пальчиков Римаи, закружив вокруг Иниса. Мама ахнула, и прошептала:

— Он… он пробудил в ней способности? Невероятно!

Инис замахал крыльями, задрал голову, а затем кувыркнулся в воздухе, чем рассеял свет. Затем перевёл взгляд на меня и перепорхнул на плечо, о чём-то стрекоча.

— У Римаи дар световых потоков? — выдавил я.

Не понимаю, что происходит.

— Твоя птица каким-то образом помогла дару раскрыться. Так рано! Нас благословила сама Шерида! Нужно срочно написать отцу! Динара, позови Алису! — мама была так взволнована, что глотала слова.

Да и я сам опешил. Сначала Дина оживила моего феникса, теперь феникс содействовал раскрытию дара сестры. Я находился в каком-то состоянии аффекта и не заметил, как Алиса внеслась в комнату.

— Афелия! Это правда? — улыбнулась тётя.

— Да! — самой себе не веря, произнесла мама.

— Вот это новости. Чудеса, да и только. Слава тебе, Шерида! — воскликнула Алиса совершив благословенный жест во имя Богини, поцеловав и приложив пальцы ко лбу. — Так, малыш, забирай свою волшебную птаху и ступайте вниз. Динара и ты тоже!

Мы вышли. Я только слышал, как засуетилась тётя в поисках бумаги и сургуча. Магическая почта очень быстрая. Уже через несколько минут Алиса нашла нас с Диной в библиотеке и позвала к матери в покои. Поднимаясь по лестнице, я размышлял. Если Инис пробудил способности сестры, почему мой магический дар не раскрылся? Или всё-таки я пустышка? Даже Динара смогла сотворить невероятное. Мама ждала как на иголках. Волновалась.

— Николас, вы с Динарой завтра же отправляетесь в столицу, ко двору. С птицей! — уточнила она.

— Отец знает, в чём дело?

— Нет, но он хочет проверить несколько гипотез. Сам Понтиар заинтересовался, — произнесла она то ли с радостью, то ли с тревогой.

— К-король? Мы встретимся с королём? — заикаясь, переспросила обычно смелая Дина.

— Да. Он впервые слышит о подобном. По крайней мере так он сказал. Я ему доверяю, но меня что-то беспокоит. Ладно. Идите собирать вещи.

Горло совершенно перестало болеть, и я говорил без хрипотцы.

«Возможно, это из-за Иниса? — промелькнуло в голове. — Он дивная птица. А вдруг, кроме как пробуждать магические способности, он ещё и исцеляет?»

Я мотнул головой и ответил:

— Хорошо, мама, мы будем к утру готовы.

Означало это не только начало новой главы в моей жизни и жизни Дины, но также и то, что маму, как и сестрёнку, я не увижу очень долго.

Я вошёл в комнату. Инис смирно сидел на плече.

— Ты голоден? — спросил я у моего нового друга.

Моя птаха склонила голову. Я достал из кармана орех и подробил пальцами. Инис посмотрел на еду и не шелохнулся, снова склонил голову на бок.

— Значит, ты не питаешься, как живые птицы? Интересно.

Я осмотрел рабочий стол, стенд с инструментами. Комната была небольшой, но уютной. А что ждёт меня там? Было немного не по себе. Я даже не представляю, как меня примут маги академии. За Дину я не волновался, она себя в обиду не даст. Я же обычный человек.

Достав сумку из шкафа, уложил несколько пар новых брюк, дома я их не носил. Порвал бы или испачкал мазутом, точно. Рубашки, свитеры, пара запасных ботинок. Уложил подарок Алисы в кожаную широкую сумку. Инструменты мне пригодятся наверняка.

Я опустил вещи у двери и прилёг на кровать. В небе появились первые звезды, освещающие ближайшую к нам планету, мир Кора, под покровительством божества земли — Зелима. Их мир сиял в лазурной дымке мелких спутников, что кружили вокруг каждого из наших миров, только цвета у всех разные. У Пирамиды — золотые.

Я не заметил, как уснул. Инис тихонько дремал на моей подушке. Сны были беспокойные. Война, страшная. На Рубине. Сам Бог Ротрад спустился на землю, чтобы уничтожить нас. Я сражался рядом с девушкой, глаз которой мне не забыть. Проснулся в холодном поту. Инис сидел на моей груди и рассматривал меня разноцветными глазами.

— А тебе снятся сны? — я не ждал ответа.

Инис склонил голову на бок.

— Наверное, нет, — усмехнулся я и вздрогнул от резкого стука в дверь.

— Николас! — окликнула взволнованная Алиса.

— Да, я уже не сплю, — протёр глаза и встал. Уснул прямо в одежде. Что же, зато одеваться не нужно. Только помялась немного.

Алиса вошла, осмотрела меня, покачала головой и провела по моей рубашке рукой. Та мгновенно разгладилась.

— Спасибо, — грустно ответил я.

Отчасти мне жаль покидать родной дом, маму, людей, которых я люблю. Но я же хочу быть героем, для этого мне нужно учиться, стать… а кем стать? Боевым магом? Но я не маг. Ладно. Для начала нужно выяснить, чего я стою? Действительно ли мои механизмы могут принести пользу?

— Малыш! Я горжусь тобой! Ты будешь учиться в академии! Покажи этим магам, на что способны золотые руки! Не только магией наш мир полон! Я люблю тебя! — Алиса обняла меня, всхлипывая под ухо. — Не хочу с тобой расставаться, но пора. За вами уже прибыл королевский возничий. Он доставит тебя и Дину во дворец.

Я никогда не был дальше, чем ворота нашей усадьбы, и сейчас внутри всё клокотало от волнения.

— Интересно, на чём мы отправимся? На лошадях, механической повозке или по воздуху? — последнее я произнёс с замиранием сердца. Отец, кажется, перемещался с королевским возничим, когда возвращался домой. Я-то не помню, так рассказывала Алиса.

— По воздуху. Я видела, на чём прибыл возничий. Он ждёт вас внизу. Афелия как раз с ним беседует. — Тётя посмотрела на моего Иниса и вздохнула. — Пусть он принесёт тебе удачу. Смотрю, он и лекарем у тебя оказался…

— С чего ты взяла? — я округлил глаза.

— Даже чай папороти за день не лечит. А пташка как посидела у тебя на плече, так и горло исцелилось, — улыбнулась проницательная женщина.

— Я тоже об этом догадался.

Алиса кивнула и потрепала птицу по хохолку, отчего тот замурлыкал, как кошка. Я обул ботинки, поднял сумку и закинул её на плечо.

— Пошли?

— Пошли.

Внизу стояла аккуратно причёсанная Дина в льняном платье изумрудного цвета. Его она одевала только по праздникам. В руках девушка держала походную коричневую сумку, раза в два больше моей. Возничий оказался худощавым молодым магом чуть старше меня. С длинными черными, как смоль, волосами, тонкими чертами лица и такими же тонкими пальцами. На удивление тонкими. Он увидел меня и приветственно кивнул головой. Мама обернулась с Римаей на руках. Инис порхнул к ним и приземлился на мамино плечо. Она не отстранилась. Напротив, улыбнулась.

— А вот и птица, о которой я говорила.

Маг с восхищением разглядывал Иниса.

— Питер, передай мужу, чтобы не был слишком строг к Николасу. И поосторожнее в пути.

— Конечно, Афелия. Вас будет очень не хватать. Увидимся через пять лет. Возможно, и раньше. Прощайте, — поклонился маг и, предложив помощь Дине с сумкой, покинул гостиную.

Дина махнула мне, чтобы присоединялся, следуя за возничим.

Я подошёл к маме. Сестрёнка как раз дёргала Иниса за клюв.

— Николас, дорогой. Если будут нужны деньги, обратись к Питеру, он отведёт тебя в банк Файтона, там покажешь это, — мама сняла аккуратную печатку с гербом Лодеско, два пересечённых меча, и надела мне на палец. — Они выдадут тебе столько, сколько понадобится. Люблю тебя!

— Спасибо! Мам, я буду очень скучать. И я также сделаю всё возможное, чтобы ты… и папа гордились мной, — я взял сестрёнку за пальчик. — Римая, хоть я не маг, но постараюсь защитить тебя. Благословенны будьте Шеридой! Люблю вас!

Я поцеловал обеих. Обнял Алису, подошедшую Варю и дедушку Мараша.

— Рубин-то взял? — спросил он напоследок.

Инис перелетел мне на плечо, выставив красную грудку.

— Взял, теперь он всегда будет со мной! — я указал на феникса.

Мараш умный. Всё понял и подмигнул.

— Удачи! Пусть Шерида оберегает тебя и Динару!