Командировка

Jolly Workaholic, 2022

Непогода не позволяет героине отправиться в служебную поездку на машине и она вынуждена отправиться на автобусе, в котором знакомится с интересным молодым человеком. Содержит нецензурную брань.

-Даже не думайте об этом! — с неожиданным участием сказал молодой голубоглазый мужчина, с которым Марина разговорилась в очереди за билетами на автобус.

На автовокзале, наверное, впервые за много лет, был такой аншлаг: непогода не позволяла ехать на машине и большая часть очереди за билетами с ненавистью поглядывала на спины счастливчиков, стоящих впереди. Билетов могло не хватить. Ехать надо было всем, а в 22.00, после отправки последнего автобуса, автовокзал закрывался и те, кто не сможет купить билеты — оставался на улице или шёл домой до следующего дня. Большинство ехали явно не в гости и не навестить родственников, а на работу или"по работе", как и Марина. Поэтому сильно нервничали и рассматривали другие возможности добраться. Она предложила мужчине, с которым разговорилась в очереди, ехать вдвоём на машине. Он тоже явно ехал в командировку, судя по ноутбуку в сумке на плече и строгой одежде. Марина тоже тащила с собой такой чехол. Опоздать было нельзя: через день ждала важная встреча с клиентами. Оправдаться перед руководством плохой погодой было невозможно, никто из начальства не ездил по пятьсот километров в ледяной шторм и ночью. А добиратся одной было жутко, хотя служебный автомобиль был исправен, и новый салон крепко пах пластиком. И этот ужас, ледяной ночи с нулевой видимостью, толкнул обычно осторожную Марину на общительное поведение: мужчина сразу начал разговаривать открыто и приветливо, и они стали обсуждать погоду. Валерий был не очень высок и довольно худощав, и коренаст, с мягким выговором как у татар или башкир.

"Энергичный, но замордованный."Подумала Марина глядя на юную кожу покрытую ровным курортным загаром и свежим румянцем, и красные уставшие глаза, окружённые лучиками мимических морщин."Тоже надеялся в автобусе отоспаться"Догадалась она.

Разношерстая очередь переместилась из душного, попахивающего санузлом здания автовокзала на пронизывающий ветер и под ледяной ливень перрона, и началась суета и толчея, обычные для посадки на общественный транспорт с багажом. Народ дико нервничал, опасаясь, что водитель посадит безбилетников мимо кассы и толкался все сильнее и ближе к закрытой передней двери автобуса. Все одинаково переживали, что не хватит мест.

Водитель, действительно, запустил нескольких мужчин азиатской внешности, но они никуда не сели, а терпеливо встали в середине салона, хотя ехать было очень далеко.

Рассевшиеся по местам пассажиры начали расслабляться, некоторые достали перекус и даже пиво. И автобус медленно выехал, рассекая казавшуюся непрерывной стену дождя и снега. Казалось что не наземный транспорт движется по дороге, а подводная лодка плывет в мутном потоке, освещая сама себе путь.

Марина и Валерий, по его совету устроились на длинном заднем сиденье, где можно было вытянуть ноги. Он, действительно, недолго поддерживал очень светскую беседу, и быстро уснул, уронив голову на грудь почти на полуслове. Марина тоже нестерпимо хотела спать после трудового марафона за ноутбуком и духоты вокзала, но мешала пара с другой стороны: сначала мать, шумно, потчевавшая своего отпрыска домашними припасами, а потом и ребёнок повалившийся головой на мать, а ноги сложивший на Марину. Ей было и неприятно, из-за того, что мальчик уже, достаточно большой, что бы сносить контакт с ним, и боязно его разбудить.

Был один испытанный способ расслабится: Марина представляла свой будущий загородный дом. До мелочей обдумывая клумбы, этажерки и занавески и быстро погружалась в сладкую дремоту. Уже несколько лет она его строила, украшала и обустраивала в своих мечтах, представляя, как будет жить там, наслаждаясь покоем и тишиной, а не в тесноте крошечной студии в новостройки.

Сон был очень яркий. Лифт, грязный, и темный опустился, покачиваясь. Дверь с гулким грохотом, распахнулась, и эхо разнесло этот дробный звук по подвалу. В небольшом круге света виднелась пыль и мелкий сор. Шагнув в темноту, Марина стала оглядываться, но видно что-то, было только в небольшом круге света, падавшем из лифта. Как зачарованная, Марина сделала несколько шагов вперед — сердце сжималось от тревоги. Вдалеке послышался неясный гул, будто множество мелких камешков шлепались в воду. Очень скоро, он стал неумолимо приближаться, но источник был невидим и непонятно, где именно находился. Казалось мелкое шлепанье-хлопанье надвигалось сразу отовсюду. Необъяснимый страх взял ледяной рукой за горло, но ничего не было видно и неясно было: куда бежать. Марина стояла скованная ужасом и не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Из-за поворота хлынула тёмная волна. Казалось, она видит оцепеневшую Марина и движется прямо на неё. При приближении, стало видно, что у волны, действительно, есть глаза — много красных и злобных глаз. Неимоверно крупные крысы перемещались в поисках добычи, налетая друг на друга, перепрыгивая через бегущих впереди и подминая ослабевших. Марина пыталась двинуться с места или хотя бы взвизгнуть, что бы напугать их криком, но все мускулы отказали разом, только сердце билось все сильнее и было готово выпрыгнуть из груди. Неимоверным усилием воли ей удалось дернуться всем телом от подступившей к ногам пищащей и царапающейся массы, и она проснулась, сильно вздрогнув всем телом.

Автобус так и плыл через сплошную пелену метели, медленно наполняясь влажными запахами еды, спиртного и человеческих тел. Кто-то спал, некоторые быстро и надолго вступили в вялые пьяные беседы, а кто-то смотрел фильмы и ролики, совсем не боясь помешать шумом другим. Марина тупо уставилась в темноту за окном, но уснуть снова уже не удавалось, хотя обычно, при ее графике работы, с этим сложностей никогда не было.

«Работа. Одно название. Половина сотрудников бумажки пишет, половина отчеты проверяет». Подумала она и в очередной раз почувствовала лёгкий укол совести, что неплохо живет, не создавая ровным счетом ничего. Мысли о работе повергли в мрачное настроение и спать совсем расхотелось. Она смотрела на заиндевевшее окно, через которое местами было видно темное небо и запорошенный снегом чёрный лес.

Резкий визг тормозов начал работу дьявольского миксера в салоне: разные предметы и люди полетели, превращаясь в настоящие торпеды друг для друга. На секунду воцарилась тишина4, как-будто все умерли, только свист ветра раздавался за пределами салона. Но потом вновь послышались крики и стоны в темноте. Автобус завалился на бок и остановился, встретив во тьме и снегопаде непреодолимую преграду. Удар вызвал дружный вопль в салоне.

— Марина, живы? — Посветил телефоном вокруг себя Валерий и мелькнуло наполовину почерневшее от синяков лицо.

— Да, голень и плечо сильно стукнула, но вроде не сломано.

Кругом народ суматошно что-то искал, стонал и пытался оживить свои телефоны, но место было в низине, и очень далеко от населённых пунктов. Автобус беспомощно лежал на правом боку, а вокруг, и как опечаленные родственники у свежевырытой могилы, стояли вековые ели.

Внезапно раздался жуткий вопль, Марина чуть не оглохла — кричал кто-то совсем рядом. Даже не верилось, что человек может издавать звук такой силы. Валерий снова быстро посветил. Женщина, сидевшая рядом, отчаянно вцепилась в тело сына с безвольно болтавшейся головой.

— Помогите! Скорее помогите! Ему плохо! — Кричала она, пытаясь зафиксировать страшно подвижную шею, но ничего не получалось. Люди в ужасе расступились, не зная: что делать. Марина снова почувствовала, как от ужаса сердце забилось в груди как бешеное. Она тоже не знала, как себя вести и просто стояла на месте, не смея пошевелиться, как всегда в присутствии умерших. Конечно, ей приходилось бывать на похоронах родственников, но это всегда были пожившие старые люди, измученные болезнями, и их смерть не казалась таким жутким нарушением природы вещей, как преждевременная гибель этого ребёнка. И это было самое ужасное, что эта короткая жизнь оставила на земле, в мире живых, только огромную зияющую рану в душе матери, от которой она сейчас так страшно кричала.

Какой-то мужчина с внешностью выросшего дворового хулигана, в традиционных для таких парней поддельных Адидасах, пролез в кабину водителя и включил свет в салоне.

-Пока аккумулятора хватит. — Мрачно бросил он и пробрался среди расступающихся людей на своё место.

Как ни странно целее всех оказались восточные труженики, вопреки всем рекомендациям правил дорожного движения, ехавшие стоя и не пристегнутые. Никаких травм они не получили, и теперь тихо переговаривались по-своему.

— Что с водителем? — Спросил Валерий.

— Очухается. — Буркнул Гопник.

— Позвольте, где же мы застряли и как вызвать помощь, если связи нет? — Начала возмущенным голосом полноватая начальственная брюнетка с очень красивым лицом, как будто предъявляла претензию регистратору в поликлинике.

— А ко мне какие вопросы? — С энтузиазмом включился в перепалку Гопник. Но она быстро поняла, что лучше промолчать, пока не применили насилие, и гордо отошла.

Зашипела громкая связь, водитель, как всегда, невнятно начал мямлить, призывая, как водится, оставаться на местах и не поддаваться панике. Рыдания матери с ребёнком на руках полностью перекрывали его монотонный речитатив.

-Выходи сюда? — Громко выкрикнул Гопник и пассажиры одобрительно загудели.

Мятый, с опухшим малиновым лицом, пожилой водитель еле выбрался из кабины в салон, бережно прижимая к телу правую руку. За ним из разбитого лобового стекла в салон ворвался ледяной ветер.

— Ты сигнал дал? — Резко спросил Гопник.

— Мобильные же не ловят. — Дипломатично подключился Валерий.

— Нет связи, тоже. — Ответил водитель.

— Ребёнку нужен врач! — Закричала, вцепившаяся в сына мать.

— Может корвалол в аптечке есть? — Тихо обратился Валерий к водителю. Тот сразу засуетился и, беспомощно сгорбившись, полез искать.

— Мы где? — Очень вежливо обратился к Марине один из таджиков. Остальные все-ещё пытались кому-то дозвониться, и жаловались друг другу на своём языке.

— Пока не знаем. Нас будут искать, когда метель стихнет.

-Слушай, нам на работу надо. Начальник ругаться будет. Когда приедем?

— Не знаю. И мне попадёт. — Вздохнула Марина, представив, как ее будет распекать начальник на очередном собрании. Особенно за то, что поехала на автобусе, а не на машине. Желание сотрудников избегать опасности, он воспринимал как отсутствие мотивации к работе. «Ну хоть жива осталась» — попыталась она успокоить себя, и сразу застыдилась этой мысли, взглянув на бездыханное тело ребёнка в руках матери. Его белая, как полотно, кожа лица стала резко контрастировать с темными волосами, придавая пухлому лицу благородство, которого не было при жизни.

Водитель стоял один с огорошеным лицом и опущенными плечами.

— Как ты так опрокинул-то? — Прикрикнул на него высокий блондин в хорошем пальто.

— Занесло маленько. Больно уж дорога обледенела… — Пробормотал Водитель — И чего только не было, куда только не ездил — ни разу не переворачивался.

— Ну да! Моя первая авария! — Съязвил блондин.

— Да нет было. Был грех: мужик из кустов выскочил и под колёса попал. Ноги ему переломал. Такое было. А что бы с трассы слетел — никогда. — Он боязливо оглянулся на тело мальчика, отвернулся, и совсем поник.

— Надо выйти и посмотреть, может что-то увидим. — Скомадовал Гопник.

— Мы с тобой. — Сразу откликнулись ещё двое похожих типа.

— И я пойду. — Присоединился Валерий.

— Не теряйте свет фар из вида! — Мрачно скомандовал крупный мужчина в спортивной одежде.

Четверка одела шапки и перчатки, натянула, у кого были, капюшоны, и через кабину водителя, матерясь вылезла в неутомимый снегопад.

— Накрыть бы его… — Подошла к плачущей матери, пожилая блондинка.

— Возьми-ка мою шаль. — Начала она, но рыдания прервал злобный вопль, и мать попыталась отогнать незваную помощницу от сына ногами.

— Вот ведь, как с ума сошла… — Пробормотала, пятясь, тётка.

Разведывательный отряд не возвращался мучительно долго. Мужчина в спортивном вглядывался в темноту уже как в своего личного врага, и, даже, хотел уже отправить за ребятами ещё одну группу, когда матерясь и кряхтя, пионеры стали по одному вываливаться из кабины водителя. Лица у всех были багровые от ветра и холода.

— Ни хуя не видно. — Лаконично отчитался по рекогносцировке Гопник.

— Далеко ходили. Пока фары видно — все кругом обошли. Один лес. — Более обстоятельно дополнил Валерий.

— Что же теперь делать? — Недовольно спросила своим поставленным голосом начальственная брюнетка.

— Будем ждать, пока все стихнет. — Ответил Валерий. — Если нас не найдут, утром пойдём сами подмогу искать.

— Так замёрзнем же. — Сказала Тетка с шалью.

— Если заблудимся в буране — быстрее замёрзнем. Доставайте все тёплое, надо окна разбитые закрывать. Жечь тут ничего нельзя. — Скомандовал мужчина в спортивном, представившийся Андреем.

Из середины салона выдвинулся вперёд толстяк в меховой кепке:

— Может рядом с автобусом костёр запалить? — Предложил он.

— А ветер и нас подпалит. — Раздраженно отозвался Гопник.

— Не развести огонь при таком ветре. — Дипломатично, но не оставляя возможности для возражений, ответил Валерий.

— Да что Вы все командуете! — Воскликнул толстяк в кепке, как-будто это было сейчас важно.

-Я не командую — я турист. Уж во всякие ситуации попадал. С огнём надо аккуратно. — Ещё более миролюбиво ответил Валерий.

От холода не только бежало из носа и мёрзли ноги, но уже как-будто начинала болеть вся кожа и остывать кровь. Хотелось деться куда-то из этой ледяной тюрьмы, но на улице свирепствовал ещё более пронизывающий ветер. Марину колотила дрожь.

Эмоции побурлили и стали утихать: возмущённые разговоры постепенно выдохлись и превратились в слабое нытье. Только начальственная брюнетка, которую, как выяснилось, звали Екатерина, и строгий мужчина в пальто, пытались командовать, но их предложения никто не поддерживал, все устали и изнервничались, никому не хотелось деятельности ради деятельности.

— Кучнее. Не стесняемся — обнялись! — Тоном язвительного физрука выкрикнул Андрей, но сам сел в сторонке и стал снова враждебно щуриться в окно.

Тетка с шалью закуталась в неё так, что только красный нос тончал. Глядя на этот нос, Марина почувствовала охватывающую ее нехорошую усталость. Одежда ее была хотя и зимняя, но для езды в автомобиле, поэтому слишком легкая, а обувь уж совсем декоративная. Она запихнула свой чемодан перед поездкой в отделение для багажа, и утепляться было, в общем-то, нечем. Валерия, сидящего рядом, тоже немного била дрожь, но казалось, что больше от нервного напряжения, чем от холода: у него у единственного был нормальный цвет лица. Он молча снял с себя шарф и намотал ей на голову и шею. Они сели прижавшись друг к другу, глядя перед собой и не разговаривая.

Свет в салоне погас, и стало казаться ещё холоднее. Сразу загорелось несколько экранов телефонов.

— Выключите! Ещё может понадобится. — Крикнул Валерий. — Может хоть запеленгуют по ним.

— А ну, всё выключили и без команды не включать! — Жестко скомандовал Андрей, и экраны сразу погасли.

— Да ставят маячки в автобус. Найдут нас, обязательно. — Отозвался Водитель откуда-то из гущи пассажиров. — Не замерзнуть бы.

Больное солнце утром не смогло пробиться через пелену тумана. Замёрзшие до оцепенения пассажиры еле могли раскрыть глаза после бессонной ночи. Первым делом началась проверка телефонов, но заряда почти у всех уже не было, а у включившихся аппаратов не было никакой связи. Они уже плохо подчинялись прикосновениям холодных пальцев и не удавалось даже набрать сообщения.

— Ветра уже нет. Надо зажечь костёр. — Сказал Валерий.

-Я с Вами. — Отозвалась Марина.

— Дееспособные, на выход! — Скомандовал Андрей на весь салон, предварительно оглушив всех кашлем.

Сразу присоединилось несколько человек, оторвали немного обивки и нашли бумаг для розжига и пошли собирать валежник. Но их всех сразу постигло огромное разочарование: после многочасового ледяного шторма в лесу не то что сухого валежника, а не было даже единой веточки, не покрытой коркой льда. Немного удалось согреться, сжигая, все что было в салоне. Водитель сначала возражал, но потом сам с наслаждением вытягивал руки к огню.

— Пойдёмте вдоль трассы. — Предложил один из пассажиров « с портфелем», моложавый и худой, представившийся Владиславом.

— Снег очень глубокий. И в поле мы быстро потеряем дорогу. — Сказала Марина.

— Голубкам и тут неплохо. — Съехидничала Екатерина.

Валерий не обратил внимания на выпад, а Марину поразила первобытная чистая злоба, полыхнувшая в красивых глазах толстухи.

— Никита ушёл куда-то… — Мимо костра медленно прошагала несчастная мать. Расстёгнутое пальто раздувалось за ней как парус. Светлые волосы с легкими волнами, выбились из пучка, а широкое лицо с благородным носом было неподвижно как маска. Спохватились все, только когда она стала углубляться в лес, не глядя, продираясь прямо через чащу.

-Держи ее! — Заорал водитель.

Один из гопников с грацией рыси метнулся за женщиной, но остановить не смог, а повалился вместе с ней в сугроб. Ещё один подоспел и они потащили ее, кричащую и бьющуюся, в автобус. Вдвоем парни еле запихнули женщину туда через дверь водительской кабины. Крики и возня продолжились в салоне.

« К поручню! Крепче! Рукожоп» — Неслись оттуда выкрики Андрея, командовавшего задержанием.

— С головой плохо стало. — Сочуственно и рассудительно констатировала из своей шали тетя Маша.

— Надо поискать кого-то, раз нас не ищут. — Сказал побелевший от холода мужчина с усами.

— Да ищут нас. Просто здесь в низинке не могут найти. — Ответил водитель не очень уверенно.

— Давайте посильнее огонь разведём. Может по дыму заметят.-предложила Марина.

— И кто, скажите пожалуйста, будет дрова искать и лёд отколупывать. — Едко сказала Екатерина.

-Мы. Нам ведь надо…

— Вам надо — Вы и собирайте.

— Ладно. — Апатично ответила Марина, и побрела по окрестностям собирать веточки посуше. Кое-кто из пассажиров присоединился.

А Валерий присоединился даже с огромной энергией. Своими добрыми несмешными шутками он успевал всех поддержать и ввернуть ободряющую улыбку. Через пару часов работы все уже были с ним на «Ты» и ото всюду неслось «Валера». «Бойкий товарищ» ухмыльнулась про себя Марина, но в глубине души все-таки очень сильно позавидовала его способности достучаться до каждого. Она часто чувствовала, что окружающие не поняли и не оценили ее мысль или предложение, и очень много раз отступала перед глухой стеной непонимания. Уже с детства она знала, что людей объединяют не здравые мысли, а громкие выкрики, и в повсюду в коллективах верховодят горлопаны, а не светлые головы. Поэтому чаще отмалчивалась на собраниях и осуждениях, всегда зная, что когда дойдёт до дела — наступит ее время.

Люди сначала согрелись и приободрились, зачерпывали ладонью снег, когда одолевала жажда, но постепенно силы стали иссякать. Еда давно кончилась, пробираться через сугробы в сырой обуви было тяжко и долго.

— Никому не видно этот костёр. — Морщась на дым, сказала Екатерина, вылезшая покурить.

— Придумаем другое. — Вспыхнула Марина. — Попробовать все-равно было надо. С вертолета бы заметили.

— Вертолёт! Не смешите! Кому вы нужны. Депутаты что ли. — Ехидно ответила Екатерина.

— Нас много, все-равно искать будут обязательно! — поддержал Марину водитель.

— Что-то не видно. — Последнее слово всегда должно быть за Екатериной. Она бросила в снег окурок и неуклюже полезла обратно в автобус.

— Стерва! — Уверенно заключил Андрей, нежно глядя ей вслед.

Постепенно стал подниматься холодный ветер и загнал всех работников в автобус. Костёр пришлось затушить и грустно вернутся обратно в свою темницу. В салоне расселись просто на оторванных спинках сидений и стали ждать ночи, которая опустилась очень быстро. Вокруг окон снова плотной пеленой стал кружить снег. Те, кто ещё мог говорить, рассуждали: куда могло деться тело ребёнка. От этих разговоров по спине бежали мурашки.

— Жалко то ее как. — Пригорюнилась Тетя Маша. — Один поди сыночек-то. У меня тоже сыночек был, да спился и пропал. С детства такой злой мальчишка был, отчим, помню, его бил, так ни слезинки не выбил. Кремень, а не ребенок.

Конец ознакомительного фрагмента.