Безумие Хенгди

Jenifer, 2021

Посвящаю эту книгу самому себе и никому больше, кроме себя. Ведь никто другой, кроме меня, не заслуживает такого унижения.

Фиолетовое шелковистое небо радовало своей беспомощностью, но, вмещая в себе миллиарды разноцветных светил, будто не сдержалось и облило моё тело нежным покрывалом тепла.

Я проснулся от звонкого шума в ушах. Купол, что был сделан из модифицированного стекла, отделял меня от внешнего мира, его тяжесть тонной души психически воздействовала на меня всё больше и больше, каждый день, будто сковывая в этом узком пространстве. Я лениво приоткрыл глаза. Передо мною валялись круглые цилиндры, несколько лазеров, лампы синего света и прочие инструменты, оставленные мной в комнате после прошлой экспедиции. Да, тогда нас проняла дикая усталость прямо посреди дороги. Мы не знали, что случилось, ведь такая усталость была впервые за наше пребывание на этой планете. Всё было как в тумане, не знаю, что чувствовал остальной экипаж, но я только и помню свою белую, словно техасский полоз, руку, которая явно намекала о сбоях в организме. Благо наша экспедиция проходила недалеко от убежища и мы, наверное, добрались туда вовремя.

На несколько минут я отключился от всех размышлений и лишь смотрел на автоматическую серую дверь в полусне. По мышцам ног молниеносно пробежался электрический ток, не сообразив предпринять каких-либо действий для подавления боли, я закрыл глаза пыльными веками.

Я обратно открыл глаза, как мне казалось, через несколько минут, хотя, возможно, уже прошло более двух часов. Собственно, во времени здесь легко было сбиться, понятия дня и ночи на этой планете очень относительны, они меняются каждую минуту, ведь в роле основного светила выступает некий спутник R-jh34, который является единственным ближайшим спутником планеты, он издаёт миллиарды лучей особенного норенского света для того, чтобы в определённое время некоторые планеты системы Калейской чаши могли получить искусственный источник энергии. Мы принимаем эти лучи через большую тарелку, сделанную из сверхвыносливого сплава кордина. Управляют этим спутником и другими физическими телами, созданными человеком, дистанционно, на заселённых или специально отведённых для управляющих баз, планетах, с помощью очень долгих, тонких лучей, что несут в себе массу форинов, которые и запускают процессы в космических телах, словно луч светодиода, включающий ризовелетр. Да, очень затратная техника, но смотря на то, сколько отдают владельцы этих низко освещаемых планет, разработчики таких устройств зарабатывают тонны лотов.

Через минуту на этой планете мог быть день, а могла — и ночь, впрочем, это зависит от спонсоров и директоров нашей экспедиции, благодаря которым мы ещё живы и получаем достаточно энергии для жизнедеятельности станции.

Свет одного из лучей R-jh34 ослепил меня, я закрыл глаза от боли и вновь открыл, надеясь, что луч уже достиг своей цели и больше не попадёт на сетчатку моих глаз. Взгляд мой пал на шкаф, сделанный из какого-то сплава лёгких металлов, что, несмотря на свой вес, выдерживал тяжёлую технику, но он чуть не выблевал всю вместимость на моё, ещё не проснувшееся, скомканное тело. Возможно, это была лишь галлюцинация, впрочем, выглядела очень реалистично, и я испугался. Мой организм же напротив, никак не отреагировал на этот глюк, он остался на том же уровне и явно не хотел делать никаких сдвигов в сторону холодного коридора. У меня резко начала болеть голова. Я будто разлился каким-то жидким веществом по своей неудобной белой койке, я ощущал себя сожранным этим ненасытным лежаком, не надеясь на последующую реакцию рвоты.

Меня вывернуло наизнанку. Я на секунду отключился от реальности. Вдруг очнулся и заметил, что был уже не в постели, я плыл между звёзд в космосе, как будто между изюма сочного пирожного. Я летал и летал, и летал, я понимал, что это далеко за границей возможностей человека, но как-то не задавался вопросом крыльев на спине, я просто хотел уйти отсюда домой. Но в такой возможности меня обделили.

Представьте себе, как наркоман, каждый день выкапывает закладку где-то в парке около своего подъезда и вот сегодня рано утром он проснулся, пошёл в тот же парк, откопал клад, отошёл за дерево, убедился, что поблизости нет людей и ужалился тем, чего так долго ждал и очень хотел, он достиг своей цели, получив дозу. Завтра же зависимый ничего не вспомнит или вспомнит лишь малую часть своих действий после ужаливания, но самое главное, никогда не забудет как ему было тогда хорошо или не было хорошо, не важно, важно, что это порочный круг, ведь завтра он снова пойдёт выкапывать новую закладку, уколется новой дозой и всё так же, как и вчера.

Так ощущал себя и я. Я летел, летел от этой базы всё дальше и дальше, но снова и снова на горизонте виднелся её флаг и я прилетал в начальную точку.

Это ад? — спросил я себя.

Конечно, мои догадки были выдвинуть лишь религиозными учениями, о которых рассказывали в художественных вымыслах, что, в свою очередь, описывали Нижний мир, как зацикленное событие из жизни, за которое человека больше всего терзает совесть. В моей ситуации самый грешный поступок — прибытие на эту планету. Я невольно тихо засмеялся. Это выглядело очень глупо.

— Возможно, я стал призраком и теперь буду навсегда привязанным к этому проклятому месту? — задумался я.

Какой же бред я иногда несу, но, будь бы кто другой на моем месте, он бы ничуть не лучше оценивал эту странную, местами глупую ситуацию.

Всё это время философии я стоял на крыше станции, около огромной тарелки принятия лучей форинов, я устал летать уже давно, и, пересмотрев все отделы базы, убедился, что в ней нет ни единой живой души. Кстати, ни холода, ни голода, ни других принципиально нужных людям функций организма не ощущалось, но вдруг, я почувствовал нечто, что не поддавалось моим предыдущим объяснением: тяжесть в ногах. Не понимаю, как это работает: значит, ни есть, ни пить я не хочу, но дикую усталость чувствую. Странно. Всё это странно.

В конце концов, я принял решение сесть на крышу. Да, хоть я и был неким"призраком", мог летать, но землю и остальные материальные вещи я чувствовал, по крайней мере, до сих пор. Пол подо мною будто прогнулся. Гравитация явно увеличилась в несколько раз, моё тело, под этой неведомой силой прижалось спиной к полу. Пространство как будто исказилось вокруг меня, я продавил потолок, увидел его разрушенные внутренности, на немного завис в середине системы, но моё тело продолжало пробивать прочные железные ходы. Прошло несколько долей секунд, когда я образовал дыру в потолке, через которое легко прошло моё скомканное тело, похоже на то, как проходит нитка в ушко иглы. Кажется, скорость падения ещё больше выросла и ничто не могло остановить меня лететь прямиком вниз. Но вдруг я понял, что остановился, я упал, по ощущениям, на что-то мягкое, вероятно, это лежак. Посадка была не мягкой. Тело безумно заболело, я не имел возможности пошевелиться. Секунду назад я не мог и представить койку преградой, ведь я прошёл через толщу железа, но именно она и сдержала мой метеорит. Глаза, будто продавили глазницы и упали ещё глубже, я потерял сознание.

Я пролежал в таком состоянии, наверное, часов четыре до того момента, как начал ощущать работу органов. Да, ни рук, ни ног, ни даже век я не чувствовал. Всё же это, вероятно, лучше, чем корчиться от адской боли после моего неудачного падения. Я ощущал, как бьётся моё сердце. Оно, подобно насосу, сначала стучало 4 резких коротких ударов, потом затихало на секунды две, наливаясь кровью, и выдавало один долгий, наверное, больной удар. Дыхание же я никак не чувствовал, оно, как будто пропало, даже лёгкие не вздымались. Хотя, возможно, если бы я открыл глаза, я бы увидел свои вздохи, но такой возможности мне не предоставлялось. Я был слишком слаб, чтобы сделать даже хотя-бы малейшее движение поднятия век. Собственно, ни запахов, ни звуков я также не слышал. Я был будто в Безэховой камере, в которой, вероятно, выключили свет. Эта безысходность не давала мне покоя, я хотел прыгать от злости, кричать, визжать от беспомощности, но больше всего я хотел видеть…, я хотел слышать… Но не мог ничего с этим сделать. Моё полностью парализованное тело не давало мне никакого выбора, кроме как лежать вялой кучкой дерьма на белоснежной койке в каком-то отделении станции. Я снова потерял сознание.

Конец ознакомительного фрагмента.