Научи меня быть тобой!

Ivolga (Анастасия Каляндра) (2024)

«Научи меня быть тобой!» — с такой просьбой малыш енотик однажды обратился к своему папе учителю. Так начался интересный урок, во время которого мудрый папа енот поможет своему маленькому сыночку разобраться в очень сложных вещах и понять некоторые жизненно важные истины. Что такое — быть собой? Как можно быть ещё и кем-то другим, но в то же время — всё ещё собой? Как стоит жить и расти, растить и учиться. Кого слушать и у кого брать уроки? Как любить, понимать, верить и заботиться? Как принимать не очень легкие решения и делать не очень простой выбор? Во всём этом попробует разобраться малыш енотик вместе со своими читателями, а заодно — побывает в таких замечательных местах, как лес и как то, где вырос папа енот. Автор книги приглашает Вас в маленькое приключение, полное размышлений, мудрых мыслей и выводов, улыбок, детства и добра. Уверенна что оно будет интересно как юным читателям, так и взрослым. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.

— Папа!..

Маленький енотик подбежал к папе и чуть было не выбил у него из лапок кружку с горячим шоколадом.

— Что?… Что, сынок? — папа енот был испуган, ведь он, ну никак, не ожидал такого внезапного нападения. Тем более, что папа даже и не видел своего маленького сына из-за развернутой газеты. — Ты что-то хотел?

— Ага… — ответил запыхавшийся сынок, который теперь пытался отдышаться. — Хотел. Я… я хотел тебя попросить… ты можешь… ты можешь меня научить быть тобой?..

— Мной?.. — удивился папа, — Ну, знаешь… Это сложное умение, конечно — быть мной… И почему же ты, скажи мне, этого хочешь?.. — папа енот удивленно улыбался в ожидании ответа.

— Я… Я хочу быть тобой, потому что ты умный. И сильный, и взрослый… И хороший. И я тебя люблю. Сильно-сильно!..

— Спасибо!.. — рассмеялся папа енот. — Всё это хорошо… Но это ведь не обязательно значит, что нужно быть именно мной!.. Ведь в мире абсолютно неисчислимое колличество сильных и умных и взрослых енотов, помимо меня!..

— Нет, обязательно!

— Это почему же?

— А потому, что я тебя люблю, папа, а не какого-то другого ещё енота!

— Я всё же не понимаю, милый — и как же это так случилось, что ты вдруг захотел быть мной?..

— А вот так…

И маленький енотик рассказал своему папе всё о том, как же это случилось.

Однажды (а именно — в этот самый день) маленький енотик сидел у окна в сильный дождь и мечтал. Он любил мечтать обо всём, обо всём, что только есть на свете. И думать обо всём подряд. (Но только если это не касалось его уроков, которые нужно было сделать в школу.) Он сидел над своими тетрадками и учебниками за столом и совершенно на них не смотрел. Он оперся локтями о стол и глядел в окно и думал о том, как хорошо бы ему было стать большим и сильным. И как хорошо было бы, чтобы его все так же уважали, как папу енота! И он бы, так же, был большим специалистом, и его фотографию вешали бы на почётной доске, и награждали бы грамотами на работе… И ученики его — такие же, как у папы, все дарили бы ему свои поделки — пусть и корявые немножко, но зато сделанные от всего сердца — из шишек и веточек и листвы… И все они стояли бы у него на шкафчике в гостиной, как у папы, и он бы любовался на них и думал — какие же они все у него хорошие — и поделки и его ученики!.. А потом все они, один за одним, повырастали бы, и стали бы приходить к нему в гости с цветами, и все пили бы чай с вареньем за столом, и вспоминали свои школьные годы… Всё это было бы очень хорошо!.. А ещё — хорошо бы, чтобы он умел, так же, как папа, чинить, если надо будет, водопровод… Или игрушки, или чайники… Или вкручивать лампочку если она погасла. А ещё — хорошо бы, как папа, читать газеты и даже понимать — о чём в них написано!.. И так енотик мечтал и мечтал… И думал и думал… И наконец понял, что для того, чтобы быть настолько счастливым, насколько в жизни только и возможно — ему обязательно нужно бы стать своим папой. Ведь лучше професии он придумать, ну просто не мог.

— Ага… — сказал папа енот и задумался. — Так значит — ты, и вправду, хочешь быть мной?..

— Конечно! — торжественно заявил маленький енотик. — Ну, научи меня, пожалуйста, папа, быть собой! Ведь ты же учитель!.. Ты можешь!

— Но… Послушай. Ведь в мире всегда найдётся очень-очень много тех, кто захочет научить тебя быть ими… Не кажется ли тебе, что ещё гораздо интереснее попробовать быть собой, мой милый?..

— Не-еет!.. Ведь я и так уже — я! Я уже очень давно — я. И быть собой — это я уже хорошо умею!.. А вот тобой быть — ещё нет.

— Правда?.. Но, я бы так не сказал, дорогой… Ведь каждый на свете всю жизнь учится быть собой, и так до конца не все и доучиваются обычно… А ты говоришь, что уже и умеешь?.. Возможно. Но, я тебе скажу, что, уж точно ещё не до конца. Вот, скажи мне — как тебе кажется: что это значит"быть собой"?..

— Со-бой?.. — задумалмя сыночек, — Ну… Это выглядеть как я… Ходить как я… Кушать как я. Учиться и спать… как я. Всё, что я делаю — делать…

— А, как же, тогда, ты думаешь — все другие маленькие енотики, которые точно так же как ты едят, ходят, учатся в школе и спят — так все они, точно-точно, уже стали тобой?..

— Ну… Нет. Наверное.

— А как тебе кажется — вот, когда я был маленьким енотиком — совсем таким, как ты — я уже был собой — твоим папой?.. Ну, то есть — таким собой, каким ты меня знаешь?

— Ну… Ну… Ну, не знаю.

— Тогда я ещё не был большим и взрослым… Был куда более слабым и не таким уж умным, как сейчас. Так как же тебе кажется — это был уже я или ещё не я?

— Ну… Наверное — не ты. Раз ты такой был.

— Но если бы меня спросили вот тогда, совсем как у тебя сейчас — умеешь ли уже ты быть собой?.. Ведь я бы ответил, и наверняка бы ответил, что, да, я умею. И это было бы правдой. Ведь тогда — я уже был я. Но только теперь я — другой я. Хотя и тоже я. Понимаешь?..

— Ну… Да. — поразмыслив сказал маленький енот.

— А ещё, я скажу тебе больше того — если пройдёт ещё сколько-то времени и я проведу его не без пользы и дела, то уже через несколько лет, а может быть — даже месяцев, я стану совсем другим мной. Хотя, ещё и тем же. Но возможно (и я на это надеюсь), я буду тогда ещё чуть-чуть умнее, лучше… Ну и, конечно, взрослей. Как тебе кажется — каким же мной, в таком случае, мне нужно учить тебя становиться?

— Ну… Не тем, который раньше был… А так… А так не знаю. Давай — тем, которым ты позже будешь?.. А? Ведь он же ещё сильнее и лучше!..

— Ну!.. Милый мой, — засмеялся его папа, — Ну как же я, подумай пожалуйста, могу научить тебя быть тем собою, которым ещё сам должен только лишь научить себя стать? Ведь мне самому ещё нужно учиться…

— Тогда… Тогда, давай — тем, что сейчас!..

— Ага… Ну… Ну, что ж… Это сложно, мой дорогой. Ведь мы с тобою даже совсем и не похожи. Мы ведь совсем разные. И нас с тобою ни один посторонний енот никак не перепутает!..

— А это легко!.. Давай сюда очки! — и маленький енотик стащил со своего папы очки и вырвал из рук газету, а потом сел, развалившись поудобнее в кресле, закинул одну лапу на другую, надел очки и развернул перед собою газету. — Ну вот!.. Теперь можно и перепутать!

— Ха-ха!.. — засмеялся папа енот. — Моя копия! В миниатюре!..

— А это ничего — я скоро подросту.

— Ну… Не совсем-то и скоро. Ещё должно пройти много лет, прежде чем ты вырастешь совсем таким как я. Вот, тут уж ничего и не поделаешь, милый!.. Нужно ждать.

— Как?.. Совсем-совсем ничего?..

— Совсем-совсем…

— И ты не можешь меня научить быть сразу большим?..

— Конечно нет! Точно так же, как я и не могу научить себя самого быть таким маленьким, как ты…

— А просто тебе это не надо!.. Вот потому ты это и не можешь…

— Как так — не надо?.. Почему же ты так решил?

— Ну, а зачем тебе нужно быть маленьким? Ведь это неудобно!.. Ведь ты совсем и не можешь ни до чего дотянуться — всё время нужно вставать на цыпочки, или просить кого-то, чтобы для тебя достали вещи с полки… А ты всё можешь сам.

— Зато я с очень большим трудом, дорогой мой, сгибаюсь, учитывая мой ревматизм, и силюсь что-нибудь достать с нижней полки… Это тоже очень неудобно, знаешь ли!..

— А… А зато ты не будешь подпрыгивать, чтобы достать до ветки берёзы и с ней поздороваться за ручку!.. А мне надо подпрыгивать…

— А зато — ты не будешь случайно ударяться о притолоку, лишь потому что у тебя голова чуть выше, чем дверной проем!

— А зато… А зато ты не должен сидеть у кого-то на плечах, чтобы увидеть — что происходит на уличном концерте…

— А зато я, милый мой, уже не смогу сидеть у кого-нибудь на плечах и смотреть себе на уличный концерт!.. А мне бы, думаешь, иногда не хотелось?..

— Ну… Ну, зато, тебе… всё равно хорошо, что ты большой!.. Тебе в школу ходить не надо!

— Куда уж там!.. А куда же я, по твоему хожу всякий будний день по утрам?..

— Ну… Ну, зато тебе никто не запретит есть что-то вкусное… Не скажет, что это вредно.

— Ох!.. Знал бы ты, дорогой мой, наше взрослое здоровье!.. Так ты бы понял, что нам уже оно само всё время говорит о том, что не нужно есть что попало!

— А ещё… Ещё тебе не нужно всё время слушать взрослых, чтобы не стоять потом в углу…

— Ты знаешь — и когда ты уже совсем большой, тебе, всё же, приходится слушать других взрослых людей, прислушиваться к ним, чтобы не остаться совсем одному — а это всё равно что в углу.

— Ты хочешь сказать, что тебе бы хотелось быть таким, как я?.. Маленьким?

— Конечно. Во многом мне бы хотелось стать тобой, как и тебе — мной. Стать маленьким и опять не чувствовать никакой ответственности за родных и за важные решения… И даже, почти — за самого себя. Опять понимать, что ты можешь спокойно учиться и отдавать этому сколько угодно времени… И ещё — что у тебя вся жизнь впереди. И можно почти никуда не спешить…

— Но… Но ты уже тоже не умеешь быть мною, как и я ещё не умею быть тобой?..

— Да…

— Хотя и хочешь?..

— Да, да… Вот такая, сынок мой, грустная ситуация — вот, очень бы я хотел побыть таким маленьким и беззаботным енотиком, как ты… Покататься на игрушечных машинках или на аттракционах в парке… Ведь мне они, знаешь, как нравятся?!. Попрыгать, и побегать, и помахать руками в воздухе, и посмеяться в голос просто так… и знать, что на меня при этом не будут прохожие показывать пальцем. И поиграть в песочке… И снова пойти в первый класс с большим-большим пышным букетом!.. Не мог бы ты научить меня, как быть тобою?..

— Ну… Ну, ты же и так знаешь как… Попрыгай, побегай и помаши руками… Сходи на аттракционы. И будешь ты мной. Вот и всё. Можешь даже уроки мои сделать.

— И всё?.. А как же — мне, разве не нужно тому учиться, что у тебя есть внутри?.. Тому, что только ты и знаешь, и видишь, и чувствуешь?.. Ведь это, наверное — самая главная часть тебя. Вот, мне бы выучить то, о чем ты мечтаешь и думаешь, о чем переживаешь и радуешься… Тогда, может быть, я и стал бы хоть чуть-чуть тобой. Ведь тот енот, который просто скачет и машет руками, как ты — ведь он же совсем и не ты, если думает, при этом, совсем о чём-то о другом. Ну, скажем — я вот, скачу и думаю о работе и о делах, а ты — скачешь и думаешь про то, как ты будешь играть в игрушки. Ведь это совсем разные мысли!..

— И… И мне нужно тебе всё, всё, всё объяснить?.. Что я думаю и что меня тревожит?

— Ну, значит — всё. Ведь если я не буду знать всего, что ты думаешь и что ты чувствуешь — так я и не смогу быть, точно уж, тобой. Ведь ты же знаешь все свои мысли?.. И значит — ты это ты. А если кто-то знает их не все — то это уже точно не ты. А ещё — память. Ведь я же должен всё то же самое помнить, что в жизни помнишь ты. Ведь если отнять от тебя хоть какое-то воспоминание, или чувство, или мысль — так это, наверное, будешь уже и не совсем ты. Это всё равно, что отнять от тебя твой, именно, хвостик, или твой именно носик, или твои именно глазки — ведь кто же, тогда, без них тебя узнает? Ты и сам не узнаешь себя в зеркале. А мысли, и чувства, и переживания — они все такие же твои части, как нос и рот и глазки.

— Ну… Ну, если всё… То это будет очень долго рассказывать. Всё, что я помню… И что меня тревожит…

А маленькому енотику, действительно не хотелось всё-всё рассказывать — ведь среди его переживаний и воспоминаний были, помимо прочего, и двойки, которые порой случались в его жизни, и о которых он не хотел совершенно рассказывать своему папе. Ведь тогда он бы, пожалуй, разозлился и уж точно не захотел бы его учить быть собой.

— А ты по чуть-чуть мне будешь рассказывать. Понемножку. И так всё наконец и расскажешь. — сказал папа енот, хитроватенько улыбаясь.

— Ну… Я не хочу всё рассказывать. Не всё…

— А что так?

— Ну… Ну, ты же понимаешь, что я… Что есть такие вещи… Что я… Ну, не всегда совсем уж хороший енот.

— Та-аак?..

— Я иногда… Делаю ведь не очень-то и хорошие вещи… Или думаю. Ты, наверное, не захочешь быть таким енотом, как я. Ведь я очень много чего делаю, ну, тоже… Не так.

— Так ведь и я много чего делаю тоже не так. И много чего делал и мыслил и совершал за свою жизнь не совсем правильного. Да, да. А ты, вот, тоже — хочешь быть мной… И не знаешь всего этого. И мне кажется, дорогой мой, что это — ещё одна причина, по которой тебе не стоит быть мной, а мне, например — тобой. Ведь у каждого из нас есть свои недостатки и плохо было бы их передавать другому. Единственное, что с ними следует сделать — так это убрать их и из своей жизни… Но пока ты их ещё не убрал — так, всё-таки, они ещё твоя часть. И делиться этой частью ни с кем, тоже не стоит. Мне кажется, что нужно делиться лишь только хорошим. Вот, если ты хочешь, допустим, взять от меня что-нибудь такое хорошее — допустим какое-то умение или достоинство: то пожалуйста! Бери! Хочешь быть умным как я — будь, ведь это хорошо. Хочешь быть сильным — пожалуйста!.. Хочешь быть в чём-то хорошим — в чём-то таком же, что и я — так и это здорово. Будь честным, как я бываю, будь добрым, будь щедрым… Но не будь, допустим уж, вредным или грубым и раздражительным… А ведь я иногда раздражаюсь без повода… Усталость и всё такое, понимаешь… Вот я и говорю потому, что ты и не должен быть мной. Частично — может быть, пожалуйста. Но не мной — в полном смысле… Понимаешь?..

— Ну, па-аапа!.. — заныл его маленький енотик, — Ну ты-ыыы же о-бе-ща-аал!.. Что ты меня научишь! Ну, научи меня быть тобо-ооой!..

— Ну… Ну, как бы тебе это объяснить… — задумался папа енот, — Ведь это не очень хорошая идея…

— Ну, па-аапа-аа!..

— Ну… что ж!.. У меня теперь отпуск, — сказал его папа, — и значит — мы с тобой можем, и действительно, чуть-чуть поучиться быть и мной, и тобой… Пожалуй — попробуем… По крайней мере попробуем — а там ты уж и сам решишь: хочешь ли ты быть мной, или совсем нет.

— Ну, конечно, хочу! — настойчиво воскликнул маленький енотик и даже подпрыгнул от радости.

— А может быть, и я на это надеюсь, ты, всё же, захочешь учиться быть собою… Что, конечно, гораздо лучше, чем быть мной… Конкретно для тебя, мой дорогой.

— А я хочу — тобой!..

— Ну, для начала, тогда — садись, делай уроки. — сказал папа енот совершенно ужасную для его сына вещь.

— Ну, па-аап!.. Ты же обещал, что мы будем учиться тобою бы-ыыть!.. А сам?..

— А что — сам?.. — улыбнулся его папа, — Ты думаешь — прежде чем стать мною я не учил уроков?

— Ну а… Ну а зачем? Ведь… Ведь ты сам учишь! А я — если буду учиться теперь — я буду совсем на тебя не похож! А только похож на того тебя, что был маленький… А мы ведь решили учиться на большого!..

— Ну, почему же?.. Ты будешь очень даже похож — да, да, на меня в детстве. Но это ведь не значит — что не на того меня, что есть сейчас. Ведь я и теперь — частично тот я, что был в детстве. Без этого нельзя. Никак нельзя. И ты сам, когда вырастешь — будешь ведь не совсем каким-то другим, новым енотиком, а на большую, большую часть состоящим из самого же себя, который живёт вот сейчас… из маленького мальчика-енота.

— Да?.. Ну и… И я не хочу состоять из уроков.

— А как же ты, тогда, будешь что-то знать?..

— Ну, я… А я хочу быть сразу — большим и умным!..

— Но почему? Ведь это приятно, правда, дорогой мой, если тебя будут все считать умным и большим?..

— Да, да!.. Правда!

— Ведь это значит что все тебя ценят и уважают…

— Да, да!.. Как тебя!

— А ведь они уважают тебя, по сути дела, совсем не за то, мой милый, что ты, вот такой вот, вдруг весь большой и весь умный, и ценят тебя не за то — а за то, что ты до-оолгое-до-ооолгое время, для того, чтобы таким стать, был маленьким и глупеньким и учился и рос… Ведь это — твой труд, а не то, что ты есть и есть. Ведь если бы все так просто, в момент, становились и умными и большими и даже хорошими — совсем как все становятся в мире живыми при рождении — так это бы и не было вовсе твоей заслугой. И не за что было бы тебя уважать. А вот теперь, мой дорогой, хочешь ли ты, чтобы тебя уважали?..

— Ну… Да. Но я так не хочу учиться!.. Это так долго… И сложно. И я не хочу больше оставаться маленьким и глупым… Ведь это так плохо, когда ты, всё ещё, глупый и, всё ещё, не всё умеешь!.. А чтобы всё-всё уметь — нужно учиться очень долго… Ведь так, папа? Ты сам мне говорил, что тоже долго учился…

— И я, всё равно, ещё далеко не всё, мой милый умею.

— А это так ужасно, что мне ещё долго нужно быть таким!..

— Ну, подожди — ведь ты же уже не совсем-совсем глупый и совсем-совсем маленький… Так?.. Ведь ты же хоть что-то уже, да и знаешь?

— Ну… Да…

— Ну, скажем — ты складывать числа умеешь?..

— Ага.

— А вычитать?

— Тоже.

— А умножать?..

— Нет ещё…

— Ну, ладно… А читать ты умеешь?

— Да…

— А писать?

— Да, но… Но ты мне сам говорил, что это ещё криво.

— Ну ничего… Так это уже очень много! Ведь, вот смотри — вот, всего год назад, когда ты ещё не пошёл в школу и не умел всего этого — так ты ведь был, значит, глупее?.. Но всё равно. Ты и тогда был уже очень даже не глуп. Ведь ты умел вырезать, и завязывать шнурки, и лепить из пластилина, и раскрашивать — чего ты не умел ещё делать тогда, когда был совсем маленьким. Но, скажем, когда ты не умел ещё всего этого делать — то ты тоже не был глуп. Ведь ты уже научился ходить и держать ложку сам — чего ты не мог совершенно при рождении. Но и от рождения, я скажу тебе — ты не был глупым: ведь ты уже умел улыбаться, смеяться, любить — ведь ты очень любя смотрел уже тогда и на меня и на маму — а это, я скажу тебе, возможно и самая большая мудрость в мире — уметь любить!.. А значит — ты уже был мудр. Знаешь… Вот, ты мечтаешь о том, чтобы быть большим и сильным… И умным и всё-всё-всё умеющим… И я тебя понимаю — конечно же хорошо об этом думать и приятно такое представлять. Но вот что я тебе скажу. Пока ты думаешь и хочешь быть мной, пока я предлагаю тебе быть тобой, но ты почему-то не хочешь, пока мы с тобой не решили ещё все эти наши с тобой разногласия — давай мы сделаем вот что… Придумаем себе вот такое вот упражнение… Представим — как это быть деревом.

— Де-ре-вом?!. — глаза его маленького сыночка округлились до невозможности.

— Да, да… Деревом. Ведь это очень полезно — иногда представить себя тем, чем никогда ещё раньше не представлял… А я думаю, что ты себя ещё не представлял никогда деревьями. Так вот… Представь, что ты — дерево. Вернее — ты ещё только хочешь им быть. Ты хочешь быть большим, раскидистым, шумящим на ветру, тенистым деревом… Цветущим летом, а осенью дающим плоды. Так вот — ведь это похоже на то, что ты, будучи ещё маленьким ребёнком, хочешь быть сильным и умным и взрослым… Представь. Пока — ты маленький росточек. А был ещё недавно — всего-то семечком… Скорее нам нужно с тобй самим попробовать. Ты когда-нибудь растил дерево?

— Я?.. Нет…

— А хочешь попробовать?..

— Ну… Конечно!.. — и маленький енотик запрыгал на месте от радости, что ему предстоит попробовать ещё что-то новенькое и интересное.

— Тогда давай. Будем пробовать — ведь всё равно на улице дождь. Неси из кладовки мешочек с грунтом… Знаешь где он?..

— Ага!.. — запрыгал маленький енот ещё больше и сходу пустился к кладовке.

— И лопатку возьми!..

Через несколько минут маленький енот был на кухне с мешочком из холщевой ткани, в котором у папы хранился грунт, а ещё он держал в лапках небольшую лопатку — немножко длинную и с заостренным концом, да так устроенную, что она, будто бы, была сложена пополам, но только не до конца — вот такая интересная лопата!

А папа енот уже, оказывается, достал откуда-то яблочки и продолжал ещё что-то искать на полке.

Маленький енотик немножко расстроился.

— Ну ты… Ты как поешь — скажи… Чтобы мы тогда уже растить начали… А то я уже всё принёс… Но я пока подожду… Ты кушай, кушай. За меня не беспокойся…

— Да я… — сказал папа и на секундочку прервался — его голос заглох где-то в глубине шкафа, на одной из верхних полок, куда он, стоя на цыпочках тянулся и даже залез уже руками и головой, а слова разнеслись по шкафу так, точно стенки его ещё несколько раз потихонечку их себе повторили. Под нос, чтобы запомнить. — Я… Пока кушать ещё не… Не хочу, мой дорогой. — И папа, с усилием вытянув что-то из глубины полки шкафа, упал на полную стопу наконец, после такого долгого напряженного стояния на цыпочках, и выглядело это почти так, как когда пробка выскальзывает наконец из бутылочного горлышка если её сначала долго с усилием оттуда тянуть. И чем-то в папиных руках оказался горшок — большой, глиняный, тяжёлый. — Ну вот… — сказал папа, оглядывая горшок, — А с чего ты решил вдруг, что я кушать буду?..

— А ты… А ты яблочки достал. Зачем-то…

— Ну, как зачем!.. — засмеялся папа, — А семена мы с тобою откуда же брать будем?

— Откуда? — непонимающе спросил маленький енотик.

— Из яблок!

— Из яблок?.. — ещё больше удивился его сын.

— Ну, конечно!.. Откуда же ещё мы с тобой возьмём семена для деревьев, когда никуда не сможем выйти в такую дождливую погоду? Ну, значит — у нас с тобой будет яблонька… Будет яблонька расти! Давай, режь!

— Что режь?.. — спросил его енотик. Он всё ещё не понимал — как так возможно, что может из яблочка получиться яблонька? Ведь он ещё пока что знал только то, что сами яблоки, как раз, появляются на яблоне, а не наоборот. Ведь он ещё не всё в мире знал.

— Яблочко! Яблочко конечно! Бери и кушай за одно, а то потемнеет. — добавил папа и сам разрезал ему яблоко и вручил ароматные дольки прямо в маленькие лапки. А серединку оставил себе. — Ну вот — ты ешь… А я пока достану семечки… — и стал папа енот ножом выковыривать из серединки семечки и говорить, — Вот видишь, как получается?.. Вот, есть яблоко. И в нём есть семена. А семена эти если посадить — то они у нас прорастут… И станут они расти, расти… Расти и наконец вырастут, возможно в целое дерево. Если только, конечно, мы не бросим за ним ухаживать в какой-то момент. И, видишь, как?.. Мы семечки с тобою берём из плода — уже созревшего, выспевшего, вкусного… Вкусно?..

— Угу… — кивнул маленький енот, ответственно прожевывая очередной кусочек.

–…Вот. Вкусного… Сочного. А ведь это — уже результат всей жизни яблони. Вот, она растёт и зеленеет весной, и цветёт летом… И наконец у неё появляются плоды — ароматные сочные яблочки. И в них уже есть семена, и из этих семян может вырасти и ещё целое дерево!.. И не одно! А так и у нас, понимаешь?.. Вот, кто-то живёт… Многие живут и прожили уже, когда ты ещё, например, только родился. И многие уже скопили за всю жизнь и силы, и мысли, и чувства; и образовали такие ценности для себя, такие убеждения правильные, хорошие, такие дела и поступки успели совершить, что во всех них уже есть семечко — хорошее семечко хоть какое-нибудь от главной сути жизни — что-то, что произошло от жизни, что стало частью жизни, и что тоже может дать жизнь. Вот, например, ты видишь плоды — как я, например, живу и хорошо, честно иногда поступаю… Или мама. И ты смотришь на нас с ней, и ты тоже можешь начать очень быстро так хорошо поступать — ведь, вот перед тобою семена. Бери и расти! Ты видишь семена хороших и честных нравов — так ты можешь их взять и вырастить целое дерево, и будет на нём ещё много плодов, и кто-то ещё, возможно, сможет уже и из них добыть много-много семян! Понимаешь? Попробовал вкусный плод, увидел, что это хорошо, и можешь, тут же, делать такие же! Ведь и мы с мамой, прежде чем стать, ну, хоть достаточно хорошими, на данный момент, например, енотами — долго росли и растили в себе добрые, хорошие качества, и пропалывали сорняки… А ведь они, сорняки — то есть всякие сорные, нехорошие качества, и чувства, и намерения — очень быстро растут!.. Они так растут, что только и успевай пропалывать! Выдергиваешь, вы-дер-гиваешь, один за одним, постоянно, а они — всё новые вылазят!.. А вот, чтобы нужный росточек вырастить и дорастить до большого дерева — так это нужно ещё ох как о нём аккуратно заботиться!.. Ухаживать. Ведь, всё-таки, если его дорастишь, то хороший получится результат! Да, это очень и очень похоже на жизнь… Знаешь ли, на нашу жизнь — рост деревьев. Да и… Вообще в этом мире есть столько вещей так похожих друг на друга!.. Хотя они разные иногда совершенно! Вот поэтому нужно, мой друг, и полезно иногда представить что ты, например — дерево, и что ты — облако, ну или птичка… Или ещё что-нибудь, что вроде бы, к тебе вообще никак и не относится. Ведь, всё-таки, у этого может оказаться очень много чего, с тобою сходного. Но только заметного где-то сразу, снаружи, при первом взгляде на это что-то, а не совсем-то и незаметного сразу, если взглянешь на себя… Ведь… Ведь всё здесь, в этом мире, придумано и создано одним Творцом — Богом. И всё здесь сделано в гармонии, в прекрасном благозвучии… Как, знаешь — когда хор поёт вместе и красиво, и слаженно, и никто не фальшивит — так это звучит так гармонично!.. Хотя все в этом хоре могут петь и совершенно разное — разные партии, разные ноты: не обязательно только одно и в унисон. Но всё это звучит, в итоге, одною прекрасною композицией! А ведь все поют и немножечко разное… Так и в мире — посмотришь на что-то, что, вроде бы, совсем на тебя не похоже… что, вроде бы, живёт не совсем так как ты. Но, всё же, оно, почему-то, звучит во многом созвучно с тобой, с твоей жизнью. И всё это мудро продумано… Мне кажется, что так всё задумано в этом мире Творцом, чтобы всё вместе звучало шикарным и потрясающим, невероятно красивым хором!.. Но только мы, многие, берём и сами, по своей собственной воле, выбиваемся из хора и орём, хрипим, фальшивим иногда… И сами же себе срываем голос и выбиваемся из сил. — и папа барсук с сожалением покачал головой. — Ну, так вот… Вот у нас и есть семечки!.. Нужно теперь их полить водой… — и папа енот немножечко полил семена, которые лежали на блюдце, водичкой, — А теперь — сыпь землю!

— Куда?

— В горшок. — торжественно объявил сыну папа енот. — Хотя нет, давай сам лучше насыплю… Для тебя это ещё будет тяжело. Во-оот та-ааак!.. — сказал папа енот и насыпал побольше грунта в горшок — огромный, массивный, а особенно — для маленького сына енотика — горшок.

— Папа?.. А зачем так много?.. Ведь семечко-то маленькое?

— Ну, как зачем?.. А ведь оно будет расти.

— Но это слишком большой горшок для него…

— Ну, да — согласен. Я знаю, что многие другие делают по уму — сначала сажают рассаду, и делают это в совсем маленьких контейнерчиках, а потом пересаживають — когда она уже подрастет — туда, где больше места… Но где же мы с тобою в такой дождь возьмём ещё и маленькие контейнерчики?.. Надеюсь — наше семечко и так быстро вырастет… И дорастёт до этого горшка. А ведь вообще-то — если сказать прямо, то должно-то оно, и вовсе, стать у нас целым деревом… И после — ему и в горшке-то уже помещаться совсем не получится. И этого-то для него станет мало. Вот так вот… А так — кажется: маленькое такое семянышко… ведь кажется, правда, что очень уж, очень большой этот горшок для него?.. А ведь потом — станет маленьким…

— А… А оно там не потеряется?.. — с тревогой в голосе узнал маленький енот, взявшись лапками за край большого горшка и заглядывая вовнутрь. — Ведь оно темное и земля темная…

— Конечно нет!.. Ведь если оно прорастет, то оно станет больше и поменяет цвет. И будет, вообще, по правде говоря — и не семечко больше совсем, а уже — росток. Все то же будет, но уже — не то же. Ведь это как про тебя — ты сейчас, например, тот же, что раньше, но и не тот. А чуть-чуть позже будешь всё тот же ты, но уже и не тот снова. Понимаешь?.. — спросил папа енот, аккуратно закапывая в землю слегка размокшие семянышки.

— Угу… — кивнул маленький енотик. — Ой, а их вот так совсем и не видно!..

— Конечно. Потому что нужно так, чтобы семянышки были пока под землёй… А потом-то они прорастут. Бери, если хочешь — тоже закапывай!

— Ага!.. — сказал маленький енотик и тоже принялся закапывать маленькими лапками семянышки в землю.

— Вот… А скоро они прорастут, дорогой мой… И станут тянуться к солнцу… И… Сам увидишь, вобщем.

— А как они поймут — где солнце? Ведь им из-под земли не видно…

— Ну… Знаешь, само то, что они — семена, и то что в них есть уже жизнь — подскажет им то, что такое рост и жизнь, и куда нужно расти, и где есть свет. Ведь они — они уже несут в себе зачатки понимания… Понимания всего. Ведь родом они из яблока, которое видело солнце и подставляло ему свои бочка,и пригревалось… И родом они от дерева, которое само росло и знает — куда, и которое долго тянулось к свету и становилось всё больше и сильнее. Ты понимаешь?..

— Ну, почти…

— Вот так — и ты. Если ты будешь иметь в себе, внутри зачатки каких-то хороших вещей — зачатки добра, любви, честности: хотя бы желание их в себе вырастить — пусть даже ты только лишь и успел ещё сделать, что собрать себе семянышки из чужих плодов… Увидел: вот это хорошо — как кто-то любит… Вот это хорошо — как кто-то творит добро, и вот это тоже очень хорошо — когда кто-то честен. Ты только лишь увидел их плоды — то, как они воплотили в свою жизнь все эти качества, такие как добро, любовь и честность… И извлек семена. Захотел быть таким же. Так вот, даже если тебе будет плохо в такой момент, и если вокруг тебя в тот момент сгустится темнота и ты не будешь видеть — куда же тебе идти и что делать… как и семянышко не видит, например, из-под земли… А ведь и такие периоды случаются в любой жизни… Так ты дай прорасти этим своим семянышкам, дай им пробиться, зазеленеть прямо в полную силу, и когда они прорастут — то ты последуешь за этими ростками и они покажут тебе путь к свету. Понимаешь?..

— Ну… Да. — задумался маленький енотик.

— Оо-оо!.. Ну и измазался ты, мой дорогой! Все-то лапки в земле!.. Давай-ка я тебе водой их полью… — и папа енот взял с окна большую лейку и стал лить своему сыну на маленькие лапки водичку, — Держи лапки над горшком. Во-ооот!.. И заодно и семянышки наши польем! Всё-оо!.. Вот теперь-то можно и чайку пойти попить!

— А… А скоро они прорастут?..

— Скоро… Должно быть.

— Ага. Тогда я здесь подожду. — заявил маленький енотик и взялся лапками за бортик горшочка. — Когда я увижу что они проросли, так я тебе скажу… А ты, если хочешь — иди чай пить. Я позову тебя, когда увижу.

— Да нет… Не так скоро. Возможно сегодня, возможно завтра… А возможно что и через пару дней. Но уж точно не за несколько минут, мой дорогой!

— А-аа… Жалко… — расстроился маленький енот.

— Ну, ничего. Зато ведь, скажи мне — тебе интереснее было бы если бы тебе сразу вручили готовое дерево и сказали бы:"На! Пользуйся!"… или, всё-таки, интереснее то, что ты сам, с самого нуля сможешь растить это дерево и поливать… И ждать того, когда оно прорастёт?.. Ведь интереснее так, да?

— Ну да… — кивнул маленький енотик.

— А вот, скажи мне — тебе было бы интересно и хорошо если бы тебе сразу же подарили проросший росток?..

— Ну, да.

— Конечно. И это понятно. Ведь его ещё можно растить и растить!.. А вот, когда ты сейчас сам закопал в землю семянышко и сам теперь будешь растить его и смотреть — когда же оно прорастёт… Ведь это, наверное, ещё чуть интереснее, чем уж сразу увидеть росток давно выросший?

— Ну, да… Конечно. Это здорово. И интересно.

— А как ты будешь рад, поверь мне, когда наконец-то увидишь росточек, который проклюнулся!.. А потом — когда у него распустятся первые листики… Ведь это же настоящее чудо — когда, вот ещё только что этого не было, а вот уже и есть!.. Вот так и с тобой, мой дорогой. Ты не расстраивайся когда понимаешь, что самому тебе ещё расти и расти, и развиваться и развиваться, и учиться и учиться… И даже, может быть, меняться много раз. Ведь как с ростком — это всё разные этапы твоей жизни. И если ты, как дерево, становишься всё более сильным, большим и хорошим — так это не значит того, что, конечно же главная цель твоей жизни — большое раскидистое дерево, которое уже цветёт и дарит плоды в полную мощь — делает все остальные этапы твоей жизни незначимыми. Ведь это по своему чудо — когда маленький, чистый зелёный росток только ещё пробивается из грунта… Ведь это тоже чудо — тогда, когда от него протягиваются к миру первые листочки. И это тоже такое чудо — когда ты отпустишь уже первые ветки, и чудо тогда, когда только начнёшь привыкать к открытому грунту где-нибудь в саду… Всё это — твои чудеса, и радуйся каждому из них хорошенько, и конечно стремись дальше. Не останавливайся на том, что ты умеешь сейчас, но и не думай, что это ещё никуда не годится. И не бойся тяжелой работы!.. Ведь, если ты хочешь работать в школе, например как я — так ты должен сейчас, по своему в ней работать и старательно учиться. Пусть это и не всегда достаточно просто — так ты понимай: ведь если ты захочешь вырастить дерево — то ты сначала будешь гнуться к земле, и копать, и носить мешки с грунтом, и перетаскивать горшки, и жариться под солнцем для того, чтобы прополоть сорняки или окучить свой маленький росточек… И, может быть, спина у тебя будет немножечко ныть, и лапки все будут в земле, и солнышко будет тебя уморять — но ты будешь чувствовать, что на душе у тебя хорошо-оо!.. Ведь ты сам, наконец, сможешь скоро сделать настоящую вещь — вырастить целое дерево, или целого настоящего енота!.. А, более того, на этом пути ты создашь множество и множество прекрасных чудес — и те, что будут юными и чистыми и новыми, и те, что будут уже слегка подросшими, уже немного сильными умелыми и окрепшими… И так — дальше, дальше… Ты понимаешь?..

Конец ознакомительного фрагмента.