Идиорфин

Ilze Falb

Кто несчастнее – непонятый гений или «публика-дура», толпа, которую отказывается понимать несчастный непонятый гений? Об этом рассуждаем в нашей книге.

Наблюдатель

Как хорошо сидеть и любоваться рассветом. Холодно, но приятно: взору предстают горные вершины со снежными шапками, в которых в положенное время отражается рассвет и закат. Каждое утро и каждый вечер горы обливаются кровью и то встречают первые лучи, будто родившись заново, то погружаются во тьму, будто весь мир, словно раненый, умирает до следующего рассвета. Перед рассветом и закатом целыми днями можно наблюдать эту смену дня и ночи, смотреть за редкими смельчаками, пришедшими в горы, за жителями, словно муравьи, суетившимися у подножья гор. Каждый день обещает быть похожим на следующий, а каждый следующий напоминает предыдущий. Хорошо смотреть на мир. Не вспоминая ни когда стал наблюдателем, ни своего имени, ни как вообще сюда попал, ни что делать дальше. Просто наслаждаться видом и сидеть здесь, наблюдая. Слушать звуки природы и музыку чаш. Не зная, кто и зачем здесь. Просто наблюдать.

Однажды какой-то незнакомый человек проходил мимо той пещеры, где любил сидеть Наблюдатель, и спросил, заметив его:

— Ты кто?

— А ты? — Наблюдатель не сразу понял, что обращаются именно к нему. Он привык воспринимать видимый мир так, как мы обычно рассматриваем картину или читаем книгу. Что бы вы сказали, если бы герои произведения обратились прямо к вам?

— Я — путешественник. Езжу по разным странам и наблюдаю жизнь в них.

— Наблюдаешь? — оживился Наблюдатель, — я тоже.

— А кто ты? — не унимался Путешественник. — Наблюдатель. — А чем ты занимаешься?

— Смотрю на мир: наблюдаю за закатом и рассветом, слушаю как дышит и поет природа.

— А где ты бывал?

— Нигде. Я наблюдаю мир отсюда.

— Как же ты наблюдаешь мир, если нигде не был?

— Мой мир там, где я.

— А цель в жизни у тебя есть?

— А зачем? — искренне не понимал Наблюдатель.

Конец ознакомительного фрагмента.