Не дерзи!

Helga Duran, 2022

Мы познакомились при странных обстоятельствах, не поделив проезжую часть. И пошло-поехало. Слово за слово, и вот мы уже влюблены друг в друга. Маленький нюанс – не сошлись характерами. Мы оба дерзкие и гордые, но любовь сгладит все углы.

5. Антон

Следующим утром я проснулся от жужжания пылесоса и еще более громкой музыки. Алегрова? Господи Иисусе! Это пришла моя домработница Людмила. Шальная императрица моей квартиры. Сегодня суббота, я должен быть в спортзале в это время. Вчера я так огреб, что все тело, как будто через мясорубку прокрутили, поэтому я никуда не поехал. А еще нажрался вчера, как скотобаза последняя. Какие мне спортзалы?

— Люся, сделай музыку тише! — хриплым от сна и сушняка голосом сказал я.

Музыка немного притихла, и я со стоном перевернулся на другой бок. Раз Людмила здесь, поспать мне больше не удастся.

Люся — это имя моего «умного дома». Назвал в честь домработницы. Еще одна хабалка. Держу ее только потому, что душевная она женщина. Работает великолепно, готовит вкусно, ну, а то, что язык у нее длинный, так это ничего. Я знаю, что ворчит она на меня не со зла, а по любви.

У меня кто только не работал, как вспомню — пот холодный по спине. И сами убегали, говоря, что я требования завышаю к обслуживающему персоналу, и выгонял взашей за воровство, а одна мне чуть квартиру не спалила.

А квартира у меня дорогая. Четыре комнаты, центр, 250 квадратов, ковры персидские, фарфор китайский, одни картины состояние стоят. Я вроде, не свинья, но попробуй, уберись тут в одну каску. Я так корячился, чтобы у меня все это было, поэтому кого попало пускать домой не собираюсь.

С Людмилой мы не так часто пересекаемся, можно немного потерпеть эту стерву с Алегровой на пару.

Я отбросил одеяло и потянулся, рассматривая свои бока. Синяков не было, слава богу. Не хотелось бы пропускать тренировки. Поддерживать себя в хорошей форме непросто. Такая красота требует определенных жертв. Хорошая физическая форма придает мне уверенности в себе и нравится женщинам, поэтому я работаю над ней с особым усердием, питаюсь исключительно полезной пищей, выпиваю очень редко и мало курю.

Я не всегда был богатым и красивым. В детстве я был толстым и нищим ребенком. Мама растила меня в одиночку. Это было ужасное время, полное унизительных насмешек одноклассников и «добрых» соседей. Самое ужасное из всех воспоминаний детства — это чувство беспомощности. Когда ты был бы рад помочь своей маме, но просто не мог в силу своего возраста. Все, что я мог — это хорошо учиться в школе и делать всю домашнюю работу, чтобы мама, устающая на работе, хотя бы дома отдыхала.

Самый большой страх в моей жизни — это снова стать бедным. Иногда мне даже снятся кошмары о том, что я потерял все, и в животе урчит от голода, но потом я просыпаюсь в своей шикарной кровати, и облегченно выдыхаю.

Дверь в спальню с грохотом открывается, и ко мне вваливается Людмила. У нее новая прическа? Ярко малиновые волосы? Щас так модно? Тетка шарит за стиль или совсем уже ку-ку? Людмиле почти полтос, но она все не сдается. Татуху себе набить собирается. Пока только собирается. Выбрать не может. Это же, говорит, на всю жизнь. Так ей и жить насрать осталось. Чего париться?

Я натягиваю на себя одеяло, потому что лежу абсолютно голый. Людмила удивленно смотрит на меня, потому что явно не ожидала меня здесь увидеть.

— О! Барин, дарова! — говорит она басом, проходя в комнату, и тащит за собой пылесос. О, нет! Только не это! У меня голова сейчас лопнет! — А ты чё дома? Заболел что ли?

— Да, Люда! Заболел! Оставь меня, пожалуйста!

Женщина бросает пылесос и бесцеремонно садится ко мне на кровать. Трогает мой лоб, потом машет рукой, чувствуя, как от меня разит перегарищем и цокает языком.

— Ты чё из-за этой грымзы накидался? — спрашивает Людмила, имея в виду мою бывшую.

О Милане мне сейчас хочется говорить меньше всего на свете. Моя женщина, любовь всей моей жизни, ушла от меня к другому мужику. Чё об этом разговаривать? Тем более с домработницей.

— Нет, Люда! Просто настроение было плохое! — зачем-то оправдываюсь я перед ней.

— Ага! Конечно! — качает головой женщина, как будто бы не верит мне. — Пивка принести?

— Выйди, а? Дай мне хотя бы одеться! — с мольбой в голосе прошу я.

Людмила исчезает из комнаты, а я нахожу свои вчерашние трусы и брюки и напяливаю их на себя, потому что за другой одеждой нужно идти в гардеробную, а мимо домработницы никак не прошмыгнешь.

— Люся, выключи музыку! — слышу я приказ из кухни.

Наступает тишина, и мне становится уже немного лучше. Шлепая босыми ногами по полу, я иду на кухню, где вовсю хлопочет Людмила. Приятно, черт возьми, когда о тебе заботятся.

— Айда, барин, садись, — приглашает меня Люда за стол.

Ставит передо мной стакан пива с сырым яйцом и разогревает супчик. В такие моменты цены ей нет этой Людмиле.

— Напомни мне, Людмила, сколько я тебе плачу? — спрашиваю я, подумывая о том, что неплохо было бы премию ей дать что ли.

— Ой, мало, барин, мало! — прибедняется женщина. — Вот Танька из соседнего подъезда…

— Ой, всё! — обрываю я ее на полуслове. Я эти истории про Таньку заебался слушать. Судя по рассказам Людмилы, ее коллега зарабатывает сто миллионов в день и с морей не вылазит. Пиздит, как дышит! — Если уберешься в течение часа, получишь премию!

— Пф! Говно вопрос, барин!

— Я вообще-то ем! — напомнил я.

Пока я «завтракал», Людмила ненадолго заткнулась, и даже оставила меня одного. Мне реально стало легче от ее заботы. Прям захорошело! Я открыл еще пивас и окно, и закурил.

— Люся, отключи пожарную сигнализацию! — приказал я.

— Пожарная сигнализация отключена! Доброе утро, Антон Викторович, — раздался металлический голос Люси из динамиков. — Напоминаю, что в следующую пятницу у вас важное мероприятие. В 18:00, ресторан «Андромеда». Не забудьте предупредить вашу спутницу.

— Спасибо, Люся! — ответил я.

— Хорошего дня, Антон Викторович! — попрощалась Люся.

Тут же, вот прямо сию секунду, прилетела Людмила.

— А это чё это, барин, ты со своей грымзой помирился? — поинтересовалась она. Вот какое ее собачье дело?

— Нет.

— А че тогда Люська говорит про какую-то спутницу? — не унималась эта ужасно любопытная женщина.

— Не пойду я никуда. Нет у меня никакой спутницы, — буркнул я и отхлебнул пива.

— А, я поняла! Там тоя бывшая будет?

Так хотелось ее отхуесосить! Вот чего она лезет не в свое дело? Чтобы с Танькой своей кости мне потом мыть? Я посмотрел на пухлое, лупоглазое, но добродушное лицо Люды, и промолчал.

— Так ты найди кого-нибудь тоже, барин! Чтоб Миланка от злости на месте провалилась! Всем своим силиконом растеклась!

— Нет у меня никого! И искать негде! — признался я. — Ладно, схожу вечером в клуб, найду кого-нибудь! — пообещал я, лишь бы она от меня отцепилась.

— Куда? В клуб? — рассмеялась женщина. — Да и кого же ты там найдешь? Такую же шлюшандру?

— Да, блять, че ты приебалась, Люда? — не выдержал я. — Где я тебе кого еще найду?

— Не мне, а себе! А я говорила, что не умеешь ты отдыхать! — понесла на меня женщина. — Работает, работает, работает! А зачем? Вот сколько раз я тебя звала на роликах со мной покататься? А там знаешь, какие попки катаются? Все орехи на месте! Че тебе эти сиськи силиконовые дались?

Эта стерва права, черт побери! Конечно, она права! Только толку-то с ее лекции? Мне прям щас ролики надеть и с ней побежать? Чтобы я там совсем убился нахуй?

— С Миланой очень сложно конкурировать! Она же такая красивая! — еще больше огорчился я.

— Чаво? — сморщилась Людмила. — Тоже мне красавицу нашел! Да в наше время, да с твоими бабками, любую отведи в салоны, там и отмоют и причешут. Эх, была бы я лет на 20 помоложе, я бы тебе такую компанию составила! Грымза бы локти себе поотгрызла!

— Да, Люда, мы были бы с тобой идеальной парой! — заржал я. — У тебя пятнадцать минут осталось! Или тебе премия не нужна уже? — поторопил я женщину, и она снова испарилась из поля зрения.

Ровно через 16 минут, Людмила топталась у порога, подкрашивая губы в цвет волос. Я вынул из кошелька всю наличность, что была, и отдал ей. Видя, как округлились ее и без того большие глаза, я понял, что Люда довольна. За неимением других близких людей, мне хотелось порадовать женщину. Разве деньги — не лучший подарок? Пусть своей Таньке похвастается, неизвестно, что она своему работодателю обо мне сочиняет, чтобы прибавку получить.

— Ты это, барин… Давай тут не кисни! — подбодрила меня женщина, пряча деньги в свою сумку. — Ты звони, если чо! Я же тут рядом. — Людмила махнула в сторону подъезда, как будто бы там и жила. — Люся, открой дверь!

Входная дверь пикнула и открылась, выпуская женщину.

Отмоют и причешут… — кружились у меня в голове слова домработницы. Но мыть и причесывать было по-прежнему некого.