Любовь со второго взгляда

Greenwell Olga, 2023

В тихой семейной заводи неожиданно заштормило. Слава, тихая и незаметная жена Стаса и мать их пятнадцатилетней дочери, вдруг стала совсем другой. Привычные ужины в кругу семьи закончились, нет прежнего уюта, и сама хранительница семейного очага теперь не бывает дома по вечерам. Стас, которому всегда было наплевать на супругу, вдруг понимает, что она ему нужна, что она – та самая, без которой он не видит смысла жизни. К сожалению, он понимает это слишком поздно. Можно ли ещё всё исправить? (Встретиться с героями этой книги вы сможете в романе «Любовь? Какая. к чёрту, любовь»?!)

Глава 2

Я снял руки Марго со своих плеч и встал. Дёрнул за душивший меня галстук. Чёрт, как Владислава могла оказаться здесь? Почему именно здесь? Зачем? Она следила за мной? Хотя нет. Судя по ее вытянувшему лицу и глазам-блюдцам, увидеть меня здесь для нее было полной неожиданностью. И ладно бы я еще был один или с кем-то из мужиков. Марго прямо-таки прилипла ко мне, как муха к росянке.

Я тряхнул головой — может, это просто какой-то сон или… Ну нет, я выпил всего два стакана виски, разбавленного минералкой. Вот же, мать твою…

— Стас, куда ты? — Марго махнула похожими на жирные крылья бабочки ресницами.

Красивая баба, но не сейчас. Не до неё. Да и интерес продолжать вечер пропал.

— Извини, бэйб, мне срочно нужно уйти.

— Зачем нам куда-то уходить? Мы же только заказали еду.

— Мне надо уйти, — отрезал я.

— Ты хоть объяснить можешь почему? — она потянула меня за рукав пиджака, и я едва сдержался, чтобы не нагрубить ей.

С этой женщиной мне еще работать, мы с ней равные партнёры, и тёрки между нами недопустимы.

— Похоже, нас вместе видела моя супруга, — я снова сел за стол, быстро допил остаток виски в стакане.

— Она здесь? — Марго наигранно испуганно приоткрыла пухлый ротик. — Где она? Покажи.

— Она ушла. Мне тоже нужно уйти.

— Вот как? То есть ты хочешь сказать, что собираешься бросить меня здесь и бежать за своей старой вешалкой?

Я поморщился. Ну почему любовницы всегда считают жён своих мужчин старыми вешалками? Славка на год младше меня, да и выглядит как щуплый подросток.

Я оглядел Марго. Знойная, жаркая, горячая в постели. Да только при одном взгляде на нее в брюках становится так тесно, что хоть ширинку расстёгивай. К тому же умная, опытный юрист — палец в рот не клади. Моей жене с ней не сравниться.

— Извини, — я снова поднялся. — Семья — это святое. Мне скандалы не нужны. — Марго нахмурилась, а я, взяв ее руку, поднёс к губам. — Мы обязательно проведем с тобой время, — и тихо добавил, — но не здесь и не сейчас.

Быстро направился к выходу. Главное — вовремя ставить женщин на место. Никаких возражений, а принятие только моего мнения. Я и только я являюсь для женщины царём и богом.

Улица неожиданно встретила ливнем, мгновенно вымочившим меня, как дворового пса. Я сейчас так себя и чувствовал. Виновато и тоскливо. Не думал, что когда-либо попадусь в обществе с любовницей на глаза жене. Она не заслужила такого. Владислава прекрасная женщина, отличная мать и хозяйка. К тому же у нас всегда были хорошие дружеские отношения, а самое главное — все эти годы нас связывала договорённость.

Сев в свой новенький «Lexus», рванул с парковки. Срочно домой, разрулить неприятную ситуацию, объяснить, что Марго — просто коллега, и… Хм… То, как она прижималась ко мне, свидетельствовало совершенно о другом.

Дождь усилился, порывы ветра срывали воду с разлитых на дорогах луж. Вымокший пиджак и рубашка неприятно липли к телу, запотели стёкла машины.

К тому времени, когда я подъехал к парковке, меня охватило раздражение. В конце концов, почему я должен оправдываться? Славка виновата во всем сама. С тех пор как родилась Натка, покинула нашу общую спальню под предлогом, что надо быть ближе к младенцу, а потом и вовсе оборудовала себе гнёздышко в комнате, которую я планировал под свой рабочий кабинет. А ведь могла остаться и делить со мной постель, тогда мне не пришлось бы обзаводиться любовницами. Конечно, Владислава не относится к женщинам, которые могут ублажать мужской взгляд, скорее желудок, но ведь могла бы хоть как-то проявить какую-то женскую хитрость.

Свободных парковочных мест около дома не оказалось, что ещё больше разозлило. Пришлось парковаться аж за сто метров от дома. Выскочил из машины, в сердцах хлопнул дверью и уже собрался бегом броситься к подъезду, как в освещении фонаря увидел худенькую фигурку.

Слава? Хотел окликнуть, но вовремя опомнился. Сейчас не тот момент — жена не бросится в объятия к любимому мужу, а отношения выяснять на глазах у всего дома точно не вариант.

Слава быстро семенила, опустив голову и будто не замечая, что дождь хлещет по ее плечам, спине. Вжала голову, как воробушек. Неприятно полоснуло сердце жалостью. Она ведь у меня хорошая, славная, под стать своему имени. Тихая, скромная, услужливая. Дома, в какое время ни приди, всегда ждёт накрытый стол, чисто и уютно, и дочь благодаря матери успевает в школе. В своё время Слава и мне помогала поступить в универ, и когда меня пригласили читать лекции в престижном колледже в Лондоне, натаскивала по английскому языку.

Дождался когда она войдёт в подъезд, и вошёл следом. Стоял, прислушиваясь к звукам кабины лифта наверху, услышал хлопок закрывшейся двери. Неприятно заныло где-то под ложечкой. Что я скажу жене, что скажет мне она? Дочь, должно быть, спит. Не хочется, чтобы проснулась от того, что ее мама с папой выясняют отношения.

Переждав минут пять и собравшись с духом, я нажал на кнопку лифта. Пока стоял в нём, зачем-то приглаживал рукой волосы, поправлял шарф, отряхивал пальто.

В дверь звонить не стал, открыл своим ключом. В прихожей было темно, да и во всей квартире тоже, только из-под двери Славиной комнаты виднелась узкая полоска света. Интересно, что она сейчас делает? Стоит под дверью и прислушивается или сидит на краю софы и плачет? Вот честно, жалко мне её, но что делать, если нас связывает только дочь и удобный домашний быт?

Стараясь как можно меньше шуметь, я разулся, снял пальто и повесил в шкаф и уже собрался пройти в ванную, когда дверь распахнулась, и в проёме показался силуэт жены.

— Ты вернулся? — её голос казался спокойным, таким повседневным, словно ещё какой-то час назад она с расширенными от изумления глазами не смотрела на меня и прижавшуюся ко мне постороннюю женщину.

— Да, — коротко сказал, кивнув.

— Ты, наверное, голодный. Я сейчас разогрею, — она суетливо протиснулась мимо меня и бросилась в кухню.

Чёрт, ну к чему это? Меньше всего хотелось сейчас сидеть за кухонным столом и наблюдать, как Слава суетится вокруг меня.

— У нас сегодня лингвини с бешамель соусом, морскими гребеш… — она замолчала, когда я вошёл в кухню, жалобно исподлобья посмотрела на меня.

— Не надо… — взяв из ее рук кастрюлю, отставил на стол. — Я не голоден.

— Может, тогда чаю? — пискнула она.

— Слав, — взяв ее за плечи, слегка тряхнул. — Я не хочу ни есть, ни пить.

— А что тогда…

— Что ты делала в ресторане? — вырвалось у меня.

Наверное, надо было покончить с этим, раз подвернулся случай.

— Я… работала, — она подняла на меня глаза, слегка прищурилась. — Люся попросила помочь, вот я и… Ну а почему бы и нет? Всё равно дома сижу, да и ты сказал, что вернешься поздно.

— Ну как видишь, я пришёл раньше.

Меня здорово стала задевать ее покорность. Стоит, смотрит на меня взглядом побитой собаки, а тявкнуть не решится. Мямля. А я, как назло, еще больше чувствовал себя сволочью, конченой скотиной. Славка словно нарочно ведёт себя так, чтобы мне было стыдно. Да ни фига!

— Стас, ну не злись. Я уже и стол накрыла, мой руки, садись.

В этот момент внутри меня что-то щёлкнуло, перед глазами словно белая пелена встала. Одним махом я смахнул со стола всё, что жена выставила — вилки, тарелки, стакан с молоком… Только услышал жалобный всхлип, повернулся на звук и, вцепившись пальцами в плечи жены, тряхнул что было сил.

Ее тельце хрупкое трепыхнулось птичкой в когтях хищника. Чёрт, это же Славка, доверчивая дурочка! Я уткнулся лицом в ее макушку, вдыхая запах чего-то цветочного от ее волос. Ну зачем я так с ней?

— Слава, Слав, ты что, ничего не понимаешь? — Она молчала, а я продолжал: — Я же мужик. Мне нужна женщина. Женщина, понимаешь? А не кухонная табуретка.

Руки сами собой потянулись к воротнику ее блузки, рванули его. Пуговичка со звоном покатилась по полу.

— Стас… — но было уже поздно.

В конце концов, она моя жена и должна подчиняться мне, должна быть в моей постели, а не прятаться за стеной своей комнаты-кельи.

Исступлённо гладил ее плечи, спускаясь к груди. Соски призывно вздыбились, и я наклонился, прижался губами к одному, всасывая. Ладонями обхватил ее ягодицы, приподнял и усадил на край столешницы.

— Стас, ну не надо. Пожалуйста…

Не надо? Ну уж нет, дорогая.

Стянул жену со стола и, подхватив на руки, выскочил из кухни. Толкнув ногой дверь в спальню, в два шага преодолел расстояние до кровати и бросил на неё жену. Скинул с себя пиджак, спустил брюки.

Слава лежала неподвижной жертвой, и я снова почувствовал себя гнусным скотом. Горечь собралась комом в горле. Ну ты же мне жена, пусть и нелюбимая, но ведь мы уже столько лет вместе…

— Я прошу тебя.

Она вновь попыталась оттолкнуть меня, но было уже поздно — теперь мной двигала какая-то непонятная страсть, похотливая, грязная, смешавшаяся с обидой, злостью, желанием покорить эту холодную женщину и пробудить в ней хоть какие-либо чувства помимо чувства ответственности домашней хозяйки. Уже через несколько секунд я стянул со Славы трусики и, раздвинув ноги, резко вошёл в неё. Она охнула, зажмурилась, плотно сжала рот, вызывая во мне желание растрепать эти непослушные губы. Впился в них, с силой проникая внутрь языком. Слава затрепыхалась, замотала головой, сопротивляясь. Жар заполнил всё моё тело, стягиваясь к низу живота. Два последних удара, и я кончил. Какое-то время еще лежал сверху, дрожал, взмокший от пота, потом скатился с неподвижной жены.

Ну что, доволен, удовлетворён? Черт побери, нет!

Распластался на спине рядом, глядя в потолок, и пытался угомонить дыхание.

Рядом всхлипывала жена.

— Извини, мышь, — назвал её школьным прозвищем. — Я не хотел так.

— Стас, кто эта женщина? — неожиданно спросила Слава. — Та, что была с тобой в ресторане?

Эммм… Дурацкий вопрос. Почему сейчас, а не раньше, когда я только переступил порог?

Я сел на краю кровати, подхватил с пола рубашку и набросил на плечи.

— Она никто. Коллега по работе. — Отчасти это была правда. Марго — коллега и, в сущности, никто. Чистый секс. Одна из тех, с кем я мог утолить телесный голод. — Давай спать, я устал.

Слава поднялась, оглянулась в поисках одежды, разбросанной по полу.

— Ты куда?

— К себе.

— Слав, мы муж и жена. Ты не думаешь, что нам полагается спать в одной постели?

— Стас, но мы же давно уже всё решили. Не надо, пожалуйста…

С неприязнью смотрел на ее раскрасневшееся от смущения лицо, нахмуренные брови. А может, послать все к чёрту, развестись и жить спокойно и вольно, заводить шашни когда и с кем захочу, а Натку просто навещать? Может, дочь даже захочет переехать и жить со мной. Что меня держит здесь?

Я огляделся по сторонам. Стены этой квартиры? Нет. Я уже давно присматриваю для нас дом в ближайшем Подмосковье. Разделим все поровну — это не проблема. Слава сама решит, где захочет жить. Привычный быт? Да сам справлюсь, денег хватит, чтобы кормиться в хороших ресторанах. Родители, конечно, вспенятся. Для них Слава — это надёжный семейный тыл, нужный для моего карьерного роста. Видите ли, я как публичный человек должен быть едва ли не стерильным Но ведь сейчас двадцать первый век, сейчас совершенно другие понятия и устои.

Дверь тихо затворилась за Славой. Ушла. Ну и пусть.

Порывшись в пиджаке, нащупал пачку сигарет, подошёл к окну и открыл на всю. В лицо сразу ударил холодный ветер, насыщенный каплями дождя. Размяв сигарету, закурил, жадно втягивая дым. Даже не заметил, как докурил до бычка, полез ещё за одной, совершенно не испытывая облегчения. Наоборот, меня накрывало чувство, что моя жизнь, еще молодого тридцатипятилетнего мужчины, катится под откос.

Со Славкой мы были знакомы с детства, были соседями, а наши родители дружили. Матери бегали по бутикам и на общие вечеринки, частенько ходили друг к другу на вечерние чаепития, а у отцов были общие бизнес интересы. Уж не знаю, кому пришла дурацкая идея, что Слава для меня самая подходящая партия, но только родители начали активно навязывать мне компанию неприметной и чересчур скромной отличницы. То моя мать решила, что мне необходимо научиться играть на фортепьяно, а Славочка как раз прекрасно играет и может научить меня музыкальным азам. Потом вдруг мне срочно понадобился репетитор по математике.

Я не возражал. Во-первых, со Славкой было интересно разговаривать. Она много знала, разбиралась и в политике, и в экономике. Мы с ней часто спорили, зачастую заканчивая споры за шахматной доской, за которой она тоже давала мне фору. А во-вторых, Слава дружила с девчонкой из нашего класса, при упоминании которой у меня замирало сердце и кружилась голова.

Ира. Ирина. Красивая, с ногами чуть ли не от ушей, волосами словно из чистого золота, она казалось недоступной. Как я ни старался, она на меня не обращала внимания, словно я не был самым популярным пацаном в школе. Да за один только мой приветливый взгляд девки готовы были продать души дьяволам и всем окружавшим его бесам! А эта включала полный игнор.

Вот тогда мне и пришла идея подступиться к Ирке через ее подругу Владиславу. С трудом, но это мне удалось. Но роман с Иркой был бурным, но коротким и закончился он трагедией, последствия которой я расхлёбываю по сей день. Она нагло бросила меня на выпускном вечере, в тот самый день, когда я решился сказать ей о своей любви. Оцепенев, смотрел, как Ира удаляется с Кривулиным — прыщавым недоумком. Они смеялись, его рука лежала на бедре девушки, и ей это доставляло удовольствие. Ирка даже не бросила и взгляда в мою сторону. А меня словно полоснуло огнём — разозлился так, что готов был выплеснуть ярость на любого. Схватил бутылку шампанского и, запрокинув голову, выдул половину. Хотелось напиться и двинуть кому-нибудь в рыло.

Опьянеть не получилось. Вместо этого озорные искорки шампанского долбанули в голову, заставив совершить самый идиотский поступок в моей жизни.

Кто же знал, что Мышка — так называли в школе действительно похожую на этого мелкого грызуна невзрачненькую девчонку — по уши влюбится в меня? Скорее всего, Слава была уже давно в меня влюблена, но я никогда раньше об этом не задумывался — сам мучился от стрел Амура.

Взглядом выцепил Мышку, одиноко жавшуюся к стенке, и поспешил к ней: «Потанцуем?» Она радостно кивнула, глаза засветились. Танцевали недолго. От того, что она прижималась ко мне своим телом, а я, закрыв глаза, представлял на ее месте Иру, меня начало трясти от возбуждения так, что едва колени не подкосились. Не выдержал, потянул Мышку за собой, а она не сопротивлялась. Завёл в первую попавшуюся комнатуху, налетел на неё озабоченным вихрем. Целовал, тискал трепещущую и такую желанную, а она охотно отвечала на мои ласки.

Только когда запрокинув ее ноги себе на бёдра нетерпеливо вошёл в неё, и она громко закричала, до меня дошло — она не Ира. Она — Слава, моя соседка, по уши втюрившаяся в меня да к тому же оказавшаяся девственницей. Идиот!

Потом всё было как в кошмарном сне, нескончаемом и продолжительным. Я кое-как успокоил плачущую девчонку, довёз до дома. На следующий день даже притащил ей букетище сирени, которую нарвал на школьном дворе.

Ее мать, тетя Лена, была в тот день дома и заставила меня пить с ними чай с тортом. Помню, как она беспрерывно болтала, рассказывала о планах дочери поступить в Плешку на экономический, спрашивала о моих планах. Я вяло что-то отвечал, избегая встречаться взглядом со Славой. Она тоже молчала, лишь время от времени невнятно проговаривая какие-то междометия. Я тогда еле дождался, когда закончится этот вечер.

Потом всё завертелось. Я готовился к поступлению в универ, а мать настояла, чтобы Владислава помогала мне готовиться. Всё было так нормально и спокойно, будто ничего между нами и не произошло.

То утро я помнил прекрасно.

Сидел в одних боксерах за столом в кухне, пил горячий кофе, а мама стояла спиной ко мне и жарила яичницу. Она даже не повернулась, а просто будничным голосом сообщила:

— Ну что ж, сынок, свадьбу надо сыграть этим летом, не ждать долго.

— Что?

— Вашу с Владиславой свадьбу. Она беременна.

Я чуть не подавился кофе, пролил себе на грудь и даже не почувствовал боли от ожога.

— Что?!

— Что слышал, Стасик. Ребёнка заделал, теперь придётся нести полную ответственность.

Потом были нескончаемые споры, крики. Я сопротивлялся, пытаясь выйти из этого дурацкого положения. Приводил различные доводы, уговаривал родителей, предлагал выход из положения — аборт — и даже готов был пожизненно выплачивать Славке деньги на этого ребёнка. Не помогло. Отец упёрся рогом, сказав, что я должен быть мужиком и ответить по полной за содеянное, а иначе он лишит меня материальных благ и будущего в том числе. Сделает всё, чтобы я зачах, работая каким-нибудь подмастерьем на заводе. Ну да, родители отлично всё распланировали — женить меня на той, которую так и так прочили мне в жёны.

Выхода не было — я послушался.

После свадьбы мы въехали в квартиру, купленную для нас родителями, и понеслась семейная жизнь.

Наши со Славой отношения оставались нейтральными и напоминали какую-то смесь дружбы и братско-сестринской любви, но иногда я ловил себя на мысли, что тихо ненавижу свою идеальную жену.

Слава действительно оказалась отличной домашней хозяйкой, а когда родила дочку, то и прекрасной матерью. Именно тогда, когда впервые взял на руки мирно посапывающий кулёк, понял, что попал и никуда мне от них не деться.

Отшвырнув давно погасший бычок, я закрыл окно. Надо ложиться спать — на часах глубоко за полночь, а завтра важный день: встречи с клиентами, заседание совета директоров и принятие важного решения о слиянии фирм. А именно — моей и Марго.