Любовь? Какая, к чёрту, любовь?!

Greenwell Olga, 2023

Один взгляд на неё и он потерял способность дышать и здраво рассуждать. Прошло много лет, и он ошибочно думал, что его чувства к ней давно угасли, да и сам он изменился – уже не тот робкий юнец, а жёсткий, не знающий компромиссов бизнесмен, баловень судьбы и любимец женщин. Совсем скоро свадьба с дочерью владельца крупной американской корпорации. Будущее обещало быть прекрасным. Обещало. Пока он не встретил ту, которую, оказалось, так и не смог забыть.

Всем женщинам посвящается

Глава 1

Командир борта объявил о скорой посадке, попросил пристегнуть ремни безопасности и начал рассказывать о погоде в столице. Я не слушал. Вытянул ноги, потянулся и смотрел в иллюминатор. Элероны на крыле самолета ощетинились, из подбрюшья выскользнули с глухим стуком шасси…

Москва. Я не бродил по её шумным улицам уже года два, не вдыхал влажный аромат летнего вечера, не сидел у подъезда на крашеной лавке под липой. Если и прилетал в столицу, то по делам на пару дней, останавливался в люксовых номерах и вечера проводил за деловыми беседами со спиртными напитками. Навещать тётку, единственную кровную родню, желания не было — отношения наши как-то не сложились. Да и не мог себя представить в унылой хрущёвке.

На этот раз я планировал обосноваться в столице основательно. Первым делом собирался купить хорошую квартиру в престижном районе и, может, коттедж на Рублёвке. Тачку мне уже подобрали знакомые, они же нашли подходящее место для офиса. С приездом решил Абби не торопить. Когда переберётся ко мне — сыграем роскошную свадьбу. Пока отдохну, осмотрюсь, может, развлекусь на стороне — как говорится, нагуляюсь впрок. Виделся с невестой всего несколько часов назад — в теле до сих пор приятная истома после бурной ночи.

Шасси плавно коснулись взлётно-посадочной полосы, и самолёт начал тормозить. Интересно, кто будет меня встречать? Вадик и Витька Дёмин? У них наверняка уже готова для меня программа развлечений. А мне хотелось именно сегодня побыть одному, перезагрузиться, прийти в себя.

Ну здравствуй, любимый город! Теперь я снова москвич, свой.

Только вышел из самолёта, услышал настойчивую трель — забавную мелодию, которую Абби закачала в мой телефон. Усмехнулся, представив её раскинувшуюся морской звездой на нашей кровати. Хотя нет, в Сиэтле уже вечереет.

— Привет, бэйб, — отозвался. Она тут же залопотала, рассказывая последние новости. Ну что может случиться за двенадцать часов? Хотя приятно — скучает. — Я только прилетел, иду на паспортный контроль.

— Позвони мне, как освободишься, — попросила она.

— Обязательно, — я растеряно кивнул, вглядываясь в толпу встречающих. — Люблю тебя, — коротко бросил и отключился.

Меня тут же едва не сбили с ног — с двух сторон набросились друзья. Господи, как же приятно видеть их, таких шебутных и искренних! Когда-то я мог только мечтать об этом.

Вадик с Витьком уже через пять минут затолкали меня в машину, загрузили чемоданы, и мы поехали. На мои отчаянные попытки сказать, что я забронировал номер в отеле, они так же отчаянно возражали. Пришлось ехать к Дёмину домой — его жена уже накрыла поляну.

Спать лёг глубоко за полночь. Последней мыслью было «завтра надо купить машину».

Проснулся утром от запаха кофе и звяканья посуды. Схватил телефон — десятый час, куча пропущенных звонков и миллион смс от Абби. Странная она у меня. Когда я был там, её днём с огнем было не найти: то она в спортзале, то в спа-салоне. А стоило мне уехать, я вдруг стал ей необходим.

На мой звонок невеста ответила сразу:

— Ну как, прошёл паспортный контроль?

— Всё еще прохожу, — отшутился, но мой юмор не пришёлся ей по вкусу.

— Я звонила тебе нескольких часов. Неужели так сложно было ответить?! Где ты находишься и с кем? В отеле сказали, что ты не заехал. Я волновалась.

— Бэйб, я остался у друзей и не поехал в гостиницу. Лёг и спал как бревно, только-только проснулся. А чем занимаешься ты?

— Я просто переживала за тебя, учитывая, куда ты поехал.

— Куда? — у меня от удивления брови полезли на лоб.

— Ну куда… В Россию. Я достаточно наслушалась рассказов о твоей стране.

— О, ничего себе! Мы же собираемся здесь жить!..

Абби рассмеялась:

— Конечно, милый, свадьбу обязательно сыграем в Москве. Я уже заказала платье — точно такое, как ты показывал на картинке из той детской книги, помнишь? Только оно будет белое, а не голубое. И сапожки заказала под цвет. И да, не забудь узнать, где можно найти лебедей и сколько штук. На столе обязательно должны быть только русские блюда: борщ, пирожки, икра…

Я вздохнул. Сейчас мне меньше всего хотелось думать о еде и вообще о предсвадебной суете. Запах кофе щекотал ноздри, и всё, чего мне хотелось — это расслабиться с чашкой ароматного напитка.

— Ну всё, Абби, пока. У меня ещё куча дел… — попытался закончить разговор.

— Каких? Что у тебя в планах на сегодня? Может, я смогу чем-то помочь? Хочешь, составлю расписание?

— Нет, спасибо, — я поморщился. — Давай, тебе уже пора спать. А у меня утро, и я ещё не сделал ни глотка кофе.

Невеста была явно недовольна тем, что я не хотел поговорить с ней. Еще раз напомнила мне о лебедях и отключилась.

Вот зачем я показал ей эту грёбанную книгу с русскими народными сказками? Как назло, ей в душу запала царевна-лягушка, которая вытряхивает из рукавов кости, и они превращаются в лебедей. Я очень надеялся, что Абби не собиралась повторить этот «фокус» в реальности.

В комнату заглянул Вадик:

— Ну ты выспался? Кофе остыл.

С кислой миной я кивнул на телефон:

— Абби звонила.

Друг сочувствующе поцокал языком и скрылся за дверью.

***

С покупкой авто проблем не возникло. Друзья отвезли меня в один из лучших салонов, предлагали крутые спорткары высшего класса типа «Ferrari» или «Lamborghini», но они мне казались неудобными для поездок по городу, и я выбрал более комфортный «Мерседес». Когда выехал на нем из салона, пришло сообщение от риелтора — она ждала меня для осмотра офисного помещения.

Девушка была профи во всех смыслах — знала свою работу, чувствовала, что хочет клиент и прекрасно флиртовала. Мне пришлось ее разочаровать — я на нее не клюнул, она совершенно не в моём вкусе. Я не любил ни брюнеток, ни блондинок. Мне нравились только рыжеволосые, с золотыми искрами в прядях, напоминавших утреннее солнце. И чтобы глаза зелёные с такими же солнечными лучиками в них.

Именно этим меня в своё время привлекла Абигейл. Как только ее увидел, сразу взял в оборот. Абби и по характеру меня вполне устраивала: уравновешенная, немного занудная, но я уже привык. Человек не может быть идеальным, какая-то не очень приятная окружающим черта есть в каждом из нас.

Офисное здание из стекла и бетона, совсем новое, располагалось близко к центру и к метро. Решил завтра обговорить все детали и подписать договор аренды. Заодно попросил девушку подыскать мне хорошую квартиру близко к офису и коттедж в ближайшем Подмосковье. Глаза риелтора горели огнём — она, позабыв о флирте, явно подсчитывала проценты, который получит после заключения договоров.

Я выехал на Ленинградку. Виктор с Вадимом ждали меня, чтобы вместе отправиться в ночной клуб. Друзьям до одури хотелось развлечься в компании со мной. Повернул на Рязанское шоссе… и свернул в переулок, а потом и во двор, знакомый до боли в сердце.

Подъезд, второй этаж, два окна справа от угла.

В горле застрял горький ком.

Интересно, живёт она здесь до сих пор или вышла замуж и уехала?

<…Мне было двенадцать лет, когда мои родители погибли в автокатастрофе. Отец был за рулём выпившим — так говорила моя тетка, сестра матери. Она никогда не любила моего отца, а своей сестре завидовала.

Отец был крупным бизнесменом, при деньгах, мать моя, по словам тёти Вали, каталась как сыр в масле. И я, оказывается, тоже был избалованным дрыщом — так она меня частенько называла.

Насчёт избалованности я мог с ней поспорить — отец был строг и требователен. Он приходил поздно, запирался в кабинете, а на следующий день спозаранку уходил на работу. Мама тоже была занята: подруги, бутики, салоны… Меня скидывали на старую няньку. Она воспитывала меня, читала книги, рассказывала истории из своей жизни, кормила домашней едой и даже учила меня лепить пирожки с капустой. Все это мне пригодилось потом, после смерти родителей.

Не успел стихнуть похоронный марш, в наш дом пришли какие-то люди. Они ходили по комнатам, отшвыривая носками ботинок мои лежавшие на полу игрушки, делали какие-то записи. А потом приехал старый «УАЗ» с двумя толстыми тетками, и меня посадили в него и увезли.

Так я оказался в детском доме. Там ни с кем не подружился, да и не с кем было. Я был другой — чересчур робкий и вежливый. Таких там гнобили. Может, и меня бы постигла такая участь, но мне повезло — тётя Валя забрала меня к себе в захудалую хрущёвку. Я ей за это был благодарен — всё лучше, чем стать петухом для старших детдомовских парней.

Благодарность была короткой. Оказалось, что тётке должны были перепасть какие-то деньги от моих родителей при условии, что она позаботится обо мне. Деньги ей перепали, хотя я не заметил разницы до и после: еды в холодильнике так же не было — во всяком случае, для меня. Тётя Валя выпихивала меня по утрам в школу и не велела возвращаться домой до вечера. Я время даром не терял — искал подработку на летние месяцы. Устроился в кафе и именно там получил первые навыки приготовления пищи, которые мне пригодились в моём бизнесе.

После окончания школы без труда поступил в Плехановский. Надеялся, что смогу получить комнату в общежитии и съехать от тёти Вали, которая каждый день меня пилила и твердила, что яблоко от яблони падает недалеко.

Потом я встретил её.

Брёл по лестнице, как обычно, уперевшись глазами в учебник то ли по философии, то ли по экономике. Впереди маячила сессия, а мне кровь из носа нужно было сдать ее отлично — за это увеличивали стипендию. Зацепился за что-то ногой на лестнице, взмахнул руками, стараясь удержать равновесие, услышал чей-то испуганный крик, а затем на меня посыпались книги. Я застыл и вперил взгляд в два полушария. Почувствовал, как жар заливает меня от макушки до пяток.

— Ты что, не видишь, куда прёшь?!

Голос обладательницы этих полушарий был таким же восхитительным, несмотря на злые нотки. А я, боясь взглянуть на девушку, ползал у её ног, собирая рассыпавшиеся тетради и учебники. Мне не было необходимости смотреть на лицо девушки — оно наверняка было прекрасным, потому что такие стройные длинные ноги не могли принадлежать заурядному существу женского пола.

— Ты долго будешь ползать вокруг меня?

Я встал с пола, по-прежнему избегая смотреть на неё.

— Господи, ну и смешной же ты! Настоящий губошлёп! — девушка выхватила свои книги у меня из рук. — Лучше мозги свои собери.

Я посмотрел все-таки в ее лицо. И не смог отвести завороженного взгляда. Такая идеальная… таких просто не может быть.

— Чего уставился? — буркнула она, обходя меня.

— Меня зовут Руслан. Руслан Травкин, — сказал ей в спину, сам не зная зачем. Ну точно идиот.

В ответ услышал заливистый смех. Она перекинула тяжелые огненно-золотистые пряди на одно плечо.

— Ну тогда меня Людмила. Руслан и Людмила. Пф-ф…

Я тогда часа два простоял у зеркала, разглядывая себя.

Губошлёп…

Да, внешностью меня бог не наградил — худой, ручки как веточки, причёска а-ля горшок, очки и лицо в прыщах. За ними ни кожи, ни рожи не разглядишь. Тут не только красотка не позарится, но и самая простейшая простушка.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвалась толпа сокурсников. Они хохотали, гремели бутылками — явно готовились гудеть всю ночь.

— Травиныч, иди погуляй, — предложил кто-то мне.

— Да дождь же… — посмотрел за окно.

Осень, серость, тоска.

— Ну иди тогда присоединись к тёлкам.

Все громко заржали. Мне стало обидно. В конце концов, чем я хуже их? Подумаешь, очки. У половины потока очки. Захотелось разозлиться так, чтобы по венам разлился адреналин, и долбануть по лыбящимся рожам. Как списывать у меня лекции, так первые…

— А пусть остаётся, — Валерик, один из самых популярных парней, с ухмылкой смотрел на меня. — Мы его набухаем, он сам к бабам от нас сбежит.

Пить я не хотел, но и отказаться не хватило смелости. Засмеяли бы. Мне уже протягивали гранёный стакан с тёмно-бордовой жидкостью и пялились на меня. Кто-то свистнул. Я пригубил пойло, сладкое и дешёвое.

— Ну давай-давай, не дрейфь! — подначивали меня.

Я снял запотевшие очки, сделал глубокий вдох, выдохнул и опрокинул мерзкую жидкость в себя. Парни заулюлюкали. Жар спустился вниз по пищеводу и моментально разлился по всему телу.

— Ещё, ещё ему наливай!

Я попытался отказаться — уже опустошил второй стакан. Было противно до тошноты. Ноги вдруг перестали повиноваться, в голове стало странно пусто… Я потянулся за курткой, сорвал её с крючка и чуть не упал у порога. Кто-то услужливо открыл дверь, и я, покачиваясь от стены к стене, побрел к лестнице.

Дальнейшее слилось в сплошную чёрную мглу. Как ни старался вспомнить, что было — не мог.

Девчонка с соседнего потока, Владислава, рассказала, что нашла меня лежавшим под лестницей и притащила к себе в комнату. Одна не могла — была беременна, и попросила помочь подругу.

Подругой оказалась та самая девушка, которую я едва не сбил с ног на лестнице. И в которую я влюбился окончательно и бесповоротно…>