На шхуне Скопа по южным морям. Погружение в прошлое

Evgenii Shan

Книга является фантастикой с элементами реальных событий в плане географии и мореплавания. Явилась воплощением давней детской мечты о путешествиях. Реальная гафельная яхта и фантастическая машина времени.

Тренировочный рейс до Самуи

Ну фантазии фантазиями, а Скопа привлекала своей новизной и обещающими массу впечатлений приключениями на море. Ринда не выносила качки, но оставлять Чена одного надолго не желала. Терпеливо перенося лишения, она неизменно взбиралась на борт и бралась за приборку на палубе и в кубрике. Это помогало ей справиться со страхами, поскольку именно страх перед морскими глубинами был причиной, а не слабый мозжечок.

Решено было выйти вечером. В ночном море, как бы это ни показалось странным, лучше видно другие лодки по зажжённым огням. Оставалось только надеяться, что все лодки выходят в море на лов с ходовыми огнями. Погода августа была не очень благоприятной, ветра сильные и встречные, но очень уж хотелось испытать себя и яхту в деле. Тем более, что в Сиамском заливе в это время не самое большое скопление иностранных судов, а рыбаки готовятся к зимнему периоду. Решено, пойдём до Самуи и Пангана.

Подготовка заняла всего неделю. Такая спешка объяснялась неопытностью экипажа, а вернее, самого шкипера. Запас продуктов и пресной воды на неделю автономного плавания. Навигационные приборы заряжены и проплачена связь. Весь такелаж пока еще в новом, а значит отличном состоянии. Когда как не сейчас проверять себя и яхту на мореходность. Успеть до начала сезона муссонов вполне можно.

ветер в Сиамском заливе на момент отплытия

…

Рано утром, продрав глаза. Чен увидел, что парус обвис как тряпка, гафель потерял ход полностью и покачивается на легкой волне. Почти полный штиль на рассвете оказался почти неразрешимой задачей. Вокруг по горизонту не видно ни одной посудины. Рыбаки давно закончили лов и сейчас разбирают сети на берегу, складывая в корзины улов к базару. Торговые суда-контейнеровозы тоже не показались незадачливому начинающему сайлеру. Пришлось ловить слабый ветер, подтянув фал и изменив курс от первоначального почти на два румба. Скопа ожила, парус наполнялся ветром, и вода зашелестела по борту. Ринда спала в кубрике. Она устала не меньше Чена, просидев почти всю ночь с вахтеным рядом.

После случая на походе к ко Чангу Чен решил образовывать Ринду в морском деле. Главное — техника безопасности и базовые знания, которые сам частично усвоил еще с детства. Частично при общении с местными яхтсменами. Дело в том, что при возвращении с острова пришлось идти галсами меняя курс под ветер. Первый же поворот через корму чуть ли не стал неприятностью для всей небольшой команды. При смене ветра Чен ослабил шкоты и гик с парусом начал переходить к другому борту. В это же самое время женщина выглянула из кубрика на кокпит. Не знаю, откуда тайка может знать голландский морской язык, но Чен от неожиданности не нашёл ничего в своём лексиконе кроме него.

— Полундра! — заорал он.

Голова женщины тут же, не задерживаясь ни на секунду, нырнула опять в каюту, а гик благополучно просвистел над ней и натянул шкоты. Чен вытер пот с лица и уверил себя, что в следующие разы сам будет втройне внимательным. Остальное время уже повороты делались оверштаг, через нос, а поэтому не несли в себе той опасности.

Теперь настало время морского ликбеза. Это важно для безопасности, да и каждый член команды должен знать азы управления лодкой. И так…

· Главный на яхте — капитан, то есть я.

· Всегда быть внимательным к окружающему и беспрекословно и быстро выполнять приказы капитана.

· При шторме или большой волне надеть спас жилет обязательно. При большой волне и хорошей скорости лодки надо пристегнуться страховочным концом к леерам или специальным коушам по бортам.

· Знать свои действия по штормовому и аварийному расписанию. Расскажу позже.

· Экономить пресную воду и не пытаться готовить на горелке во время шторма или волнения.

· Знать основные сигналы и способы их подачи в любое время суток.

Чен разложил фонари и флажки по палубе перед женой и терпеливо объяснял, что для чего и как пользоваться. Показал, где на судовой рации кнопка DISTRESS, для подачи сигнала бедствия в автоматическом режиме. Объяснял, как по рации вызвать помощь, сигнал MAYDAY и SOS.

— MAYDAY, MAYDAY, MAYDAY — This is sailing boat SCOPA This is sailing boat Scopa This is sailing boat SCOPA — MAYDAY sailing boat Scopa

Конечно, предварительно объяснив, как та самая рация включается и выключается. Маленькая специальная яхтенная рация была унифицированной, но Чен по старой привычке присоединил еще старинный ключ для азбуки Морзе. Воспоминания юности никак не оставляли его, а в условиях плохой радиосвязи морзянка гораздо эффективнее, чем голосовые вызовы. Как оказалось, это пригодилось им в будущем.

Отделения в кокпите для спасжилетов, огнетушителя и сигнальных средств находились с правого борта от штурвала, рация — слева. Ещё один порошковый огнетушитель в носовом кубрике, где шконки для сна. А под сланями в каюткомпании, в пространстве киля находятся аккумуляторы в водонепроницаемой упаковке.

— Тебе всё ясно? В кубриках ты хозяйка полная, на палубе — я. У тебя должен быть порядок, ну этому тебя учить не надо, — Чен поцеловал жену в загорелую щёку и ущипнул за задницу.

— Старый ты кобель, — отшутилась она с видимым удовольствием.

— Да ладно тебе. Мы еще совсем не старые, тирак, — улыбнулся Чен.

— Мне надо объяснить тебе еще кой-какие тонкости морского дела. Главное — не совать пальчик ни в какие металлические агрегаты. А то я тебя знаю, бесшабашную. Концы, верёвки, тросики и фалы ни в коем случае не наматывать на руку, на ладонь. Пусть он вырвется, ты не удержишь, но рука всегда будет целой. И… смотри. Надо набрать воды за бортом, чтоб ополоснуть палубу.

Чен взял брезентовое ведёрко с привязаным концом и кинул за борт, быстро вытащил полное ведро и выплеснул по борту. Вода, искрясь в лучах закатного солнца, веселыми ручейками омыла свежую облицовку яхты, эмалевые ровные поверхности заблестели.

— Черпать нужно особым способом. Ведро должно упасть впереди по ходу яхты, иначе оно тебя сдернет за борт. Вода, она сильная. Вообще, первое время всегда ходи в жилете, мало ли что.

— Поняла, — кивнула она, удивив своей покладистостью.

И в тапочках, которые они купили заранее в спортивном магазине, специально для водных видов спорта. Такая обувь не даст поскользнуться на узких бортах. Солнце опускалось в море. Чен заранее смотрел карту погоды, планируя рейс, выстраивал маршрут на компьютере по этим картам. По привычке старой, нанёс этот же маршрут на обычную бумажную карту, в чудом добытом атласе. Ветер был бейдевинд, с левого борта, не сильный и устойчивый. Неприятностей ничего не предвещало. Установив курс румпелем, подтянув и закрепив парус шкотами, поднял и кливер. Сел на высокий штурманский табурет к штурвалу и замечтался. Ринда что-то шербаршилась в каюте, затем выглянула и присела рядом. Так они управляли яхтой всю ночь, любуясь на звёздное небо и слабую рябь моря.

А под утро ветер сменился и стих… Мёртвая зыбь, штиль, будь он неладен. Смена курса под ветер дала возможность двинутся, но совсем не в нужном направлении. Они и так отклонились по ветру с вечера, а теперь слабо шли на восток, а не на юго-запад где в море торчали благословенный Панган и Самуи. Тогда они еще не знали, что такая погода — предвестник шторма не маленького. Так оно и случилось, ветер крепчал с каждой минутой, налетал шквалами, срывая гребешки волн и бросая их на шхуну. Чен подтянул шкоты еще и закрепил румпель. Штурвал подрагивал от ударов волны в перо руля, едва уловимая вибрация, но и она передавалась на штурвальное колесо.

— Тирак³, будет шторм, — он увидел, как глаза Ринды расширились и губы тронула растерянная улыбка, — я учил тебя держать курс лодки, вот теперь это пригодится.

— А ты что? Куда собрался? Ты же здесь, почему я рулить?

— Боюсь придётся всё время следить за парусом, а ты только будешь следить за курсом, чтоб мне не метаться туда-сюда. Успокойся, всё нормально, — Чен поцеловал женщину в щеку.

Большой волны в Сиамском заливе не бывает обычно, не более трёх-четырёх баллов максимум, но беспокоили порывы. Шквал раскачивал яхту так, что становилось страшно даже шкиперу, Ринда посерела загорелым лицом, но крепилась. Вот теперь проявилась её надежда на опору мужчины, та, что она тщательно скрывала в быту, предпочитая командовать. Чен решил спустить паруса и идти под снастями. Вибрация от ударов волн и раскачка уменьшились. Постепенно ветер крепчал, но стал более ровным. Через три часа борьбы со шквалистыми порывами это даже показалось более предпочтительным. Чен зарифил гафель и подтянул кливер, балансируя на узкой скользкой палубе. Курс стало возможным подкорректировать круче к ветру в сторону цели рейса. Неопытная команда из двух человек просто устала болтаться в волнах, не двигаясь к спасительному, как им казалось, берегу. Давление порывов на бушприт дало небольшой дифферент на нос, но яхта пошла быстрее, окатываемая солёными брызгами. Стало возможным поднять еще и стаксель, но заставило лодку зарываться в волны еще больше. Тогда Чен убрал кливер, взял еще риф на грот-гафеле и стакселе⁴.

Ветер менялся. Крен лодки усилился так, что неопытный шкипер начал немного паниковать. Но успокоив себя, он решил не менять паруса. Что бы удержать лодку, он зацепился страховочным фалом за рым на надстройке и уперся ногами в борт, повиснув над морем. Казалось бы, это мало чем могло помочь, но Скопа в самом деле стала идти ровнее. Ринда с испугом смотрела на мужа, держась за штурвал. Разговаривать было сложно из-за шума волн, но они пытались что-то кричать друг другу ободряющее. Борьба со стихией продолжалась больше двух часов. Чен весь промок, а Ринда дрожала то ли от озноба, то ли от нервного перенапряжения. Наконец ветер стал ровнее и чуть ослаб, его направление еще немного сменилось. Так, что можно было не опасаться за устойчивость яхты на волне. Чен подтянулся к борту и перебираясь почти на четвереньках, подтянул шкот. Скопа резво бежала в сторону Самуи.

— Иди поспи, лапа, — сказал он жене, и та с видимым облегчением скрылась в кубрике.

Чен остался на штурвале, это было куда как легче балансировки за бортом, рискуя сорваться в море. Но усталость давала себя знать, когда напряжение спало, шкипера стало клонить ко сну. Он крепился. В эту минуту подумал, что двух человек в команде явно недостаточно, надо хотя бы еще одного мужчину. Так в борьбе со сном и в думах прошло два часа. Из кают на кокпит выглянула Ринда. Чен проверил курс, закрепил румпель и затянул стаксель-шкоты. Облегченно усевшись на баночку у штурвала он возрился на темнеющее небо.

— Тирак, я чуть посплю, а ты следи за морем. Когда стемнеет, разбуди. Будем идти и ночью, какой смысл просто болтаться в море.

После полутора часов рваного сна Чен выполз на ночную палубу. Ринда прекрасно справлялась с вахтой. Они зажгли ходовые огни и вдвоём попеременке поужинали тут же за переборкой клейким рисом и вялеными маленькими рыбками. Которые и чистить то не надо. Чен выпил для бодрости остывшего чая из термоса. И… ночная вахта прошла без особых приключений. Когда на траверзе показались огни рыбацких баркасов, он стали внимательно следить за горизонтом. Подходить в волну ночью к скалистым берегам островов было опасно. Здесь даже карты не помогут без знания фарватеров. Оставалась надежда на рыбаков. Так и случилось. Когда по курсу показались огни ловцов кальмаров, Чен убрал парус, и шхуна слабо заскользила, переваливаясь на волне к рыбакам. Волнение не утихло, но стало гораздо спокойнее, что придавало уверенности. Они потравили якорь и стали дрейфовать неподалеку от рыбацких лодок, дожидаясь утра.

Утром решили не вставать на рейде, а зайти в марину острова. Это вам не ко Чанг, где на лодках оставался вахтенный. Здесь супругам обоим хотелось отдохнуть и прогуляться по горным улочкам острова. Но здесь выявилось еще одно досадное неудобство в конструкции Скопы, которую Чен в погоне за раритетностью и традиционностью, не предусмотрел. Как управлять парусной яхтой в узких коридорах форватера, как причаливать к пирсу, как вообще двигаться и лавировать. С трудом лавируя, вызывая восторг и смешки наблюдателей, Чен управлял яхтой. Кое как удалось встать у пирса и зачалиться. Местная морская полиция проверила документы, администрация взяла плату за стоянку двое суток.

На тук-туке отправились в старый монастырь Дибапхаван, в котором когда-то проходил ретрит, чтоб поклониться месту и Будде. А затем шатались по улочкам и магазинчикам. Ели в кафе европейскую пищу и пили пиво. Ринда совсем немного, а Чен порядком под жареную говядину. К вечеру умотавшись по улицам, вернулись в родную стихию, ставшей уже привычной, шхуны. Проверив всё ли на месте, шкипер упал на шконку и с удовольствием засопел.

Возвращение в Районг было лёгким, по сравнению с прямым рейсом. Ветер был — попутный бейдевинд, шли под всеми парусами, меняя вахту и находясь наверху вдвоём. Но придя домой, надо было решать возникнувшие задачи. Чен решил поставить небольшой японский дизель для маневренности, а это требовало дополнительных вложений. Ринда поехала навестить родню в Исан. Наступало время зимних ветров, благодатной прохлады и наплыва туристов на остров Самет. Так незаметно прошёл еще один месяц…

Примечания

3

тирак — любимый, обычное обращение супругов друг к другу

4

все морские термины собраны в словаре в конце повести