Тёмный рассвет

Elza Mars, 2022

До того как исчезла любимая сестра Майлза, Мелони, единственной заботой мальчика было привести свою университетскую футбольную команду к победе на предстоящих соревнованиях. Теперь мир перевернулся… Но Майлз уверен, что сестра жива, что он может её спасти, и отправляется на поиски. На пути Майлза встаёт красавица вампирша Дилоса. Сейчас на одной чаше весов жизнь Мелони, на другой – Дилосы, к которой парня неудержимо тянет… Удастся ли Майлзу справиться с собственными чувствами и колдовским наваждением?..

Ночной Мир Вампирш…ни разу любовь так ещё не пугала. Ночного Мира Вампирш нет на карте мира, но он есть в нашем мире. Он повсюду. Он представляет собой тайное общество вампирш, ведьм и оборотней женского пола, живущих среди людей. Порождения тьмы красивы и опасны, их влечёт к смертным и те не в силах устоять перед ними. Ими могут быть кто угодно: хоть любой учитель, хоть подруга давних лет или кто-либо другой. Законы Ночного Мира Вампирш позволяют охотиться на смертных. Можно играть их сердцами, убивать их. Для существ Ночного Мира Вампирш есть лишь два строгих запрета: нельзя смертным знать о Ночном Мире Вампирш и нельзя влюбляться в смертных. Этот ориджинал рассказывает про то, что бывает, если нарушить эти законы.

Глава 1

Майлз Нил проснулся от крика матери. Он спал, как всегда, с Джиной, французской болонкой, развалившейся в его ногах, и двумя котами, которые боролись за место у его головы. Его щека лежала на открытой тетради, а поверх одеяла, усыпанного кусками картофельных чипсов, лежали учебники с домашним заданием и пустая сумка. Майлз уснул в пижамных штанах и с голым торсом, да к тому же в носках, которые удалось отыскать вчера вечером: один — чёрный носок, а другой — белый. Пройдёт совсем немного времени, и эти самые носки будут означать для Майлза либо жизнь, либо смерть. Однако тем вечером ничего такого ему и в голову не могло прийти.

Спросонья Майлз в недоумении хлопал глазами, не соображая, что происходит. Он никогда раньше не слышал, чтобы так орали. И почему он так уверен в том, что орёт его мать?.. Постепенно до его сознания начало доходить: что-то произошло… что-то действительно ужасное… самое худшее.

Часы на ночной тумбочке показывали 02:10. Майлз вскочил с кровати и поспешил на шум. По всему полу его комнаты была раскидана испачканная одежда вперемешку с разрозненными деталями спортивного инвентаря, которые всё время норовили попасть ему под ноги. Ещё не до конца проснувшись, он зацепился ногой за мусорную корзину, стоявшую почему-то посередине спальни, и, с трудом преодолев это препятствие, наконец очутился в коридоре. Там было темно. Яркий свет горел лишь в гостиной, оттуда и доносились вопли. За ним увязалась Джина. Но, подбежав к гостиной, она вдруг остановилась и угрожающе заворчала. Майлз шагнул в гостиную и застыл в дверях, с ужасом взирая на происходящее. Он вдруг понял, что с этого момента его жизнь изменится навсегда. Парадная дверь была раскрыта настежь, и холодный воздух вашингтонской ноябрьской ночи лился в зал. Отец в пижаме крепко обнял мать, которая вырывалась из его рук, пытаясь сдержать рвущийся из груди крик, словно стремясь убежать, и всё время сдавленно орала. У входа стояли четыре человека: двое копов — девушка и парень, — рейнджер Национального парка и Сильвион Уил.

Сильвион! Парень его сестры Мелони. Озарение пришло так быстро, что Майлз вздрогнул, как от удара. Его сестра погибла.

Глава 2

Майлз услышал, что у него за спиной опять зарычала Джина. Но никто и не взглянул на них.

“Почему я так спокоен? — думал Майлз — Со мной что-то не так. Я даже не заплакал”.

Он с абсолютной ясностью осознал трагедию, но чувства молчали. Миг спустя волна адреналина, которой Майлз так боялся, нахлынула на него. Лицо запылало, по коже с болезненным покалыванием побежали мурашки. На Майлза накатил приступ дурноты, и пол начал уходить из-под ног.

Он тупо твердил про себя:

“О, пожалуйста! Пожалуйста, пусть это окажется неправдой. Возможно, она просто ранена. Тогда всё не так страшно. Конечно, случился несчастный случай, и она ранена. Только бы не мертва!”

Нет, если бы сестра была жива, мать не стояла бы тут и не орала так страшно.

Она бы уже мчалась в больницу, и никто не смог бы её остановить.

Зацепиться за спасительную мысль не получалось. И сознание Майлза заметалось, как испуганный зверь.

“Пожалуйста, пусть это будет неправдой”, — снова и снова, как заклинание, повторял он.

И вдруг ему показалось, что он нашёл решение и всё ещё можно исправить.

Нужно лишь незаметно вернуться в комнату, забраться назад в кровать, укрыться с головой одеялом и зажмуриться… Но как же мать? Майлз не мог оставить её одну. Теперь, когда мать обессилела и затихла, Майлз услышал голос папы — чужой, полный отчаяния и срывающийся.

— Почему вы не оповестили нас, что собираетесь в горы? Вы пошли туда на Хэллоуин, значит, прошло уже шесть дней. А мы даже не знали, что дочери нет в городе…

— Простите, — прошептал Сильвион, — мы не собирались уходить надолго. Девчонки из её комнаты знали, что мы пойдём в горы, а больше мы никому не говорили. Мы просто собрались и пошли. У нас отменили пары на Хэллоуин, и погода была такая хорошая… Мелони сказала: “Давай полазаем по скалам”. И мы пошли…

“Давай. Это она мне так говорила!”

Сердце Майлза заныло. Хотя после того, как у неё появился Сильвион…

Шериф с подозрением поглядел на отца:

— Неужели вас не удивило, что дочь не звонила вам с пятницы?

— Нет, она всегда была такой… очень независимой, особенно с тех пор, как переехала в общагу. Одна из её соседок по комнате позвонила сегодня утром, спросила, не дома ли Мелони. Но она не сказала, что Мелони ушла в горы почти неделю назад. Я подумал, дочь прогуляла пару либо… — Голос папы дрогнул и оборвался.

Шериф понимающе кивнул:

— Очевидно, девчонки решили, что она устроила себе каникулы. Они заволновались лишь сегодня и позвонили нам. А к этому времени рейнджер нашёл Сильвиона.

Сильвион заплакал. Друг Мелони был высоким и стройным. Его густая шевелюра была такой тёмной, что, казалось, отливала темнотой, а голубые глаза цветом напоминали фиалки в лесу. Среднего роста, овальнолицый, русоволосый и зеленоглазый Майлз всегда завидовал изящному и хрупкому Сильвиону. Раньше… не теперь. Сейчас на Сильвиона было больно смотреть.

— Несчастье произошло первым же вечером. Мы едва начали подъём, и вдруг погода испортилась и нужно было возвращаться. Мы спускались довольно быстро… — Сильвион остановился, всхлипнул и прикрыл рот стиснутым кулаком.

— Разве можно заниматься альпинизмом в это время года?! Это так рискованно… — начал парень-полицейский, только Сильвион покачал головой.

“Сильвион прав”, — печально подумал Майлз.

Тем роковым днём погода была вполне обычной. Конечно, осенью часто идут дожди, но иногда, как говорят синоптики, “устанавливается область высокого давления” и небо целый месяц синие-синие, ни облака. Все горные туристы знают об этом. Кроме того, Мелони не боялась плохой погоды. Ей недавно исполнилось девятнадцать, а за её плечами уже было много трудных подъёмов. Она совершала восхождения всю зиму и в дождь, и в снег — в любую непогоду. Сильвион продолжал рассказывать, и его речь становилась всё более бессвязной:

— Мелони была… она простудилась и тогда ещё не совсем поправилась. Но на вид с ней всё было нормально, она выглядела здоровой и сильной. Это случилось, когда мы спускались на верёвках. Она смеялась и шутила, и всё такое… Я никогда бы не подумал, что она устала и может совершить ошибку… — Он запнулся и затрясся в отчаянных рыданиях, так что рейнджер был вынужден положить руку на его плечо.

Майлз, который с трепетом вслушивался в каждое его слово, побледнел…

Ошибку? Мелони? Он был готов услышать, что подвела страховка… либо внезапный камнепад… или Сильвион оступился и нечаянно столкнул Мелони в пропасть… Но чтобы Мелони совершила ошибку?! Майлз уставился на Сильвиона, и вдруг что-то в этом скорбном типе вызвало у него смутную тревогу. Что-то лишнее было в утончённом, бледном лице, в мокрых от слёз голубых глазах. Всё в нём казалось чересчур правильным и слишком трагическим. Сильвион казался актёром, удостоенным первой премии Академии театрального искусства, он словно исполнял известную сцену, и наслаждался своей игрой.

— Не понимаю, как это могло произойти, — всхлипывал Сильвион, — крепление было хорошим. Нам следовало повнимательнее проверить страховку, но мы очень торопились. Наверное, у неё… о господи!.. у неё что-то произошло с ремнём. Возможно, она застегнулась неправильно либо карабины были поставлены вверх ногами…

Ну уж нет! Все чувства Майлза вдруг обострились. Теперь он уже не сомневался: такого быть не могло. Это — враньё. Мелони была очень опытной, ловкой, сильной и поразительно техничной скалолазкой. Уверенной, но осторожной. Майлз лишь мечтал, что когда-нибудь и он станет таким же.

Она никак не могла неправильно застегнуть ремень либо поставить карабины вверх ногами. Здоровая или больная, она никогда не пошла бы на спуск без страховки.

“Это я мог бы такое учудить. А она всегда ворчала на меня, что я рассеянный и когда-нибудь попаду в беду. Но Мелони… нет!”

Сильвион врёт. Эта мысль шокировала Майлза. Ему показалось, что он проваливается в какую-то чёрную дыру и комната уносится от него. Но почему! Для чего Сильвиону выдумывать такую ужасную историю? Зачем ему лгать?

Сильвион прикрыл глаза рукой:

— Я искал её, но… там был лёд… расселина в леднике…

Вот! Нет тела. Он говорит, что нет тела. Майлза обдало жаром. Глаза Сильвиона ещё больше убедили его в том, что интуиция не подводит его.

Сильвион говорил с опущенными в пол глазами и неотрывно смотря на кафельную голландскую плитку, которой была выложена прихожая. Но теперь, когда Сильвион дошёл до последних объяснений, его взгляд скользнул на Майлза. Он вдруг уставился на его ноги, затем вновь на плитку и вновь на ноги. Тогда и Майлз посмотрел на свои ноги.

“Мои носки! Он рассматривает мои носки. Один белый, другой чёрный… И он это заметил! Вид моих разных носков отвлёк его, но он продолжает говорить, как актёр, который настолько часто произносит один и тот же текст, что уже играет свою роль как автомат”.

Гнев обжёг душу Майлза, заполнил всё его существо и вытеснил все другие чувства. Он пронзил Сильвиона тяжёлым взглядом. И хотя тот стоял очень далеко, Майлз видел всё достаточно хорошо, чтобы понять наверняка: парень врёт! Может быть, он совершил нечто… ужасное.

” И он не может показать нам тело Мелони… Либо, возможно, нет никакого тела, потому что Мелони жива! “

Да! Майлз воспарил на крыльях надежды.

“Это всё обман. Не существует причины, по которой Мелони могла погибнуть. Всё, что мы должны сделать, — это заставить Сильвиона сказать правду”.

Но больше никто не заметил фальши. Все слушали, как Сильвион продолжал рассказывать свою историю, и верили ему.

— Я не мог оттуда выбраться, пока погода не улучшилась… мне пришлось просидеть в палатке несколько дней. Я очень ослабел, но мне удалось кое-как подать сигнал бедствия альпинистам. Они спасли меня. Меня вытащили… А её…было слишком поздно её искать. Я знаю, никто не мог бы спастись во время такой грозы… — И он замолчал.

Рейнджер стал было говорить о плохих погодных условиях, о работе спасателей… Но тут мать Майлза как-то странно захрипела и начала сползать на пол.

— Мама! — испугавшись, вскрикнул Майлз.

— О, Майлз! Произошло несчастье! — Папа Майлза лишь сейчас заметил присутствие сына.

“Отец волнуется за меня. Он не понимает… Я должен сказать ему…”

— Папа, — начал он торопливо, — послушай, есть кое-что…

— Майлз! — Мать протянула к нему руку. Её тихий голос был спокоен, даже чересчур спокоен, но в глазах мелькнуло безумие. — Мне так жаль, сынок. Произошло ужасное… — И она, потеряв сознание, повисла на руках супруга.

Папа Майлза пошатнулся, и рейнджер вместе с шерифом кинулись ему помогать. Они подняли мать и понесли в комнату. Её голова моталась из одной стороны в другую на тонкой шее, рот и глаза были приоткрыты. От испуга у Майлза подкосились ноги и закружилась голова. Он боялся, что тоже потеряет сознание.

— Куда можно…

— Туда, на диван, — сказал отец одновременно с шерифом.

Когда мать положили на диван, Сильвион опять запричитал. О чём он говорит?

— Мне так жаль… Мне так жаль… Лучше бы я… Мне нужно домой…

— Погоди, — остановил его парень-полицейский, который с беспокойством следил за состоянием матери Майлза, — погоди, ты не в состоянии никуда идти. Тебя бы следовало сразу отвезти в больницу, но ты так настаивал, чтобы мы сначала заехали сюда.

— Мне не нужна больница. Я просто очень устал…

— Мне кажется, тебе стоит немного посидеть в машине, — предложил Сильвиону офицер полиции.

Сильвион кивнул. Он выглядел таким слабым, таким несчастным, когда шёл вниз по дорожке к полицейскому автомобилю.

“Красивый уход со сцены, — подумал Майлз. — Не хватает лишь музыки”.

Но Майлз был единственным, кто оценил это, единственным, кто видел, как Сильвион подошёл к тачке… и остановился. Потом повернулся и пошёл вниз по улице. Нет, решительно ему нельзя верить. Нужно проследить за ним. Но сначала нужно переодеться. Майлз застыл на месте, не зная, куда бежать.

Ему хотелось остаться с матерью. Но гнев и негодование приказывали ему идти за Сильвионом. И он решил довериться своей интуиции. Майлз помедлил лишь миг. Сердце билось так, что казалось, оно выскочит из груди.

Затем Майлз втянул голову в плечи и сжал кулаки. Этот жест был хорошо знаком мальчикам из университетской футбольной команды. Он означал, что Стальной Нил принял решение и собирался кинуться туда, куда разумный человек поостерёгся бы сунуться. Майлз вихрем промчался по коридору в свою комнату. Он включил свет и начал озираться по сторонам, будто никогда раньше не видел этой спальни. Что он тут делает? И почему вокруг такой беспорядок? Как ему вообще удавалось что-нибудь тут находить? Он раскидал кучу банных полотенец, вытащил из-под них пару кроссовок и сунул в них ноги. Переодевать пижамные штаны было некогда. Он схватил с пола светло-голубую куртку, и неожиданно на глаза ему попалось фото, засунутое в рамку на тумбочке. Фото Мелони на вершине скалы. Она улыбалась, показывая жестом — кулак с большим пальцем вверх, — что всё отлично.

Мелони скинула шапку, и её рыжие волосы отливали на солнце красным цветом. Какая она потрясающая!

В нижнем углу чёрным маркером по белому снегу было небрежно написано:

“Самому шумному, упрямому неряхе, — самому лучшему братишке в мире. С любовью, Мелони”.

Не отдавая себе отчёта в своих действиях, Майлз вытащил фото из рамки, запихнул в карман куртки и сбежал вниз по коридору. Все столпились вокруг дивана. Даже Джина сунула туда свой нос. Майлзу было видно мать, но раз никто больше не суетится, значит, кризис миновал. Все были спокойны и сдержанны.

“Я ухожу всего на несколько минут. Лучше ничего им про Сильвиона не говорить, пока я не удостоверюсь сам. Я ведь вернусь раньше, чем они заметят, что меня нет дома”.

И, успокаивая себя этими путаными оправданиями, Майлз выскочил на улицу и помчался за Сильвионом.

Глава 3

На улице было сыро. Моросил осенний холодный дождь. Майлз не обращал на него внимания. И пусть его волосы намокли и прилипли к голове, зато лёгкий шум дождя приглушал звук его шагов. Низкие облака заволокли скалу Рэйниер. В ясную погоду она возвышалась над городом, как грозный ангел, распростёрший большие белые крылья.

“Надо же — я шпионю!” — думал Майлз.

Верилось с трудом, но он действительно украдкой передвигался вниз по своей улице, прятался за припаркованными тачками и, согнувшись, пробирался за кустами. Всё это время его взгляд был прикован к стройной фигуре впереди него. Не в характере Майлза было подглядывать и шпионить.

Но произошедшее несчастье заставило его забыть об абсурдности ситуации.

Когда же он начинал испытывать неловкость, у него перед глазами возникала сцена в гостиной и заслоняла собой всё остальное.

Он будто вновь и вновь слышал слова Сильвиона:

“Наверное, она неправильно застегнулась”.

Вспоминал, как безжизненно повисла рука мамы и вдруг обмякло её тело.

“Я пойду за тобой, Сильвион, куда бы ты ни направлялся, — твердил мысленно Майлз. — И тогда…”

Он не знал, что будет тогда. Он полагался на интуицию, позволяя ей вести себя. В настоящий момент его интуиция была мудрее и сильнее, чем он сам.

Квартира Сильвиона находилась в студенческом городке. Путь был долгим, и к тому времени, когда они добрались до места, начался настоящий град.

Майлз был рад спрятаться от града, нырнув вслед за Сильвионом в подземный гараж.

“Опасное место”, — подумал он и углубился во тьму, отдающую эхом.

Но Майлз не чувствовал страха. В то мгновение он готов был размазать по стене любого монстра, попадись он ему под руку. Пока Сильвион ждал лифт, Майлз прятался в тени. Затем ринулся к лестнице. Майлз взбежал на четвёртый этаж быстрее лифта, даже не запыхавшись. Дверь на лестничную площадку была открыта, и когда он выглянул из-за неё, то увидел, как Сильвион подошёл к одной из квартир и поднял руку, собираясь постучать. Но дверь открылась сама. Девушка немногим старше Сильвиона вышла проводить двух гогочущих парней. До Майлза донеслись звуки музыки и запах струящегося фимиама. У них там вечеринка. Почему бы и нет — сегодня суббота. Сильвион жил в одной комнате с двумя парнями. Вероятно, они-то и устроили вечеринку. Парни поравнялись с Сильвионом и, кивнув ему, улыбнулись, и Сильвион тоже улыбнулся, кивнул им в ответ и спокойно вошёл в квартиру.

“Разве можно себя так вести, когда твоя девушка только что погибла!” — возмутился Майлз.

Сильвион явно вышел из роли “трагического героя”. И в это мгновение взгляд Майлза опять приковала к себе дверь, которую девушка прикрыла за Сильвионом, но полностью не захлопнула.

“А слабо мне взять и войти? Стоит попробовать. Главное, выглядеть уверенно. Войду, и всё, словно я здешний. Надеюсь, он меня не заметил. Тогда за ним! Поглядим, о чём они там болтают и что он скажет…”

Хохотущие парни вошли в лифт, а Майлз направился прямо к двери, решительно распахнул её и шагнул внутрь. Пробираясь вдоль стены, он старался держаться естественнее. Между тем на него никто не обращал внимания. Оставаться незамеченным в чужой компании оказалось легче, чем он думал. В комнатах было довольно темно. Музыка играла не очень громко, и все разговаривали. Но где же Сильвион? Прижавшись к стене, Майлз подождал, пока его глаза привыкнут ко тьме. Там его нет, в углу рядом с проигрывателем — тоже. Наверное, он в одной из комнат, переодевается.

Майлз начал продвигаться в сторону коридора, который вёл к спальням, и вдруг его охватило странное чувство. Что-то не так в этой квартире, в этой вечеринке… что-то ирреальное. Пожалуй, подобное ощущение вызывал у него и Сильвион. От него исходила… Опасность! Тут опасно. Ребята в компании были все необыкновенно хороши собой и такие стильные, будто они только что сошли с экрана телевизора. А вот общая атмосфера вечеринки почему-то напомнила Майлзу аквариум с акулами, который он однажды видел.

Интуитивно Майлз чувствовал холод, леденящий душу. Тут что-то не так. Кто они? Наркодилеры? Сатанисты? Юношеская мафия? От них веяло злом…

Вдруг он услышал мужской голос, доносившийся из ближайшей комнаты.

Майлз замер: возможно, это Сильвион?

— Ты даже вообразить себе не можешь, какое это секретное место…

Нет, это не его голос. Через щель в двери Майлз разглядел говорившего.

Красивый, бледный парень с короткими белыми волосами что-то рассказывал девушке, касаясь её руки:

— Сплошная экзотика, всё такое таинственное… словно попадаешь в прошлое, ты сама увидишь. О нём все забыли, но оно существует. Конечно, там очень опасно… но не для нас…

“Ерунда, — решил Майлз и перестал слушать. — Кто-то строит странные планы на каникулы, но это не имеет никакого отношения ни к Сильвиону, ни к Мелони”.

Он двинулся дальше по коридору. Дверь в конце его была закрыта. Комната Сильвиона. Он должен быть там, ведь больше его нигде нет. Всё время поглядывая в сторону гостиной, чтобы никто не застал его врасплох, Майлз осторожно приближался к спальне. И когда его щека коснулась холодной поверхности крашеной двери, он затаил дыхание и постарался хорошенько прислушаться. Сердце стучало так громко, что его удары, казалось, раздавались в его голове. За дверью было тихо. Надежды Майлза понять, что там происходит, не оправдались.

“Ну, хорошо, тогда я войду. Дальше скрываться нет смысла. Пусть он меня увидит. Я сделаю это”.

Психологически Майлз был готов ко всему. Ему не нужно было собираться с духом, он и без того был напряжён до предела. Несмотря на зловещее ощущение сгущавшейся опасности, он не испытывал страха, — по крайней мере, ему так казалось. Его переполняли злость и желание вступить в открытую битву. Майлз взялся за ручку двери и толкнул дверь. Сильный аромат благовоний ударил ему в нос. Тут он был сильнее, нежели в гостиной, более резкий, мускусный, очень приторный. Майлз поморщился. В комнате было полумрачно. Парень шагнул во тьму, и дверь, скрипнув, захлопнулась за ним. Сильвион стоял возле стола. Он был в том же самом горном костюме, в котором его привезли в дом родителей Майлза. Его красивые тёмные волосы высохли и ореолом распушились вокруг головы. Он колдовал над медной горелкой, подкидывая в неё щепотки пудры и сухой травы. Курился фимиам, распространяя вокруг тошнотворно сладкий аромат. Майлз планировал — насколько он вообще что-то планировал — сразу накинуться на Сильвиона и врезать по его лицу. Испугать его и заставить во всём признаться.

Он уже открыл рот, чтобы сказать:

“Мне нужно с тобой поговорить”.

Но едва он успел произнести первое слово, как прозвучал голос Сильвиона:

— И не стыдно? Тебе бы следовало остаться дома с родителями. — Он совсем не выглядел расстроенным и, уж конечно, ни в чём не раскаивался.

Майлз замер.

“Что бы это значило? Он мне угрожает? Ну и пусть! Так даже лучше. Я тоже могу пригрозить”.

Но такой поворот событий сбил его с толку. Майлз постарался собраться с мыслями.

— Я не знаю, о чём ты сейчас говоришь! — выкрикнул он. — Зато точно знаю, что тот слезливый и лживый спектакль, который ты разыграл у нас дома, был омерзительным!

— Напротив, он имел успех. Главное, что копам понравилось. — И Сильвион спокойно добавил ещё щепотку в медную горелку.

Майлз был ошарашен. Всё пошло совсем не так, как он ожидал. Сильвион никак не отреагировал ни на его появление, ни на его разоблачения и вполне контролировал ситуацию. Впрочем, уже не совсем. Он же признался, что это был спектакль. И эти едва сдерживаемые рыдания по Мелони… Гнев обжёг сердце Майлза, как укус змеи. Он сделал несколько шагов, преодолев последнее расстояние, разделяющее их.

— Ты превосходно понимаешь, зачем я пришёл. Я хочу знать, что произошло с моей сестрой.

— Я всё объяснил…

— Ты соврал! Я не знаю, что у вас там случилось. Но одно я знаю точно: Мелони никогда не сделала бы такой ошибки, она не могла не застегнуть ремень. Послушай, если ты совершил какую-то глупость… если она лежит там раненая… а ты испугался и бросил её… Тебе лучше сейчас признаться в этом.

Майлз впервые сумел сформулировать причину, по которой Сильвион мог бы лгать. При этих словах Сильвион повернулся к Майлзу. И… Майлз испугался. В неверном свете горелки ему померещилось, что глаза у Сильвиона не голубые, а фиолетово-красные, как аметисты, они будто светились. Или это свет играл в них, сверкая?

— Ах, вот, оказывается, о чём ты подумал! — Сильвион улыбнулся.

— Я ведь сказал, я не знаю, что произошло! — Майлз не мог отвести взгляда от странных глаз Сильвиона, и у него вдруг закружилась голова. — Возможно, вы порамсили, — продолжал он, борясь с головокружением, — возможно, у тебя другая девушка? Возможно, вы вообще не ходили в горы на Хэллоуин? Я лишь знаю, что ты лжёшь и что нет смысла искать её тело… потому что нет никакого тела. Но ты скажешь мне правду!

Сильвион смотрел в упор на него, и свет горелки танцевал в его пурпурных глазах.

— А знаешь, что говорила о тебе сестра? Две вещи. Во-первых, ты никогда не сдаёшься. Она сказала: “Майлза, конечно, не назовёшь настоящим исследователем, но уж если он во что вцепился, то насмерть, как маленькая такса”. А во-вторых, ты всегда бросаешься на помощь тем, кто в беде. Настоящая служба спасения. — Он взял несколько мелких кусочков гладкой коры и добавил их в смесь, которая курилась в горелке. — Очень плохо, — продолжил он задумчиво. — Сильная воля плюс сострадание — отличный рецепт, чтобы накликать беду на собственную голову.

— Что с Мелони? Что ты сделал с ней?

Сильвион усмехнулся:

— Боюсь, ты никогда не догадаешься, даже если потратишь на это остаток своей короткой жизни. — Он покачал головой. — В действительности всё очень плохо. Ведь она мне нравилась. Нам было хорошо вместе.

Майлз хотел знать лишь одно:

— Она жива?

— Я ведь сказал, ты никогда не узнаешь. Даже тогда, когда окажешься там, куда ты сейчас отправишься.

Смысла последних слов Сильвиона Майлз не понял, да и не пытался.

Смотря прямо в глаза Сильвиону, он бросил с презрением ему в лицо:

— Мне всё равно, что с тобой произошло: может быть, ты рехнулся, может быть, ещё что… Но клянусь, если ты погубил мою сестру, я убью тебя. — Он и не подозревал никогда, что способен на такое, но сейчас гнев обжёг и ослепил его. — Ну, ты скажешь или нет, что с ней произошло?!

Вздохнув, Сильвион отрицательно покачал головой:

— Нет.

Майлз захлебнулся от презрения и вцепился двумя руками в ворот зелёного альпинистского костюма Сильвиона. Глаза Сильвиона яростно сверкнули. На миг в них мелькнуло не то любопытство, не то невольное уважение. Затем он вновь вздохнул и слегка улыбнулся.

— И ты собираешься меня убить?

— Послушай, ты… — Майлз наклонился и…

— Что?

Майлз зажмурился. Его обожгло дымом из горелки, который поднимался ему прямо в лицо.

— Ты…

“Что со мной? Как странно! Почему так кружится голова?”

Вокруг Майлза всё зашаталось, а в глазах потемнело. Он почувствовал сильный приступ дурноты.

— С тобой что-то не так? — Голос Сильвиона доносился откуда-то издалека.

Этот аромат! Дым поднимался ему в лицо, и теперь…

— Что ты со мной сделал? — Майлз задыхался.

Он отшатнулся назад, но слишком поздно. Ноги больше не держали его, тело куда-то уплывало, а перед глазами, ослепляя, вспыхивали искры. Он натолкнулся на кровать и падал… падал, напрасно пытаясь уцепиться за что-либо руками. Губы онемели.

Где-то вдали голос Сильвиона спокойно сказал:

— А я чуть было не подумал, что из-за тебя у меня могут быть неприятности. Но я ошибался. Ты просто обычный мальчишка. Слабый, бессильный — как и все. И как лишь тебе пришло в голову биться со мной? С моими подданными?!

“Неужели я умираю? — думал Майлз. — Я теряю своё тело, не могу видеть, не могу пошевелиться…”

Голос Сильвиона звучал всё дальше и дальше:

— Как ты посмел прийти сюда и напасть на меня? Как тебе могло прийти в голову, что ты одолеешь меня? Несчастный! Ну, ничего, ты скоро узнаешь, что происходит с теми, кто пытается помешать тайным силам. Тебя научат…

Голос затих. Осталось лишь какое-то шипение, и вокруг — бесконечная темнота.

“Мелони, мне так жаль, что…”

Мысль оборвалась.

Глава 4

Майлз спал. Он понимал, что спит, и это было удивительно, но ещё более странным казалось то, что сон, который он видел, не был простым сном. И он знал это. Это видение было ему… послано. Подсознательно он пытался отыскать объяснение тому, что с ним происходит, и даже во сне испуганно оглядывался вокруг. Туман. Повсюду сплошной туман. Вокруг него извивались белые клубы, похожие на грациозных змей или джиннов из бутылки. В тумане мелькали чьи-то тёмные тени, он улавливал их краем глаза, но стоило ему повернуться к ним, и они пропадали. Его руки покрылись мурашками. И не холодное прикосновение тумана было тому причиной.

Виной тому был едва слышный голос, от звука которого у него волосы вздыбились.

Чей-то еле различимый голос орал вновь и вновь:

— Кто ты? Кто?

“Мне нужна передышка, — подумал Майлз. Он принялся вертеть головой, стараясь избавиться от болезненного покалывания в области шеи. — Всё это слишком… слишком… напоминает фильм ужасов. Неужели теперь мне постоянно будет это сниться?”

И тут он совсем запаниковал. Из тумана к нему что-то приближалось, и очень быстро. Он повернулся, готовый к битве. И тогда вокруг всё стало меняться.

Туман рассеивался. Он увидел фигуру, тёмный силуэт. Мелони! Но надежда исчезла так же быстро, как и появилась. Это была девушка, но, судя по фигуре и по движениям, совсем ему незнакомая.

Она тяжело дышала и отчаянно звала кого-то:

— Где ты? Где?

“Ага, — подумал Майлз, — значит, кричали вовсе не “кто ты?”, а “где ты?” “.

— Где ты? Майлз! Где?

Как странно — она звала его по имени. Майлз в удивлении ахнул. На звук его голоса девушка обернулась и увидела его. И замерла. Туман почти полностью рассеялся, и он смог разглядеть лицо незнакомки. Девушка смотрела на него удивлённо и радостно.

— Майлз, — прошептала она.

Майлз окаменел. Он не знал её. И точно никогда не видел её раньше. Но она смотрела на него так, словно он для неё был всем в этом мире. Она искала его долгие годы, почти отчаялась и наконец нашла. От изумления Майлз не мог двинуться с места. И вдруг незнакомка, придя в себя, стремительно подошла к нему и нежно обняла. Обняла так, будто имела право обнимать его и ей нужно было убедиться, что он настоящий.

— Получилось! Я пробилась, — выдохнула она.

Девушка была потрясающе красива. Таких он никогда не встречал.

Атлетически сложенная, стройная, она была на голову выше его. Светлые, прямые, слегка разлохмаченные волосы. Бледное лицо, едва выступающие высокие скулы. Изгиб губ, который мог быть надменным и властным, сейчас был мягким и печальным. И бесстрашные глаза с красным оттенком. Её глаза приковывали к себе, а лицо уже через миг стало казаться ему знакомым. Нет, всё-таки он никогда раньше не видел её. Он бы вспомнил.

Майлз совсем не испугался её. В её багровых глазах, обрамлённых длинными чёрными ресницами, было много нежного беспокойства и мольбы.

— Послушай. Я знаю, ты ничего не можешь понять. Извини. Так трудно было сюда пробиться… у нас почти нет времени.

Совсем сбитый с толку, Майлз машинально ухватился за последние слова:

— Пробиться? Что это значит?

— Неважно. Майлз, тебе нужно покинуть это место. Понимаешь? Как только ты проснёшься, тебе нужно уходить отсюда.

— Уходить откуда?..

Майлз был озадачен. Он же просто спит. Значит, что-то случилось перед тем, как он уснул. Но где это случилось? Надо вспомнить… Что-то произошло… с Мелони… Он волновался о ней…

— Моя сестра! — выпалил вдруг он. — Я искал мою сестру. Я должен найти её. — Нет, ему не удавалось вспомнить, почему он искал её.

Багровые глаза помрачнели.

— Сейчас не время думать о ней.

— Ты знаешь что-либо…

— Майлз, главное, чтобы ты благополучно выбрался отсюда. А для этого тебе нужно бежать, как только ты проснёшься. Я покажу тебе дорогу.

Она повела рукой, и Майлз вдруг ясно увидел далёкий пейзаж, спроецированный на экране тумана.

— Сразу за огромной нависающей скалой есть тропа. Ты видишь её?

Майлз пожал плечами. При чём тут тропа? Он вообще не узнавал этого места.

Вероятно, это где-то в горах и, судя по скудной растительности, на очень большой высоте.

— Сначала тебе нужно найти место, где три остроконечные вершины наклонены друг к другу. Видишь? Затем погляди вниз, и ты увидишь нависшую скалу. Она выглядит как гребень волны.

Она говорила таким настойчивым и требовательным тоном, что Майлз поневоле ответил:

— Вижу. Только…

— Запомни. Найди. Иди и не оборачивайся. Главное, чтобы тебе удалось выбраться отсюда, остальное неважно.

Она побледнела, и лицо её застыло, будто высеченное изо льда.

— Пусть целый мир падёт в руинах, лишь бы ты не пострадал… Ты — единственный, кого я люблю.

Наклонившись, она поцеловала его. Всего-то скромный поцелуй в щеку. Он почувствовал её тёплое дыхание, лёгкое прикосновение губ и неожиданную дрожь в них от переполнявшего её сильного чувства: то ли страсти, то ли щемящей, мучительной тоски.

— Я люблю тебя, — прошептала она, касаясь губами его щеки. — Я любила тебя. Помни это всегда.

У Майлза голова пошла кругом от смущения. Он совсем ничего не понимал.

Ему следовало бы отпихнуть незнакомую девушку. Однако ему не хотелось.

Он не понимал, что с ним происходит, и это его пугало. Но её он не боялся. В её объятиях ему было так спокойно, он чувствовал себя защищённым, словно полностью принадлежал ей.

— Кто ты? — прошептал Майлз.

Но прежде чем она успела ответить, всё снова изменилось. Туман вернулся.

Разом упала белая завеса, всё смешав и погрузив в безмолвие. Тёплые, сильные руки, обнимавшие Майлза, оказались бесплотными и сотканными из полупрозрачной дымки.

— Погоди… — услышал он свой испуганный голос, приглушённый перламутровым покрывалом.

Однако незнакомка исчезла. И он тщётно всматривался в бесконечный белый туман.

Глава 5

Майлз постепенно пробуждался от сна. И пробуждение было мучительно тяжёлым.

“Должно быть, я заболел”, — думал он.

Другого объяснения его состоянию не находилось. Тяжесть и слабость во всём теле, в голове стучало, суставы ломило. Он хрипло дышал, во рту совсем пересохло, и язык прилип к нёбу.

“Мне что-то снилось”, — пытался собраться с мыслями Майлз.

Но разрозненные обрывки воспоминаний всё время ускользали от него… Что это было? Туман? Незнакомая девушка… Ему казалось крайне важным вспомнить сон, но он никак не мог сосредоточиться. Кроме того, его мучила другая, более прозаическая проблема — жажда. Он просто умирал от жажды.

“Мне нужен стакан воды…”

Ему стоило невероятных усилий поднять голову и открыть глаза. Но когда он справился с этим, его сознание мигом прояснилось. Это не его комната, а маленькое, тёмное, душное помещение, которое тряслось, будто по кочкам, и от каждого толчка его кидало вверх-вниз и из одной стороны в другую. Всё это сопровождалось ритмичным постукиванием, которое ему что-то напоминало. Под щекой он ощутил шероховатую поверхность некрашеного дерева. Потолок и стены были из таких же старых, посеревших досок. Что это за помещение, такое маленькое и сколоченное из досок?..

“Это не помещение, — осенило его, — это повозка. Точнее, крытая деревянная телега”.

Он догадался об этом и понял причину ритмичного цоканья. Это стучали лошадиные подковы.

“Нет, не может быть. Очень невероятно!.. Я болен, у меня глюки”.

Но всё вокруг было даже чересчур реальным. Он действительно находился в деревянной повозке, которую по неровной грунтовой дороге везли лошади.

Поэтому и трясло.

“Итак, что же происходит! И что я делаю тут? Где я уснул?”

Память полыхнула молнией, и он вздрогнул. Сильвион! Аромат трав…

“Мелони… Мелони погибла… нет! Она не погибла. Сильвион врёт. Но он сказал, мне никогда не узнать, что с ней произошло. Он отравил меня ядовитым дымом”.

Майлз был доволен, что ему удалось воедино сложить обрывки воспоминаний. Даже если всё остальное совсем непонятно, теперь у него были факты, за которые он мог зацепиться.

— Ты проснулся? — раздался чей-то голос. — Наконец-то. Мальчишка говорит, ты спал больше суток.

Майлз приподнялся, опираясь на локти, чтобы увидеть, кто обращается к нему. Это был парень с лохматой русой шевелюрой, резкими чертами лица и жёстким, решительным взглядом. Он был примерно одного возраста с Майлзом. За ним сидел маленький мальчик лет семи–восьми, очень хорошенький, худенький, с коротко стриженными тёмными волосами под синей бейсболкой. Мальчик выглядел очень испуганным.

— Кто ты? — пробормотал Майлз невнятно, его язык распух от жажды. — Где я? И что происходит?

— Ха! Ты скоро узнаешь, — ответила русоволосый.

Майлз огляделся. В телеге находился ещё и четвёртый парень. Он свернулся в позу эмбриона в углу, глаза его были закрыты. Майлз соображал медленно и с трудом, но попытался собраться.

— Как это — я спал больше суток?

Русый пожал плечами:

— Это он так говорит. А мне почём знать? Они поймали меня только пару часов назад. Мне почти удалось выбраться отсюда, но тут они схватили меня.

Майлз уставился на него. На худой щеке парня кровоточил свежий порез, а губы были разбиты.

— Выбраться — откуда? — переспросил он тихо, а когда никто не ответил ему, опять заговорил: — Послушайте, я Майлз Нил. Я не знаю, где мы и что я тут делаю. Но последнее, что я помню… парень, которого звали Сильвион. Он меня усыпил. Сильвион Уил. Кто-нибудь его знает?

Русый сощурил серые глаза и молча разглядывал Майлза.

Парень в углу не шевельнулся, а мальчишка в бейсбольной кепке поёжился и захныкал:

— Ну, кто-нибудь, поговорите со мной!

— Ты правда не понимаешь, что происходит? — отозвался наконец русый.

— Я бы не стал спрашивать, если б знал!

Молча посмотрев на Майлза, парень проговорил с мрачным злорадством:

— Тебя продали в рабство. Ты — раб.

Абсурдность этой фразы невольно рассмешила Майлза. Но этот смех отозвался резкой головной болью, а черноволосый мальчик вздрогнул. И при виде его испуганного лица улыбка сползла с лица Майлза.

— Кончайте шутить! Рабов нет!

— Есть! Тут есть. — Русый криво усмехнулся. — Но держу пари, ты даже не представляешь, куда попал.

— В штат Вашингтон… — начал Майлз и осёкся, почувствовав, как у него задрожало в животе.

— Ничего подобного! Или… ну, допустим, пусть так. Это не важно. Возможно, это и штат Вашингтон… Но в действительности мы — в аду.

Майлз стал терять терпение:

— Хватит лгать!

— А ты глянь в щель.

Между досками и впрямь было полно щелей, через которые пробивался бледный свет, тускло освещавший телегу. Подтянувшись, Майлз зажмурил один глаз и приник к большой щели. Сначала он почти ничего не увидел.

Повозку трясло, и было трудно что-нибудь разобрать. Но ему показалось, что окружающий мир вдруг лишился всех красок. Он видел лишь белый или глухой чёрный цвета. Постепенно ему удалось разглядеть, что белым было затянутое облаками небо, а чёрным — гора. Большая гора, и так близко, что он мог бы дотянуться до неё рукой. Гора возвышалась на фоне белого неба, её склоны, покрытые деревьями, казались не зелёными, а чёрными и буквально тонули в тумане. Вся вершина терялась в облаках. Рядом другая гора, точно такая же. Майлз передвинулся к другой щели, чтобы получить более широкий обзор, но неприступные отвесные скалы окружали её с каждой стороны.

Они… выглядели пугающе. Майлз знал горы и любил их, но эти отличались от тех, что он видел раньше. Холодные, неприветливые и окутанные плотным туманом. Казалось, тут полно привидений, которые то появляются, то исчезают с еле слышным завыванием. Похоже на другой мир. Майлз тяжело опустился на пол, затем медленно повернулся и посмотрел на русоволосого парня.

— Где мы? — спросил он полушёпотом.

К его удивлению, парень больше не стал насмехаться над ним.

Он уставился в даль невидящим взглядом, обращённым в воспоминания, и тоже прошептал в ответ:

— В самом потаённом месте Ночного Мира.

Майлз почувствовал, как сырой туман проникает через его одежду.

— Какого Мира?

— Ночного Мира. Это — своего рода организация. Знаешь, для этих…

Майлз тупо смотрел на него.

— Э… для них. Для всякого рода нечисти…

Горло Майлза перехватило. Он и сам не знал, что на него подействовало больше: то, что его заперли с чокнутыми, или то, что он начинал верить в их рассказы. Как бы то ни было, он испугался и не смог выдавить ни звука в ответ. А русоволосый тип сощурил глаза и злобно усмехнулся.

— Вампирши, — продолжил он, смакуя каждое слово, — оборотни, колдуны…

Сильвион! Он — колдун. Майлз не понимал, что натолкнуло его на эту мысль, — он никогда не верил в существование колдунов, но само слово стучало в голове, как несущийся вниз водопад, приобретая всё большую очевидность. Курящийся фимиам, фиолетово-красный отблеск в глазах… да и Мелони изменилась после встречи с ним — втюрилась в него по уши и даже прекратила звонить домой, словно её заговорили, околдовали, лишили собственной воли…

“Ах, Мелони! Ну почему я раньше не догадался?.. Конечно, умным меня не назовёшь, но зато я всегда хорошо разбирался в людях. Как я мог так промахнуться! Куда ушла моя проницательность?!”

Несмотря на хаос в голове, Майлз продолжал прислушиваться к странным словам парня.

— Обычно они живут возле нас в наших городах, притворяясь людьми. Но недавно они обнаружили эту долину. Она особенная и существует уже сотни лет, но никто не знал о ней. Долина, окружённая горами и окутанная туманом, заколдована. В горах есть тропа, достаточно широкая, чтобы могла проехать телега, но только Обитатели Ночи видят её. Мы в Тёмном Королевстве.

Майлз был потрясён. Тёмное Королевство — вполне подходящее название тому, что он видел снаружи. Невозможно представить себе эту местность, залитую ярким светом солнца. Таинственные духи тумана оберегали зачарованную долину, укрывая её мерцающим серебристо-белым покрывалом.

— Ты хочешь сказать, что мы все теперь… Их рабы? Но вы-то как сюда попали?

Поскольку русый явно не собирался отвечать, Майлз перевёл взгляд на черноволосого малыша.

Мальчик заёрзал, сглотнул и заговорил пискляво:

— Меня зовут Ли Джо Пенобско. Я был… всё произошло во время Хэллоуина. Меня похитили. — Он опустил голову, и Майлз обратил внимание на то, как тот был одет: голубо–серый вязаный свитер и безрукавка. — Я играл в игровые автоматы, — продолжал мальчуган, — пока не потратил все карманные деньги и надо было идти домой. Погода испортилась. Мы с Арнеллой, моей подругой, переходили улицу… и вдруг остановилось авто… — Он всхлипнул.

Майлз положил руку ему на плечо:

— Держу пари — ты отлично играл в игровые автоматы.

Ли Джо печально улыбнулся:

— Спасибо. — Затем его маленькое лицо сморщилось, а глаза наполнились слезами. — Арнелла убежала, а меня схватила какая-то тётка. Я пытался укусить её в руку, но она зажимала мой рот ладонью. Посмотрела на меня и впихнула в тачку. Ужас, какая сильная!

— Профессиональная работорговка, — определил русый. — Я видел двух. Они обе профи. Потому и глядят на лица — выбирают. Выгоднее добывать красивых рабов.

Майлз в удивлении уставился на него и опять повернулся к Ли Джо:

— А что было затем?

— Они накинули мешок на мою голову. Я и орал, и дёргался, и отбивался изо всех сил — и вдруг уснул. А когда проснулся… — Он не по-детски тяжело вздохнул и посмотрел на свои тонкие руки. — Я был прикован к кровати, и совсем один. На следующий день они принесли его. — Он кивнул на спавшего в углу парня.

Майлз посмотрел на того. Парень вообще не шевелился, лишь его тело сотрясалось от толчков телеги.

— С ним всё нормально?

— Он болен. Он уже долго лежит — дней пять — и пока ни разу не просыпался. Наверное, ему плохо, — обречённо произнёс Ли Джо. — Они приходили, оставляли еду. А вчера они принесли тебя.

— Как на склад? — попытался сострить Майлз.

Ли Джо серьёзно кивнул:

— Ага. Ты тоже спал. Но я не знаю, что было после. На меня вновь накинули мешок. А когда я проснулся, то оказался в фургоне.

— Они используют фургон для перевозки рабов лишь до потайной тропинки, — пояснил русоволосый. — Затем нас перекладывают в повозку. Люди в этой долине никогда не видели тачек.

— И ты хочешь сказать, что я всё это проспал?

Ли Джо кивнул, а русый добавил:

— Может, тебе дали большую дозу наркотика. Они стараются держать всех под кайфом, чтобы никто не оказывал сопротивления.

Майлз прикусил губу. Может быть, Сильвион вовсе не ходил в горы с Мелони?

— Ли Джо, а других рабов ты не видел? Ты не видел тут девушку? — Он пошарил рукой в кармане куртки и вынул из неё фото Мелони. — Вот. Кого-нибудь похожую на неё?

Ли Джо внимательно посмотрел на фото и покачал головой:

— Я не видел её раньше. Она похожа на тебя.

— Это моя сестра Мелони. Она тоже пропала во время Хэллоуина. Я подумал, может… — Майлз протянул фото русому.

— Нет. Не видел.

Майлз разочарованно взглянул на него. Говорит о всяких ужасах, а ничего толком не сообщит.

— А ты? Ты как сюда попал?

Парень фыркнул:

— Я ведь говорил. Пытался убежать, — он нахмурился, — и почти добрался до тропинки, но они поймали меня и запихнули сюда. Мне нужно было спровоцировать их, чтобы меня убили.

— Прекрати. — Майлз посмотрел на Ли Джо, давая понять, что не стоит напрасно пугать ребёнка. — Не так уж всё и плохо.

Русый почему-то не разозлился.

— Всё гораздо хуже, — отозвался он шёпотом, — погоди, скоро узнаешь.

Майлз почувствовал, что его волосы вздыбаются.

— О чём ты?

Серые глаза парня мрачно сверкнули.

— Обитателям Ночи надо питаться. Конечно, они могут есть и обычную еду и пить воду. Но вампиршам нужна кровь, а оборотням необходима живая плоть. Допёрло?

Майлз окаменел. Он уже больше не думал о том, как бы не напугать Ли Джо.

Он сам был смертельно напуган.

— Мы для них рабы, но мы также и запасы продовольствия. Живая еда, которая хранится длительное время, несмотря на многократное использование.

Майлз втянул голову в плечи и сжал кулаки.

— Тогда мы должны бежать! — решительно сказал он, стискивая челюсти.

Русоволосый рассмеялся так громко и горько, что Майлза передёрнуло.

И он обратился к Ли Джо:

— Ты хочешь бежать?

— Оставь его! — крикнул русый. — Ты не понимаешь, что несёшь! Мы всего-то люди, а они — Обитатели Ночи. Мы ничего не можем с ними сделать, ничего!

— Но…

— А ты знаешь, что они делают с теми рабами, которые пытаются бежать? — Русый резко повернулся спиной к Майлзу.

“Разве я обидел его?” — удивился Майлз.

Парень оглянулся через плечо, заводя руку назад, чтобы захватить подол рубахи.

По его непроницаемому, ничего не выражавшему лицу невозможно было догадаться, о чём он думает, но Майлз занервничал:

— Что ты делаешь?

Странно усмехнувшись, русый резко дёрнул рубаху вверх, оголяя спину. На его спине… были полосы от ножа, ещё не затянувшиеся. Майлз поперхнулся.

Ему не хватало воздуха. Его начало тошнить. В глазах потемнело. Резко отшатнувшись, он стукнулся головой о стенку телеги. Голова закружилась.

— Господи! — произнёс шокированный Майлз. — Что они с тобой сделали! Как они могли такое сделать?

— Ерунда! — отмахнулся парень. — Тогда я пытался бежать впервые. Теперь я опять бежал — и меня опять поймали. На этот раз будет пострашнее. — Он отпустил рубаху, и та скользнула вниз, закрывая исполосованную спину.

Майлз постарался глотнуть, но во рту было очень сухо. Не осознавая, что делает, он схватил парня за плечи.

— Как тебя зовут?

— Кто зовёт…

— Как тебя зовут?

Русый в удивлении посмотрел на Майлза и пожал плечами:

— Джин.

— Джин! Их нужно остановить. Нельзя допустить, чтобы над людьми так издевались. Мы должны бежать. Если они и без того накажут тебя за побег, почему бы не попытаться снова? Тебе не кажется?

Майлзу понравилось, как прозвучали его собственные слова — спокойно, разумно и логично. Стремительное решение действовать, конечно, не вычеркнет из памяти того, что он видел, но он не будет сложа руки дожидаться своей участи. Раз уж он столкнулся с несправедливостью, то должен был её исправить. Всё просто. Преступление должно повлечь за собой наказание, и незамедлительно. И вдруг Майлза вырвало. Джин кинул на него убийственный взгляд. А Ли Джо стал хлюпать носом. Майлз облегчил желудок.

Джин пристально посмотрел на него:

— Значит, ты собираешься расправиться с целым Ночным Миром один?

Майлз вытер рот рукой.

— Нет, но с теми, кто живёт тут.

Джин изучающе смотрел на него некоторое время, затем резко выпрямился.

— Ладно, — кивнул он. Это прозвучало так неожиданно, что Майлз растерялся. — Давай! Но как?

Майлз махнул рукой в конец телеги:

— А там что за двери?

— Закрыты и заперты снаружи. Биться в них смысла нет.

Вдруг Майлз вспомнил, как они с Мелони и с дедой катались по озеру в лодке. Дети баловались и раскачивали лодку, а деда сердился и орал на них.

— Давайте навалимся разом на одну сторону, а затем на вторую. Если мы сумеем перевернуть телегу, может, двери и откроются. Знаете, даже бронированные тачки переворачиваются. А может быть, стена отвалится и мы выберемся отсюда…

–…и свалимся вниз в ущелье, — едко вставил Джин, — тут глубокий обрыв, а дорога узкая. — Но в его глазах мелькнуло уважение. — Думаю, мы можем рискнуть, когда выедем на поляну, — продолжил он медленно. — Я знаю это место. Я не говорю, что твой план удастся, — скорее всего, нет, но…

— Мы должны попытаться, — решительно заявил Майлз, смотря Джину прямо в глаза.

В этот миг что-то случилось между ними — они поняли друг друга и договорились о согласии. Установилось взаимопонимание.

— Как только мы выберемся отсюда, нужно будет бежать. Они сидят там сверху. — Джин показал на потолок в передней части повозки, как раз над головой Майлза. — Телега похожа на почтовую карету. Там на козлах сидят двое. Не думаю, что работорговки позволят нам бежать.

— Но когда мы перевернём повозку, они упадут и разобьются, — сказал Майлз.

Джин отрицательно покачал головой:

— Твари Ночи живучие. Их так просто не убить. Нам нужно будет бежать в лес, да так быстро, как мы лишь можем. Наш единственный шанс — спрятаться среди деревьев и надеяться, что они не смогут выследить нас.

— Хорошо, — согласился Майлз и посмотрел на Ли Джо. — Как ты думаешь, ты сумеешь сделать это? Просто бежать?

Ли Джо два раза глотнул, прикусил губу и кивнул. Затем решительно перевернул свою бейсбольную кепку козырьком назад.

— Я хорошо бегаю.

Майлз одобрительно кивнул. Затем он посмотрел на четвёртого парня — того, что всё время спал, свернувшись эмбрионом. Наклонившись, Майлз потянулся рукой к его плечу.

— Забудь об этом, — коротко сказал Джин, — мы не сможем взять его.

Майлз поднял на него глаза.

— Как ты можешь так говорить? — возмутившись, спросил он. — Почему нет?

Глава 6

— Потому что это бессмысленно. Считай, он уже мёртв. — Лицо Джина стало вновь таким же непроницаемым, как и в начале беседы.

— Но…

— Ты что, не понимаешь? С ним быстро не побежишь. Он же не может бежать без посторонней помощи. И кроме того, Ли Джо говорит, он слепой.

Слепой! Дыхание Майлза перехватило. Как страшно оказаться в таком положении, будучи, помимо прочего, больным и слепым! Майлз осторожно потянул парня за плечо, стараясь заглянуть в его лицо. А он красавец! У парня была светлая кожа, красивые черты лица, низкие скулы и совершенные губы. Его белые волосы были длинными и собраны в хвост. Глаза закрыты.

Короткие ресницы подрагивали, словно ему что-то снилось. В нём было нечто большее, чем просто физическое совершенство. Его лицо наполняли одухотворённость, мягкость и спокойствие, которые казались… сверхъестественными.

— Эй, послушай, — позвал Майлз, — ты меня слышишь? Я Майлз. А тебя как зовут?

Ресницы парня затрепетали, и губы приоткрылись. К удивлению Майлза, он что-то прошептал. Майлзу пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать.

— Аркадий? — переспросил он.

Странное имя… Майлз не был уверен, что правильно расслышал его. Кивнув, парень снова что-то прошептал.

“Он меня слышит! Он мне отвечает!”

— Хорошо. Можно я буду называть тебя Кэдом? Слушай меня, Кэд. — Майлз слегка потряс плечо парня. — Мы попали в плохое место, но мы постараемся убежать. Если мы поможем тебе выбраться, ты сможешь бежать?

И опять ресницы вздрогнули. Затем Аркадий открыл глаза.

“Глаза то чёрные, как сама ночь!” — изумился Майлз.

Они были маленькими и словно сияли светом изнутри. Может, парень и был слепым, но у Майлза возникло ощущение, что его никто и никогда не разглядывал так, как Кэд.

— Я постараюсь, — прошептал Кэд, его голос звучал глухо и болезненно, но говорил он вполне разумно. — Иногда я чувствую в себе достаточно сил, но недолго. — Он приподнялся, и Майлз помог ему сесть.

“Он высокий. И такой тяжёлый… У меня хорошая мускулатура! Я смогу поддержать его”.

— Ну что ты делаешь?! — Джин не просто был раздражён, он пришёл в ужас. — Совсем ничего не соображаешь?! Ты всё испортишь. Лучше бы ты его не будил.

Майлз пригвоздил его взглядом:

— Значит, так. Я не знаю, что у тебя на уме, но мы никого тут не бросим. Тебе бы хотелось, чтобы тебя бросили? А если бы на его месте оказался ты?

Лицо Джина изменилось. Он стал похожим на загнанное дикое животное.

— Я бы понял, — огрызнулся он, — так и должно быть. Тут царит закон джунглей. Лишь сильные выживают. Слабые… — Он покачал головой. — Им лучше умереть. И чем быстрее ты поймёшь это, тем больше у тебя шансов остаться в живых.

Майлза переполняли возмущение, злость… и страх. Джин наверняка прекрасно знал этот мир, и он, скорее всего, был прав. Их всех могут поймать из-за одного слабого человека, которому всё равно не спастись…

Обернувшись, он вновь посмотрел на красивое лицо Аркадия. Ему всего около двадцати лет. Конечно, он слышал слова Джина, но он не возражал и не спорил. Спокойная мягкость его лица не изменилась.

“Я не могу оставить его. А что, если Мелони жива и лежит где-нибудь раненая, а ей никто не поможет?”

Майлз скользнул взглядом на Ли Джо, который не расставался со своей бейсболкой, надетой задом наперёд. Он очень маленький… Может, он и сам справится. Но это предел его возможностей.

— Послушай, это не твоя проблема, — приняв окончательное решение, категорично произнёс Майлз. — Ты просто поможешь Ли Джо выбраться отсюда, ладно? Ты позаботишься о нём, а ответственность за Кэда я беру на себя.

— Вас с Кэдом поймают.

— Не переживай об этом.

— А я и не переживаю. Но говорю тебе сразу, я не собираюсь помогать тебе, когда ты попадёшь в беду.

— А я и не прошу, — ответил Майлз, смотря прямо в сердитые глаза Джина, — я и не собирался лишать тебя шанса на побег. Но я не брошу его тут.

Ещё миг Джин хмурился, затем равнодушно пожал плечами. Он замкнулся.

Их дружба с Майлзом продолжалась совсем недолго, и теперь ей пришёл конец. Отвернувшись, Джин посмотрел в щель между досок.

— Превосходно, поступай как знаешь, — безразлично произнёс он. — Но лишь действовать нужно немедленно. Мы как раз в нужном месте.

— Все готовы? — спросил Майлз.

Парни поднялись, вернее, согнулись (поскольку не хватало высоты, чтобы выпрямиться в полный рост) и упёрлись спинами в стены телеги. Джин и Ли Джо с одной стороны, Майлз — с другой.

— Когда я скажу: “Начали”! — вы подпрыгнете. А затем мы все навалимся на ту стенку, — прошептал Майлз.

Джин прильнул глазом к щели:

— Ладно. Давайте!

— Начали! — скомандовал Майлз.

Он немного волновался, что Ли Джо не успеет отреагировать на его слова. Но в то мгновение, когда команда слетела с губ Майлза, Джин ринулся через всю телегу к противоположной стене и тяжело ударился в неё всем телом, а Ли Джо разбежался и полетел за ним. Телега качнулась на удивление сильно, и Майлз услышал треск рассохшегося дерева.

— Назад! — крикнул он, и все навалились на противоположную сторону.

Майлз с размаху врезался в твёрдую поверхность стены и понял, что без синяков не обойдётся, но зато телега снова затрещала.

— Ещё! Ещё! — кричал он, чувствуя, что его помощники уже двинулись за ним, кидаясь всей тяжестью на противоположную сторону абсолютно синхронно.

Подчиняясь стадному инстинкту, все они, как единое существо, кидались на стены телеги. Телега раскачивалась, скрежетала и шаталась, теряя равновесие. Это было похоже на фокус, который ребята часто показывают на вечеринках, когда несколько человек поднимают вместе кого-то на стуле, держа его лишь двумя пальцами. Их объединённая сила впечатляла, но её было недостаточно, чтобы перевернуть телегу. Майлз понимал, что в любое мгновение работорговки могут спрыгнуть с козел и тогда всему конец.

— Все разом навались! Сильнее! Ещё сильнее! — орал он так, словно подбадривал свою футбольную команду. — Мы справимся! И ещё раз!

И он ринулся в ту сторону, куда стала накреняться телега. Подпрыгнув настолько высоко, как мог сам, Майлз врезался в стену, когда та достигла крайней точки крена. Он услышал, как другие мальчики ударились в стену вместе с ним и как Джин заорал, влетев в деревянные доски. И тут послышался треск — на удивление, громкий да продолжительный — и раздалось испуганное ржание лошадей. Мир закачался и стал распадаться…

Майлз почувствовал, что падает. Он не предполагал, что падение будет таким долгим. Вокруг всё спуталось и перемешалось. Пол под ним исчез, и его поглотил оглушительный ревущий хаос, треск, визг и темнота. Он всё кувыркался и кувыркался вперемежку с чужими конечностями, которые сильно били его. Чьё-то колено двинуло ему по носу, и боль на пару минут вытеснила все остальные чувства. И вдруг наступила полная тишина.

“Наверное, я всех нас убил”, — решил Майлз.

Затем он увидел дневной свет — бледный и слабый. Телега перевернулась вверх дном, и распахнутые двери болтались на петлях, открывшись от удара.

В кино так переворачиваются бронированные тачки. Снаружи кто-то истошно голосил. Женщина. Майлз никогда раньше не слышал такого злобного гнева в голосе. Это стряхнуло последнюю паутину с его сознания.

— Идём! Нужно отсюда выбираться!

Джин уже карабкался по полу (точнее, по тому, что прежде было потолком) к болтающимся дверям.

— Ты в норме? Вперёд, вылезай! — крикнул Майлз Ли Джо.

Испуганное, бледное лицо повернулось к нему, и мальчик послушался. Кэд лежал без движения. Майлз не стал тратить время на болтовню, а подхватил его под мышки и выволок на свет. Оказавшись снаружи, он краем глаза заметил, как убегает Ли Джо и как Джин машет ему рукой. Затем он постарался сориентироваться, где же они находятся. Майлз увидел опушку леса, кроны деревьев в клубах тумана, их вершины тонули в белой мгле.

“Туман, — промелькнуло в его голове. — Я вспомнил…”

Однако миг узнавания был кратким и сразу оборвался. А Майлз уже нёсся к лесу, волоча на себе Аркадия. Равнина, по которой они бежали, была субальпийской поляной. Майлз часто встречал такие в походах. Весной она превратится в восхитительный букет синих люпинов и розовых настурций. Но сейчас она была только спутанным ковром из старой травы, которая цеплялась за ноги и мешала бегущим.

— Они убегают! Хватай их! — раздался грубый крик за спиной.

“Не оборачивайся, — приказал себе Майлз. — Не замедляй бег”.

И всё-таки мальчик оглянулся, украдкой кинув взгляд через плечо, и увидел, что произошло с телегой. Она упала с узкой тропинки и скатилась по склону горы. Узникам повезло, что их остановила торчавшая из земли чёрная каменная глыба. Майлза удивило, насколько сильно была разбита телега: она напоминала смятый спичечный коробок. Кони запутались в поводьях. Один из них упал и яростно бился, пытаясь встать.

Совесть кольнула Майлза:

“Жалко коня. Надеюсь, он не сломал себе ноги”.

Двое женщин карабкались по склону. Они орали, а одна из них показывала прямо на Майлза.

“Беги. Перестань пялиться. Беги!”

Ещё миг — и он скрылся в лесу, волоча за собой Кэда. Надо найти место, где спрятаться: под кустами или, может быть, им удастся влезть на дерево… Но стоило только посмотреть на Кэда, как сразу стало понятно, что эта миссия невыполнима. Белое лицо парня блестело от пота, его глаза были наполовину прикрыты, грудь тяжело вздымалась.

“Ладно хоть Джин и Ли Джо убежали”, — подумал Майлз.

За спиной раздался хруст веток, и сиплый голос грязно выругался.

Оглянувшись, Майлз увидел одну из работорговок. Жуткая особа. Туман, клубясь вокруг неё, придавал ей зловещий и сверхъестественный вид. Она была огромна, с широкими плечами, большими грудями, сильными, накачанными руками и странно тонкой талией. Её лицо не выражало ничего, лишь жестокость и злобу.

— Гэвина! Двоих я поймала! — крикнула она сотоварке.

Майлз не стал слушать дальше и ринулся с места, как испуганный зверёк. Он долго бежал, будто в ночном кошмаре, и преследовательницы гнались за ним по пятам. Иногда он останавливался, не в силах больше тащить Кэда, и искал, где бы им спрятаться. Один раз он протиснулся в дупло дерева, сумел втащить туда Кэда и, не дыша, притаился там. Работорговки шли прямо на них. Майлз услышал шелест папоротника под ногами и стал молиться.

Тяжёлые удары сердца Кэда сотрясали их обоих. Губы Кэда шевелились без звука.

“Может быть, и он тоже молится”, — подумал Майлз, выглянул из дупла и вздрогнул.

Всего в паре шагов от них стояли двое. Одна из них — та, которую он видел раньше, — повела себя как-то странно. Повернувшись лицом в их сторону, она закрыла глаза, а её голова завращалась на поразительно длинной и гибкой шее.

“Она принюхивается”, — ужасаясь, подумал Майлз, которого била дрожь.

Находясь пока с закрытыми глазами, здоровая спросила:

— А ты их чуешь?

— Нет. Совсем не чую. И я их не вижу из-за этих деревьев, — спешно произнесла её приятельница, которая была помоложе, почти девушка.

Возможно, она и есть Гэвина. Брюнетка с толстым носом и овальным подбородком.

— Я тоже никак не могу их учуять, — медленно сказала здоровая. — И это очень странно. Они не могли уйти далеко. Возможно, они блокируют нас.

— Неважно, что они делают, — засуетилась Гэвина. — Нам бы лучше поймать их побыстрее. Они не обычные рабы. Если мы не доставим Юнца — мы пропали. Считай, что ты мертва, Берна.

“Юнца? Вероятно, там, где есть рабы, могут быть и юнцы. Но о ком она говорит? Во всяком случае, не про меня”.

— Мы поймаем его, — уверенно отозвалась Берна.

— Ага, нам бы лучше поймать его, — злобно произнесла Гэвина. — Или я расскажу ему, что это была твоя ошибка. Мы должны были всё предусмотреть, чтобы ничего не произошло…

— Пока ничего и не произошло, — прорычала Берна.

Развернувшись на пятках, она скрылась в тумане. Посмотрев в её спину, Гэвина последовала за ней. Майлз перевёл дыхание. Губы Кэда перестали шевелиться.

— Идём. — Майлз помог ему выбраться из дупла, и они двинулись в противоположную сторону.

И вновь они бесконечно бежали да останавливались, прислушивались и прятались. Лес был ужасным местом. Их окружал пугающий мрак, который из-за тумана, лежащего во впадинах и вьющегося вокруг поваленных деревьев, казался полным привидений. Майлз словно попал в кошмарную сказку. Одно было хорошо — во влажной почве тонули звуки их шагов, и парней трудно было выследить. Всё так тихо. Ни ворон, ни серых соек. Ни оленей. Лишь сплошной туман да бесконечные деревья. Только вдруг лес закончился. Майлз и Кэд вылетели на поляну. Майлз окинул её безумным взглядом в поисках убежища. Ничего. Туман тут был прозрачнее, и он смог разглядеть, что впереди совсем нет деревьев, лишь скалы.

“Может быть, нам лучше вернуться обратно…”

Однако позади них в лесу послышались голоса. Майлз заметил выступ над скалами. Он выглядел как конец тропы, которая поворачивала на другую сторону, спускаясь вниз с горы.

“Если доберёмся туда, мы спасены, — решил Майлз. — Завернём за угол и очутимся вне поля зрения”.

Поддерживая Кэда, он направился к скалам — большим гранитным плитам, оставленным тут древним ледником. Майлз легко забрался на одну из них и наклонился.

— Дай руку, — сказал он торопливо, — наверху есть тропа, нужно лишь взобраться немного повыше.

Кэд посмотрел на него. То есть не посмотрел, а повернулся к Майлзу. И опять возникло странное чувство, что эти слепые глаза видят лучше, чем глаза многих зрячих.

— Будет лучше, если ты бросишь меня, — сказал Кэд.

— Не глупи! Скорее давай руку.

Кэд покачал головой.

— Иди, — прошептал он.

Силы полностью оставили его. Лицо ещё не утратило прежнего выражения абсолютного покоя, но теперь к нему примешивались смертельная усталость… и признательность.

— Я лишь обуза. А если я останусь тут, у тебя будет больше времени, чтобы убежать…

— Я не брошу тебя! — оборвал его Майлз. — Пошли!

Тёмные блестящие глаза Аркадия, обращённые к Майлзу, наполнились слезами нежности. Он слегка покачал головой и протянул руку Майлзу. Не теряя времени, Майлз спешно полез вверх. Он почти волоком тащил Кэда, направляя его и задыхаясь. Промедление им дорогого стоило.

Преследовательницы быстро приближались. Майлз добрался таки до края каменной насыпи и увидел нечто такое, что заставило его содрогнуться от ужаса. Никакой тропы не было. Перед ним возвышалась отвесная голая скала. А с другой стороны зиял крутой обрыв, под которым внизу распростёрлось глубокое ущелье. Он завёл Кэда прямо в ловушку. Дальше идти было некуда.

Глава 7

Майлз, может, и сумел бы вскарабкаться по скале и найти другой путь… если бы он был один. Этот подъём не очень трудный — не больше третьего уровня сложности. Но на его руках был Аркадий. А втащить парня на такую скалу невозможно. Но и вернуться назад в лес тоже уже нельзя. Майлз понял, что теперь их схватят.

— Пригнись, — прошептал он Кэду.

Он обнаружил углубление в груде камней. Там хватит места для одного из них. Маловато, но всё-таки это хоть какое-то укрытие. Как только Майлз втолкнул туда Кэда, он услышал крик с лесной опушки. Майлз распростёрся на скользких камнях, покрытых мхом да лишайником. Его будто выставили на показ, как ящера на стене. Всё, что он мог сделать, — это крепко вцепиться в камни и прислушиваться к приближающимся шагам преследовательниц, которые раздавались всё ближе. И ещё ближе… пока Майлз не услышал тяжёлое дыхание с другой стороны насыпи.

— Мы пропали… — начал было молодой голос Гэвины.

— Нет. Они тут. — И это, конечно, была Берна.

Затем послышался самый ужасный в мире звук. Кто-то пыхтел, влезая на насыпь.

“Мы пойманы…”

Майлз отчаянно оглядывался по сторонам, ища оружие. И к своему удивлению, он нашёл его, будто специально оставленное тут для них. Сухая ветка застряла между камней как раз над его головой, и Майлз смог дотянуться до неё. Сердце билось сильнее. Толстый сук оказался довольно тяжёлым. Наверное, климат здесь чересчур влажный — даже обломанные ветки не сохнут.

— Сиди там тихо, — прошептал он Кэду, стараясь, чтобы ему хватило дыхания до конца этой короткой фразы. — У меня появилась идея.

Кэд выглядел очень плохо. Его красивое лицо осунулось, конечности тряслись, тело дрожало от каждого вздоха. Его белые волосы разлохматились по спине. Майлз отвернулся от него, сердце пульсировало в горле и кончиках пальцев. Теперь он смотрел лишь на вершину каменной насыпи. И всё-таки он вздрогнул от неожиданности, когда над насыпью появилась голова. Перед ним возникла светловолосая макушка, затем лоб, затем жестокое лицо. Берна! Она лезла вверх, как паучиха, подтягиваясь на пальцах. Показались её широкие плечи и большие груди. Она смотрела прямо на Майлза. Их взгляды встретились, и её губы искривились в ухмылке.

Конец ознакомительного фрагмента.