Избранница Демона

Elli Black, 2019

Попала в другой мир? Не беда. Предателем оказался близкий друг? Что ж, бывает… Я хочу выбраться из этого адского места. И мне плевать, что я оказалась в чужом мире в качестве избранницы Демона. Я не вещь и не игрушка, чтобы мной распоряжались, как бездушной куклой. Я сделаю все, чтобы выбраться отсюда, все… чтобы не допустить гибели самого дорогого мне человека – моего любимого. В оформлении обложки использованы фото со стока shutterstock. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Запах гнилой травы и плесни забивал не только нос, но и въедался в легкие. Я старалась дышать через раз, закрыв при этом рот и нос лоскутом ткани, оторванным от подола платья. Прижавшись спиной к сырой холодной стене, я поджала под себя ноги и сидела вот так уже, как мне показалось, вечность. Шевелиться совсем не хотелось, потому что от любого моего движения на ноге позвякивала цепь, и железный обод норовил впиться в щиколотку. Поэтому все попытки хоть как-то достучаться до чувств этих страшных людей и попросить отпустить меня я прекратила еще энное количество времени назад. В сердце до сих пор теплилась надежда на то, что это всего лишь страшный сон, хотя явно болящие синяки на ляжках говорили об обратном. Я исщипала себе все ноги, пытаясь наконец-то проснуться, и поэтому в борьбу с этой теплящейся надеждой вступил холодный рассудок, заставляющий понять, что со мной произошло что-то ужасное, и нужно быть готовой к самому плохому. Вот, видимо, я и готовилась. В голове пустота, в душе тревога. Слезы уже давно высохли, но от этого не стало лучше. Тихое подвывание нет-нет, да и вырывались из моей груди.

Анализировать происходящее не было смысла, потому что ни одна версия мне не казалась человечной по отношению ко мне, а уж что хотят от меня эти люди, я и подавно не могла понять. Выкуп? Но с кого что брать? Родители не богаты, да и особой ценности я, как личность, не представляю. Обычная девушка. Без выдающихся внешних данных. То, что умна, навряд ли как-то могло повлиять на похищение.

«Возможно, — промелькнула шальная мысль, — они меня хотят сдать на органы. О, боже».

По телу пробежалась толпа диких мурашек, оставляя за собой явный след паники. Дышать. Вдох. Почему-то об этом сразу я и не подумала.

В отчаянии я начала вспоминать все статьи, которые когда-либо читала про то, что людей похищали и сдавали на органы, но, как назло, ни одна из них не вспоминалась.

Хотелось плакать. Я закрыла лицо руками, но щеки так и остались сухими.

Сашка, как ты мог со мной так поступить? Что я тебе плохого сделала?

Так я просидела еще не знаю сколько, но мой зад онемел и от холода, и от долгого нахождения в одной и той же позе. Умирать-то совсем не хотелось. А моя фантазия уже начала подкидывать картинки моего расчлененного тела. Бр-р-р-р…

«Лера, остынь, выбрось все из головы, — говорил мне трезвый рассудок. — У тебя больное воображение. Все не так плохо, как кажется».

Я резко встаю на ноги и, чуть пошатываясь, припадаю к стене. Ноги свела судорога, и тихий стон, вырвавшийся из моего рта, прокатился по пустой подвальной комнате. Согнувшись, я начала массировать икры. Покалывание в мышцах доводило до тошноты, но я часто сглатывала, пытаясь отогнать приступ. Дышала гнилым воздухом, уже совсем не обращая на это внимания. Легкие обжигала подвальная сырость, но я этому старалась не придавать значения. Когда, наконец, судорога отпустила, я разогнула спину и, взяв цепь в руки, уже не помню, в который раз сделала круг по помещению. Из узкого оконца, что было врезано в стену под потолком, лился голубоватый свет, говоря о том, что на улице скоро начнет светать, и что принесет мне новый день, еще неизвестно. Цепь в руках дернулась, и я остановилась на месте. Подергала, но звенья не поддались. Я, вздохнув, повернула обратно, в том направлении, откуда только пришла.

Гнетущую тишину нарушил шорох, и я замерла там, откуда только что хотела сделать шаг.

«Только не мышь, только не мышь!!!»

Вот кого-кого, а мышей я переносить не могу. Еще с детства к ним отвращение, когда однажды увидела мышиное гнездо с копошащимися в нем голыми мышатами. Желудок скрутил спазм. Это еще оттуда, с детства. Помню, тогда меня так полоскало, что думала, умру от болевых ощущений.

Вот и сейчас. Оглядываю комнату в надежде найти хоть какую-то мебель, но безрезультатно. Я уже пыталась это сделать наощупь, когда только очнулась здесь. Но вот льющийся свет подсказал, что здесь пусто на самом деле.

Я попятилась было назад, но вместо шуршания раздался злобный писк, и в углу сверкнули два желтых огонька.

— Ешкин кот, — вырвалось у меня, когда рядом с первой парой огоньков появилась еще одна, а потом еще. — Мамочка, — простонала я и, уже не контролируя себя, сделала шаг назад.

Снова раздался писк, или рык, я уже не соображала и не могла трезво оценивать ситуацию, потому что панический страх проник в мою голову, и здравомыслие ее покинуло.

А тем временем угол все больше заполнялся сверкающими огоньками, и теперь они двигались на меня. Делаю последний шаг и понимаю, что все, здесь граница моего отступления. Дергаю ногу, но это же бесполезно. В голове проносятся картинки из фильма «Пила». Сглатываю горький ком, и, когда стая крыс — а это были именно они — уже лавиной хлынула в мою сторону, оглушительный визг вырвался из моего горла.

Но крик прервался ровно тогда, когда я почувствовала первый острый укус за щиколотку. В глазах засверкали искры, и я понимала, что это больше от страха, но побороть его не могла, не могла переступить панический ужас. Я начала невпопад махать ногами и руками, в которых я держала цепь. И нет бы мне ее бросить или хотя бы сделать шаг в сторону того места, к которому была она прикована. Но нет, мое тело решило вести себя непредсказуемо.

И в очередной раз, когда я замахиваюсь ногой, чтобы сбить наступающих крыс, я не удерживаю равновесие и падаю со всего маху на попу. Копчик пронзает дикая резь, но мне некогда на это обращать внимание, потому что по моим коленям ползут хвостатые серые твари.

«Неужели таков мой конец?» — мысленно спрашиваю у всевышнего и кулаком сбиваю серую тварь, но их слишком много. Они окружают, и я вижу в их хищных взглядах голод. Я обречена. Мне не справиться с ними.

Когда одна из крыс прыгает мне в лицо, раскрывая свою пасть в попытке укусить, я закрываюсь руками, и она врезается холодным телом в преграду из рук.

Я скорее почувствовала на физическом плане, чем осознала мозгом, что в комнате что-то произошло, потому что по оголенным участкам тела прошелся холодной рябью застоявшийся воздух комнаты. А потом раздался тихий рык и хруст. Много хруста, как будто идешь по корке обледенелого снега, и он ломается под твоими ногами. Хрустит так звонко. В морозном, замершем от холода воздухе. Вот и сейчас я слышала именно такой хруст и оглушительный многочисленный писк. Открывать лицо я боялась, потому что еще не была готова увидеть того, кто сейчас находится в комнате.

Все в одночасье смолкло. И снова помещение наполнилось вязкой тишиной, в которой четко было слышно постороннее тяжелое дыхание. Я так и сидела на попе, все никак не осмеливаясь открыть глаза. Наверное, прошло слишком много времени, слишком долго я сидела, не двигаясь, потому что этот кто-то ткнулся в мои колени, что я подобрала под себя, мокрым носом. Я вздрогнула и открыла глаза. Хотела было отшатнуться от огромного волка, что склонил ко мне голову, но мне не позволила та самая цепь, что впилась в щиколотку. В сумерках комнаты его глаза сверкнули голубоватым свечением.

— Не ешь меня, а? — мой хриплый голос прорезал тишину.

Это сказала я? Глупая. Я, наверное, совсем сошла с ума, раз начала разговаривать, а точнее, просить большого серого волка не есть меня. Ну, а вдруг? Вдруг это поможет? Ведь то, что происходит вокруг меня, не особо похоже на реальность, может, и волки здесь говорящие.

— О, — прервал мои размышления женский голос, и я резко обернулась на него, а позади послышался недовольный рык серого волка. — Вижу, ты познакомилась с нашими падальщиками.

Звонкий смех, что разнесся под сводами подвала, казался здесь совсем неуместным и неправильным.

Конец ознакомительного фрагмента.