Черная Вода

ERA

Могут ли сны стать чем-то большим, чем ночным отдыхом? – Наукой, опасной практикой и даже… обычной профессией? Главная героиня – типичный житель современного города. Все ее радости – спорт, танцы, тусы с подругой и… ночные кошмары. Она мучается вопросом, кто тот таинственный персонаж, что снится ей каждую ночь. Является ли он реальным человеком из ее окружения или ОН – это нечто совсем другое? Настолько мощное и опасное, что не умещается в рамки обыденной жизни?

Глава 4

Вечер. Я иду на танцы, как всегда, немного раньше, что сулит неспешное переодевание, и общение перед началом прогона еще как минимум минут 15. Репетиционный зал находится на 6-м этаже 16-ти этажного дома, но я всегда поднимаюсь по лестнице, т.к. от замкнутого и полутемного пространства лифта — трясусь мелкой дрожью. А еще — бодрая пробежка по лестнице съедает больше калорий и заранее разогревает мышцы. Проходя мимо лестницы, замечаю, что в пролетах не горит ни одна лампочка. Страх темноты для меня сильнее страха замкнутого пространства — сомнений нет — придется ехать. Ноги сами понесли в эту клетку на тросах, хотя все нутро сопротивлялось. Захожу.

«Ну, все! Без паники! На кнопку уже нажала. Что ты, одну минуту в лифте не просидишь?» — успокаивала я себя. Перед самым закрытием дверей, в лифт забегает молодой человек; выдох облегчения вырывается из груди — все-таки вдвоем уже не так страшно.

Он стоит, совершенно не проявляя никаких признаков существования. Краем глаза я замечаю в его руках большую белую коробку. Странно, вроде, когда он бежал и втискивался — ее не было. Показалось? А может, нет? Когда загорелась кнопочка с цифрой 4, он вдруг усмехнулся, как бывает в предвкушении чего-то приятного, и я запаниковала. Над чем он смеется? Хоть бы быстрее приехать уже! Двери открываются, и молодой человек пробирается наружу. Ничего не имею против — пусть быстрее сваливает.

Выйдя из лифта, мужчина повернулся и, сверкнув синими глазами, снова самодовольно хмыкнул.

«Псих какой-то!» Тут я снова обращаю внимание на его руки. Большая белая, мать ее, коробка отсутствовала! И я уже подозреваю, где ее обнаружить — за спиной, в лифте, двери которого уже вновь закрылись!

Не помня себя от ужаса, я прилипаю к металлическим дверям. Напряжение буквально стискивает ребрами все тело. Сердце стремительно летит вниз и всего одна мысль — «только не смотри назад» — сверлит отупевшие мозги.

Наконец, 6-ой этаж, двери дьвольски медленно открываются и, охваченная паникой, я пребольно просачиваюсь в просвет между ними, пускаюсь наутек что есть мочи по коридору, и тут же что-то обжигающее отбрасывает меня со спины вперед. Боль не дает оторваться от пола, и я лишь вижу, как взрываются осколками люминесцентные лампы, а на противоположной стене, от пола к потолку, змеиться и распахивается бездонно бурый разлом.

Провал…. Можно ли потерять сознание во сне? Если не помню что было минуту назад — значит — сплю…. Но вот, черт! Помню!

Придя в себя, откашливаюсь от засыпавших меня пыли, сажи и осколков, пускающихся в хаотичный танец от любого дуновения, и осматриваюсь вокруг. Потолок и все последующие 10 этажей, отсутствовал полностью, вместо него — черное морозное небо, слегка прикрываемое облаками. И звезды,… правда, совсем не такие, как обычно: огромные, тяжелые, давящие на виски. Серые стены наполовину разрушены, выставляя напоказ корявые арматурины, и остатки бетона на них. Сдув серый пепел с рук, я пытаюсь встать, что вызывает приступ кашля, и я снова падаю ничком, усиленно сдавливая грудную клетку. Моя одежда вся мокрая…, вся в… крови. Горячая, липкая, она стекает на пол, распространяя сладковатый запах и образовывая глянцевую лужу.

Надо найти его…

Какие есть возможные выходы из этого места? — Лестничный пролет, окно, лифт. Лифт отпадал сразу — в том конце коридора бушует пламя. Окно? — Слишком высоко. Остается — темная лестница. Ох! Мурашки страха осыпали кожу, когда я представила кромешную темноту на полуразрушенной лестнице.

Отогнав панику, страх и дурные видения, я, не переставая кашлять, медленно поднялась и направилась к пролету. От головокружения все покрывалось зелеными кругами, уплывало из-под ног, но я должна поскорее уйти отсюда и… надо найти его.

Достигнув намеченной цели, я ощупью нашарила первую ступень. Густой, бархатистый мрак, мягко окутывал дальнейший путь и утяжелял воздух вокруг.

Просто иди дальше и все закончится!

Я делаю два глубоких вдоха и выдоха, и рассеиваю взгляд. Теперь, тьма кажется не такой непроглядной — можно различить очертания погнутых, местами вырванных вместе со ступенями перил.

Спуск на первый этаж занял целую вечность, и когда осталась всего пара шагов до выхода, я увидела мертвое тело. Конечно! В здании не могла быть только я! Надо вернуться? Там ведь мои друзья….

Я вжалась в стену, не в силах принять единственное правильное решение. Если вернусь, смогу ли я всех вытащить? Возможно, осталось всего пара минут до того момента как легкие кого-то мне очень близкого наполняться дымом, и он задохнется? А я его единственная надежда?

Его?

Чья?

Кто он?

Стоп! Я не одна… Я нашла его…

Мрак мгновенно расступился, делая мир вокруг светлым как днем. Все предметы сделались больше и ближе, включая тело на лестнице. Оно лежало на животе, лицом вниз, и, казалось, смерть застала его спускавшимся. Взрывная волна прижала тело к стене и оставила лежать головой на нижней ступеньке.

Какая-то незримая сила понесла мои ноги к нему, хотя сердце выпрыгивало от протеста. Но вот я уже стою в паре сантиметров от него и, также, против воли, пытаюсь заглянуть в лицо.

Это — тот самый подрывник из лифта. Он распахнул налитые кровью глаза, молниеносно перекатился на спину, и, не отводя торжествующе-смеющийся взгляд, схватил меня за лодыжку. Оглушительный крик ужаса обрушился обжигающим потоком внутрь меня, стремительно, до боли в животе, унося куда-то вниз, снова в темноту.

Рассвет… Я в спальне моей бабушки. На кровати, кутаясь с головой под одеялом, лежит бледная и измученная девушка.

Спазм сковал горло, а все конечности разом одеревенели.

— Что с тобой? — я медленно подхожу к ней. — Тебе больно?

Но она ничего не отвечает, а лишь отворачивает лицо и еще сильнее зарывается в постель.

Все очертания размываются, испаряясь в воздухе еле заметным бесцветным туманом. Что-то не так.

Ее движения, повадки, фигура — все знакомо мне до боли. Темные волосы, тонкие руки — я знаю их лучше, чем кто-либо в этом мире, потому что эта девушка — я?

В ту же секунду два лютых звериных глаза зыркнули из своего укрытия и на секунду сфокусировались на моем лице. Едва я собралась сделать первый шаг к отступлению, как она вскочила и бросилась, больно прижав меня к стене. Не в силах вступать в борьбу, я зажмурилась и пыталась отвернуться, по каким-то причинам, продолжала видеть гневное лицо, бешенство в синих глазах и хищный оскал, уродливо искривляющий рот.

Нервная дрожь пронеслась по всему телу, и я почувствовала острую боль от укусов. В завершении, она издала дикий вопль раненной птицы и как будто впитался клубами невидимого тумана в каждую клеточку моей кожи…

Я вскочила на кровати, хватая ртом воздух; уши все еще терзались воплем, и я, машинально, зажала их ладонями. Что-то колко-холодное и едкое, как будто, оставалось в груди под сердцем. При воспоминании об увиденном, кожа «замурашила», по телу пробежала судорога. Тогда я резко вскочила, вытряхивая из сознания остатки кошмара, и в этот же момент заорал будильник, от чего я чуть в штаны не наложила.

Твою ж за ногу! Нервы совсем ни к черту! Когда-нибудь, кошмары совсем доконают меня, однако сейчас… пора собираться! Подумаю об этом на досуге.

Герман с утра никак не обозначился — не позвонил, не приехал — и у меня даже закралось сомнение не приснился ли он мне часом. А что — вдруг у меня уже наметились первые отклонения по фазе, и я разговариваю с воображаемыми людьми? И не просто людьми, а трупами из собственных снов! Вот это, конечно — да — сильно!

Учредитель фирмы, где я работаю явно встал сегодня не с той ноги — на орехи доставалось каждому и по очереди. Мы с Людкой бегали как ужаленные, принося то одни подкорректированные данные, то другие. Время приближалось к обеду и, как часто случается по закону подлости, мне дали переделывать чуть ли не с нуля отчет об инвентаризации и списании прочего негодного «чего-то там», что в переводе на человеческий — хрен тебе, а не обед.

Я потратила 24 секунды на отборное матюкание пока преодолевала дистанцию «ковер начальства — мой кабинет», и, ворвавшись внутрь, тут же набросилась на шкаф с регистрами.

— Тебе звонили, — доложила подруга, выглядывая из-за заваленного папками стола. — Два раза.

Выбрав необходимые мне документы, я с приглушенным рычанием направилась к столу с мобильным.

Номер звонившего вроде ни о чем не говорил, но ведь беда никогда не приходит одна — наверняка какой-то там клиент нашел ошибку в счете или ему тоже срочняком что-то понадобилось. Ладно, лучше выяснить это сразу! Я решила перезвонить.

— Ну, привет, — ответил Герман. — Я уж подумал, что ты игнор включила.

— Нет, нет, — быстро продолжала я, шелестя страницами, — просто небольшой завал по работе.

— Пойдем — пообедаем.

— О, — он что оглох? — я же говорю — у меня завал.

— А я говорю — жду тебя на проходной.

Герман тут же отключился. Пару секунд я возмущенно открывала и закрывала рот от нехватки слов, пока Людка не загоготала в голос.

— Погоди, — подруга вооружилась телефоном. — Я тебя щас в инстраграмм выложу.

— Еще чего! — я гневно отвернулась. — Этот хрен моржовый — Герман — ждет меня на проходной.

— Ну, так — иди. 15 минут погоды не сделают. Обеденный перерыв вообще-то.

— Ладно.

Я помчалась к месту встречи таким быстрым шагом, насколько позволяли каблуки, но — не переходя на бег — обойдется! Еще бежать к этому нахалу.

— Герман, пожалуйста, не нужно меня так выдергивать! — с места бросилась я на него с упреками.

— Это важно, — он улыбнулся. Похоже, ему нравилось злить людей. — Сегодня намечается разговор с Виктором…

Он испытующе посмотрел мне в лицо, от чего я еще больше возмутилась.

— И?!

— Да, брось! — он еще шире улыбнулся. — Все еще играешь в разведчика? Я знаю, что ты с ним связана.

Я закрыла глаза и с шумом выдохнула. Хотелось от души врезать собеседнику. И не один раз. И возможно даже ногой.

— Это неважно, — неожиданно, он стал серьезным. — Все равно, что было до этой минуты. Не играй против меня. Я сделаю все, что угодно — только встань на мою сторону.

И тут меня «бомбануло».

— Господи! Когда же это уже кончится? Сил моих больше нет! Я говорила, что не знаю кто такой этот Виктор! Или что — мне нужно есть святую землю?!!

Герман заметил, как охранник подозрительно оглядывал их — нужно было срочно менять место разговора.

— Ладно, — снова мирным тоном начал он, потрепав меня за плечо. — Не сердись. Пойдем пообедаем.

— Мне некогда, — свирепствовала я, сбрасывая его руку с плеча. — И так нагоняй светит за отлучку.

— Разве у вас нет обеденного перерыва?

— Сегодня нет, — теперь я злилась на учредителя.

— Какое плохое у тебя начальство — совсем не ценит своих сотрудников. Я, например, буду тебя ценить, — и после недолгой паузы, он продолжил. — Пойдем. Ты просто сама не понимаешь, какой козырь у тебя в руках!

Я тяжело выдохнула и согласилась. В конце концов, есть хотелось — аж желудок сводило.

— И так, что ты хочешь в обмен на работу со мной? — спросил Герман, дождавшись, когда я прикончу свой обед.

— Я… не знаю, — честно призналась я. — А долго вообще нужно этим заниматься?

— Точно сказать не могу, поэтому и требую твоего увольнения.

— Но…, — из меня вырвался вздох сожаления. — Я работаю здесь так долго!

— Если дело только в этом — у меня большие связи, — тут же парировал Герман. — И если, по каким-то причинам ты не захочешь продолжать начатое со мной, я устрою тебя на хорошее место, с хорошей з\п.

Я задумчиво молчала.

— Я не могу уйти — у меня тут подруга…

— Подругу устрою вместе с тобой. Кто еще? Сват? Брат? — он дерзко уставился на меня.

— Больше никого, — я опустила взгляд.

— Хорошо. Что еще?

— Ничего, — я робко посмотрела на него.

— Так, ты согласна? — удивился Герман. Он думал, что уговоры продляться дольше, а условия будут не пример выше.

— Да, — разум кричал, что я поступаю неправильно, но я не могла переть против интуиции.

Герман довольно засиял, но тут раздался звонок моего мобильного. Людка сообщила, что начальство рвет и мечет, узнав, что я отлучилась без разрешения.

— Вот, черт! — причитала я. — Знала же, что так получится.

— Хочешь я все улажу? — Герман потянул меня за рукав.

— Вы что?! Нет, конечно! Извините, мне надо бежать.

Несмотря на малюсенький участок пути от кафе до моего офиса, Герман все равно довез меня на байке, что было очень кстати. Бежать на высоких каблуках, которые я не успела переодеть перед выходом, не очень-то удобно.

На прощанье, Герман снова остановил меня и спросил:

— Мы можем договорить вечером?

— Да-да, — я окинула его раздраженным взглядом и побежала принимать плетей от начальства.

Вечером, в назначенное время, Виктор, уверенный в своем успехе, вошел в дом Кита. Он был здесь всего один раз и с той поры ничего не изменилось. Кит поспешил поприветствовать гостя, надменно дружелюбно протягивая руку. Виктор ответил на приветствие.

Пройдя в огромную, темную даже днем, гостиную, они расселись по кожаным креслам друг напротив друга.

— Я бы хотел перейти сразу к делу, — начал Виктор, закидывая одну ногу на другую.

— Уважаю твой подход.

Кит, предложил гостю выпить. Жест гостеприимства был чисто символическим — каждый из них намеривался получить свою выгоду из разговора и не хотел «туманить» разум. Поэтому, Виктор отрицательно махнул рукой и «закинул удочку»:

— В последнее время, Герман проявляет подозрительную активность.

— В чем?

Кит напустил на себя максимум непринужденности.

— Скажем, он попал в зону моей деятельности.

— Откуда это известно?

— Источник — более чем надежный.

Кит неторопливо закурил. Сказанное Виктором расценивалось как признание, что девчонка от него. Что ж, тем лучше.

— Герман не нарушал договор, — Кит выпустил плотное кольцо дыма и почувствовал приятное расслабление во сем теле.

— Как же тогда это понимать? — Вик откинулся на спинку как можно дальше от дыма — он терпеть не мог запах табака.

— Может, лучше спросить у источника?

Виктор едва заметно сузил глаза, тщательно продумывая каждую следующую фразу.

— Весьма неосторожно с твоей стороны покрывать Геру.

— По-твоему, подставлять лучше? — Кит приподнял одну бровь.

— В чем же подстава, если он сам крутиться возле известного нам объекта?

— Пусть объект прекратит свои манипуляции — он и не будет крутиться.

На минуту в гостиной воцарилась напряженная тишина. Каждый следующий шаг мог навредить. Виктор решился.

— Я вижу — так у нас разговор не получится.

Кит едва заметно усмехнулся — превосходство, пусть и не большое, было на его стороне.

— Скажу прямо, — продолжал Вик. — Мне нужен Герман…

— Может еще что-нибудь?

— Да. Он и его подружка, а может и обе подружки.

Ну, надо же! Кит никак не ожидал, что профессор Северов может так «налажать». Теряет хватку старичок! Выходит, девчонка не захотела с ним работать или что-то вроде того.

— Обе? Нам ничего не известно о второй.

— Тем не менее, в этой связке их трое. Даже четверо. Но четвертый не имеет отношения к реальному миру.

Кит не верил своим ушам.

— Я думал ты насквозь рациональная личность и призраками тебя не убедить.

Виктор пропустил колкость.

— Четвертая личность — Юпитер, как они его называют — не призрак.

— Юпитер? Кто же он? Надеюсь, ты еще помнишь школьный курс астрономии?

— Это я и хочу выяснить.

— Почему бы не подключить своих ребят?

— У Германа есть известное нам преимущество. А это как раз тот случай, когда нужно оставаться незамеченным.

Видать, у Германа действительно редкий дар, раз за такое время, Виктор не нашел ему замену.

— Зачем же ты пришел ко мне? Поговори с Герой.

— Он хороший друг и предательство не входит в его характер. Ему нужно твое добро.

Кит ликовал внутри. Отказать такому человеку как Северов! Тому, кто не раз вставал на его пути! Кто отнимал все самое дорогое! Кто знал обо всех его унижениях и поражениях! Это дорогого стоит.

— Нет.

Виктор опустил взгляд и, через мгновенье, сказал:

— Тогда я буду вынужден пойти на шантаж.

— Ты сам-то себя слышишь? — бушевал Кит. — Договор был такой: Герман не суется в твои дела, ты не суешься в наши. А выходит…

— В этой ситуации я пойду на все.

Кит вскочил от досады.

— Тогда — проваливай и делай что хочешь. Я свое слово сказал.

Виктор улыбнулся — победа на его стороне.

С неописуемым удовольствием я вошла внутрь нашей «репетиционной базы», где Вовандр с задумчивым видом пытался почистить связку. К слову сказать, наша команда насчитывает троих хоряжников — работающих «по вдохновению» — у кого идеи — тот и ставит, но Вова — наше сердце. Наконец, заметив, что уже все собрались, он снял наушники и встал в центр.

— В общем, в эту субботу у нас баттл, — с сияющим видом начал он. — Так что с сегодняшнего дня треним каждый день по 2 часа, а может и по 3. У основного состава — безлимит по времени. Сегодня надо определиться с формой. И у кого есть какие-то идеи, приколы, фишки — я круглосуточно на связи.

Каждый раз такие сообщения вызывают бурю энтузиазма, неутолимое желание проводить в зале как можно больше времени и море креатива. На лицах участников команды зажегся лихорадочный блеск предвкушения. Это время укрепления отношений, радостного волнения, приятных проблем.

И только в мой настрой прокралась безнадега. Мысль «как все успевать?» здорово отравляла ощущение полета.

Вова включил музыку, и все занялись общественно полезными делами: отрабатывали до идеала движения в связке; кто-то тут же начал фристайлить для подготовки к одиночным баттлам; двое других хореографов принялись придумывать новые движения; а участники, с задатками художников — рисовать эскизы формы, построения и нового плаката с граффити-названием команды.

Прогон прошел в режиме нон-стоп и затягивался уже на 20 минут. Никто не был против и всю ночь готовиться к выступлению, но я помнила про встречу с Германом. Вообще-то я была ужасно сердита на него, так как досталось мне сегодня на работе. Но, с другой стороны, я была так зла, что уже действительно хотела увольняться.

— Ну, наконец-то! — иронично приветствовал меня Герман. Он стоял, облокотившись о черную машину. Подумать только — у него и тачка имеется! Не плохо, должно быть зарабатывает мужик!

Я извинилась и тут же отвергла его предложение идти куда-то. Одно дело, если бы он хотел поухаживать за мной, и совсем другое, когда он становится потенциальным работодателем. А поболтать и в машине можно.

Конец ознакомительного фрагмента.