The Long Dark

Dmitriy Voron, 2021

Фэнтези. Темное средневековье. Бывали ли в истории светлые времена? Или же каждый народ оставил отпечаток крови? Когда становится особенно мрачно, всегда есть те кто несут свет сквозь тьму.

Глава 5 Ярлы

Северяне… дети фиордов и потомки богов. Их набеги гремели мрачной славой, когда чужие берега утопали в крови. Где виден драккар, там жди беды.

"Я с колыбели обрек свою жизнь в войне", — пели их скальды у очагов, восхваляя очередные победы.

Они погубили себя. Жестокость, выгода, ненависть, превосходство — наполнили до краев холодные сердца. Их сила породила слабость, они забыли про Рагнарек…

…И настал тот день, когда пали боги и герои, он был иным, без славным и пустым. Небеса содрогнулись от войны богов, грозы и пламя вспыхнули в одночасье.

Протянулась рука:

— Раз и навсегда, пусть молот упадет на них…

Неизвестный автор

"Падение и Восход"

1

Арьен где-то там, среди сомнительных и уверенных мыслей, которые многие годы зрели в его седой голове.

Он часто и пристально приглядывался к Патрийским порядкам. В столице церковной власти правят твердой рукой, там не так, как в Норладне. Там простые люди послушны. Всем правит самовластный правитель, слушая советов тамошних больших людей. А чтобы держать народ в послушании, правителям служат крепкие отряды из иноземцев. Иноземные дружины живут в Патрии в отдельных крепостях, кроме правителя и больших людей, никого не знают и не общаются с простыми людьми. Обычай разумный — воинам не жалко бить людей при усмирении непокорных.

И хотя всей душой он стремился к подобному, — вольнодумство, хаотичность, непокорность, выводили из себя все его устои. Книга была так близко."Глупец! Дурень! Трижды дурак!" — корил он себя. И все же, как прежде, так и сейчас, епископ уверенно шел к своим планам.

Арьен Дюфа славился своей дальновидностью, это во многом укрепило его пост и притязание на северные земли. Как раньше, так и сейчас, он смотрел далеко наперед. Потому лишь Арьен вернулся в Хаммерколь, его дерзкий план уже действовал в полной мере.

Стоило епископу взойти на трон, Норланд преклонился пред одним господином. Некогда свободные ярлы и бондэры, теперь, подчинялись его воле. Те, кто получил приглашение на пир, а это, ни много ни мало тринадцать самых влиятельных ярлов, торжественным маршем ступали по главной улице города к замку епископа. Их приветствовали и ликовали, но в большей степени провожали грустным, молчаливым взглядом.

Еще при строительстве возвышающейся над городом цитадели, — как зачастую делали многие правители, — епископ втайне соорудил потайной проход с севера. И как поступали еще большие, при скрытии скарба и потайных ходов, он быстро и бесчувственно утопил строителей, и их семьи. Потому, при прибытии первой делегации в тронный зал, Арьен со столь невозмутимым видом, не выдавая усталость с дороги, все так же уверенно и строго восседал на своем троне.

Его телохранители, гиганты ростом, силачи, бросали оценивающие взгляды, но держались спокойно, совсем не опасаясь прибывших ярлов и их воинов.

Большая часть делегаций прибывала на драккарах. Ближайший ярл, владетель фиорда или недоступных морю земель, правил в трех днях пути от столицы Норланда. Даже спустя долгие годы расселения бондэров, через леса и горы нет настоящей дороги!

Как во времена рассвета викингов, на быстроходных кораблях реяли паруса, а борта украшали круглые щиты. Но это, лишь тень прошлого могущества и славы, немногие, лишь горсть еще напоминала о прошлых деяниях.

Теперь, корабли не подгоняли могущественные силы богов, они плыли медленно и непринужденно. На коротких носовых палубках драккаров, все так же поднимались чешуистые шеи чудовищ, что оканчивались головами драконов. Но и они померкли, потускнели, и больше не способны напугать, даже, маленьких детей.

В былые времена, даже один воин вселял страх. Гора мышц и металла сокрушали любого, кто станет на пути сына богов, и не было предела ужаса побежденных. Теперь, в большей мере их сменили регулярные войска, что заметно померкли в величии и мощи. Тощие церковные мечники, да стрелки с самострелами, казались чем-то иным, не уместным на драккарах северян.

Среди каждой свиты еще мелькало подобие викинга. Но одинокие берсерки, непобедимые ярлы, стали скорее подобием себя и предков, все чаще наряжаясь в старые доспехи для выражения власти, а в большей степени, сменили одеяния на манер южан. В былом вожди, теперь правители, ярлы путешествовали и расхаживали в мехах, да ярких рубахах.

Первым, как всегда, в тронный зал окруженный десятком лысых священнослужителей ступил ярл Стинга Вальд. Худощавый с кудрявыми черными волосами и козьей бородкой, он быстро направился к епископу склонив голову.

Один из первых, преклонив колено перед новым Богом и поддержав епископа всеми силами, он ратовал прибытию нового мира, наглядно одеваясь в одеяния крестоносца.

В отличие от своих спутников рыцарь одет в легкую кольчугу, поверх безрукавка с красным крестом, опоясана ремнем с мечом из Гешпанской стали. Но все это меркло по сравнению с толстой золотой цепью на шее и не менее толстым крестом. Набожный ярл среди остальных сыскал славу Святого.

— Ваше преосвященство, — раболепно произнес ярл и преклонил колено перед епископом.

— Стинга Вальд Святой, — уверенно сказал Арьен. — Я рад вашему прибытию, словно прикосновению бога. Никто из добрых людей не оспорит ваше стремление нести веру в заблудшие души.

— С тех пор как я поддержал вас, епископ, жизнь моя наполнилась светом и целью. Сейчас, как и прежде мой меч, преданность, принадлежат Богу и вам.

— Встаньте с колена сын мой, вы тут всегда желанный гость! Слуги проводят вас в ваши покои, а вечером, мы обсудим все тревожные вопросы.

Поднявшись, ярл и его свита вновь преклонились перед Арьеном, и последовали вслед за слугами под грозным взглядом епископа. Некоторые планы он вынашивал долгое время, теперь, хоть не в полной мере, но им все же суждено сбыться.

В горле пересохло, веки с трудом сдерживали усталость."Где, тот молодой миссионер, что выдерживал месяцы тяжелой дороги… — думалось епископу. — И все же, еще не поздно все вернуть."

Не успел Арьен окликнуть слугу чтобы тот принес вина, как двери вновь распахнулись и в зал резво заскочил низкорослый герольд.

Поклонившись, он указал на четверку крепких воинов, что стремительно, медвежьей походкой направлялась к трону. Все четверо как свойственно восточному клану, крепки словно скала, а лица украшали густые бороды.

— Владыка восточных земель, герой…

— Заткнись! Если язык тебе дорог! — крикнул длинноволосый воин и герольд испуганно попятился назад.

— Ярл Зигфрид! Как ты плавал? — бесчувственно произнес Арьен.

— Как всегда. Уже долгие три года.

Зигфриду не нужны манеры. Его интересовало совсем другое:

— Оставь любезности епископ! Я прибыл сюда за ответами и хочу услышать их прямо сейчас! — пророкотал ярл, ударив себя в грудь.

Арьен зло стиснул зубы. Всей душой он хотел, чтобы этот человек сейчас же варился в кипятке, живьем. Но ярл восточных границ имел огромный авторитет на своем фьорде и небольшую, но очень крепкую армию, в которую входила полсотни драккаров. Возможность наживы всегда двигала этим человеком, и епископ даст ему ее вновь, а после, сварит в кипятке ведь он, никогда не забывает унижений.

— Твои вопросы справедливы! — все так же невозмутимо отвечал Арьен. — Но ты, как и другие дождешься пира! Будь уверен, ты получишь желаемое и даже больше, во многом больше герой востока. Или же уходи, прямо сейчас!

Зигфрид опешил от такого хода, и какое-то время простоял в нерешительность. Но вдруг, раскатисто захохотал.

— Ты все так же умен и коварен владыка! — произнес ярл, ткнув пальцем в сторону Арьена. — Я умерю свой пыл, до вечернего пира! Но после, мы поговорим…

С этими словами, Зигфрид отправился к выходу.

— Вина мне! — крикнул он напоследок, пнув ногой провожатого слугу и вновь разразился смехом вместе со своими телохранителями.

Следом, процессия шла еще два утомительных часа. Один за другим в зал входили ярлы, кланяясь Арьену. Большая часть все так же верна, ибо во многом зависели от престола.

Оттар Рабовладелец один из них. В Тралсере собирается много ярлов. Там такой рынок рабов, как нигде в мире. Там все восточные купцы встречаются с западными купцами, а южные и западные торгуют людьми. Оттар сумел сыскать славу жестокого предпринимателя, а рынок целиком и полностью зависел от воли епископа.

Конец ознакомительного фрагмента.