Чувство смелости

Davide Piccolo

История мужчины, находящегося в поиске счастья.

Глава II

Отъезд

Через несколько секунд Марко услышал, как в замочной скважине повернулся ключ, дверь распахнулась, и на пороге возникла высокая и стройная девушка, лицо которой было обрамлено гладкими каштановыми волосами, которые в паре с голубыми глазами создавали необычайный контраст. Это была Франческа.

При виде Марко ее пухлые губы расплылись в белозубой улыбке, озарившей ее лицо.

— Привет, сокровище мое! — радостно воскликнула она, открывая калитку дома.

Марко в ответ поприветствовал ее натянутой улыбкой, которая не могла скрыть терзавшую его озабоченность.

— Как прошел рабочий день? Что-то не так? — спросила девушка, сразу же уловив напряжение, едва он переступил порог.

— Все прошло отлично, обычный день, — солгал он, старательно избегая ее взгляда.

Франческа смотрела на него несколько мгновений, но потом развернулась и отправилась накрывать на стол к обеду.

Во время трапезы Франческа пыталась завязать разговор на общие темы, но Марко был рассеян, боясь рассказывать своей девушке о том, что случилось этим утром, и ограничивался лишь односложными ответами и молчаливыми кивками головы.

Его необычное поведение не укрылось от Франчески, которая была озадачена его поведением.

— Что-то не так?

— Не… Нет, — заикаясь, пробормотал Марко.

— Ты уверен? — настойчиво спросила она.

Ответом ей было молчание.

— Посмотри мне в глаза, — немного грозно произнесла она.

Марко упрямо поднял взгляд и встретился с синими глазами Франчески.

— Глаза — это зеркало души, — заметила она с горькой улыбкой.

Да, пути к бегству не существовало. Ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что что-то не так. Как и всегда, впрочем.

Марко глубоко вздохнул и, собрав всю свою силу воли, прошептал тихим голосом:

— Я принял предложение по переходу в JW Corporation, в Нью-Йорк.

— Что? — ошеломленно переспросила Франческа, с трудом сохраняя спокойствие.

— Да, я переезжаю работать в Нью-Йорк, — подтвердил я, готовясь к гневной реакции, которая, впрочем, не заставила себя ждать.

— И ты полагаешь, что это самый лучший момент сообщить мне об этом? — яростно воскликнула она. Глаза ее метали молнии.

Марко молчал.

— Учитывая, что мы живем под одной крышей, тебе даже голову не пришло посоветоваться со мной прежде, чем принять предложение? Ты забыл, что перед тем, как начать жить вместе, мы пообещали друг другу, что будем все решения принимать вместе? — продолжила Франческа, даже не пытаясь усмирить свой гнев.

— А ты не способна понять мое желание получить лучшее рабочее место и лучшую жизнь? Ты не хочешь переезжать ради твоих интересов!

— Я не говорила, что заставила бы тебя отказаться. Ради тебя я приняла бы все что угодно. Но у тебя даже не хватило смелости поговорить со мной из-за страха, что я могу воспрепятствовать твоей мечте! По-видимому, для тебя твоя мечта важнее наших совместных планов…

— Ты ошибаешься. Провести остаток моих дней с тобой является моим самым большим желанием, но ты этого, очевидно, не понимаешь, иначе ты не предъявляла бы мне эти обвинения!

— Ты отдаешь себе отчет, что перекладываешь на меня свою вину? Ты трус, другого определения для тебя я не нахожу…

— Ну… Если для тебя я трус, тогда прощай! — ответил Марко, будучи уязвленным этим недопустимым определением.

Сказав это, он развернулся и бросился в их спальню на втором этаже, яростно сорвал одежду с вешалок в шкафу и быстро запихнул ее в чемодан из черной кожи.

— Не делай глупостей! — умоляюще сказала его девушка, которая бросилась вслед за ним. — Верни вещи на место и приди в себя.

— Разве ты не этого хотела? — вызывающе сказал Марко, спускаясь по лестнице.

— Не будь глупцом! Ты знаешь, что я совершенно не хотела прогнать тебя.

— Теперь слишком поздно, — сказал Марко, обращая последний гневный взгляд в сторону Франчески, которая беспомощно наблюдала за тем, как ее парень со злостью надевает пальто и закрывает за собой дверь, оставив ее всю в слезах из-за неожиданного разрыва.

Таким образом, Марко, все еще не веря в разрыв с теперь уже бывшей девушкой, ехал на высокой скорости к дому своей матери, которая даже не подозревала о предстоящем отъезде своего сына и о разрыве с Франческой. Через несколько минут он оказался перед комплексом коттеджей ленточной застройки и остановился рядом с домом номер 16, где он жил еще год назад.

Он вышел из машины, открыл калитку своими ключами и постучал в дверь.

— Кто там? — послышался голос матери.

— Это я, Марко. Полагаешь, что воры бы постучались прежде, чем войти? — ответил сын, раздраженной ее чрезмерной осторожностью.

Мать открыла дверь, и Марко вошел в дом.

Синьора Лучия была отлично выглядевшей пятидесятипятилетней женщиной среднего роста. У нее были седые, всегда хорошо уложенные волосы, приятные черты лица, правда, тронутого глубокими морщинами, которые отражали ее страдания из-за ранней смерти мужа, которого много лет назад сразил безжалостный рак.

— Кажется, ты расстроен? Что-то случилось?

Он не был в состоянии скрывать свои эмоции.

— Да. Сейчас я тебе все объясню, только не заваливай меня вопросами, — умоляюще сказал он, опасаясь, что его просьба останется без внимания. — Я должен сообщить тебе кое-что очень важное, и я прошу тебя выслушать меня без прерывания. Когда я закончу, можешь высказать свое мнение.

— Как скажешь, — согласилась она, усаживаясь на диван в ожидании рассказа своего сына.

— Несколько месяцев назад я получил предложение по работе из Соединенных Штатов, от которого я не смог отказаться. Сегодня я поговорил с синьором Руссо о моем предстоящем отъезде, — сказал сухо Марко, чувствуя всем своим существом тяжесть этого признания.

Как и следовало ожидать, для Лучии это было ударом в самое сердце, но она сумела сохранить самообладание и возразила:

— Но… А что будет с Франческой? Ты ей сказал об этом?

— Она больше не принимает участия в моей жизни. Проблемы не существует.

— Что случилось между вами? — прервала его мать. — Если, конечно, я могу узнать, — быстро уточнила она, опасаясь раздражения своего сына.

— Когда я сообщил ей, что принял предложение о работе в Нью-Йорке, а поэтому должен переехать туда, она не восприняла это нормально. По ее мнению, я должен был бы сначала выяснить, готова ли она последовать за мной. Таким образом, она назвала меня трусом, и поэтому я решил уйти, — сухо ответил Марко.

— Конечно, она немного преувеличивает, используя такие серьезные определения, но тебе не кажется, что она права? Учитывая, что вы живете вместе, у нее есть все основания желать активного участия в принятии такого важного решения. На самом деле, оставить свою страну и людей, которых ты любишь, — очень сложно, и это требует внимательного взвешивания всех «за» и «против»… — мудро заметила Лучия, но вид яростного неодобрения со стороны Марко, заставил ее замолчать.

— Я, напротив, считаю, что безупречная Франческа, — процедил он сквозь зубы, — могла бы понимать, что возможности такого рода случаются раз в жизни, и мои колебания привели бы к тому, что компания сделала бы выбор в пользу другого кандидата, который бы получил желанное место, потому что я удосужился его упустить.

Зная о твердости своего сына, Лучия предпочла вернуться к сути вопроса:

— Когда ты намерен уехать? — снисходительным тоном спросила она.

— Как можно скорее. Поскольку это касается только моих коллег и моего начальника, я не вижу причин откладывать отъезд.

Сказав это, Марко закончил разговор и направился в свою комнату, где он провел свое детство. Там до сих пор висели постеры футболистов Ювентуса, его любимой команды.

Несколько минут он сидел за компьютером, стоящим на письменном столе, пытаясь найти авиабилет, который позволил бы ему преодолеть тысячи километров и оказаться в JW Corporation.

В конце концов, он нашел рейс в 11:30 на следующий день из аэропорта Линате и забронировал дорогой билет бизнес-класса, зная, что в скором времени его финансовые ресурсы будут значительно увеличены. Потом он набрал на своем смартфоне номер миланского такси.

— Алло?

— Здравствуйте, я хотел бы заказать такси от Кастреццато в направлении Линате.

— Я должен предупредить Вас, что такая услуга имеет высокую стоимость, поскольку такая перевозка относительно долгая…

Марко удовлетворенно улыбнулся. Очевидно, что говорящий даже не догадывается, сколько денег он будет зарабатывать в JW Corporation.

— Никаких проблем.

Договорившись о времени на 20:30, он вернулся на нижний этаж, где его мать готовила последнюю трапезу перед его отъездом в Соединенные Штаты. Марко наблюдал за ней, запечатлевая в голове каждый ее жест и зная, что еще долго он не увидит ее. Он искренне сочувствовал ее боли неминуемой разлуки.

Ужин прошел практически в полном молчании. Оба думали о том, как быстро меняется их жизнь.

Неожиданно автомобильный сигнал нарушил ход их мыслей. Лучия вопросительно посмотрела на сына, вздрогнув от этого звука.

— Что это?

— Это такси. Я проведу ночь в аэропорту.

От этих слов Лучия бросилась в объятия сына, глубоко страдая:

— Пообещай мне, что будешь звонить мне каждый день, ведь ты знаешь, как я волнуюсь. Особенно, когда ты далеко.

— Будь уверенна, — заверил он, обнимая ее в ответ.

После долгих объятий Марко высвободился из ее рук и, взяв чемодан, стоящий в гостиной, вышел из дома. Он с нежной грустью провел рукой по капоту своей Мазератти, которая теперь долго будет стоять неиспользованной. Потом он сел на заднее сиденье такси, через несколько мгновений на умеренной скорости выехавшее на дорогу, скользкую от падавшего на асфальт снега.

Несколько мгновений его мать стояла на пороге и смотрела ему вслед, пока такси не скрылось за поворотом, и у нее больше не было возможности следить взглядом за сыном.

Таксист тем временем ехал мимо тех мест, которые составляли всю жизнь Марко, и он задавался вопросом, когда вновь увидит эти места. Собрав всю свою силу воли, он постарался выкинуть эти мысли из головы и начал разговор с таксистом-интровертом, который был молчаливым профессионалом своего дела.

Когда же, наконец, автоматический голос спутникового навигатора объявил о прибытии к месту назначения и о конце монотонного путешествия, Марко заплатил оговоренную сумму и спокойно вышел из такси, желая отдохнуть в ожидании долгого рейса завтрашним днем.

Он вошел в здание аэропорта, волоча за собой свой чемодан, уставший от бешеного ритма дня, героем которого он стал. Он опустился на скамейку, снова погрузившись в раздумья о всем том, глубоко любимом, что он оставлял.

— По крайней мере, я больше не увижу моего драгоценного друга Моргана, — попытался он найти положительный момент, и на лице его появилась гримаса, хорошо отражавшая всю его неприязнь к этому человеку. Перед его глазами возник образ его самого ненавидимого знакомого.

Он был ростом метр восемьдесят, лицо его было тонко очерченным, волосы были соломенного цвета, а карие глаза скрывались за квадратной формы очками, которым, тем не менее, так и не удалось придать ему интеллектуальный вид, совершенно не вязавшийся с его глупым выражением лица. Из его уст то и дело слышались возгласы истерического веселья, типичные для людей, старающихся компенсировать своим смехом отсутствие смеха над его дурацкими шутками. Эта смесь ненавистных характеристик усугублялась не особо вежливым поведением в отношении Марко. Он с крайним раздражением вспоминал тот вечер, когда Морган подошел своей типичной вихляющей походкой к Франческе и попытался поухаживать за ней, полностью игнорируя присутствие Марко.

— Разве это преступление? — с высокомерием спросил он в ответ на замечание Марко, что сердце девушки уже занято, и ему лучше уйти. — Мне это безразлично, и я должен напомнить тебе, что мы живем в свободной стране, или я ошибаюсь? Однако я ухожу, забирай ее себе, — добавил он, удаляясь все той же походкой.

С того момента глубоко раздраженный его поведением Марко начал его ненавидеть и надеяться, что больше с ним не встретится. Но реальность обманула его ожидания: Марко был вынужден общаться с ним в процессе работы.

Несмотря на то, что иногда более глубокое знакомство способно изменить мнение о человеке, в его случае поговорка «первое впечатление — самое важное» оказалась пророческой, и их взаимоотношения строились на взаимной антипатии.

Немного успокоенный этими размышлениями Марко, сломленный усталостью, погрузился в глубокий сон.

Несколькими часами позже громкий гул толпы людей прервал его кратковременный отдых. Марко с заспанным видом протер глаза, чтобы понять что происходит, осмотрелся и увидел множество семей и молодых людей, суетящихся в попытках купить последние подарки к Рождеству — к празднику, которого все с такой радостью ждали.

Молодой менеджер погрузился в длительное наблюдение за детьми, которые беззаботно бежали рядом со своими мамами, внимательно следившими за ними, чтобы не потерять их в толпе людей, разглядывающих на ходу витрины магазинов. Атмосфера предстоящих праздников, которая витала в воздухе и отчетливо отражалась на лицах всех вокруг, резко контрастировала с состоянием души Марко, раздумывающего о том, насколько это 25 декабря будет отличаться от всех предыдущих. Он не примет участие в традиционном обеде с родственниками в доме матери, а напротив, проведет этот особенный день с людьми, которых он еще даже не знал и которые могут оказаться чужими для него…

Очнувшись, наконец, от своих размышлений, Марко поднялся со скамьи, потянулся и пошел в направлении стойки регистрации, где молодая улыбчивая девушка выдала ему посадочный талон.

Глава III

Педро Гонсалес

— Добрый день! — весело поприветствовал он Марко с легким испанским акцентом.

— Добрый день, — ответил Марко незнакомцу.

Это был мужчина лет семидесяти, о чем свидетельствовали седые короткие волосы и некоторая аура мудрости. Несмотря на свой преклонный возраст, пожилой синьор являл собой образ человека исключительной силы, как умственной, так и физической, которая отражалась живым огнем в его взгляде и в стройной фигуре. Ростом он был немного выше среднего, худощавым, но едва ли его можно было назвать хрупким и слабым.

Чрезмерно ухоженный внешний вид мужчины, а также элегантный костюм, которые обычно носят выдающиеся бизнесмены, небезосновательно заставили Марко подумать, что тот в прошлом играл важнейшую управленческую роль, похожую на ту, что собирается играть Марко в Соединенных Штатах.

— Вы тоже направляетесь в мою любимую Испанию? — спросил он приветливо.

— Нет, я лечу в Нью-Йорк. Я переезжаю туда работать.

— Полагаю, что это было важное для Вас предложение, раз Вы решились на переезд, — заметил он на практически совершенном итальянском.

— Да, именно так. Несколько месяцев назад я получил важное предложение от JW Corporation, которое я почти сразу же принял, но с оговоркой, что смогу завершить этот год в той фирме, где я работал, чтобы не сорвать ее планы. Как Вы можете себе представить, я встретил сопротивление со стороны дорогих мне людей и со стороны моего работодателя, но я все равно решил последовать принятому решению и воспользоваться представившейся мне возможностью.

— И какая Вам была предложена должность?

— Исполнительный директор. Та же самая должность, которую я занимал в компании в Брешии, где я добился высоких результатов.

— Очень напоминает мою историю…

— Значит, мы коллеги?

— Да, я тоже работал управляющим.

— Вы можете дать мне какие-нибудь советы по поводу управления большой компанией? Не сомневаюсь, что Вы могли бы дать мне полезные рекомендации с высоты Вашего рабочего опыта…

Конец ознакомительного фрагмента.