Иерихон

Dante O'Brien

Книга расскажет читателю о приключениях, связанных с поисками потерянного корабля, путешествиями в неизведанные миры и трудностями, с которыми предстоит столкнуться героям повествования. Это история о любви и ненависти, дружбе и предательстве, о том, как стремительно меняется мир вокруг нас, и как эти изменения влияют на наши взгляды и мировоззрение.

Глава 2 «Кукловод»

Линкор «Тейрон», наши дни

Адам, выхватив пистолет из кобуры, взял командора на мушку.

— Знает ли ваше командование, что их линкором управляет преступник? Или мне называть вас Призраком?

— Никто не знает, как выглядит Призрак, — ответил командор. — Именно поэтому его так и прозвали. У вас есть какие-либо доказательства, сержант?

— Назови мне хотя бы одну причину не убивать тебя, наглый ты, сукин сын.

— Я назову несколько.

— Валяй.

Призрак в раздумье трет подбородок, его серые глаза оценивающе смотрят на Адама.

— Я единственный, кто был искренен с тобой, Адам, единственный, кто пытается открыть тебе глаза на суровую реальность, — ответил он ровным голосом.

— Вот не нужно сейчас нести эту херню, — прервал его Адам грубо. — Ты сдал нас пиратам, хорошие люди погибли в том бою. И все это устроил ты, чтобы прикрыть свой трусливый зад. А сейчас стоишь тут и рассказываешь мне о суровой реальности?!

— А ты думал, что, садясь в уязвимый шаттл, я понадеюсь на твою благонадежность? — спросил он твердо. — Честность? Ты лучше меня должен понимать — честности в нашей жизни нет и никогда не было. Какие ты мог дать гарантии, что мое ржавое корыто не подстрелили бы сразу же при выходе в открытый космос?

— Я не мог дать никаких гарантий, — сухо последовал ответ. — Как и сейчас.

— О чем я тебе и пытаюсь сказать.

— И что ты предлагаешь мне? Опять отпустить тебя? — спросил Адам с жесткостью в голосе. — Чтобы опять гибли ни в чём неповинные люди?

— Я хочу напомнить тебе, Адам, что я не люблю вести беседу под дулом пистолета. Мое гостеприимство имеет свои границы, — ответил он бесстрастно. — Как и терпение.

Выдержав паузу, добавил:

— Гелеон.

— Слушаю вас, командор, — ответил бортовой интеллект линкора. — Отключи все боевые импланты нашего гостя.

— Выполняю.

В одно мгновение Адам почувствовал тяжесть в теле и ужасную боль в висках. Будто тысячи игл в одну секунду вонзились в каждую частицу его мозга. Он упал на черный холодный пол, корчась от нестерпимой боли.

Призрак осторожно подошел ближе, поднял с пола выпавший из рук Адама пистолет и, жестикулируя им, продолжил:

— Я знаю, что всю жизнь ты участвовал в гонке, — продолжал он монолог, наблюдая за мучениями Адама. — В гонке между тобой и отцом. В глубине сознания ты понимал, какой силой он обладает, и стремился к тому, чтобы стать лучше. Сколько этих штук имплантировано в твой организм? Десять, двадцать? Знал ли ты, что это станет твоим самым слабым местом?

— Пошел к черту, — произнес Адам сквозь боль.

— А какое устрашающее название вам дали! «синтетики». Одним лишь движением пальца по консоли я могу вырубить тебя до скончания времен. Такой исход тебя устроит?

— Если ты привел меня сюда, чтобы замучить пустыми разговорами, то уж лучше выруби.

По лицу Призрака проскользнула тень улыбки. Он демонстративно провел пальцем по экрану, и боль отступила.

— В мои планы не входит твоя смерть, — ответил он спокойным голосом. — Желай я тебе смерти, то без раздумий убил бы год назад, не говоря о произошедшем сейчас.

Протянув руку, он помог Адаму подняться, после чего вернул ему пистолет.

— Совсем скоро вы отправитесь на задание, — произнес Призрак задумчиво. — Ты кое-что принесешь мне оттуда, а именно небольшой металлический ящик под номером 638893.

— С чего ты вдруг решил, что я буду помогать тебе? — произнес недоверчиво Адам, — и что находится в том ящике?

— Слышал ли ты что-нибудь о проекте «Иерихон»?

— Мифический корабль, тот, что был послан высшим разумом для установления баланса во Вселенной? — ответил Адам с долей сарказма в голосе. — Этими сказками пичкают молодняк на флоте, чтобы они с горящими глазами неслись навстречу неизвестности.

Призрак улыбается, но взгляд по-прежнему остается серьезным. Адам ловит себя на мысли, что Призрак затеял какую-то игру. Но какую?

— Этот корабль изучал твой отец, — сообщил Призрак наконец. — Они обнаружили его неподалеку от «Роя», существ, которые чуть позже уничтожили больше половины наших колоний. Эти существа перемещались, словно чума, от одной планеты к другой, превращая их в одну большую братскую могилу.

— Но война закончилась много лет назад, — ответил Адам. — Наш флот одержал победу. Какое отношение к этому имеет мифический «Иерихон»?

— Ты так и не набрался смелости поговорить со своим капитаном? — усмехнулся Призрак.

— В бою с пиратами он рисковал своей жизнью и жизнями моих товарищей, защищая нас, — ответил Адам строго. — Он мог бросить меня и Стик там, в открытом космосе, без кислорода и даже призрачной надежды на выживание, но не сделал этого.

— Счастливчик! — заметил Призрак. — И в знак благодарности ты решил и дальше жить с повязкой на глазах?

— Мой отец был мертв для меня 21 год, еще один ничего не изменит.

— С этим я с тобой не согласен, — заявил Призрак. — Я хочу заключить с тобой сделку.

— И что же выступит предметом сделки?

— Ты приносишь мне ящик, после я рассказываю все, что знаю о твоем отце.

Выдержав паузу, он протянул руку:

— Идет?

После недолгих раздумий Адам все же пожал ему руку, символически скрепив договор между ними.

— Лейтенант Диал проводит тебя, — произнес Призрак твердо.

— Тот болтун, что сопровождал меня с Кассандры?

— Да, именно тот.

— Спасибо, я как-нибудь сам найду дверь, — ответил Адам задиристо, направляясь к выходу.

Покидая линкор, он никак не мог свыкнуться с мыслью, что стал частью чего-то, что не в силах понять и осознать.

— Какую цель преследует Призрак? — этот вопрос волновал его больше всего, с этой мыслью он добрался до каюты.

Тем временем в каюте лейтенанта Стик

— Кира, открой, пожалуйста, заслон, — произнесла она, подойдя к смотровому окну.

— Выполняю, будьте осторожны, в отсутствии щитов механизм защищает от попадания снарядов и разгерметизации судна.

После короткого инструктажа из каюты Стик открылся прекрасный вид бескрайнего космоса. Когда-то совсем давно, задолго до того, как она поступила в Академию, Стик мечтала о космосе. Она сутками проводила время на чердаке, рассматривая планеты в телескоп, который подарил ей отец. Мечтала отправиться в далекое путешествие, исследовать неизвестные миры, изучать новые формы жизни. Именно поэтому поступила в Академию, отец до последнего не хотел, чтобы дочь служила на флоте. Но она умела настоять на своем, так и начался её долгий путь к звёздам. Поступив на службу, Стик поздно поняла, что жизнь в космосе далеко не такая спокойная, какой казалась через телескоп, что чаще всего ей придётся не просто изучать новые формы жизни, но и безжалостно уничтожать их. Смотря на открывшийся вид, она вспоминала те дни из детства, беззаботное время, когда космос казался прекрасной сказкой. Как же она скучала по этому времени, по тому небольшому чердаку и уже старому телескопу. Их корабль «Кассандра» уже год находится на нескончаемых заданиях. Каждый раз, когда завершается очередное задание, она надеется попасть домой, но как только завершается одно, за ним сразу же приходит следующее, не менее опасное. И ей остаётся лишь тяжело вздыхать, в очередной раз любуясь красотами не родного ей мира.

Запись в дневнике лейтенанта Рилы Стикхоул

Я уже не знаю во что верить, с каждым новым заданием меня все больше одолевает чувство, что мы не вернемся обратно. Лишь Адам и Терри сохраняют подозрительное, порой пугающее спокойствие. Но я его не разделяю, мы уже потеряли многих, и мысль о возможной гибели Адама выводит меня из равновесия. С тех пор, как мы вернулись с планеты Дизмар, Адам изменился. Мы никогда не говорили о том, куда он тогда пропал и что видел. Но я знаю точно, кого бы он там ни встретил, это изменило его навсегда. Как говорил мой отец, «у всех есть свой внутренний демон, и каждый раз, когда мы остаемся одни, он вызывает нас на дуэль». Возможно, именно сейчас он столкнулся лицом к лицу со своим демоном.

***

Стик вздрогнула от неожиданного стука в дверь.

— Кто там? — спросила она растерянно.

— Это я, — послышалось из-за двери. — Адам.

Он стоял у входа в каюту Стик, и вид его был ужасен. Помятая форма серо-черных тонов и потрепанная прическа, складывалось впечатление, будто он не спал несколько суток, разбавляя время алкоголем. Дверь распахнулась, и Адам, потеряв равновесие, упал в объятия Стик.

— Что произошло?

— Они что-то сделали с моим интерфейсом, — произнес он неразборчиво.

— Кто сделал?

— Ты должна пообещать мне, Стик, — пробормотал Адам чуть слышно. — Кэп не должен знать об этом.

— Хорошо, я обещаю, — ответила она. — Что бы ни произошло, это останется между нами, но сейчас тебе нужна помощь, и без Дана я не справлюсь. Он все же врач и разбирается в физиологии синтетиков лучше меня.

— Хорошо, — ответил он сухо.

Стараясь скрыть беспокойство, Стик торопливо вышла из каюты и отправилась в бар, где обычно Дан проводил свободное от работы время, играя в карты с Колином и Терри.

Не переставая думать о произошедшем, она и не заметила, как добралась до бара. Загруженная мыслями, Стик вошла внутрь.

— Вот и полиция нравов пожаловала, — настороженно произнёс Колин, ненадолго оторвав взгляд от карт. — Не испорть нам всю игру.

В баре стоял густой дым от накуренных сигарет, обстановка напоминала, словно недавно там прошел ураган.

— Да, вы без сомнений красавцы, думаю, если капитан поднимется и увидит то, что тут происходит, то играть вам в карты в ближайшее время точно не придется, — произнесла Стик ровным голосом. — Видел ли кто-нибудь Дана?

— Погоди, Стик, только карта идти начала, а тут ты заявилась, мы приберём, я только отыграюсь у этого бездаря Витаарианца, — быстро ответил Гронер, пытаясь успокоить её.

— Заберите у него карты, — произнес Терри. — Он скоро свое штатное оружие проиграет.

— Ага, потом будет врага убивать своим интеллектом, — добавил Колин, утопая в пьяном смехе.

— Вы как воевать собираетесь, щит и меч нашей Родины? — в недоумении спросила Стик, смотря на их пьяные лица.

Ну… мы сейчас доиграем, выпьем ещё по одной и пойдем свергать ещё одного диктатора в никому неизвестном месте, — пробурчал невнятно Колин.

— Ты писать прямо вряд ли сможешь в таком состоянии, не то что диктаторов с постов снимать, — усмехнулась Стик.

— Писать, да, кстати, мысль неплохая. Стик, ты, как всегда, привносишь свежие мысли в наш скромный коллектив, — всё так же неразборчиво ответил Колин. — Не думала присоединиться на постоянной основе?

— Пожалуй, воздержусь, — ответила она строго. — Я сюда пришла лишь по одной причине, мне нужен Дан, срочно. В остальном я сейчас смотрю на вашу пьяную радость и делаю вид, что мне это небезразлично. Хотя на самом деле я совершенно не рада и с великим удовольствием предпочла бы провести время в другом месте. Поэтому ответит мне хоть кто-нибудь, где наш медик?

— Да, чувствую, наболело, — сказал Гронер, пытаясь подняться со стула, но гравитация бессердечно усадила его на место. — Черт возьми, и почему у нас не предусмотрена возможность отключать гравитационное поле, когда мы не в силах добраться до кают на своих двоих, ведь космос же?

— Наверное, потому что корабли не для алконавтов строят, — ответила Стик, окинув их строгим взглядом.

— Не смотри на меня так, — пробурчал Колин. — Ты мою бывшую напоминать начинаешь, она тоже любила посверлить меня взглядом.

— Радуйся, что просто сверлила, я бы пристрелила.

— Как хорошо, что ты не она, — вздохнул облегченно Колин.

— Так, заканчиваем весь этот балаган и расходимся по каютам, — командным голосом сказала Стик, не дожидаясь развития темы про «неё любимую».

Она очень не любила, когда кто-то обсуждает её и не важно: похвала или наоборот. Она считает, что каждый сам может судить кто он и каков его моральный облик. Возможно, она не права, но доказывать это ей было практически бесполезно. Ибо убедить её можно, только если бы она была слепоглухонемой. То же самое можно сказать и про Адама, но он старается прикрыть весь спор тонким напылением логичности, что часто любит демонстрировать.

Строгий голос Стик, словно снежная лавина, погрузил бар в тишину ожидания звука шагов капитана по лестнице.

— Да, чуток не рассчитала, — промолвила она виновато.

— Ты граммофон-то убавь, милая, — протрезвел Гронер.

— Буквально в двух шагах находится линкор нашего командования, а вы тут, как дубы-колдуны, корабль раскачиваете, — ответила Стик, пытаясь вернуть в их пьяные головы хоть немного рассудка.

— Это, а почему нам ничего не сказали о том, что стыковка уже произошла? — произнес Гронер, нервно поглядывая на трезвого Терри.

— Ну вообще о таких делах сразу сообщают, а не тогда, когда корабль уже пристыкован, мы же до неприличности пьяны, — повысив голос, сказал Колин. — Разве что этот Витаарианец до сих пор трезв, как стеклышко, — продолжил он, смотря на спокойное лицо Терри.

А он лишь внимательно слушал и по-прежнему всех поражал своим спокойствием.

— Ты хотя бы нахмурься, а то смотрю на тебя и обидно как-то, — всё так же беспокойно произнес Колин.

— А смысл паниковать? Сделано то, что сделано, вы прекрасно знали о том, что я не пьянею. Так зачем ждать моего беспокойства?

— Да, да, я прекрасно помню, что вы не пьянеете, но хотя бы притвориться можно.

— Зачем?

— Затем, как бухать, так самый первый, а как ответ нести, сразу в кусты.

— Я несу ответ за всё, что сделал, но алкоголь на меня не действует, поэтому, думаю, вины моей нет, — ответил Терри, смотря прямо в глаза Колину, так как знал, что Колин не любит подобные вещи, но повадки настоящего охотника не скрыть, он всегда старался смотреть прямо в глаза, даже если это не нравилось собеседнику.

— Хватит спорить, — неожиданно прервала их Стик. — Отвечайте, где Дан, и я в ту же секунду забуду про вас и вашу пьянь.

— Не нравится он мне, слишком много знает, ещё больше бесит то, что этот засранец полчаса доставал осколок из моей ноги. Я готов был порвать его на мелкие кусочки каждый раз, когда мне было больно, — пробормотал Колин, вспоминая тот момент.

Конец ознакомительного фрагмента.