Обещай, что навечно…

Crazyoptimistka, 2020

Тук…тук… тук *биение сердца* А ведь эта история могла бы стать одной из тех, которую бы захотели экранизировать. Тук… тук…тук *биение сердца* Да только нам казалось, что мы оба не годимся на главные роли в романах друг друга. Тук..тук *биение сердца* Мне казалось, что я уже ни на что не годен. Тук…тук *биение сердца* Мне казалось, что я уже не стану счастливой. Тук…тук *биение сердца* Но, давай пообещаем друг другу, что любое чувство между нами останется, как можно дольше. Тук…тук…*биение сердца* Навечно? Тук.. Навечно… Содержит нецензурную брань.

8. Аллегра

Естественно, рассказывать или даже упоминать о вечеринке не было смысла. Если мама так отреагировала на новость о работе, то сборище пьяных студентов ее тем более бы не обрадовало.

— Ай-яй, Аллегра, там же рассадник алкоголя и непонятных веществ, — копируя мамин тон, бухчу себе под нос, — тебе там не то, что стоять нельзя, тебе вообще о таких местах мечтать противопоказано. А я ей такая, мол, конечно, дорогая мамочка, у меня же нет собственных мозгов и я обязательно буду бухать из каждого стаканчика. Аррррр!

С головой ныряю под плед и зажмуриваюсь. Как же меня достала эта опека! Хочется взять и сбежать подальше от вечных «нельзя» и « не стоит». Как будто я из человека превратилась в хрустальную вазу, которую нужно поместить в шкаф и запереть. А то ж, мало ли что! Вдруг кто-то посмеет рядом с ней чихнуть или не дай-то бог коснуться.

— Дочка, можно? — слышится голос папы и я выныриваю из своего укрытия.

— Входи. — Разрешаю ему и страиваюсь на подушках. — Мама еще что-то попросила передать? Или ты по собственной воле?

— Аллегра, милая, я понимаю тебя, — он присаживается на край постели, — тебя достали эти ограничения. Но прошу тебя, потерпи немного и не принимай в штыки то, что говорит мама. Скажи, тебе нужно больше денег? Давай я прибавлю тебе на карманные расходы.

— Дело не в деньгах, пап. Дело в том, что я… устала с ней бороться и выгрызать себе то, что у других считается нормой.

— А ты не борись, — он накрывает своей ладонью мою, — просто будь умнее, уступай маме. Или хотя бы делай вид, что собираешься это сделать. Она очень переживает за тебя, поверь. Просто не знает, как еще это до тебя донести.

— Папа, ты говоришь о терпении, — в моем голосе прорезается грусть, — а сколько терпеть, не подскажешь?

— Ну… прогнозы не плохие…

— Нет, это не тот ответ, который я хочу услышать. Мне нужны четкие сроки.

— Алли, я же не врач.

— В том-то и дело, дорогой папуля, что даже врачи разводят руками и уповают на мой организм. — Поворачиваю голову к окну и не свожу взгляда с вечернего неба. — Окей, я потерплю. Снова позволю заточить меня в рамки, как в прошлом году. Как и в позапрошлом году. Но вы же делаете это в большей степени, чтобы успокоить свою совесть. Чтобы в случае чего, вы могли бы с уверенностью сказать, что вы сделали все возможное.

— Это слишком жестоко, не находишь?

— Нет, не нахожу. — Снова перевожу взгляд на отца. — Пап, скажи, а что ты помнишь о прошлогоднем лете?

— Ты была в больнице, — меняется он в лице, потому что прекрасно понимает, куда я клоню.

— А прошлое? Оно чем-то отличилось от предыдущего? — Криво усмехаюсь. — Ах, да, в нем было что-то другое. Наверное, количество посещений больницы поменялось да названия капельниц. Если ты еще не понял, я до панических атак боюсь, что мне кроме этого больше нечего будет вспомнить. По крайней мере, вы как будто стремитесь сделать так, отбирая у меня то, что есть у других ребят. Я никуда не выезжаю, у меня всего одна подруга, машину выбила с боем и то, благодаря тому, что врач сам советовал уменьшить нагрузку и меньше ходить. Я ничего не посещаю, кроме колледжа, у меня под запретом любые вечеринки, а теперь в эту категорию попала и работа. И не говори, что вы понимаете меня. Потому что если бы это было так, вы бы не усложняли мою и так нелегкую жизнь. А теперь, пап, прости, но я хочу отдохнуть. И передай маме, что ей вовсе не обязательно подслушивать под дверью.

На что отец лишь коротко кивает и уходит прочь из комнаты.

Жестко? Возможно. Но иногда мне так хочется встряхнуть их, чтобы они очнулись и поняли, что планета не остановилась на месте. И что мир не рухнул из-за диагноза. Почему… почему же нельзя просто жить дальше и брать от этой жизни по максимуму? И этот вопрос так и остается без ответа.

Я знаю, что еще около часа родители бодрствуют. Поэтому просто втыкаю в телефон и бесцельно просматриваю новости в Инстаграм. Не знаю, почему я его до сих пор не удалила? Зачем он мне сейчас? Раньше вела его, как все. Фотки постила, цитатки всякие писала и совершенно не сравнила свой аккаунт с другими. А сейчас, когда листаю ленту новостей, чувствую толику зависти и обреченности. Я словно какой-то садомазохист наблюдаю за жизнями чужих мне людей и не понимаю, отчего же у них все есть, а у меня большинство обычных вещей попросту исчезло. Нет, спасибо, конечно и за родителей, и за крышу над головой, и за полный холодильник каждый день. У многих и этого нет, так что я должна быть счастлива. Но и у этого счастья какой-то странный привкус неполноценности. Я как тот пазл, у которого потерялась деталька. Да, ее можно вырезать из другого материала, но подойдет ли она? И будет ли с ней картина выглядеть полной? Не знаете? Вот и я не знаю.

Вообщем, когда весь дом погружается в блаженную тишину, настроение у меня так себе для вечеринки. Но наперекор самой себе все же заставляю свою задницу подняться с постели и облачиться в заранее подготовленный наряд, состоящий из джинсов и легкой полосатой блузы, которая благодаря своему ассиметричному вырезу скрывала от посторонних взглядов мой шрам на груди. Легкий мейк, кеды и распущенные волосы — вот и весь образ.

— Мда, старовата я уже для такого, — едва слышно произношу у открытого окна. Но все же делаю первый шаг за пределы комнаты и даже немного кривлюсь от хруста в колене. Да по мне постелька с грелкой плачет, а не вот эти ночные рандеву. Цепляюсь за крупную ветвь и перебираюсь на ствол дерева, а по нему скольжу вниз к земле. Выводить тачку из гаража слишком шумная затея, поэтому приходится топать пешком. Но и это недолго, потому что мимо проносится сначала одна машина набитая студентами, а вторую я торможу сама. К счастью, она набита девчонками в очень вызывающих нарядах. Настолько, что по сравнению с ними, я вылитая монашка.

— Вы в «Дельту Каппа»? — подхожу ближе и, девочки в ответ довольно гудят. — Подбросите?

— Залезай, малышка, — мигом отзывается уже порядком поднабравшаяся «подруга» и двигается в сторону. — Я — Зои. Впереди Рори и Стелла, а рядом со мной рядом Мэг.

— Очень приятно, — киваю всем, когда оказываюсь внутри машины и хлопаю дверью. — Готовы повеселиться?

— Да мы уже веселимся, — пьяно отвечает Рори с переднего сиденья и протягивает мне бутылку с янтарной жидкостью. — Присоединяйся.

— Да нет, спасибо, — передаю бутылку Зои.

— А че так?

— Да я на колесах, — шучу. — Поэтому не мешаю, чтоб не поймать серьезный приход.

— Ооо, девочка, да ты крута, — хихикает Зои и делает глоток. — Так, Стелла, харе там спать за рулем, помчали! А то всех красавчиков разберут еще до нашего приезда.

Хорошо, что в машине темно и никто не видит, как я с облегчением вздыхаю. Шутка про таблетки почти всегда срабатывает и лишь всего один процент людей догадывается уточнить, что именно я пью и для чего. Хорошо, что таких людей я встречаю все реже и реже. Я хоть и не делаю тайну из своего состояния, но и лишний раз просто так не говорю. Это не та тема для разговора, которую можно поднять на тусовках. Да и многие попросту не поймут что это такое.

Спутницы, не смотря на то, что умудрились накачаться еще больше за время поездки, оказались весьма милыми. Даже угрюмая Стелла, которой сегодня не повезло и ей выпало честь быть водилой. И соответственно, она была трезва, как стекло.

— Честное слово, больше в жизни с ними не буду спорить, — она с силой хлопает дверью и нажимает на брелок сигнализации. — И тебе не советую.

— Жульничают? — усмехаюсь, когда мы вместе шагает по газону к дому, который светился огнями и гремел музыкой, которую было слышно еще за квартал до точки прибытия.

— Особенно, Зои, — кивает она на впереди идущих подруг. — Так что с ней будь осторожней.

— Спасибо за наводку.

— Да не за что. — Стелла отмахивается. — Ну, как такая, как ты, здесь оказалась?

— Меня пригласил сокурсник. — Пропускаю мимо ушей основу вопроса.

Ну да, выбиваюсь из пьяной толпы полуголых девиц и парней. И это нормально, что следует такой вопрос. Я и сама чувствую себя слегка неловко в этой шумной обстановке. Отвыкла, хотя раньше мы с Леей частенько куда-то выбирались. Но то было словно в какой-то иной жизни и как будто не со мной.

— И кто тебя решился закадрить?

— Эмм… — честно пытаюсь вспомнить имя. — Кажется его зовут Микки или Майк.

— Бэнсон? — приподнимается ее бровь. — Майк Бэнсон? Такой высокий качок, темненький, вечно натирает свои кроссы и приглаживает патлы?

— Какое точное описание, — не сдерживаюсь от смеха.

— Тогда вот тебе еще один совет, — внезапно лицо Стеллы становится серьезным, — держись подальше от него и от его дружка Аллена.

Возможно, она бы еще что-то сказала, но подружки утягивают ее в другом направлении. И тем самым, оставляя меня в недоумении. Я, конечно, сама догадывалась, что Майк далеко не блещет ни умом, ни другими приличными моральными качествами. Но почему она приплела Аллена? Аарона я видела несколько раз и он явно не походил на злодея. Бывший титулованный красавец своего потока, которого жестоко сбили с пьедестала. И который отчаянно хотел казаться нормальным. Да, от меня такие вещи не скроешь. Потому что я с ним в этом была очень похожа.