Любовницы

Crazyoptimistka, 2020

Любовницы… Сколько грязи в этом слове. И сколько боли. Сколько разрушенных судеб оно влечет за собой. И сколько слез таит. И не обязательно чужих, достаточно своих собственных. Потому что мы тоже люди и ничто человеческое нам не чуждо. Мы, как и все, хотим любить и быть любимыми. И не всегда за чужой счет… Сложная история трех женщин, сплетенных в один клубок. Кто они? Любовницы. Которые невольно станут свидетелями житейских перипетий друг друга. Но, не смотря на незавидный статус, им есть о чем переживать. И есть, что рассказать. Содержит нецензурную брань.

3.Света

— Только не говори, что ты это сделала, — даже перестаю помешивать чай, пялясь на подругу, как на больную.

— А что здесь такого? — Карина грациозно закидывает ногу на ногу.

— Ну, самоудовлетворение на рабочем месте… так себе затея. Тебя же могли услышать.

— Но не услышали же.

— Что вы уже не поделили? — подоспевает к нашему столику Ника и плюхается на соседний стул.

— Да наш светлый ангел Светлана решила почитать мне морали по поводу оргазмов на работе.

— А, — Ника качает головой, — я надеюсь, ты хоть делала это не вот этим самым пальцем, который сейчас облизываешь от крема?

— Может быть и им, — нахально ухмыляется подруга и демонстративно посасывает указательный палец.

— Фу, — вырывается у меня, — это, по меньшей мере, аморально.

— А по большей?

— Не гигиенично. — Багровею. Блин, делала она, а краснею почему-то я.

— Ох, Светка, ты десять лет замужем, а до сих пор ведешь себя как монашка. — Карина отпивает свой латте. — Как там Федя поживает? Все так же довольствуется сексом раз в месяц, когда дети у бабушки?

— Ну, знаешь ли, — фыркаю, — трудно выделить минутку на интим, когда у тебя под ногами вечно снуют два карапуза.

— Господи, Света, одному десять, а второй восемь. И они явно уже не вписываются в эту категорию. Между прочим, вас никто не заставлял делать столько детей так быстро. Можно было сначала встать на ноги, а уж потом трахаться как кролики без гандонов.

— Федя не любит презервативы, они ему натирают. — Не знаю зачем, но оправдываюсь.

— Он и работать у тебя не любит. — Безжалостно рубит Карина. — Зато тебе такая жизнь по ходу в радость. Трое висят на твоей шее, в то время как ты сама пашешь без выходных кассиром в супермаркете.

— Не надо на мне срываться лишь из-за того, что тебе между ног не падает мужик, которого ты так хочешь, — огрызаюсь на ее выпад.

— Вот, — Карина даже не обижается на мои слова, а начинает восторженно хлопать в ладони, — будь добра, сохрани эту интонацию для своего мужа, когда погонишь его поганой метлой из своей жизни.

— Карин, хватит, — Ника осторожно влезает в разговор, — ты реально перегибаешь палку.

— Снова играешь в адвоката? — Карина скептически выгибает бровь.

— Ну, кто-то же должен, — Ника крутит в руках салфетку и улыбается, — если бы не я, ты бы Светку давно сожрала и не подавилась.

— Значит, кое-кому пора наконец-то научиться отстаивать свое мнение. — Стоит на своем подруга.

И я не обижаюсь на нее. Правда. Уже привыкла. Как ни как, нас троих связывает дружба со школьной скамьи. И Карина всегда была такой. Дерзкой, колкой на язык и амбициозной. Учителей доводила до седых волос своими выходками. Хотя была умной, зараза. И школу закончила с тройками по основным предметам лишь из-за вредности. А точнее, назло отцу. Потому что не хотела идти в выбранный им институт. Почему? Карина с юного возраста видела себя именно на месте секретарши успешного человека. Или «секретутки», как в порыве злости часто называл ее папа.

Я тоже не понимала эту странную зацикленность подруги. Но с каждым годом нашего взросления, появлялись бреши в этой загадке. Карине нравилось быть на виду у мужчин. Ей нравилось флиртовать с ними, получать подарки, которые она потом без зазрения совести сбагривала нам. А мы… сначала сопротивлялись. А потом принимали.

Я — потому что в жизни бы не получила таких украшений от Федьки. Да и сама бы не купила.

Ника — потому что на деньги от сданных в ломбард драгоценностей выживала со своей семьей.

А кто мог лучше всего утолить желания Карины? Для кого такие презенты были обычным делом? Богатые бизнесмены и главы крупных холдингов. И обычные знакомства с такими людьми в барах да ресторана подруге не нравились.

Скучно.

Вот как она говорила о них. А ей подавай охоту, драйв, азарт от того, как мужики теряли свою голову при виде роковой брюнетки. И звание «любовницы» ее вовсе не смущало. Ведь все спонсоры были поголовно женаты. А она все перебирала, все искала кого-то особенного. И, вот, нашла. Теперь с ума сходит от того, что ей впервые отказывают да еще и в такой манере.

Где-то на подсознательном уровне я немного злорадствовала. Потому что, как бы ни сопротивлялась самой себе, все равно проигрывала своей же собственной зависти. По сравнению с Кариной, моя жизнь была тухлой и однобокой. Залетела от Феди на выпускном в школе после одиннадцатого класса. Родители были в шоке, но быстро среагировали. Молниеносная свадьба, чтобы слухи не поползли. Рождение сына и с горем пополам оконченный техникум, откуда я вышла Светкой — швеей. Муж обещал золотые горы, собственный дом и полное благополучие. Но… ни черта для этого не делал. Мечты так и остались ими. А мы, уже пополневшие на дочь, до сих пор ютились в бабушкиной однушке. Я работала кассиром, Федя перебивался на стройках. А хотелось жить, как в сказке. Да не получалось.

— Ну, а ты как? — голос Карины возвращает меня к нашим посиделкам.

— Я? — Ника пожимает плечами. — Да все, как ты любишь. Полная и непросветная задница. Ирка снова с кем-то шляется, мама загинается в ларьке. А я вот пришла выпить человеческого кофе за твой счет, потому что у самой нет таких денег.

Усмехаюсь. Ника — молодец. Я ею восхищаюсь. Простая, как я. Бед по жизни хлебает чаще, чем среднестатистический человек и все равно не утратила огонька. Каринку вон как осаждает правильно. Если на нас троих посмотреть, то мы похожи на море.

Карина — верхушка, по которой гуляют крышесносные волны. И своей опасной красотой они влекут тех, кто желает их покорить. Но не все выживают в этом водовороте.

Ника — середина. На такой глубине уже нет шторма, здесь спокойно. И красота этой воды хоть и не такая яркая, но она обещает тебе какое-то умиротворение.

Я — дно. Здесь темно, вязко и нет просвета. Здесь покоятся обломки всех мечтаний и надежд. Отсюда уже не всплывают.

У девчонок хоть как-то жизнь менялась, а я что? Настолько погрязла в бытовухе, что однажды проснулась и поняла, насколько стала похожей на Федю. Есть хоть какая-то крыша над головой — хорошо. Хватило продуктов, чтобы борща на две недели сварить — отлично. Шевелиться не хотелось. Да и стимула больше не было.

— Хотя нет, — Ника ставит на стол опустевшую чашку, — есть хорошая новость. У меня появится скоро работа.

— Какая? — подаю голос, обозначая, что все-таки слушаю разговор.

— Десятая по счету, — подкалывает Карина.

— Убирать дом, — Ника тепло улыбается мне и совершенно не реагирует на нашу зазнайку.

— Поломойка что ли? — снова влезает брюнетка.

— Карин, выбирай слова, — шикаю на нее.

— А что? Я ей предлагала нормальную работу и что теперь слышу? — не унимается та.

— Для должности секретарши у меня, к сожалению, нет твоей красоты и харизмы. — Ника украдкой посматривает на часы. — И твоих оральных… прости, ораторских и организаторских талантов.

— Всему можно научиться, — парирует Карина. — Было бы желание. А у тебя его нет. Променяла реальный шанс хорошо устроиться на… Ладно, спасение утопающих дело самих утопающих. Если нравится, то почему бы и нет? Светка вон не жалуется. Значит, по ту сторону благополучия не так уж и плохо.

— Спасибо, родная, — закатываю глаза, — всегда знала, что я для тебя пример для подражания.

— Скорее, прямое доказательство того, как делать не стоит. — Девушка бросает купюры на стол и встает со своего места. — Пора мне бежать, мои хорошие, начальник не любит опозданий.

— Да он и тебя не любит, — меланхолично подсказываю ей.

— А это, — лукаво улыбается Карина, — временное явление.