Оре

Carinetta, 2019

Когда я не нахожу фильм, который всем сердцем хотела бы посмотреть – он снится мне во сне. В невероятных, почти несуществующих цветах и звуках. Все иллюстрации в книге и рисунок обложки сделаны мной по воспоминаниям об этом чудесном сериале – в моих снах и фантазиях.

Ещё пару дней спустя

Как-то раз двое путников устроили привал в утыканной камнями чаще.

— Ну и что мы будем есть? — негодовал Юм, пнув пустой рюкзак.

— Сперва передохнём. После придумаем, где бы раздобыть еды.

— И как это думать — на голодный желудок?! Он урчит уже громче меня!

— Так вот, может, тебе заткнуться да послушать свой живот?! Готов поспорить — он и то больше дела скажет, чем ты!

— Ты покойник, братец!

Юм подскочил, чтобы наброситься на Дюма, да угодил пяткой в обрыв и свалился вниз.

Дюм схватил сумки, поспешил за братом. Холм был невысокий и оказался потолком входа в пещеру. К ней-то и приземлился Юм и здорово бы ушибся, да по пути шмякнулся на какой-то большой и тёплый камень, которого теперь, когда Юм поднял голову, у входа в пещеру уже не было.

— Цел?

— Не дождёшься! Жить буду.

— Дай-ка погляжу.

— Ерунда! Царапина.

— А мог бы хребет поломать! Легко отделался, везунчик!

— Это всё камень…

— Какой ещё камень?

— Большой, тёплый и мягкий. Я на него упал!

— Кажись, поспешил я обрадоваться… Ты умом не ушибся?

— Да говорю тебе! Он стоял вон там, у входа!

Братья дружно посмотрели на пустое место.

— Юм, ты только не нервничай.

— Думаешь, я дурачок?

— Ты всегда им был, но вот отныне — только не нервничай.

— Да, кажется, я вспомнил, что там, наверху, мы не закончили! Ну, всё, защищайся!

Юм, пошатываясь, вскочил. Дюм недоверчиво попятился.

— Так, по-твоему, я камешек?!

Двое братьев услышали рычащий голос у входа в пещеру и резко повернули головы.

— Это он! — с блаженной улыбкой произнёс Юм.

У входа и впрямь сидело здоровенное чёрное чудище, похожее на фигуру из каменных мускулов. Чудище смотрело на них неподвижно и вдруг встало и выпрямилось.

Это была двухметровая каменная глыба. Точно чёрный, выжженный пожаром кусок земли. Только с руками и ногами. И сердитым светящимся жёлтым взглядом. Очень сердитым.

— Стоило мне выйти поутру, чтоб полюбоваться на рассвет, как вместо рассвета мне с неба на голову валится какой-то болван! Ещё и камнем обзывает!

Братья застыли с раскрытыми ртами. Даже Юм не находил, что ответить. Он был по-глупому счастлив и обезоружен одновременно.

— Видать, прав твой дружок! Не просто так тебя с неба вытурили — умом ты и до удара о мою несчастную голову не выделялся!

Дюм разглядел в глубине угольного каменного лба два яростно горящих янтарно-огненных глаза.

— Чего застыли? Да это вы окаменели! Ха! А ну проваливайте! А не то увидите, как быстро камни умеют бегать и лупить!

— Простите нас, сэр, — произнёс виновато очарованный Дюм, ткнул в плечо точно влюблённого Юма, подхватил обе сумки — и оба поспешили прочь.

— И не попадайтесь мне! — прорычал здоровяк им вслед. — И передайте Гииде, что впредь я перебью и отправлю в ад всех её гонцов!

Братья долго бежали молча. Так же молча присели отдышаться. Юм, всё ещё очарованный, спросил:

— Ты видел?

— Змеиные янтарные глаза?

— Нет! Его сердце. Сперва он был весь — с ног до головы — чёрный. Но чем сильнее он злился, тем больше светилась сквозь каменные трещины его грудь, будто разгоралась где-то внутри.