В твоих руках и Цепи станут Жемчугом

Beatrice Boije

– А вы думаете, он зря отдал за все это свою жизнь?! – вдруг повысив голос взорвалась Беатрис, нахмурив брови и вздернув верхнюю губу, по старой привычке пытаясь оскалиться, – Думаете, он зря потратил на это столько сил и времени?! Думаете, Господь был бы равнодушен к его жертвам?! Я еще никогда не чувствовала себя так, Генри! Мне еще никогда не было так тяжело! Я физически чувствую на плечах все прожитые мной годы! Сто пятьдесят семь чертовых лет!

1486-1513-… ч. 3

Храп и гневное ржание доброго десятка коней, казалось, затмили все звуки мира, ударами молота отдаваясь в висках. Погребенные под топотом копыт, поднимающих пыльную взвесь, стелящуюся шлейфом за их спинами. Звонкие песни цикад и гулкие голоса сов были совершенно не слышны и, что там говорить, отброшены на задний план за ненадобностью. И когда спокойная дорога успела превратиться в ад?..

— Беатрис!

Схватившись рукой за левое плечо, она еще сильнее пришпорила коня, грозя сломать ему ребра. Но из искаженного в оскале рта не исторглось ничего, кроме сдавленной гневной помеси стона и рыка. Плащ крупными складками хлопал за ее спиной, сбившись на сторону, капюшон слетел с головы, а встречный ветер растрепал волосы, норовя застелить глаза.

— Все в порядке… Не отвлекайся!

Сзади были слышны рваные лающие звуки отдаваемых приказов, громогласным эхом разносящиеся в кристально-чистом ночном воздухе открытого поля, скрежет арбалетных скоб и лязг лат. Этого стоило ожидать, это было предсказуемо, но, тем не менее, как они могли так глупо угодить в засаду… будто они не могли догадаться, что границы ее земель будут охраняться.

Чертов ублюдок, пусть только попробует тронуть ее семью, она на нем живого места не оставит. На этот раз точно…

— Я могу… забрать нас… — послышался неуверенный крик, дрожащий от боли, — Шагнем в Бездну, там они до нас не доберутся… выйдем… подальше отсюда!

— Не смей!!! — прорычал мужчина, рефлекторно рванув поводья, вызвав тем самым возмущение своего коня, который и так уже был на пределе своих возможностей, — Ты же ранена! Это не решит наших проблем!

— Эти лошади слишком медленные!.. — огрызнулась Беатрис, — Я даже своим ходом доберусь быстрее, но я не могу тебя оставить!

— В твоем состоянии там нас сожрут еще быстрее!

Прямо между ними просвистел очередной болт, заставивший лошадей испугано дернуться в стороны, на секунду сбив темп галопа. Вскрикнув от боли в пронзенном плече, Беатрис чуть было не свалилась с коня, в последний момент вцепившись когтями ему в шею под возмущенное ржание и мощный рывок головы.

Серебряные наконечники, древки, пропитанные раствором вербены. Такая рана затянется не сразу, может быть даже останется шрам. Как например те, что у нее на запястьях. Ну конечно же, как же могло быть иначе. За пятнадцать лет заточения на ней было испытано такое количество препаратов, что выбрать нужный под ситуацию было раз плюнуть. Вот уж кто знал ее лучше, чем родная мать. Ее собственный палач.

Воздух разорвал грохот пистолетного выстрела, окутав их облаком густого и едкого дыма. Расточительно было тратить освященные пули на обычных людей, но сейчас некогда было об этом думать, а эти люди были не менее опасны, чем твари преисподней. Стрелять пришлось вслепую, с неудобного ракурса, снаряжать орудие заново просто не было времени, но все равно это было лучше, чем ничего. Лошади вздрогнули и раскатисто заржав от испуга рванулись вперед. Хоть что-то смогло подстегнуть их, дав возможность оторваться хотя бы еще ненамного.

Эта скачка грозила затянуться. Не разбирая дороги, они неслись по полю в сторону хвойного леса, что окружал поместье плотным кольцом, уже позже переходя на листву. Там она впервые познала все «прелести» общения с духами природы в раннем детстве, пусть не все они были такими хаотично-враждебными, просто время так совпало. Поздняя осень — не самый лучший период для поисков нирваны на свежем воздухе. Там же она впервые ходила с луком на дичь. Много всего, чем так богата человеческая жизнь, но теперь… хоть бы успеть туда до рассвета. С минуты на минуту небо начнет светлеть…

Очередной окрик на испанском где-то далеко за их спинами и очередной болт, со свистом пролетевший прямо над ее ухом. Несмотря на солидную экипировку в виде лат и громоздких арбалетов, коней рыцарям подобрали сильных и выносливых, не отстававших от них ни на метр. Однако, несмотря на преимущества, одну небольшую деталь они все-таки упустили, стреляя прицельно только по вампирше. Конечно, до ее спутника им не было никакого дела, на него приказ был другой. Основная задача — нейтрализовать ее и увезти туда, откуда выхода уже не будет. Куда-то со стенами более непреступными и толстыми, чем стены Бельмонта. А для этого и нужно-то всего ничего… просто пробить ей сердце.

И за считанные десятки метров до кромки леса конь Беатрис споткнулся, по инерции проскакав еще немного, прежде чем начать вихлять, подгибая заднюю ногу с пробитым арбалетным болтом коленом. И если бы не Айзек, вовремя перехвативший ее за талию и перетащивший на свою лошадь, девушка точно свернула бы себе шею. Несущественная травма, но в их положении весьма неуместная.

***

Тонкое пламя почти догоревшей свечи время от времени мелко дрожало на легком сквозняке, отражаясь в витиеватых узорах инея на мутном стекле небольшого окна. Предрассветная тишина, нарушаемая лишь тяжелым мужским храпом где-то за тонкой деревянной стеной. Ее тонкому слуху были различимы звуки, издаваемые еще одним человеком, но это было уже мерное, сонное, чуть сиплое сопение. Удивительно, как Рауль, Хром и Луис не мешали друг другу в таком тесном помещении гостевой спальни таверны, где они остановились, чтобы пополнить запасы. Вопреки всему, в их присутствии ей становилось спокойней. Несмотря на то, кем они были. За такое короткое время… они успели стать почти что семьей.

— Я тут подумал кое о чем…

— М?..

— Мы совсем недалеко от саксонских границ, а потому… Как ты смотришь на то, чтобы съездить домой?

— Да ну… что за глупости. — через некоторое время сонно пробормотала Беатрис, выше подтянув край одеяла, когда уже могло показаться, что она и не слышала вопроса, — Как ты себе это представляешь? Бывший экзекутор, рыцарь испанской короны, контрабандист под прикрытием борделя, священник и… вампирша. Не самые лучшие декорации и не самое удачное время… Для меня так точно… все давно уже кончено. И слишком поздно что-то менять. Нам некогда, Айзек…

— С ребятами я договорился, они будут ждать нас недалеко от Лиона, в надежном месте. Ради этого наши планы можно немного подвинуть.

— Твои планы с каждым днем все больше меня пугают. Какими бы они ни были…

— Какими бы они ни были. — он склонился над дремлющей девушкой, поцеловав ее в висок. Такая бледная в эти часы, ее кожа ярко контрастировала с желтоватой тканью постельного белья, украшенного простой вышивкой в виде полевых цветов. — Я обещаю, все будет хорошо… Но сейчас тебе необходимо отвлечься. Никогда не бывает слишком поздно менять что-то к лучшему. А сейчас… тебе нужно хорошенько выспаться.

— У тебя самого бред от переутомления. — усмехнулась из-под волос Беатрис, — А «сейчас»… заткнись и обними меня покрепче…

***

— Тише-тише… держись…

— Скотина… чертов содомит… — с трудом подбирая выражения, вжимаясь спиной в холодную ветхую стенку норы, Беатрис билась об нее головой, сжимая пальцами раненое плечо, полыхающее болью. Кусочки земли осыпались прямо ей в волосы, пачкая и без того грязное лицо, — Ублюдок, животное, падаль… Чтоб земля горела под твоими ногами… Будь ты проклят, Антонио Летто… будь ты проклят… — ее голос постепенно сходил на шепот, а грудь дрогнула, не вмещая эмоций.

Кто бы еще додумался до пропитки из вербены, при этом будучи не в состоянии даже освятить наконечники болтов. Пусть сейчас это отчасти и сыграло им на руку… за все есть своя цена. И за силу, что давала ее кровь, инквизитор заплатил как минимум литургической импотенцией. Даже самая сильная молитва из его уст теперь только лишь пощекочет ей нервы, но вот серебро и вербена… им плевать на всю эту метафизику. И даже сейчас, вместо того, чтобы явиться ей на глаза лично, он посылает своих прихвостней сторожить порог ее дома…

— Болт нужно достать… — тихо проговорил Айзек, разрезав рубашку на ее плече, открывая своим глазам весь масштаб повреждений. Кожа вокруг древка почернела от бугристой корки кровоподтеков, плоть опухла и пошла ярко-фиолетовыми линиями кровеносных сосудов, стелющихся до самых ключиц. Из-под древка прямо из раны сочился бурый гной, отдающий всем спектром ароматов протухшей плоти. Мужчина поморщился, с сожалением поглядев в глаза девушке, все это время не сводящей пылающих отчаянием глаз с его лица.

— Так глупо… — покачала она головой, скривив губы в усмешке, — Просто болт в плечо, в обычных условиях я могла бы сражаться, даже не вынимая его… но это… Ты же понимаешь, что рана даже не затянется, если ты его достанешь?

Конец ознакомительного фрагмента.