Оды любви и смерти

Ashiel Neronamyde, 2012

Эрос и Танатос всегда идут рука об руку. Они существуют нераздельно, как любые другие противоположности. Но между контрастами есть миллионы промежуточных оттенков. Сборник стихотворений "Оды любви и смерти" – о гранях и переплетении возвышенного с отвратительным. Содержит нецензурную брань.

Мир вечной войны (2010 — 2012)

Dark Eldar

С твоей точки зрения я — паразит:

Ведь мне без души твоей старость грозит.

Но что можешь знать ты, презренный мон-кей,

О боли и древней печали моей?

Такие, как ты, не могли говорить,

Когда мой народ умел мир сотворить.

Мы горя не знали в величьи своём,

Пока нас не стёрло голодным огнём!

О милосердии мне не шепчи —

Сердце моё отрицает его!

О милосердии мне не шепчи —

Я уж не помню лица твоего!

О милосердии мне не шепчи —

Ведь Та, Что Жаждет, всё время со мной!

О милосердии мне не шепчи —

Совесть мою не гнетёт под виной!

Ты хнычешь и ноешь, о, глупый плебей

О жалости к смертной персоне своей.

Неужто ты думаешь, жалкий мон-кей,

Что я пощажу одного из людей?!

Неужто считаешь, что душу твою

Ценю я дороже, чем жизнь свою?!

Бессмысленно, глупо рыдать и молить —

Я только стремлюсь твои муки продлить!

О милосердии мне не шепчи —

Сердце моё отрицает его!

О милосердии мне не шепчи —

Я уж не помню лица твоего!

О милосердии мне не шепчи —

Ведь Та, Что Жаждет, всё время со мной!

О милосердии мне не шепчи —

Совесть мою не гнетёт под виной!

Я стольких ломала подобных тебе,

Своей покоряясь кровавой судьбе!

Неужто ты думаешь, будто бы я

Вдруг вспомню про жалость сейчас для тебя?!

Чем громче кричишь, тем приятнее мне

Проделать брешь в хрупкой непрочной броне,

Что слабая воля твоя создала

Из тонкого веры цветного стекла!

Чем громче кричишь, тем я громче смеюсь —

Сегодня твоею я мукой упьюсь!

Ты будешь, стеная, о смерти просить,

Но я не хочу, не могу пощадить!

О милосердии мне не шепчи —

Сердце моё отрицает его!

О милосердии мне не шепчи —

Я уж не помню лица твоего!

О милосердии мне не шепчи —

Ведь Та, Что Жаждет, всё время со мной!

О милосердии мне не шепчи —

Совесть мою не гнетёт под виной!

Duellum

Болтер в руке моей — ты на прицеле,

Но твой клинок упирается в грудь.

Радость войны — словно дрожь во всём теле;

Радость того, что сражение — путь.

Взгляды встречаются, чаще дыханье,

В венах пульсирует адреналин.

И лишь одно занимает вниманье —

С поля уйдёт из нас только один.

Воздух, пропитанный запахом смерти…

Волосы ветер в лицо мне бросает…

Судьбы сплелись черноте круговерти…

Взрывы поверхность планеты вскрывают…

Пальца движенье… Курок… Грянул выстрел —

С грудью разорванной падаешь ты.

Но, поражённый, ты всё ещё быстрый:

Я жертвой стала твоей быстроты.

Меч под ключицей — низринусь я рядом.

Друг против друга лежим на земле.

Герб на наплечнике гаснущим взглядом

Я изучаю в густеющей мгле.

Череп с крылами, инсигния — в красном…

В красном меж ними различия нет.

Смерть упрощает мир, делает ясным —

Мы, умирая, лежим на земле…

Samael

Ты благороден и бесстрашен;

Невинен взгляд печальных глаз.

Доспех твой серым цветом крашен

И гравировкой святых фраз.

Ты видел ужас и рыданья,

Но их безумный скорбный вид

Не возмущал в твоём сознаньи

Нелепый мерзкий страха стыд.

И ты приносишь всепрощенье

На алебарды острие,

Огнём проводишь очищенье

На осквернённой злом земле.

Твой светел лик. И непреклонен

Тобою отданный приказ.

И на кровавом небосклоне

Всходил ты солнцем сотни раз.

Скажи, знаком ли ты с сомненьем?

Скажи, ты сможешь ли предать?

В ответ ты смотришь с изумленьем…

Как можешь ты существовать?!

Как можешь ты существовать?!

С такою чистою душою

Мне удалось тебя создать,

Что с вероятностью большою

Я буду скоро отрицать,

Что чистота, с твоей сравнима,

Не может здесь существовать,

Где подлость яростная зрима!

Гневный ангел

С потемневших небес пали капли металла,

И пурпурное злобное пламя зажглось,

И судьба здесь теперь ничего не решала,

И что быть бы могло — не пришло, не сбылось.

Этот дождь металлическим ярким накалом

Нёс с собой ангелических воинов (зри!),

Прогибалась земля и натужно стенала

От возникнувшей ночью кровавой зари.

Ты — из Ангелов Смерти, и ты в упоеньи,

Словно юный бессмертный воинственный бог,

Ты разишь не мечом, но чистейшим отмщеньем,

И ты выстоишь там, где никто бы не смог!

Ты быстрее, чем ветер на поле сраженья —

И, хоть нет за спиною пылающих крыл,

Так легки и стремительны эти движенья —

Окружающий мир вдруг как будто застыл!

Вдохновенье и ярость сплетаются странно

На твоём благородном красивом лице —

И вот вспышкой своей этот гнев многогранный

Заявляет врагам об их скором конце!

Ртутный дождь (Край Повелителя Ночи)

Твой замок разрушен, мой лорд.

Средь пустошей чёрных и диких

Мертвы легионеры когорт

И слышатся демонов крики.

Ты их заточил средь руин

В покрытых заклятьями клетках,

Во шпиле, что вечно один

Средь прочих — и шатких, и ветхих.

С чернеющих мраком небес

Срывается ртуть временами —

То гнев твой кипучий воскрес

И ныне довлеет над нами.

Сюда ты приводишь, мой лорд,

Вассалов своих к испытанью;

И бесов был брошен эскорт

На тех, кто был слаб — для терзанья.

И правишь ты здесь по сей день,

Жесток, одинок и печален;

От крыльев твоих ала тень

Над теми, кто слаб и отчаян…

Фулгрим

Огненнокрылый Феникс, Лорд Совершенства, мог ли ты предположить, что сыны твои станут чудовищами, а сам ты окажешься вечным узником в темнице собственной исковерканной плоти?!

На прекрасном лице выраженье печали,

На изящных руках не застывшая кровь —

Твои братья здесь гибель свою повстречали,

За спиной твоей мечется демон-злослов!

В аметистовых тёмных очах столько боли,

Что хватило б на тысячу страшных смертей.

На осколках судьбы ты со сломленной волей

Слышишь ложь приговора от этих чертей!

Что должен чувствовать ты, когда пал жертвой ужасного обмана и своими руками погубил любимого брата?

Смотришь ты на сынов своих — разве уродов

Этих можно сынами твоими назвать?

Разве эта гнилая гротеска порода

Совершенством способна твоим обладать?

Разве пасти разверстые эти похожи

На изгибы невинных, но чувственных губ?

Разве должно, чтоб стоны, как будто на ложе,

Исторгал из груди кто по сути уж труп?!

Какое великое горе должно было терзать твоё сердце, когда спала пелена с твоих глаз, и ты узрел, что твой Легион великолепных воинов обратился в скопище омерзительных тварей?

И предательство каменно давит на плечи,

Заставляя тебя только смерти желать,

Но из древнего сумрака прямо навстречу

Поведёт тебе демон кошмарную рать!

Он скребётся под скорбного разума дверью,

Обещая забвенье и вечный покой,

Но слова его явно не стоят доверья —

Демон врёт и жестоко играет с тобой!

Для тебя нет и не может быть покоя — осознание предательства и лжи, муки совести — и искупление кровью. Для тебя нет и не может быть покоя — бесконечные терзания лишённой власти над своим телом души, заточённой в глубинах своего же рассудка, всё видящей и осознающей, но неспособной остановить происходящее. Так не открывай же перед ним свой ум, не впускай его!!!

Смерть Сангвиния

Он лежит неподвижен, и кровь на броне

Воспылала, как будто в закатном огне,

Растеклась, перепачкала злато кудрей

Тёмной солью рубиново-красных морей.

Его белые крылья отныне алы —

Никогда уж не будет их ветер ласкать:

Был низринут отвергнувший мрака дары

И проклятьем отмечена славная рать.

И погасли прекрасные очи его;

Он увидит ли муки могучих сынов?

Эта порча в крови не щадит никого —

Сонм кошмарных, страданьем пропитанных снов!..