Обреченные пылать

Anne Dar, 2018

Таша Палмер – молодая, уверенная в себе, “холодная” и красивая девушка, за внешним благополучием которой скрывается глубокая травма, срок годности которой – целое десятилетие. Многие знают о том, что произошло, но никто даже представить себе не может, через что ей пришлось пройти, чтобы выбороть право на жизнь. Когда на её пути появляется человек, начинающий уверенно открывать завесу её прошлого, она не осознаёт, насколько это серьёзно и как далеко может зайти. Пугающие тайны, цепочка роковых выборов и всепоглощающая страсть начинают скручиваться в один тугой клубок. Ни он, ни она ещё не подозревают, с чем связались, когда выбрали друг друга. Содержит нецензурную брань."В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой".

Глава 1.

Дождь начинал аккуратно накрапывать, уверенно врезаясь прозрачными каплями в лобовое стекло моей Skoda Fabia II. Заметив первую каплю, я машинально перегнулась через руль и попыталась отскрести её от стекла указательным пальцем, после чего поняла, что проблема находится снаружи. Вздернув голову, я бросила взгляд на тучи, напоминающие посеревший от старости хлопок, и боковым зрением заметила переменившийся цвет светофора. Уверенно положив руку на рычаг, я надавила на педаль газа и не спеша двинулась вперед.

…Успев зайти в душное кафе прежде, чем дождь вступил в свою силу, я по одному лишь затылку узнала человека, ради которого потратила уже десять минут своего обеденного времени, вместо того, чтобы пообедать через дорогу от офиса, в котором я зависала последние два года своей бурной жизни.

Уверенно прошагав к дальнему столику неплохой, по Лондонским меркам, забегаловки, я поздоровалась с Кристофером прежде, чем успела устроиться на стуле напротив него.

— Привет, — радушно заулыбался на моё приветствие парень, и я вдруг заметила, как сильно он изменился. Кристофер был голубоглазым блондином, ростом около метра восьмидесяти, может немного меньше, с почти идеальной улыбкой, зачастую отчего-то кажущейся немного грустной. Сколько мы не виделись? Восемь или даже десять лет? До сих пор не могу вспомнить нашу последнюю встречу — события последнего десятилетия для меня зачастую окутаны плотным туманом. — Как твои дела? — то ли из общепринятой вежливости, то ли из искреннего любопытства поинтересовался он.

— В норме, — улыбнувшись, поджала губы я. Чего врать? Я, мои дела, успехи и неудачи всегда были в норме — ни больше ни меньше. “В норме” — это вроде как мой личный предел. Ни хорошо, ни плохо. Ни хорошо…

— Что ты там мне принес? — посмотрев на темно-синюю папку-планшет, покоящуюся перед Кристофером под его красивыми руками, поинтересовалась я. Если честно, я мало надеялась на то, что меня действительно сможет заинтересовать это загадочное “нечто”, но ставки были слишком высоки, чтобы отмахиваться от, возможно, недооцененных мной предложений.

— Уверен, что тебя заинтересует, — подняв папку со стола и протянув её мне в руки, едва заметно улыбнулся парень, явно убежденный в том, что я не пройду мимо.

Не успела я взять в руки папку, как у нашего столика возник официант с двумя порциями шепердс-пай* и двумя апельсиновыми фрешами (* “Пастушья” запеканка из картофеля и баранины). Кристофер заранее узнал у меня, чем бы я хотела отобедать и, по-видимому, дублировал мой заказ и на себя тоже.

После того, как с обедом было покончено, я сняла пиджак своего черного брючного костюма и осталась в белой рубашке с голубым отливом, от духоты закатав рукава до локтей. Кристофер внимательно наблюдал за тем, как я во второй раз изучаю всего одну-единственную бумажку.

— Что скажешь? — напряженно поинтересовался парень, ненавязчиво желая выдавить из меня ответ.

— Я скажу, что это риск.

— По истечению первого месяца возможно продление контракта.

— А возможно и нет, — захлопнув папку, сдвинула брови я, в очередной раз подумав о том, что речь идёт о больших деньгах, а большие деньги — это всегда определённый риск.

…Мне предлагали контракт, подписав который моя текущая заработная плата умножалась вдвое. Двойная зарплата за один месяц — это больше, чем просто здорово. Больше, чем то, на что я могла рассчитывать. Однако работник требовался временный, контракт заключался всего на один месяц. Никто не мог гарантировать мне того, что по истечению грядущих тридцати дней мне, отказавшейся от текущей стабильной работы, не придется искать новое место, и оно не станет менее оплачиваемым, чем нынешнее.

Большой риск. Очень большой риск. Мне нужно было подумать.

Примерно именно это я и сказала Кристоферу, прежде чем, сняв свой идеально выглаженный пиджак с соседнего стула, попрощалась с ним и ретировалась за стеклянной дверью кафетерия, смешавшись с Лондонской толпой, сжимающейся от промозглого ветра.

Уже подъезжая к дому я отметила, что дождь прекратил накрапывать, и отключила поставленные на автомат дворники, которые сначала отказывались включаться с первого раза, а теперь запротестовали моим попыткам их остановить. Едва ли с продажи этой старой клячи можно было выручить много денег, и я скептически относилась к тому, что её вообще согласятся купить хотя бы на детали, так что даже не развивала данную идею. И всё же, не смотря на старость этой развалюхи, стоит признать, что я её любила. Можно даже сказать, что она была достойна моей любви — слишком вымученная, слишком желанная и слишком часто выручающая. Куда я без нее?.. Ни-ку-да…

Припарковавшись в миниатюрном гараже, в котором помимо моей компактной развалюхи помещался еще и новенький мотоцикл Нат, я достала с заднего сиденья бумажный пакет с продуктами, из которого соблазнительно торчал свежий, еще не до конца остывший, ароматный багет.

Наскоро закрыв ворота гаража и быстрым шагом дойдя до порога дома, чтобы редкие дождевые капли не попали на “чудо французской выпечки”, я достала из сумочки связку ключей и поспешно вставила необходимый ключ в замочную скважину. Не успела я переступить порог и ощутить домашнее тепло после прохладной улицы, как до моего слуха донеслись восторженные ноты звонкого голоса Нат:

— О-о-о… Подруга, ты вовремя опоздала, — ухмыльнулась она.

Нат сидела напротив телевизора в одной белой майке и трусах-шортах, и на её голове красовалась ловко завязанная сзади бандана, что означало, что девушка занята покраской корней своих волос. Если честно, я даже не знаю, каким был натуральный цвет волос моей компаньонки по съему жилья, так как сколько я её помню, её короткое каре, не достающее до плеч и украшенное роскошной биозавивкой в виде крупных локонов, всегда было выкрашено в шикарный рыжий цвет с едва уловимым красноватым отливом. И всё же, если судить исключительно по цвету корней её регулярно отрастающих волос, в натуральном цвете она должна была быть ближе к тёмно-русому оттенку.

— Вовремя опоздала? — сняв обувь и стащив с себя пиджак, повела бровями я, уже шагая в сторону кухни с бумажным пакетом перед собой.

Нат, явно учуяв запах горячего хлеба, а не из-за чисто дружеского желания рассказать мне свежие новости, сразу же поспешила вслед за мной. В случае с новостями она бы точно не поднялась с дивана, так как она в принципе не любила трепаться по пустякам, да и я бы сама рано или поздно вышла бы к ней из кухни, а вот свежая выпечка с недавнего времени стала её слабостью. Поэтому я даже не стала повторно уточнять, что именно подразумевает собой сказанное ею замысловатое словосочетание “вовремя опоздать”.

— Что снова произошло? — поставив пакет на кухонный стол, я тяжело выдохнула и, упершись руками в бока, обернулась. Рыжеволосая, не обращая на меня внимания, сразу же нырнула изучать содержимое принесённого мною пакета.

— Ничего особенного — всё по стандартной схеме. Элизабет снова сцепилась с Ширли, что дало Фултонам очередной повод для вызова копов. До их приезда вся улица слышала, как Ширли поносила Элизабет на чем свет стоит, и хотя последняя незначительно отставала от первой в знании нецензурной брани, её напору можно было позавидовать — единожды она даже перекричала свою соперницу по территории. Думаю, Элизабет и вправду не успокоится, пока не заполучит квадратные метры Ширли. И ведь весь парадокс заключается в том, что дом принадлежит Генри, а не кому-то из этих двух истеричек, — криво ухмыльнулась Нат, достав замороженные овощи из пакета. — Брокколи и салат? Мы что, садимся на диету?

— На долговременную, — на мгновение закрыв глаза, вновь тяжело выдохнула я. — Ты ведь в курсе.

— Да, я в курсе, — прикусив нижнюю губу, приглушенно вздохнула рыжеволосая, после чего, заглянув мне в глаза, на секунду положила свою ладонь на моё правое плечо. Быстро отведя взгляд, она отправилась нарезать свой любимый багет, чтобы затем намазать его тонким слоем масла. Повернувшись к старому деревянному буфету, я наполнила чайник холодной водой из-под крана и, поставив его на огонь, аккуратным шагом вытекла из кухни — пока я буду сбрасывать с себя груз очередного прошедшего мимо меня дня, Нат сделает и бутерброды из багета с маслом, и крепкий черный чай с мёдом, мятой и лимоном.

На следующий день мы с Кристофером встретились в том же месте в то же время.

— Готова дать окончательный ответ? — сразу после приветствия поинтересовался парень, не дождавшись, пока я окончательно опущусь на место напротив него. На самом деле, уже ложась в постель этой ночью, я знала, каким именно будет мой ответ, однако я не торопилась его озвучивать.

— Мне необходимо узнать об этом деле получше. Объясни мне в чём загвоздка. Я ведь понимаю, что она есть, но никак не могу раскусить, в чём именно она заключается.

— Загвоздка сама девчонка. И это мягко сказано. Она с колыбели наследница бриллиантового бизнеса — от такого у кого угодно может сорвать резьбу.

— Напомни, сколько ей?

— Ирма Риордан — шестнадцать лет.

— И суть моей работы заключается в том… — я поджала губы, после чего резко выпустила воздух из легких, словно из сжатой помпы. — Чтобы присматривать за взрослым человеком?

— Относительно взрослым — ей шестнадцать. Помнишь свой переходный возраст? — повёл бровью Кристофер, и я неосознанно поморщилась. — У Ирмы он настолько отвратительный…

— Что её предки готовы платить совершенно постороннему человеку за присмотр за ней столько, сколько их чадо не заработает и за всю свою осознанную жизнь, — прервала Кристофера я.

— Я, конечно, хотел бы, чтобы ты согласилась на это место, но, Таша, ты должна понимать, на что подписываешься, — Кристофер многозначительно посмотрел на меня исподлобья. Как и вчера, мы оба были в деловых черных костюмах, от чего могло создаться впечатление, будто мы работаем в одной фирме и пришли в этот кафетерий вместе просто для того, чтобы скоротать очередной невзрачный обед офисных клерков. — Мистер Риордан еще никогда не увольнял никого из своего персонала — почти все уходили сами. Почти все — это те, кто хотя бы немного контактировал с Ирмой. Понимаешь? Почти все, — по-видимому для убедительности, в третий раз повторил Крис. — Ветераны до сих пор держатся на плаву лишь благодаря тому, что их контакт с ней сведен к минимуму, который они, порой, очень сложно переносят. Твоя предшественница уволилась после того, как девчонка, прищемив ей дверью палец, сломала его в двух местах. Мистеру Риордану пришлось выплатить женщине круглую сумму, чтобы та ушла с миром. Перед ней были и другие: девушка, выпившая молоко с подсыпанным в него Ирмой чили — бедняга едва не прожгла себе носоглотку; женщина, которую Ирма заперла в туалете на сутки лишь ради того, чтобы сбежать на дискотеку с подругами; старуха, в самокрутки которой Ирма подложила мощную травку, после чего у бедняги открылась рвота… Никто еще не продержался дольше одного месяца.

— Я всё обдумала, Кристофер. Всё равно я уйду со своего действующего места в поисках бо́льших денег. Тридцати дней мне будет более чем достаточно, чтобы подыскать себе на замену что-нибудь стоящее — в процессе подзаработаю на месяц вперед и, если повезёт, и малолетка сломает мне хотя бы один из двадцати пальцев, тогда мистер Риордан выплатит мне даже больше той суммы, на которую я буду рассчитывать изначально.

— Ты согласна? — удивлённо вздёрнул брови Крис, явно удовлетворённый моим согласием.

— Давай сюда договор, — взмахнула рукой я.

— Ты должна быть на рабочем месте уже в понедельник, — наблюдая за тем, как я подмахиваю документ, уточнил он, явно убежденный в том, что я не осознаю, на что подписываюсь.

— Без проблем, — уверенно-твёрдо ответила я, после чего поняла, что я и вправду не вижу всей картины того, чем именно мне предстоит заниматься. Однако я отчетливо видела картину того, что может произойти, если я не пошевелюсь, и этого для моей уверенности в своих действиях было более чем достаточно.

Если бы я только знала, к чему это всё приведёт! Если бы только знала…