Теорема существования – 2. Константа

Ann Up, 2017

Продолжение истории о приключениях Инги. Оказавшись против своей воли в Алорне, она пытается сбежать от нежеланного жениха к своему любимому дракону. По пути ей встречается много странных и очень интересных людей.Как и в первой части, присутствуют эльфы, драконы, маги, пришельцы… и любовь.

При оформлении обложки использована фотография автора panajiotis с https://pixabay.com/ по лицензии CC0

(https://cdn.pixabay.com/photo/2016/12/27/16/01/romantic-1934223_960_720.jpg)

Глава 1

Росакар. Столица. Резиденция рода Рош Экита.

Два месяца после катастрофы.

За дверью послышался смех, Ян приоткрыл глаза. Слышно было как Арис в коридоре шутливо приставал к одной из горничных. Та визгливо хихикала и, Ян мог поспорить, смущаясь, прикрывала раскрасневшееся лицо фартуком.

У Яна, схватить, пробегающую мимо, служаночку, за зад в пышных юбках, или ущипнуть за грудь, рука не поднималась. Было тошно и брезгливо.

Арис, младший брат, баловень и любимец семьи, приехавший следом за отцом из дворца проведать вернувшегося из изгнания брата. Темноволосый улыбчивый и зеленоглазый, душа любого общества.

Он, смеясь, зашел в комнату. Ногой подвинул кресло поближе к кровати. И плюхнулся в него развалившись.

— А знаешь ли ты, братец, что родители собрались дать скромный прием в честь твоего возвращения?

— Вот как? — Ян приподнялся на локте.

— Да-да, возвращения и выздоровления, а я смотрю, ты совсем раскис, — Арис приподнял салфетку на нетронутом подносе с едой, стоящем на прикроватном столике, — не расскажешь, что случилось?

«Инга со мной случилась, — тоскливо подумал Ян, — Инга Владимировна Савельева».

Она словно заразила его неизвестной болезнью, изменяющую что-то в голове, и весь мир теперь выглядел по-другому, и Ян, в чем-то, даже завидовал младшему братцу. Девицы, развлечения, охота, друзья, немножечко финансовые дела. Жизнь по накатанной колее. А самое главное, все просто и никаких, лишних, душевных терзаний.

«Это у нас экстремальные обстоятельства, а у окружающего мира все так как было, так и продолжается, — словно наяву услышал он слегка насмешливый голос Инги, — миру вообще пофиг на тебя, по большому счету».

Инга. Это имя засело внутри болезненной занозой, которую не представлялось возможности вытащить. И боль вокруг нее расползалась все дальше и проникала все глубже.

Ян пожал плечами и даже смог улыбнулся братцу в ответ.

— Да ничего интересного, прожил часть лета в Равенхальме, — Ян сел на край кровати, — потом, вот, путешествовал немного.

Арис прищурился.

— Вастаб написал отцу, что ты приходил за «темным мешком».

Ян потянулся за стаканом с водой, не спеша отпил.

— Приходил.

— И? — младший братец дернул ногой от нетерпения, клинки у него на поясе звякнули.

— Получил, — подтвердил Ян, — и прожил зиму в Лерте.

Арис рассмеялся.

— А ты изменился, — сказал он, вдруг перестав улыбаться, — и взгляд у тебя стал…мертвый.

Ян неспешно поставил стакан обратно на поднос и серьезно, без тени улыбки, посмотрел на брата.

— А я и умер, думаешь «темный мешок» просто так отдают?

— А что за история с травницей? — не сдержал любопытства Арис, — отец письма получил и молчал, а Вастаб писал, что ты очень ее слушаешь.

Ян не знал, как ответить. Рассказать кто такая Инга? А поймет ли ветреный братец? Да и как объяснить, кем она стала для него, Яна?

Можно, конечно, рассказать про чудесную, умную, женщину, которую посчастливилось встретить и это будет полнейшей ерундой.

Ян вздохнул:

— Она не травница.

Арис явно изнывал от любопытства

— Ярран, не тяни, расскажи.

— Она ученый, математик, мы жили в Лерте, потом поженились, потом немного путешествовали.

— Поженились, но ведь ты был изгнан? — не сумел скрыть удивление Арис, Ярран с мрачной усмешкой взирал на отвисшую челюсть младшего брата.

— Кроме законов Росакара существуют и другие, — пояснил он, — мы поженились по древнеславянскому, языческому, обряду.

Смысла он и сам не очень понимал, в мире Инги все было запутано, даже с ее объяснениями, но словосочетание, особенно с приставкой «древне», звучало внушительно.

— А потом вы путешествовали в горах? — неверяще спросил Арис.

— В горах, — Ян утвердительно кивнул и улыбнулся, — там было озеро и суворовские бани, а еще палатка и пуховые спальники. Знаешь, оказывается если ходить пешком, а не летать, то можно узнать и увидеть уйму интересного.

— И как ты вернул горга?

Об этом бы спросить у Инги, снова мелькнула мысль, происходящие на станции процессы она понимала гораздо лучше, чем он.

У Яна не получалось думать о ней как о мертвой. Он просыпался утром, говорил себе: « Инга умерла, ее больше нет», разум соглашался, но тут же предательски шептал: «Ты не видел, что там произошло, ты не видел ее тела, может алорнец тебя обманул, ты же видел как он смотрел на нее?» И Ян позволял этому сомнению жить внутри себя. Вот только какие действия предпринять решения не приходило.

Пожалуй, верным было бы дождаться пока заживет рука и вернуться в дом в Лерте. Находиться здесь, в столице Роскара, Ян больше не хотел. Было невыносимо смотреть на беготню слуг когда отец вечерами возвращался из министерства, запирался в кабинете и ужинал там.

На мать, ежеутренне выходящую к завтраку при полном параде, в украшениях, с прической. На старшую сестру, похожую на мать настолько, что они казались сестрами-близнецами. Похожая одежда, одинаковая поступь, одинаковые движения рук и даже выражение лиц похожее: чаще всего недовольно поджатые, бледные губы.

Ян, провалявшись в лихорадке почти месяц, встав на ноги, выдержал целых два таких парадно-деревянных завтрака. И, ссылаясь на плохое самочувствие, попросил приносить еду к нему в комнату.

Семейных обедов почти всегда удавалось избежать, изображая занятость делами. То верхом уехал и возвращался долго, то на прогулке в парке задержался. То, якобы, приятеля встретил. Приятелей, а вернее бывших собутыльников Ян встречал регулярно, иногда раскланивался и старался побыстрей свернуть разговор ссылаясь на неотложные срочные дела, иногда просто делал вид, что не узнает.

— Так как ты вернул горга? — снова спросил Арис, — и почему тебя доставили в таком виде? Мать сказала, что ты молчишь и сидишь большую часть времени у себя в комнате. И не разрешил доктора.

— Я рисовал, — пояснил Ян, — мне нужно было успеть пока телефон работает. Но, вроде, батарея еще полностью не разрядилась. Наброски я делал.

Арис ошарашено пытался что-то произнести.

— На-наброски?

— Да, — Ян достал из-под кровати ящик с листами бумаги, — вот, смотри.

С листа на Ариса смотрела девушка со светлыми волосами и с прищуренными от яркого солнца глазами. За спиной у нее причудливо складывалось переплетение геометрических линий.

На втором листе был нарисован Ян и эта же девушка, ракурс был выбран странный, близко от лиц и слегка сверху. Оба смеялись, глядя на художника, а девушка, кажется, тянула к рисовавшему руку.

Арис интуитивно почувствовал, что отпускать фривольные шуточки глядя на портрет неизвестной женщины не стоит, слишком уж болезненно Ян смотрел на ее изображение.

Арис кашлянул.

— Красивая, очень.

— Ага, красивая, — Ян торопливо спрятал листы в коробку, — мы пришли в горы, там было святилище древних, и там я вернул себе горга. А доктора я не разрешил вот поэтому.

Ян посмотрел на брата и закатал рукав рубашки. Камни почти все отпали и остались только существенно уменьшившееся браслеты на запястьях и линия вдоль спины.

— Ого, — Арис разглядывал камни, — это что за украшения? Погоди, это ж камни древних, почему они прямо к коже прилипли?

— Это лекарь древних прикрепил, — пояснил Ян.

— А ты видел древних? — потрясенно спросил Арис.

— Нет, — Ян улыбнулся настолько очевидно было любопытство брата смешанное с удивлением

— Но лекарь…

Ян вздохнул и пояснил:

— Лекарь как оказалось, это искусственный интеллект, там много всяких таких штук было.

— Интеллект, разум, — повторил Арис задумчиво, — искусственный разум? Хочешь сказать, что древние создавали разум, как торговки на большом базаре делают шелковые цветы?

Ян рассмеялся.

— Создавать разум все-таки сложнее, чем накручивать шелковую ленту на сухую палочку и закреплять клеем, — Ян повторил фразу когда-то сказанную Ингой, — не на коленке делается.

В дверь постучали.

— Да! — откликнулся Ян.

Дверь осторожно приоткрылась.

— Эрр Ярран, там принесли мешок с опилками, на цепях, — раздался слегка удивленный голос Грида, домоправителя, — говорят, вы велели его подвесить в зале для фехтования.

— Да, сейчас покажу, где нужно подвесить, — Ян спрыгнул с кровати и спешно натянул сапоги.

— Мать жаловалась, что ты странно одеваешься, я думал она преувеличивает, — пробормотал Арис глядя на джинсы и рубашку Яна.

— Мне так удобно, — пожал плечами Ян, — скажи матери, что на официальный прием я оденусь как положено. Кстати, ты наверняка в курсе. Они затеяли это, чтоб представить мне Дегну Рош Истаг?

Арис выпучил глаза:

— Да, откуда ты…

Ян презрительно хмыкнул.

— Отец становится предсказуемым.

Ян быстро сбежал вниз по лестнице в холл и оттуда, в зал для фехтования.

Там уже стояли, ждали работники. Рядом с ними лежал мешок из толстой кожи, набитый песком и опилками.

— Вот туда, на балку подвесить, — распорядился Ян, — закрепите очень прочно. Мешок не должен упасть.

— И что это? — спросил из-за спины Яна Арис.

— Боксерская груша, — усмехнулся Ян, — сейчас, закрепят, покажу.

***

— Я крута! — Инга смешно махнула руками.

Яну стало любопытно, Инь изображала удары, но как — то странно. Явно что-то интересное, не замахи кулаками как у деревенских бойцов, не подлые приемы, тычки исподтишка, как у стражей.

— Покажи еще! — попросил он.

Инга смутилась так, что щеки у нее порозовели.

— Ну, руки держат вот так, лицо закрывают, — она выставила кулачки вперед, — и локтями прикрывают корпус. И вот это прямой удар. А вот так вот, сбоку бьют, — она смущенно хихикнула, — можно в ухо, можно в челюсть

— Это хорошо, когда противник стоит на месте, — Ян снисходительно улыбнулся, — а если двигается, то ты в него не попадешь.

— Неее, — Инга встала на цыпочки и попрыгала с одной ноги на другую, — там надо постоянно всяко уворачиваться. Танцевать. Только у меня не получится тебе показать, у меня центр тяжести неправильный.

Она на секунду задумчиво прикусила губу и подпрыгнула на месте

— Конечно, сейчас мы будем смотреть кино!

— Кино?

— Да, у меня тут в телефоне один фильм. «Быстрая сталь» называется, это сказка, но бокс там показан настоящий. Сейчас, сам увидишь. Жаль, экран маленький.

На этот маленький экран Ян смотрел во все глаза. Там был не только «бокс», там еще была часть жизни, той, в которой жила Инга. Люди, улицы, повозки-автомобили, жилища.

Ян смотрел не отрываясь:

— Стой, стой, покажи мне еще вот это! — он вскакивал на ноги и повторял движения, чувствуя себя до злости неуклюжим, — да как он так ногами умудряется двигать?! Это невозможно так двигаться!

Инга смеялась.

— Они много тренируются, бегают, прыгают на скакалке. Чтобы ноги были сильные, развивают мышцы и правильно питаются. А еще они бьют грушу.

— Грушу? В смысле дерево?

— Нет, груша это такой мешок, обычно из кожи набитый песком с опилками, и на цепях подвешенный на стойку, — она ткнула пальцем в экран, — вон смотри. Я как-то смотрела кино про боксера, так он умудрялся удары отрабатывать на коровьих тушах. Но, думаю, груша все-таки удобнее.

— Какими тренировками можно добиться такого? — спрашивал Ян упрямо пытаясь повторить удары.

— Осторожнее, не скачи так, — притормозила Инга его прыть, — нужно сперва мышцы разогреть, а то потянешь.

— Как это сделать?

Инга вздохнула:

— Ты за один раз хочешь усвоить то, что люди годами изучают.

— Я способный.

— Обычно все начинают с разминки, приседают, отжимаются, — она показала движения, — так же, как перед фехтованием. Помнишь, в Лерте? Только больше упражнений на все мышцы. Потом начинают тренировать удары на груше или спарринг, это бой с человеком. Естественно надевают защитную экипировку, чтобы руки не разбить и голову не стрясти.

— Покажи мне еще раз.

Инга, улыбаясь, включала повтор и на маленьком экране снова и снова повторялись варианты ударов.

— А вот как раз уход от удара, — прокомментировала Инь очередную картинку, — смотри, как это делается. И еще он когда бьет очень резко выдыхает воздух, как будто фыркает, видишь?

— Кажется я понял, — Ян медленно повторил уход в сторону и немного вниз.

— Ух, у тебя здорово сейчас получилось! — Инга смотрела на него с таким восторгом, что он готов был хоть всю ночь торчать тут в коридоре, по — дурацки прыгать, пытаясь изобразить и понять увиденное в ее телефоне.

Тем временем на экране начались финальная сцена фильма, главный герой победил всех своих врагов и, не стесняясь, целовал красивую женщину с каштановыми кудрями. А потом экран стал темным и по нему побежали буквы незнакомого текста.

— Вот это да! — Ян снова подскочил на месте, — я тоже так хочу. Раз! Два!

Инга обняла его за талию.

— Учись, основные приемы ты, кажется, запомнил. Думаю, с годик тренировок, и ты будешь отправлять в нокаут любого, кто осмелится тебе перечить. Легко так, — она, смеясь, сделала движение будто стряхивала пылинки с одежды.

Ян согласно покивал:

— Люблю, когда спор разрешается в мою пользу.

***

Грушу подвесили на балку под потолком и хорошо закрепили.

— Спасибо, можете идти, — Ян развернулся к управляющему, — Грид, будь любезен, оплати людям работу. И распорядись, чтоб приготовили мне ванну.

Ванна здесь была делом долгим, нелегким и требующим беготни с ведрами с этажа на этаж. И заказывать ее требовалось сильно заранее. Это тебе не в Лерте, зашел, кран открыл и вот она — горячая водичка.

Ян повернулся к Арису.

— Ты со мной?

Брат ехидно заржал.

— В ванну? Думаю нет.

Ян в ответ ухмыльнулся.

— Ну ладно, я предлагал, ты отказался.

Он закатал рукава рубашки. Прикрыл глаза, вспоминая, что рассказывала Инга и как они тренировались. «Сначала хорошо разогреть мышцы»

Он побежал трусцой по залу, не спеша, так же как в Лерте, на площадке для фехтования. Зал даже больше, но кругов двадцать нужно пробежать. Сапоги равномерно шоркали по деревянному полу. Может, найти мага, который делает копии вещей и скопировать странную белую обувь Инги? Она очень ловко в них бегала. Возможно, маг и размер подгонит.

Ян прикрыл глаза и словно вживую услышал сопение Инги под боком. Похрустывал несуществующий снег под ногами, дыхание вырывалось облачком пара на морозном воздухе. Казалось, открой глаза, и Инга будет тут, рядом. Бежать, сосредоточенно глядя под ноги.

Волосы у нее выбивались светлой волной из-под пестрой вязаной шапочки, на щеках горел яркий румянец.

Сбоку раздались тяжелые шаги Ариса, братец сбросил камзол и пояс с ножнами в угол и теперь бежал рядом,изо всех сил пытаясь не задохнуться.

Ян повернулся к нему и пробежал несколько шагов спиной вперед.

— Сапогами, как копытами стучишь, братец, — поддел он его.

— Можно подумать, ты порхаешь как бабочка над цветком мораны, — огрызнулся Арис, пытаясь не хватать ртом воздух.

— Вдыхаешь через нос, выдыхаешь через рот, — посоветовал Ян, — я бегу двадцать кругов, ты, как хочешь.

Он развернулся и все так же неспешно побежал, чувствуя, как сопротивляется тело. Как медленно теплеют мышцы. Как спина становится мокрой от пота. На двадцать первом круге он замедлился и перешел на шаг вращая кулаками в стороны. Левая рука побаливала, рубцы неприятно тянуло, но швы за пару месяцев хорошо зажили.

Хотя бинты Ян не снимал, не хотел, чтобы посторонние видели камни на запястьях.

Его догнал запыхавшийся Арис.

— Что дальше?

— Дальше? — Ян ухмыльнулся и подмигнул выдохшемуся братцу, — отжиматься будем.

Упражнения были знакомы, он делал их уже не раз, сначала медленно, опасаясь повредить руку, потом в полную силу.

Арис, глядя на Яна, попробовал встать в «планку» и провис животом в пол. Ян ехидно фыркнул.

— Неуж мой братишка слабак?

Ответом ему стало злое пыхтенье:

— У меня сапоги по полу проскальзывают.

— Не сапоги, а пузо у тебя по полу проскальзывает, — съязвил Ян, — смотри и считай.

— Хочешь сказать, что ты больше тридцати раз сможешь…

— Отжаться от пола, — подсказал Ян,

— Больше тридцати раз отжаться? — лицо Ариса выражало огромное сомнение.

— Да легко, — фыркнул Ян и вытянул одну руку вперед, — десять раз.

Арис присвистнул и начал считать

— Четыре, пять…, десять, ого!

— Теперь другую, — Ян сменил руку, и отжавшись еще десяток раз легко поднялся с пола, — а теперь я пошел подтягиваться, а после вымещать злость на мешке.

Мышцы ныли от нагрузки.

Когда шли по лесу к Кристальной горе Инга призналась, что специально уговорила его заниматься фехтованием.

— Зачем? — удивился Ян.

Инга улыбнулась:

— Физическая нагрузка снимает стресс, да и мне не мешало научиться обращаться с оружием

— Стресс? — уцепился Ян за незнакомое слово. Инга поправила лямки рюкзака на плечах и пояснила.

— Это если совсем просто, состояние очень сильной тоски и подавленности.

— То, что со мной было, — согласно кивнул Ян.

— Вот. Один из способов избавления от подобной хандры — занятия физкультурой. Если твоя любовь тебя бросила, и ты ноешь, — Инга хихикнула, — иди в спортзал, после хорошей физической нагрузки сил на нытье уже не будет.

— Главное не ныть? — смеясь уточнил Ян.

— Самое главное! — Инга с умным видом помахала указательным пальцем.

Ян и не ныл, не оставлял себе времени на тоску, но она нет-нет да брала свое, затапливая разум серым ледяным потоком.

— Эээ нет, братец, теперь я точно с тобой! — Арис аж подпрыгнул на месте, — ты умеешь, а я нет? Не бывать такому!

Ян размотал бинты с руки и намотал на ладони. Первый, прямой, удар по груше получился неловким, как у мальчишки первый раз ввязавшегося в драку и толком не понимающего как и куда бить противника. Второй получился немногим лучше. Ян отошел в сторону, отдышался.

«Встать в стойку, ноги на диагональ, кулаком прикрыть челюсть, локтями ребра» он медленно двинул рукой вперед, дотягиваясь до мешка, примеряясь.

Арис стоял сбоку затаив дыхание и наблюдал.

Ян попробовал ударить быстрее, и еще раз вкладывая силу веса, и еще, повторив удар с сотню раз, отработал прямой второй рукой. Груша вибрировала и отзывалась глухим гулом на прикосновения его кулаков. Ян попробовал провести серию ударов, почти так же, как показывала Инга: «Прямой, прямой, хук, апперкот», отойти, выставить ногу чуть вперед, нанести серию, опять отойти, сменить ногу. И снова повторить, и так до бесконечности.

— Братец, объясни-ка мне, как ты это делаешь? — Арис помахал кулаками пытаясь повторить движения Яна.

— Я сам еще толком не разобрался, — Ян отошел в сторону, руки гудели, — сколько мы уже здесь?

— Второй круг почти прошел.

— Да, кажется, пора заканчивать.

Ян смотал бинты с ладоней, они не спасли, кожа на костяшках оказалась сбитой. Те странные штуки на руках у бойцов в мире Инги, так и назвались: боксерские перчатки. Нужно заказать у скорняка такие.

Он вздохнул и выходя из зала тихо застонал, Инги нет, а она вовсю присутствует в его жизни. Хорошо, что Арис задержался, забирая сюртук и портупею и ничего не услышал.

* * *

Первую неделю Ян изводил себя вопросами, почему? За что? Как это могло произойти? И самое главное: зачем он оставил ее на станции вместе с этим алорнцем?

Если бы он остался там, он был уверен, смог ее защитить.

Когда Ян вернулся обратно к станции, тот сидел в воротах, в разорванной рубашке залитой кровью, рядом валялись трупы алорнцев и людей. Надо сказать хорошо разделанные, в здравом уме так рубить тела на части мало кому пришло бы в голову. Но теперь Ян понимал, что алорнцем руководило отчаянье и злость от бессилия.

— Я пытался спуститься за ней, — сказал он, глядя на Яна безумными и странно покрасневшими глазами, — но там стена осыпалась.

— Где Инга? — спросил Ян, еще не понимая, что происходит, но внутренне холодея от недоброго предчувствия.

Алорнец вытер лицо ладонью размазав грязь и по — собачьи встряхнув головой, посмотрел на шахту.

— Мы вышли встречать тебя, — он втянул носом воздух, — Инга открыла ворота, а там нас уже ждали. Арано и его эти, — он мотнул головой в сторону трупов, — он приставил нож к ее горлу, поранил. А скратово солнце в глаза светило.

Ян с рычанием бросился к алорнцу и за рубашку поднял его к стене.

— Ты сейчас этим позавидуешь, — по рукам побежали темные ручейки чешуи.

Алорнец придушенно захрипел, но сопротивляться не стал. Ян закинул его в холл станции.

— Говори! — приказал, срываясь на рык, глядя, как тот шатаясь поднимается на колени.

— В шахте, оказывается, сбоку штыри из стены, как лестница, они по ним поднялись сюда.

— Дальше, — Ян уже понял, что произошло, но поверить отказывался.

— Он утащил ее туда, на край, — Керио кивнул, — она пыталась его заговорить, чтобы он ушел с солнечного света. Я не оправдываюсь. Но лучи светили в глаза, и я его просто не видел. Она это поняла и стала его сдвигать в сторону.

— Сдвинула? — хрипло спросил Ян, глядя на Керио и сжимая кулаки.

— Да, я метнул в него клинок, но они стояли близко к краю, и он потянул ее за собой, мне пришлось убирать этих, а из шахты очень громкий шум был. Как рев. От этого звука края стали рушится. Я пытался спуститься туда, но не получилось. Теперь все стихло, — Керио чуть раскачиваясь протянул, — ти-ши-на.

Ян прошел к шахте, примерившись перекинулся в горга, и сложив крылья вполовину стал планировать вниз. Но его теперешние размеры были больше, чем прошлые. А шахта была узкой даже для половинного размаха крыльев.

Крыло зацепилось за торчащий из стены штырь и огромный ее фрагмент рухнул вниз, вырывая из него кусок кожи. От боли из горла дракона вырвался рев.

Он спланировал на груду камней и опасно балансируя попытался лапами отбросить хотя бы несколько. Сверху, вдоль стены, упал хвост веревки.

— Сиди там! — рявкнул Ян. Разговаривать в обличье горга было сложно.

— Я помогу тебе ее искать, — Керио закрепил конец веревки за ворота и собрался спускаться вниз.

— Сиди там! — зарычал Ян, — здесь все шатается, — полезешь сюда, нас обоих завалит.

Каменная груда под ногами Яна потеряла прочность, поплыла вниз как горящая свеча. Ян ругнулся и перекинувшись в человеческий облик, в прыжке схватился за веревку. На руке оказалась содрана кожа, узкой длинной сверху донизу, полосой.

— Держись, я тебя вытяну, — заорал Керио, и в самом деле принялся тянуть. Станция за его спиной хрустела и, кажется, собралась разломиться на две половины. Гора ворчала и сбрасывала с себя незваных гостей.

Яну казалось, что подъем к воротам занял вечность.

— Где ее рюкзак? — спросил Ян не успев отдышаться.

— Вон, там фляжка и маленькая сумка.

Керио кивнул на вход.

Ян заглянул внутрь. Вещи Инги, документы, были на месте. Он достал аптечку, и в который раз поразился предусмотрительности Инги. В отдельной коробке завернутые в бумагу лежали тканевые ленты — бинты. Еще коробка, Ян точно знал, что там иглы и нитки — зашивать раны. Еще коробка и там настойки трав, уже готовые. Он плеснул на руку настойкой водорослей и заорал. Так было больно.

Протянул пузырек Керио и прохрипел:

— Гуманизм заразен.

Он неловко перемотал руку бинтом.

Керио сделав из бинта салфетку, намочив настойкой, приложил ее к длинному порезу. Лицо алорнца побелело, кончики ушей нервно дергались.

Ян упаковал аптечку обратно в рюкзак. Прикасаться к вещам Инги было странно, будто ступаешь на запретную, чужую территорию.

Он достал телефон и отключив, бережно завернул в рубашку и спрятал в рюкзак.

Керио вдруг попросил.

— Дай мне что-нибудь из ее вещей.

Ян зло оскалился.

— Если ты хочешь дымные горшки, то их там нет, мы использовали последние, чтобы открыть эти ворота.

— Я…не, — Керио мотнул головой, — мне…на память.

Он снова мотнул головой и сгорбившись отошел в сторонку. Уперся обеими руками в ворота и замер, тяжело дыша.

Ян зарычал, отдать хотя бы частичку из бесценных сокровищ из рюкзака Инги было невозможно. Немыслимо, поделиться с наглым алорнцем который ее не сберег, не защитил.

«Защищал, — возразил где-то на задворках разум, — защищал с риском для жизни, а вот ты ее бросил здесь. С этим вот. Хотя подозревал, что это опасно».

Он почувствовал, как на коже снова проявляется чешуя — признак, что контролировать злость становится трудно.

Ян достал из рюкзачка Инги запасной кусочек мыла, свежий запах лимонной мяты полетел вокруг как бабочка, и протянул Керио.

— На, возьми.

Тот, не возражая, сжал его в кулаке.

— Надо отсюда спускаться, — Ян положил вещи так, чтобы удобно было собирать их немаленькой когтистой лапой, — я сейчас перекинусь, и полетим.

— Твоя рука, — Керио кивнул на руку Яна.

— Спланировать сил хватит, лететь нет, — проворчал Ян, — кстати, там внизу, пограничный патруль. От них Арано вверх и побежал. Так что думай, что будешь им врать. Рассказывать про здешние чудеса категорически не советую.

* * *

— Ярран! Ян, — Арис догнал его в коридоре, по дороге к лестнице, — я буду с тобой тренироваться.

— Тренируйся, я не возражаю, — Ян поднимаясь по лестнице растирал зудящие болью костяшки, — пока я здесь, думаю, каждый день буду в зале заниматься.

— Пока ты здесь? — Арис взбежал выше по лестнице, — уж не хочешь ли ты сказать, что не подчинишься отцу?

— А должен? — Ян насмешливо смотрел на Ариса.

— А разве нет? — во взгляде млашего брата сквозило что-то похожее на благоговейный испуг. В его мире было немыслимо перечить отцу.

Ян посмотрел на брата снизу вверх.

— Арис, я откупился от рода своим наследством и личным состоянием, тем, что я заработал самостоятельно. Я имею полное моральное право, — он ухмыльнулся, — свалить в закат, не вспоминая о роде, который меня выкинул за ненадобностью как дохлого скрата. «Вход медяшка, выход золотой». Я никому ничем не обязан.

Арис остановился на площадке этажа.

— И куда ты собираешься?

— Думаю в Лерт.

— Почему в Лерт?

Ян не выдержал:

— Потому, что там я был самим собой, и был нужен! По-настоящему, понимаешь, Арис, по-настоящему нужен, ни за звания, ни за деньги! Просто я сам, такой, какой есть. И жил полной жизнью. Сейчас все, что окружает меня это жалкая подделка. Суррогат — замена тому, настоящему, живому. Видел ли ты когда-нибудь женщину танцующую у плиты? Женщину. Танцующую. У. Плиты? Утром, готовит завтрак, заваривает отвар для вас двоих и танцует. И дело даже не в том, что на ней только твоя рубашка и надела она ее для того, чтобы чувствовать тебя еще ближе. Хотя кажется, что ближе просто невозможно. Стоит она к тебе спиной, пританцовывает, а ты замер на входе в кухню, боясь спугнуть, смотришь и понимаешь, что вот она: настоящая, правильная жизнь. Как, думаешь, Арис, смогу я после этого смотреть на «милых, умных и красивых», а главное, — Ян презрительно скривился, — «весьма полезных роду»? Подобранных для меня отцом с такой же тщательностью, как он племенных кобыл на конюшне выбирает. Здесь не со мной все происходит, с каким-то другим горгом, а то, что имя-внешность совпадает, так это просто какая-то ошибка Вечности.

Ян выразительно помахал забинтованной рукой и пошел в свою комнату оставив за спиной столбом застывшего от удивления Ариса.

Закрыв дверь на замок, Ян, раздевшись, плюхнулся в деревянную ванну с остывшей водой. Внутри тлел огонек гнева, на Ингу, потому что сначала перевернула весь мир с ног на голову, а потом оставила его и он теперь здесь, среди внезапно ставших чужими, родственников.

Зол на отца, потому что придется по серьезному отбиваться от попыток подобрать ему «достойную» пару, на Ариса с его непосредственно-щенячьим любопытством.

На мать и сестру с их отталкивающей замороженностью.

А ведь раньше мать была не такая, вспомнил Ян, она чаще смеялась, и была более живой. А теперь он, склоняясь в приветствии, целовал ее руку, когда сталкивался с ней в доме и ощущал, насколько холодны её пальцы.

Надо улетать в Лерт, теперь, при нынешней физической форме дорога туда займет не больше четырех с половиной кругов.

Ян выбрался из ванны поскальзываясь босыми ногами на мокром полу. Завернулся в простыню. Прошлепал мокрыми ногами через всю комнату, к кровати, на которую бросил свежие рубашку и джинсы. Оделся. Дернул за шнурок звонка. Руки сами собой включили телефон и запустили музыку. На значке «батареи», так называла это Инга, было 43%. Ян понимал, что это меньше половины и скоро он останется совсем один. Телефон казался живым, он пел на разные голоса то, что она любила, он хранил внутри себя, самое большое сокровище — много изображений Инги. В этой маленькой коробочке будто осталась ее часть.

В дверь тут же постучали, Ян, недовольно ворча, пошел отпирать, там стоял серьезный Арис.

— Мама спрашивает, спустишься ли ты к ужину? — он заглянул в комнату, — что за звуки?

— Музыка, — Ян сдвинулся пропуская его в комнату, — я позволяю себе слушать только одну песню, иначе эта штука слишком быстро выключится навсегда.

— О чем он поет, ты знаешь? — Арис с любопытством смотрел на темный экран, по которому летели разноцветные искры, — это музыкальная шкатулка древних, да?

— Да, шкатулка древних, — решив не вдаваться в объяснения, что это за штука, подтвердил Ян и повторил слова Инги, она напевала эту песню когда они шли к Кристальной горе, а потом переводила, — «Где-то светлые духи плачут: «прости-прощай!», от этого душа тает как свеча, и на сердце печаль, я навеки твой, ты ничья» ¹

Арис прикрыв глаза и слегка сдвинув брови слушал мелодию.

— Что это за инструменты?

Ян пожал плечами

— Барабаны, то есть ударные, а также струнные и клавишные.

— А этот высокий визжащий звук?

— Гитара, — он хорошо запомнил объяснения Инги, даже музыку ее мира здесь не получится повторить. Увидел удивленный взгляд Ариса и пояснил, — электрогитара, струнный инструмент.

Песня закончилась, и Ян потянулся выключить телефон.

— Стой! Еще одну! — Арис схватил его за руку, — как струны могут так странно звучать?

Заиграла та самая песня, про которую Инга говорила, что он не сможет ее слушать. Даже в негромком звучании песня была…вызывающей.

— Ух ты, — Арис смотрел на телефон с нескрываемым восторгом, — что у него с голосом, почему он так изменяется?

— Специально так поет, — Ян прикрыл глаза слушая бешеный ритм, музыка закончилась, он нажал кнопку выключения, — все братец, концерт окончен.

Телефон мурлыкнул и погас. Ян бережно положил его в шкатулку на прикроватном столике и запер на ключ.

— Если бы не эта штука, — выдохнул Арис, — я бы решил, что камни древних изменили и перевернули твой разум.

— Камни древних вызывают безумие как у диких горгов, ты же знаешь, — пояснил Ян, — горгу мерещится всякое и он становится буйным. Я, как ты видишь, вполне способен разговаривать. Кстати, владыка Керио обрел там, в горах, венец древних.

Арис удивился.

— Правда?

— Угу, — буркнул Ян не желая дальше развивать тему, — зеленый такой с золотой перевитью, камни так же к коже прилеплены. Выглядит жутковато, если честно. Слушай, идем уже ужинать?

В дверь снова раздался стук.

— Открыто, — откликнулся Ян.

— Вы звали, эрр? — в проём сунула симпатичную мордашку служаночка. Ян тщетно попытался вспомнить как ее зовут.

— Ты новенькая? — спросил, нахмурившись.

— Я Мика, эрр, вы меня не помните? Четвертый сезон здесь служу.

Арис, хмыкнув, оценивающе оглядывал вызывающее, для прислуги, декольте. «Опять уловки отца, — с тоской подумалось Яну, — за дурака меня родитель держит. Хотя, раньше я бы повелся, и на миленькую мордочку, и на полуголую грудь. И темные кудряшки».

— Мика, скажи, что я распорядился тут прибрать, ванну отмыть, постельное белье сменить, и мои джинсы с рубашкой в стирку.

— Но постель меняли две недели назад, — несмело возразила служанка внезапно кокетливо стрельнув влажными глазками.

Ян, разглядывая пол, раздраженно выдохнул и хлопнул по колену ладонью. Девица вздрогнула.

— Мика, скажи Гриду, что я приказал менять простыни раз в семь дней. Надеюсь, мне не придется об этом напоминать.

Он повернулся к Арису.

— Ну, идем ужинать? Что там нынче у нас?

Арис пожал плечами.

— Суп, бараньи ребра, и десерт, кажется, пирожки с тарикой.

— Отлично.

Ян спрятал ключ от шкатулки в карман джинс.

В столовой было мрачно несмотря на то, что по углам и на столе, в канделябрах, ярко горели свечи. Во главе стола возвышался Гаррарт Рош Экита. Рядом с ним, по правую руку, чинно сложив руки на коленях, сидела мать меланхолично изучающая пустую тарелку. Поодаль, в конце стола сидела Денира. «А ведь она старше меня, — вдруг с жалостью подумал Ян, — она уже почти старая дева, даже странно, ведь завидная партия, что-то отец не торопится выдавать ее замуж».

Гаррарт, высокий, статный, с благородной сединой на висках, брезгливо скривившись, пил морс из серебряного стакана. Завидев входящих в столовую Яна и Ариса сердито стукнул стаканом о стол.

–Заставляете себя ждать.

–Извини, отец, — торопливо и даже как-то суетливо сказал Арис, — нас задержали бытовые вопросы.

Он кивнул на мокрую голову Яна. Отец качнул головой и Арис, облегченно выдохнув, сел за стол рядом с Денирой, оставив Яна стоять посреди зала, перед столом, в одиночестве.

«Пришел на милый семейный ужин, — хмыкнул про себя Ян, — сейчас отец оттопчется на мне вдоволь, при молчании всех остальных, какие-то вещи не меняются совсем»

— Мама, отец, Денира, блага роду и хорошей еды, — улыбнувшись, Ян произнес форму стандартного пожелания перед едой. На отца, впрочем, это не произвело ни малейшего впечатления.

— Почему ты в таком виде, Ярран? — спросил он, приподнявшись со своего места. Элора осторожно положила руку на рукав мужа, пытаясь успокоить.

— В каком? — Ян оглядел себя, потом вопросительно уставился на отца.

— Твоя одежда не соответствует, — отец начал медленно краснеть от гнева.

— Гаррарт, — Элора говорила очень тихо, — у мальчика повреждена рука, ему неудобно надевать обычную одежду.

— Спасибо, мама, за защиту, — Ян кивнул матери, прошел к столу и сел напротив Ариса, — но моя одежда вполне меня устраивает и рука тут не при чем. Я так одет потому, что мне удобно.

Налил морса в серебряный стакан, стоящий рядом с тарелкой, сделал пару глотков, чувствуя на себе взгляды всей семьи, от гневного отцовского, до испуганного Дениры.

Вяжущий кисловатый привкус был давно знаком, сколько Ян себя помнил, на столе в родительском доме всегда присутствовал тариковый морс-любимый напиток отца.

В ожидании, пока ему нальют тарелку супа, Ян прикрыл глаза.

Полтора сезона назад он, почти так же, стоял в этой самой комнате перед отцом. Стараясь не слишком активно выдыхать, ибо сам ощущал вокруг себя облако перегара. Накануне выдался веселый день, где он и компания таких же молодых горгов, выиграли скачки на лошадях и неплохо это отметили. Отметили так, что Ян, явившийся домой под утро, не мог стоять на ногах и Грид был вынужден укладывать его спать.

И когда Ян спустился к ужину, все еще не до конца протрезвевший, то получил основательный нагоняй.

Отец даже не потрудился вызвать Яна к себе в кабинет, он просто отчитывал его, стоящего посреди столовой, как дворового мальчишку. И объявил, что раз Ярран не в состоянии взять себя в руки, то женитьбу на Дегне Рош Истаг пока отложат, дурные манеры Яна не вызывает доверия у будущих родственников.

А он, глядя на отвратительное поведение сына принял решение и отправляет его младшим послом в Хистеран. Возможно тогда, «непутевый мальчишка» научится хоть за что-то нести ответственность. И если поступит хоть одна серьезная жалоба, то пусть пеняет на себя.

Кажется, сейчас история повторялась. Только Ян был трезвый. И провинность его заключалась в том, что одет он неподобающим для семейного ужина образом.

Ян приоткрыл один глаз, следя как Грид ловко разливает по тарелкам суп.

— Что за суп? — тихо, вполголоса, спросил Ян, немного повернув голову в сторону Грида.

— Барашек с зеленью, — тоже полушепотом проинформировал его Грид.

Ян посмотрел в тарелку, там плескался наваристый, до темного цвета, бульон и куски мяса.

— Ты опять пьян? — нахмурившись поинтересовался отец.

Конечно, откуда отцу знать, что за то время, пока Ян отсутствовал, привычки его существенно поменялись.

— Нет, отец, — с усталым вздохом ответил Ян и пояснил, — я не пью уже полный сезон как.

Он поспешил приняться за еду, чтобы избежать дальнейших разговоров, но безуспешно.

— Весьма похвально, что ты больше не пьешь, сын, — торопливо высказала своё одобрение мать.

— У-м-мгм, — Ян кивнул, прожевывая жесткий кусок мяса.

— Ты ведь будешь присутствовать на балу? — отец видимо сменил гнев на милость и задал вопрос почти вежливо.

Ян криво улыбнулся, у отца явно были на него планы, но он потакать этим планам не собирался.

— Нет.

Отец, видимо, ожидавший другого ответа гневно скривился.

Ян доел суп и подозвал Грида,

— Будь добр, принеси мне горячего, крепкого отвара. И пару кусков сахара.

— Да, эрр Ярран, — Грид подхватив поднос направился в сторону кухни.

— И почему же, позволь поинтересоваться? — отец резко отодвинул от себя тарелку.

— Жирное нельзя запивать холодным морсом, — ответил Ян.

Дениира и Арис тихо захихикали, спрятавшись за тарелками как нашкодившие дети. Отец обратил на них грозный взгляд. Брат с сестрой замолкли и съежились, стараясь казаться меньше.

«Как он умудряется столько лет занимать пост министра? — удивился про себя Ян, — будучи настолько эмоционально несдержанным».

— Ты прекрасно понял, о чем я спрашиваю! — рявкнул отец.

— Я собираюсь в Лерт, — спокойно ответил Ян, — скорее всего, останусь жить там. Неподалеку от Вастаба.

–Так и знал, что этот старый подлец задурит тебе мозги своими россказнями, — Гаррарт в сердцах хлопнул ладонью по столу, Денира и мама испуганно втянули головы в плечи от резкого звука.

— Вастаб не при чем, — Ян пожал плечами, — это я не хочу оставаться здесь.

— Полагаю, мне не надо напоминать тебе о долге перед родом, — напыщенно произнес отец, поправляя салфетку за воротником рубашки.

Ян медленно отложил нож и двузубую вилку, которой собирался есть второе, в сторону. Стараясь не дать волю эмоциям.

— Я ничего не должен роду, отец, думаю, это очевидно.

Денира охнула, мать ахнула:

— Ярран, как ты можешь?

— Могу что? — уточнил он.

— Так говорить! — возмущенно воскликнула она.

— Я откупился от рода наследством и своим, заметь, мама, немаленьким личным состоянием, — Ян повторил почти слово в слово то, что говорил Арису на лестнице, — я теперь никому ничем не обязан. Считаю, что это очевидно.

— Тогда не понимаю, какого акуса ты делаешь здесь? — раздраженно рявкнул Гаррарт.

— Сам удивляюсь, — огрызнулся Ян, — я не просил патруль тащить меня сюда.

— Подожди, Гаррарт, а как же бал? — мать погладила отца по рукаву, — столько планов.

— Кстати, о планах, — Ян наконец-то нашел в себе силы открыто посмотреть на отца, глаза-в-глаза, — я знаю, что вы затеяли этот бал ради того, чтобы представить мне Дегну Рош Истаг. Так вот, чтобы избежать скандальных ситуаций сразу поясняю, я не собираюсь на ней жениться. Ни на ней, ни на ком-нибудь еще. Кого вы там мне приготовили.

Ян встал из-за стола и направился к выходу.

— Изгоню, — прохрипел вслед отец.

Ян пожал плечами:

— Поступай как считаешь нужным, — и не оборачиваясь вышел из столовой.

Собранные рюкзаки, стоящие за кроватью, задорно поблескивали в свете свечей отполированными медными пряжками-защелками, Инга назвала их странно звучащим словом «фастексы». Манили, поторапливали в дорогу.

Ян поморщился, свечное освещение раздражало, казалось отталкивающе тусклым, хотелось выйти в коридор, зайти обратно и чтоб комнату залил яркий и ровный свет, как на станции. Всего пара дней с хорошим освещением и на тебе, уже привычка. Ян, сощурившись, поставил подсвечник повыше, на умывальный столик. Светлее не стало, только по углам заметались длинные уродливые тени.

После скандального ужина едва — ли прошло больше полутора кругов. А все вещи были собраны и готовы. Ян присев на край кровати посмотрел в окно, Ночная Гостья была полностью в своем праве.

Лететь в темноту не хотелось, значит, придется ночевать где-нибудь на постоялом дворе. Он проверил кошельки с деньгами. Часть рассовал по карманам.

Отпавшие камни сослужили хорошую службу, Ян бессовестно, невзирая на запрет распространения вещей древних, естественно нелегально, продал их местным магам, собрав неплохого размера сундучок с золотыми.

— Да здравствует финансовая независимость, — хмыкнул, раскладывая содержимое сундучка по дополнительным кошелькам и убирая их в рюкзаки.

Он дернул шнур звонка и сев на стул у умывальника принялся ждать. Вскоре за дверью раздались торопливые шаги и осторожный стук.

— Да, — откликнулся Ян, вспоминая, не забыл ли он упаковать что-нибудь важное.

«Впору писать списки, — подумал он, прогоняя накатившую некстати горечь, — и отмечать сделанное галочками»

В комнату вошел Грид.

— Вы звали, эрр?

— Да, Грид. Подними конюха, пусть седлают мне Ворона прямо сейчас.

Ворон — черный огромный жеребец с шелковой шкурой и великолепной статью был с характером, но Ян его объездил, переупрямил. Еще тогда. В прошлой жизни.

— Эрру нужны сопровождающие? — уточнил Грид.

— Да, я переночую в «Крыле Кира», а потом полечу в Лерт. Мне нужно, чтоб Ворона от «Крыла Кира» доставили сюда в конюшню. А затем переправили в Лерт к Вастабу.

— О Вечность, что я слышу! — в коридоре раздался возмущенный голос матери, — неужели мой старший сын, как бродяга, ночевать на постоялом дворе?

Она застыла на пороге, с интересом оглядывая комнату, ожидая пока Ян пригласит ее войти.

— И тебе доброго вечера, мама, — Ян встал со стула и склонив голову в легком поклоне, протянул руку в приглашающем жесте, — в «Крыле Кира» останавливаются вполне уважаемые люди.

— Но почему ты не останешься, здесь, дома? — она подошла и заглянула Яну в глаза.

— Наверное потому, что отец велел мне убираться, — усмехнулся Ян.

— Грид, — интонации матери враз сменились на повелительные, — пойди пока, мы тебя позовем, когда понадобишься.

Дворецкий поклонился и быстро исчез из поля зрения.

«Семейные проблемы при слугах не обсуждаются, — усмехнулся Ян, — все равно, что слуги давным-давно в курсе».

— Присаживайся, пожалуйста, — Ян указал рукой на кресло. Сам же он сел на стул и приготовился внимательно выслушивать мать.

Она с изяществом присела на самый край кресла, расправила юбки и с укором посмотрела на Яна.

— Ты же знаешь, что твой отец бывает несдержан.

— Конечно, знаю, — не удержался от сарказма Ян, — и как он столько лет на должности министра иностранных дел продержался, будучи таким вспыльчивым и несдержанным?

Элора сердито поджала губы и вздохнула, всем видом показывая, как огорчена поведением сына.

— Он не со зла и совсем не хотел, чтоб ты уходил.

— А чего же он хотел? — поинтересовался Ян.

Тактика кнута и пряника была применяема родителями давно, Ян много раз прокручивал у себя в голове, удивляясь, как же родителям удавалось заставить своих чад поступать иногда совсем против воли.

Сначала отец отчитывал и раздавал наказания, затем являлась мать и сообщала родительскую волю непокорному чаду. Чадо от радости, что наказания не будет, или будет, но смягченное, облегченно вздыхало и кидалось выполнять волю родителей.

Представление раз от раза разыгрывалось словно по нотам.

— Я настоятельно прошу тебя остаться до зимнего бала, — убеждающих ноток в её голосе стало больше, — это всего лишь месяц и несколько дней. Приглашения уже разосланы и отменить праздник невозможно. Иначе будет скандал. Пострадает репутация семьи, а ты хоть и был изгнан, но все-таки из рода РошЭкита.

Она поднялась с кресла.

— Хорошо мама, я задержусь здесь до бала, как ты просишь, — устало согласился Ян. Спорить с матерью не хотелось, потому что, Ян помнил это по предыдущему опыту, последовали бы настойчивые уговоры. С неоспоримыми доводами и вескими причинами.

Элора довольно кивнула головой и выплыла из комнаты.

«Родители явно что-то задумали, чтож, посмотрим-посмотрим, — Ян озадаченно почесал макушку, — надо бы продумать пути к отступлению»

Примечания

1

Вольный перевод песни Би-2 «В ее глазах»