Иннерлэнд: Пересечение миров

Ana Loskutova, 2018

В Иннерлэнде возможно все, достаточно лишь представить. Но разум порой рисует довольно страшные картины, способные разрушить привычную реальность. Когда армия чудовищ обрушиться на стану, Тёмный Принц встанет на ее защиту. Самые страшные кошмары ворвутся в реальность и останутся в ней навсегда. Но если посмотреть под другим углом, все может оказаться не так уж плохо. Рэй бесследно исчезнет в тот момент, когда он больше всего нужен. Но разве может часть твоей души покинуть тебя? Воплощение зла может оказаться куда человечнее многих, но даже в самой светлой душе способна зародиться Тьма.

Иннерлэнд: Легенды другой стороны

Человеческая жизнь не так примитивна, чтобы делить ее только на мрачные и светлые стороны.

Между светом и мраком — миллионы теней и переходных оттенков.

И разумный человек всю жизнь учиться их различать.

Харуки Мураками “Послемрак”

Есть такое место в Иннерлэнде, где все времена и истории сливаются в одно целое, в один почти священный грааль, оказавшись внутри которого можно пережить сотни жизней — своих и чужих, увидеть тысячи историй, каждая из которых будет фантастичнее предыдущей, но все они окажутся правдой. Там же можно узнать миллионы вариантов будущего, запомнить их и, следуя выбранному сценарию, изменять свою жизнь. Место это зовется деревней Забвения. И хоть назвать его деревней можно с большой натяжкой, все же там обитают странные и немного волшебные существа: скрофы — люди с кабаньими головами, заправляющие местными тавернами, в которых, к слову сказать, подается вкуснейший скрофский эль и отвратная еда из потрохов и сухожилий диких животных; милые лесные феи, которые ежедневно трудятся, как пчелки, ухаживая за растениями, выращивая овощи и фрукты неимоверных размеров и фантастических на вкус, а также обеспечивающих домашний уют; эльфы, поражающие своей неземной красотой, весьма эгоистичные и грациозные, они видимо и были созданы лишь для того, чтобы радовать глаз окружающих; там же проживает единственный оставшийся в живых Коон — огромный енот-шаман, постоянно дымящий трубку с каким-то странным пряным табаком, изредка выходящий из астрала, чтобы изречь жителям деревни свою очередную мудрость. В этой же деревне я повстречала довольно странного и импозантного Принца Тьмы — существо очень похожее на человека внешне, абсолютно прекрасное снаружи, но какое-то уж очень странное и холодное. Но тут возможно сказались эльфийские корни, явно прослеживающиеся по тонким чертам лица, высокому и худощавому телосложению и немного заостренным ушам. Местные поговаривали, что сам архиэльф когда-то заключил сделку с демонами преисподней и отдал свою дочь в расплату за исполнение своих желаний. Что произошло с бедной девушкой осталось загадкой, но больше ее никто не видел. Однако, спустя несколько сотен лет, Эльдар, или как его называли забвенчане — Принц Тьмы, появился возле главных ворот деревни — человек (или почти человек) без возраста и прошлого, явно асоциальный и очень похожий на пропавшую давным-давно эльфийку.

Познакомившись со всеми этими яркими и необычными личностями, я почувствовала себя здесь немного лишней. Обычной. Посредственной. Даже то, что я родилась альбиносом не спасало.

“Раз ты попала в Иннерлэнд — значит ты не просто обычная смертная”, — сказал мне как-то шаман в минуту своего просветления. И это не могло не радовать.

В чем собственно заключалась моя необычность я так и не поняла, а все мои дальнейшие расспросы Коона на эту тему не увенчались успехом — он лишь отмахивался от меня своей огромной лапой и бормотал: “Всему свое время, крошка. Всему свое время”, еще глубже погружаясь в транс.

Темный Принц на деле оказался довольно спокойным и вполне милым собеседником, при условии что ты просто сидел и слушал его рассказы. Его мало кто любил в деревне, поэтому я часто заставала Эльдара одиноко сидящим на берегу озера. Он сидел неподвижно, чуть сгорбившись, глядя своими огромными печальными глазами цвета утреннего неба на то, как с небольшой горы, стекает в ровную гладь озера пенная горная вода. Глаза были единственным “живым” пятном на всегда равнодушном и отстраненном лице и лишь в такие моменты на нем застывала маска безграничной скорби, а мысли были столь далеко, что присутствие постороннего замечалось лишь когда я садилась рядом.

— Снова ты, — каждый раз приветствовал он, выдерживая свой самый холодный и пренебрежительный тон, даже не взглянув в мою сторону.

— Снова я, — каждый раз звучало в ответ.

— Опять сидишь здесь один? — Скорее утверждение, чем вопрос.

–Хм, — весьма многозначительно. — Как-то все не очень меня жалуют, если ты не успела заметить.

— Не все. — Руки невольно сжались в кулаки. Я отлично понимала, каково быть на месте Эльдара, каково быть изгоем.

Тёмный Принц наконец оторвал свой взгляд от озера. Оторвал, и тут же приклеил к моим глазам, вглядываясь в них столь внимательно, будто мог таким образом проникнуть в душу. На какую-то секунду мне даже показалось, что в его зрачках пронеслась вся моя жизнь, а после они вспыхнули алым пламенем, который погас лишь когда Эльдар вернулся к созерцанию озера. Волоски на моих руках встали дыбом.

— Хм, — на этот раз он усмехнулся. — Уж не себя ли ты имеешь ввиду?

— А если и так? — Бросила с вызовом, явно диссонирующим с легкой паникой, царившей в моей голове.

— Если так, то у обитателей вашего мира явно притуплены чувства страха и самосохранения. — С подобием смешка сострил Эльдар, но на лице не дрогнул ни один мускул.

— Это не… — Начала было я, но и сама не знала, что хочу сказать. Отрицать что-либо в данной ситуации абсолютно бессмысленно, впрочем как и соглашаться.

Темный Принц вновь повернулся ко мне и на этот раз лицо на его лице так и осталась тень вселенской печали. Голос однако звучал все еще холодно и отстраненно.

— У всех есть темная сторона, Соул. Даже у тебя.

Я так до конца и не поняла, что он имел ввиду. Мы были похожи, отчего я сразу почувствовала эту тонкую связь и именно поэтому так хотела получше узнать Эльдара. Мне казалось, что только так мы оба можем избавиться от призраков прошлого, которые так отчетливо отражались в озерной глади, когда мы заглядывали в озеро Бытия. С каждым словом Темного Принца я убеждалась в этой нашей похожести и в том, что он не такой бездушный, каким хочет казаться. Видимо он тоже понял это, каким-то образом прочитал мои мысли, вытянул душу своим пронизывающим взглядом. И эта его фраза — лишь подтверждение тому, как яростно он сражается со светом внутри, стараясь стать именно тем, кого в нем все так хотят видеть.

* * *

Почему-то все жители Иннерлэнда любили говорить загадками, редко давая прямые ответы на поставленный вопрос. Вначале мне казалось, что это изюминка, запатентованная Брайнсом, который так любит разрушать мое хрупкое внутреннее равновесие. Но спустя пару визитов в Иннерлэнд и нескольких новых знакомств я заметила такую особенность практически у всех жителей этого мира. Хотя, слушая их разговоры, не возникало ни малейшего сомнения в том, что они отлично понимают друг друга. Недосказанные вопросы, совершенно не относящиеся к ним ответы, глубокомысленные кивки головой — казалось в Иннерлэнде был собственный язык, хотя все произносимые слова были вполне знакомыми. Видимо им и не нужны были слова — сказывалось воспитание и долгие годы жизни в одной среде, позволяющие понимать друг друга на особом, ментальном уровне. Меня же такая недосказанность порядком раздражала, заставляя по крупицам собирать информацию и складывать все кусочки мозаики воедино, пытаясь понять смысл сказанных ранее слов. Пока удавалось плохо. Единственное на что не скупились местные жители — это легенды и сказки. Они слушали и рассказывали их с особым упоением, только так раскрывая значительные и не очень факты собственной истории. Иногда мне даже удавалось понять о чем именно они говорят. Но случались такие озарения довольно редко.

Эльдар знал сотни, даже тысячи фантастических и не очень историй, которые с удовольствием рассказывал всю ночь напролет у горящего разноцветным пламенем и разбрасывающего во все стороны столпы мерцающих искр костра. И хотя жители деревни относились к нему с осторожностью, многие из них все равно приходили послушать Темного Принца. Я тоже часто подсаживалась рядом, обмотавшить теплым пледом, любезно выданным мне одной из местных лесных фей, и слушала, представляла и проживала эти бесконечные, захватывающие истории о драконах и принцессах, о демонах и кровавых войнах, о магических артефактах и простых человеческих героях и много еще о чем таком, что тяжело было даже представить простому смертному, коротавшему свою бренную жизнь на земле, в надежде проникнуться наконец духом этого странного места и хоть немного приоткрыть завесу всеобщей недосказанности.

Придя в один из вечеров к привычно горящему костру и опустившись на сырую землю возле Принца, я вновь была готова погрузиться в бесконечный мир его фантастических историй, благодаря которым его лицо сбрасывало привычную маску, а глаза приобретали тот печально-ностальгический оттенок, который так ему шел.

— Давным-давно, — заговорил низким и немного таинственным голосом Эльдар, — когда Иннерлэнд еще был разделен на части, а деревни Забвения и вовсе не существовало, родился в королевской семье эльф небывалой красоты. Даже среди своих соплеменников выделялся он необычайно выразительной внешностью. Но не только красота досталась ему от предков — мальчик рос и становился все умнее и проворнее: к двенадцати он уже умел стрелять из лука не хуже любого охотника и орудовать двумя клинками, как опытный воин, к шестнадцати — знал несколько языков и умел ловко вести переговоры, а к восемнадцати и вовсе прослыл самым мудрым эльфом королевства. И, казалось бы, ему самой судьбой было начертано стать королем, но было у него два старших брата, а по закону, не только у эльфов писанному, трон переходил лишь к старшему наследнику.

Шли годы, прекрасный эльф уже успел жениться и воспитать не менее прекрасную дочь. Его красота с годами не увядала, а ум становился только острее. Одно лишь не давало покоя принцу — на троне вот уже лет пять восседал его старший брат. И так проела его изнутри жгучая зависть, не давая спокойно спать, преследуя в бодрствовании и не отпуская ни на минуту, что решился он на отчаянный шаг — выйдя глубокой ночью из замка, в котором крепко спала вся его семья, натянув посильнее капюшон плаща на лицо, отправился он в самое темное место эльфийского царства, то место, где по легендам соединялся наш мир с миром демонов, обитающих где-то глубоко под недрами Иннерлэнда.

Добравшись к огромному многовековому дубу, расположившемуся на самой окраине эльфийских земель, вечный принц начертил одним из своих клинков ритуальный круг на сырой земле под величественным древом, тем самым, что по сей день возвышается в гуще цветочных полей Иннерлэнда, разрезал левую ладонь и, окропив собственной кровью центр пентаграммы, встал на колени, взывая ко всем демонам преисподней, в надежде, что откликнется хотя бы один. И он откликнулся. Явился в образе человека, с огромными бараньими рогами, глазами, пылающими огнем, да копытами вместо ног. Он, грозно взирая на нарушителя спокойствия, медленно шествовал к центру круга, а когда подошел почти вплотную к эльфу, презрительно хмыкнул и сотряс землю громогласным басом, от которого кровь стыла в жилах:

— Я знаю за чем ты пришел, эльф. И я, так и быть, выполню твою просьбу. Но, как ты и сам понимаешь, я потребую плату.

— Все что угодно, мой господин. — Принц поклонился так низко, что испачкал свой бледный лоб сырой землей.

Если прекрасный эльф и испугался в тот момент, то виду не подал.

— Хм… Я думаю твоя дочь будет достаточной платой за трон, — усмехнулся демон. — Я как раз подыскивал себе жену.

— Но, господин… — Замялся было наш герой.

— Ты хочешь или нет быть королем?

— Хочу, — тяжело вздохнув, молвил эльф.

— Тогда по рукам, — сказал демон и протянул свою огромную ладонь.

Судорожно всхлипнув, принц протянул руку в ответ. Когда их плоть соприкоснулась, в воздухе возник обожженный по краям, местами все еще тлеющий пергамент с текстом на неизвестном для эльфа языке.

— Согласен ли ты, эльф, отдать свою дочь мне в жёны и больше никогда ее не видеть и не пытаться вернуть, взамен на самую могущественную армию и трон короля?

— Согласен.

Как только соглашение было достигнуто, на левой ладони принца появилась кровоточащая подпись. То же произошло и с рукой демона. Несколько секунд обе раны наливались густой алой жидкостью, после чего исчезли, оставив свои копии на тлеющем куске пергамента.

Получив желаемое, повелитель преисподней исчез и в ту же секунду замок содрогнулся от жуткого крика юной и прекрасной эльфийки, спустя секунду вновь погрузившись в звенящую тишину. Когда прислуга добежала до ее комнаты, та уже опустела. Не было следов взлома, похищения или бегства. Девушка просто исчезла глубокой ночью из собственных покоев и больше ее никто никогда не видел.

Земля разверзлась и армия невиданных доселе существ кинулась в бой, следуя приказам своего повелителя — младшего из эльфийских принцев. Они были жестоки и беспощадны. Разрывая свои жертвы на куски острыми клыками, они уничтожали всех, кто хоть немного противился власти нового короля. Внешне похожие на людей, повинуясь желанию вкусить свежую плоть, они превращались в огромных чудовищ, покрытых шерстью, с головой большой собаки, острыми и длинными когтями и такими же зубами. Эти твари были необычайно сильными и выносливыми. В отличии от обычных воинов, чтобы их ранить нужно было по меньшей мере пять стрел. Их было много, раза в три или четыре больше, чем солдат короля, поэтому, когда эльфийская армия была полностью повержена, существа стали лакомиться обычными жителями. Позже этих монстров прозвали оборотнями.

Эльфийское царство утонуло в пучине боли и отчаяния и только один из них наслаждался происходящим. Прекрасный эльф с легкостью расправился со своими братьями и занял такое желанное место на троне, став жестоким тираном для своего народа. Так одно из самых светлых и мирных королевств Иннерлэнда погрузилось во тьму.

На несколько минут все вокруг утонуло в звенящей тишине, нарушаемой лишь едва слышным потрескиванием костра. Дотлеваюшая сигарета обожгла мои пальцы, выведя наконец из оцепенения, а последняя затяжка придала решимости нарушить тишину:

— А что случилось с королем и его пропавшей дочерью потом?

— Его дочь, как и было указано в договоре, стала женой одного из демонов. Позже у нее родился сын, такой же прекрасный, как и его мать. Он всю свою жизнь прожил в преисподней, вдали от солнечного света, пения птиц и прочих радостей жизни на земле. Однажды он узнал о том, что сотворил его дед и, несмотря на свое полудемоническое происхождение, разразился праведным гневом и всего единожды воспользовался силой, дарованной по наследству. Наперекор отцу, он призвал всех оборотней, бродивших теперь по Иннерлэнду без какого-либо контроля и разоряющих его земли, и обрушил всю эту армию на эльфийского короля. Не ожидавший предательства собственных воинов, король предпочел свести счеты с жизнью самостоятельно, не дожидаясь пока его разорвут на части и съедят. Заперевшись в одном из залов дворца, он выпил яд и, спустя пару минут, скончался.

Позже племя коонов, не выдержав бесчинства жестоких тварей, пожертвовав своими жизнями, использовало всю силу своих предков и изгнало оборотней обратно в преисподнюю. Но даже их силы не хватило, чтобы уничтожить всех существ — поговаривают, что до сих пор они встречаются в густых лесных чащах Иннерлэнда.

Сын эльфийки и демона был изгнан за неповиновение отцу из подземного царства. Больше о нем ничего не известно. Вот собственно и все. — Закончил свой рассказ Эльдар.

— Какая жестокая легенда. — Прошептала я.

— Ха, — усмехнулся шаман, — это вовсе не легенда, крошка.

— Да не может такого быть! — Неужели они думают, что я могу в это поверить?

— Боюсь, что может, — как-то горько усмехнулся Темный Принц, вновь становясь привычно холодным.

— Да ну? — Не скрывая сарказма, который так и сочился из каждого слова. — Ты так уверен? Разве ты не слишком молод, чтобы знать наверняка?

И почему всем так нравится выставлять меня полной идиоткой?

— Это я натравил армию оборотней на своего деда. — Едва слышно, но очень уверенно сказал Эльдар.

— Вот те на, — протянул, затягиваясь трубкой Коон.

Вокруг снова воцарилась тишина, но куда более гнетущая и вязкая, чем в первый раз. Так я узнала, что не все существа Иннерлэнда хорошие.