Стремя

Стре́мя, стремено́ — седельная принадлежность, помогающая всаднику сесть на коня и сохранять равновесие во время верховой езды. Изобретено в IV веке кочевниками и быстро распространилось по всему миру. Благодаря использованию стремян у всадников появилась возможность наносить сабельные удары и более точно поражать противника из лука. Это позволило кочевникам изменить тактику и стратегию военных действий, поменять вооружение.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Во времена завоевательного похода происходила революция в способах верховой езды. Копье и аркебуза сделали рыцаря, полностью закованного в броню, слишком уязвимым. Теперь ему на смену пришел кавалерист на более легком и быстром коне. Вместо того чтобы ездить с вытянутыми ногами для смягчения отдачи от удара во время поединков, всадники времен конкисты стали ездить на новый манер. Этот новый способ верховой езды состоял в том, что всадник принимал «позу мавра, при которой его ноги в коротких стременах были согнуты в коленях и отведены назад, создавая впечатление, что наездник чуть ли не стоит на коленях на спине лошади… Сидя в высоком мавританском седле, наездник пользовался мощными мавританскими удилами и одинарным поводом и всегда ездил, подняв достаточно высоко руку. Дело в том, что удила были закреплены на шее лошади, то есть конь поворачивал при оказании давления на шею, а не тогда, когда трензель тянул его за углы рта… А так как мундштук имел высокое расположение и, очень часто, длинный отвод, то поднятие руки прижимало его к нёбу, и <…> конь поворачивал гораздо быстрее и страдал от боли меньше, чем при современной манере езды».

Джон Хемминг, Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации

Теперь в армии использовались фигурные седла, вместо подкладок или одеял, закрепленных подпругой, как в предыдущие эпохи. Примерно в середине V века был сделан большой шаг в развитии конницы – стали употребляться стремена.

Джек Коггинс, Эволюция вооружения Европы. От викингов до Наполеоновских войн

Самая серьезная ошибка относительно доспехов касается их веса. Рыцарей никогда не поднимали в седла лебедками; относительный вес и состав доспехов был хорошо известен и глубоко изучен, однако этот идиотизм кочует из книги в книгу и из фильма в фильм. Тщательно проведенные тридцать с лишним лет назад исследования этого вопроса могут развеять все сомнения у тех, кто предпочитает во всем точность. В упомянутых мною испытаниях люди Средних веков носили настоящие доспехи, а не алюминиевую или жестяную сценическую бутафорию. Самые точные из этих испытаний финансировались музеем «Метрополитен» в Нью-Йорке, где их снимали на пленку. Кадры этих съемок доказывают, что человек в полном латном облачении мог бегать, подпрыгивать, ложиться на живот и на спину и вставать без посторонней помощи, вспрыгивать на лошадь и соскакивать с нее. Естественно, человек – даже тренированный – вскоре уставал, если ему приходилось очень долго двигаться таким образом. Конечно, наши предки учились владеть оружием и носить доспехи с самого раннего возраста, но никто не ожидал от них, что они постоянно будут ходить или бегать в железных латах. Полное латное облачение использовали только в конном строю, когда основную тяжесть доспехов несла лошадь, которая и служила источником энергии и движущей силой. Но даже и при таком условии настоящий воин должен был самостоятельно садиться в седло с земли, не прибегая к стременам, в полном боевом облачении. Король Англии Эдуард I был известным мастером этого дела (говорят, что он был большим любителем садиться на лошадь с земли без посторонней помощи); тем же славился его более известный преемник Генрих V.

Эварт Окшотт, Рыцарь и его доспехи. Латное облачение и вооружение

Конные картины английского живописца Джеймса Херринга, которые часто упоминаются в романах Голсуорси, сохранили нам вид прежних скачек, прежней «глубокой» или «длинной» посадки. Но вот заметили, если на лошади скачет малоопытный человек и, не умея как следует ни сидеть, ни управлять, хватается за гриву, а вместе с этим наклоняется вперед и привстает на седле, то лошадь идет быстрее: даже искушенные жокеи, но сидящие «глубоко», остаются позади. Объяснение этого заключалось в том, что у лошади облегчалась работа задних ног, толчок задними ногами получался сильнее, производительнее. Тогда и жокеи переняли «обезьянью» посадку – стремена стали короче, седло уменьшилось, в скачке уже не сидели, а стояли, сжавшись, на стременах.

Дмитрий Урнов, На благо лошадей. Очерки иппические, 2011

Утверждение всадника на спине лошади, помимо практических результатов этого достижения, было актом великого мужества. Потребовались века, чтобы изобрести эффективную узду – с удилами, псалиями и поводьями, подковы, седло, шпоры, – наконец, стремена. А ведь когда начинали, ничего этого не было. Смельчак держался за гриву коня, изо всех сил сдавливая внутренней поверхностью ног его бока, а под собой имел разве что подстилку. А какая нужна была сноровка, чтобы просто залезть на лошадиную спину? Отчаянные же ребята были эти первые кавалеристы!

Алексей Дельнов, Крым. Большой исторический путеводитель, 2017

Железное стремя появляется в Азии в V веке. Круглая форма с расширением соответствует мягкой обуви, которую носили тюрки VI–VIII веков.[10] Такие стремена в VII веке были распространены от Центральной Азии до Венгрии.[11] Они резко отличаются от салтовских стремян с прямой подставкой, удобных для обуви с твердой подметкой.[12] Равным образом слабо изогнутая сабля с отогнутой ручкой является переходной формой от меча к сабле и датируется эпохой, когда на востоке господствовали тюрки, а на западе хазары.[13]

Л. Н. Гумилев, Соседи хазар, 1965

После удаления заполнения нижнего яруса погр. К29 (предматериковый переотложенный суглинок с примесью многочисленных фракций золы и обожжённого песка) на дне могилы был выявлен костяк коня очень плохой сохранности. Он лежал на правом боку вдоль западного борта могилы (хребет коня чётко повторял дугообразное закругление этого борта). Голова коня была направлена на юго-восток (рис. 19, в центре). После снятия костей этого коня на дне могилы были обнаружены останки второго, «раннего» коня – часть шейных позвонков, череп и остатки правой передней ноги. Судя по расположению этих костей, «ранний» конь был положен в могилу на левом боку вдоль восточного борта могилы. В зубах «раннего» коня располагались кольчатые удила № 311-2, в зубах «позднего» коня – кольчатые удила № 311-1 с трёхчастным грызлом. Кроме того, у задних ног «позднего» коня были обнаружены обломки шпоры № 285. Отсутствие стремян, хорошего хроноиндикатора в прусской культуре, в погр. К29 не позволяет дискретно датировать этот комплекс. Погр. К29 содержит останки мужчины-воина (?) и относится к концу I тыс лет. н. э. (но не позднее кон. Х в.).

В. И. Кулаков, Пруссы эпохи викингов: жизнь и быт общины Каупа, 2016

Конница была наиболее слабым звеном в римской армии. К тому же в ней обычно «служили» союзники из италийских племен. Кавалеристы Рима имели длинные копья (в бою их держали наперевес, зажав под мышкой) и более длинные (до 80 см) и плоские, чем у пеших легионеров, мечи-спаты, круглые (овальные) деревянные щиты, обтянутые кожей с металлическим умбоном посередине, похожие на пехотные шлемы с волосяным гребнем, льняные панцири. Стремена римлянам еще были не известны, седла были примитивные, мягкие, лошади – плохой породы, да и наездниками они были слабыми. Поэтому в отличие от превосходной конницы пунов она, доезжая до поля боя, предпочитала спешиваться и, прикрываясь удобным в ближнем бою овальным щитом, сражаться с вражеской пехотой мечом. Как кавалерия, она плохо взаимодействовала со своей пехотой.

Я. Н. Нерсесов, Великий Ганнибал. «Враг у ворот!», 2014

Из трех типов комплектов вооружения в конце X – середине XI века побеждает третий, принадлежавший славянским конным дружинникам. Пережиточно, до конца XI века сохраняются сулицы ополченческой славянской пехоты, а также легкие кавалерийские чеканы. Полностью исчезают тяжелые «абордажные» секиры, «каролингские», только лишь рубящие, мечи, боевые ножи-скрамасаксы. Увеличивается доля кочевнического и вообще восточного вооружения. Сабли не вытесняют мечи, но составляют равную с ними долю. Лезвие мечей становится более узким, сужается дол по центру лезвия, мечи становятся не только рубящими, но и колющими. Впрочем, на Брянщине клинков мечей XI века пока не найдено. В связи с возрастанием роли и доли кавалерии, а также тем, что основным противником становится подвижная, в основном легковооруженная, конница кочевников, в меньшей степени литовцев и венгров, а также «средневооруженная» польская, в археологических материалах резко возрастает доля стремян, шпор, деталей узды, хотя их все же меньше, чем в последующем XII столетии. Возрастает, хотя не существенно, количество булав, появляются кистени с костяными, бронзовыми, железными гирьками на кожаных ремнях (на Брянщине обнаружены только металлические). Число топоров в кавалерии сокращается, в пехоте господствуют «универсальные», с оттянутым вниз широким лезвием, у которых постепенно исчезают тыловые и боковые щекавицы.

Е. А. Шинаков, От Чернигова до Смоленска. Военная история юго-западного русского порубежья с древнейших времен до ХVII в., 2018

Он холку хвать и в стремя ногу, – в данном случае холка – это грива, растущая у лошади в том месте, где шея соединяется с хребтом. Муж Натальи Павловны, как это следует из приведенной строчки, сам вскочил на коня, не пользуясь помощью слуг. Это очень существенная характеристика: значит, он хороший наездник (и гордится этим), не очень стар и не грузен.

Василий Сретенский, Псевдолотман. Историко-бытовой комментарий к поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин», 2013

Конница в составе царской армии была сравнительно немногочисленной. Сперва всадник сидел на неоседланной лошади. Затем было изобретено высокое седло без стремян. Всадники, как и лучники, вели бой парами – конного лучника прикрывал конный щитоносец. На вооружении всадников были легкие копья, мечи и булавы. Ассирийцы покрывали своих боевых коней специальными защитными попонами. Поэтому конница была тяжелой и использовалась почти всегда в сомкнутом строю. Ее сильный фланговый удар часто решал исход сражения.

А. В. Шишов, 100 великих полководцев древности, 2009

ФАБРИЦИО. Думаю, что благодаря седлу с лукой и стременами, которых раньше не знали, всадник в наше время крепче сидит на лошади, чем в древности. Вооружение его, по-моему, тоже лучше, так что выдержать натиск современного эскадрона, обрушивающегося на противника всей тяжестью, труднее, чем было остановить античную конницу.

Никколо Макиавелли, О военном искусстве, 1520

Поза всадника напоминала посадку наездников, которых можно было видеть на состязаниях во время деревенских ярмарок, – голова низко пригнута к шее лошади, руки крепко сжимают поводья, локти так и ходят вверх-вниз, он почти стоит в стременах, сжимая коленями бока лошади и едва касаясь седла.

Кейси Майклз, Как укротить леди, -1

В монгольской семье мужчины и женщины занимались своим делом. «Мужчины делают луки и стрелы, приготовляют стремена и уздечки и делают седла, строят дома и повозки, караулят лошадей и доят кобылиц, трясут самый кумыс, т. е. кобылье молоко, делают мешки, в которых его сохраняют, охраняют также верблюдов и вьючат их». «Обязанности женщин состоят в том, чтобы править повозками, ставить на них жилища и снимать их, доить коров, делать масло и гурт (сухое молоко), приготовлять шкуры и сшивать их, а сшивают их они ниткой из жил» [Путешествия, с. 101]. «Выступают в поход, взяв с собой жен и детей. Они сами говорят, что женщины нужны, чтобы заботиться о таких делах, как поклажа, платье, деньги и вещи. У них исключительно женщины натягивают и устанавливают войлочные палатки, принимают и разгружают верховых лошадей, повозки, вьюки и другие вещи. Они очень способны к верховой езде» [Полное описание, с. 79–80]. Все исследователи древнемонгольского общества подчеркивают, что монгольские женщины пользовались самостоятельностью и занимали высокое положение в обществе.

Евгений Кычанов, Великий Чингис-хан. «Кара Господня» или «человек тысячелетия»?, 2013

Дошла очередь и до седла. Карлос осмотрел его со всех сторон, проверил стремянные ремни и большие деревянные колодки стремян. Подпруга была последним, самым важным предметом его забот. Он ослабил пряжки по обе стороны, а потом, упершись коленом, затянул подпругу как можно крепче. Он стянул ее так основательно, что и кончик пальца нельзя было просунуть под крепкий кожаный ремень.

Томас Майн Рид, Белый вождь, 1855

Отталкивая попеременно то правой ногой, то левой, он покатил вперед. Сделав несколько таких шагов-прыжков, селериферный наездник поджал ноги – и тут только я понял главную беду этого сооружения. Оно нуждалось в рессорах или хотя бы в стременах – даже на мягкой земле Сурков, державшийся за штырь для лошадиной головы, подскакивал и шлепался обратно на седло весьма ощутимо, каково же было бы разъезжать по булыжным улицам Риги? Он отбил бы себе все филейные части, и не только.

Д. М. Трускиновская, Рижский редут, 2015

И почти на том месте, где в прошлый раз нападение произошло, снова показались мамлюки. Полсотни их выскочило из-за холма, рассыпались лавой, почти заполнив небольшую лощину. Рыцари из походной колонны по три сразу перестроились в шеренгу. Жиденькая, правда, получилась, в один ряд. Вторым рядом несколько конных оруженосцев, в их числе и Александр, а уж за ними оруженосцы пешие. Рыцари копья опустили, кто бармицу на лицо опустил, кто забрало шлема, начали разом. Конные оруженосцы взвели арбалеты, положили болты и поскакали следом. Александр держался сзади и правее Огюста. Между рыцарями промежутки метров по пять-семь, вполне можно кого-то из мамлюков подстрелить, не зацепив своих. Сшиблись противники! Грохот щитов и копий, звон железа. Саша сразу арбалет вскинул, выцелил чужака, всадил в него болт. Перезарядить оружие нет времени, выхватил саблю, втиснулся в промежуток. Слева Огюст, справа Жан. На Александра какой-то молодой, почти сверстник кинулся. У обоих сабли засверкали. Молодые, энергии полно, а боевого опыта не хватает. Саша успел отразить несколько ударов, сам нанёс удар, да только одежду на мамлюке разрезал, до тела не достал. При столкновении мамлюки потери понесли и сейчас бой продолжать не стали, развернули коней и вскачь. Разгорячённые рыцари за ними кинулись. Огюст на стременах привстал:

Ю. Г. Корчевский, Тамплиер. На Святой земле, 2017

Воевода опять выбрал для себя самого знатного из ляхов – в вороненых доспехах с вычурным, наведенным золотом рисунком. Но в последний миг путь ему заступил плечистый рыжеусый всадник на крупном скакуне, оказавшийся на две головы выше. Пользуясь ростом, враг рубанул Щербу из-за головы, еще и привстав на стременах, – однако опытный боярин вскинул щит только до уровня глаз и потому заметил, как в последний миг лях слегка подправил удар, метясь уже не в голову, а по колену. Щерба толкнул левую руку вперед, подставляя лезвию умбон[2], и тут же, под прикрытием деревянного диска, уколол врага под мышку, благо гусарские доспехи прикрывали плечи только сверху. Великан повалился – но знатного ляха за ним уже не оказалось, вместо богатого пана там обнаружился безусый юнец с испуганно округлившимися голубыми глазами. Тем не менее палашом он взмахнул весьма рьяно – воевода едва успел прикрыть лицо саблей, тут же ударил щитом вниз, самым краем, в выставленное колено, а когда юнец запоздало дернул вниз щитом – быстро и точно кольнул его в горло.

А. Д. Прозоров, Басаргин правеж, 2013

Для удобства вы можете смастерить подобие мягкого седла из старой диванной подушки, обтянув ее сверху водонепроницаемой тканью. Закрепите попону на туловище лошади. При изготовлении съемного варианта перетягивать попону заново не нужно, но тогда к ней следует прикрепить ремни. Можно сделать стремена и присоединить их к попоне. Стремена выпилите из дерева, хотя они могут быть и металлическими.

И. И. Дубровин, Дети на даче, 2013

Особое внимание Карлос уделил седлу. Подойдя к мустангу сперва с одной стороны, потом с другой, он попробовал стременной ремень и осмотрел стремена, сделанные, по испанскому обычаю, из дерева. Дольше всего пришлось ему возиться с подпругою. Он расстегнул ее и, застегнув снова, крепко подтянул, упершись коленом в бок лошади. Он только тогда успокоился, когда оказался не в состоянии просунуть под крепкий ремень даже кончик мизинца.

Томас Майн Рид, Белый вождь, 1855

«А где же тварь? – поразился Эрик, переводя коня на шаг и внимательно всматриваясь в чащу. – Ошибиться я не мог, треск шел вон оттуда. – Он приготовил копье, проверил мечи в ножнах за спиной, вынул ноги из стремян и приготовился в любой момент отскочить в сторону от парализованного коня. – Да что такое? Или твари научились таиться до последнего?»

Юрий Иванович, Жестокое притяжение, 2012

– Да будет твой приход счастливым! Откуда ты, путник? – Дядя подошел к коню и взял его за повод и стремя, а сам вглядывался в лицо путника.

Василий Ян, Плавильщики Ванджа, 1933