Операция (военное дело)

Операция (от лат. operatio «действие») — форма ведения военных действий оперативными (оперативно-стратегическими) объединениями вооружённых сил, совокупность согласованных и взаимосвязанных по цели, задачам, месту, времени ударов, манёвров, боёв и сражений разнородных войск (сил) видов ВС, которые проводятся одновременно и последовательно в соответствии с единым замыслом и планом для решения задач на театре военных действий или театре войны, стратегическом или операционном направлении (в определённой зоне, районе) в установленный период времени.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Битва, по определению того же издания, «совокупность одновременных и последовательных наступательных и оборонительных операций стратегического и оперативного масштабов на важнейших направлениях или ТВД [театрах военных действий. – С. Г.] для достижения решающих политических и военно-стратегических целей на определенном этапе войны». В качестве параметров битвы называется также участие в ней стратегических или крупных группировок войск сторон, обширные пространства, длительный и решительный характер «операций, ударов и боевых действий, проводимых группой фронтов, объединенных единым замыслом и руководством ВГК».

Светлана Герасимова, Ржевская бойня. Потерянная победа Жукова, 2010

К концу первого периода Великой Отечественной войны войска НКВД имели достаточно богатый опыт выполнения оперативно-боевых задач, повысилась их результативность. Уже осенью 1942 года заметно улучшилась организация операций на всех уровнях: анализ оперативной обстановки стал более тщательным, замыслы – более продуманными, а решения – обоснованными. Более совершенными стали тактические приемы всех видов войсковых нарядов, элементов боевых порядков в борьбе с вражескими десантами и диверсионными группами, националистическими и бандитскими формированиями. Неизменным составным элементом боевых порядков в операциях стал сильный резерв. Как правило, в операциях важную роль играли агентурные связи, бригады содействия, представители и подразделения местных органов НКВД и милиции. В зависимости от значимости конечного результата в операциях могли принимать участие части Красной Армии. Все это позволило старшему оперативному начальнику проводить сложные по своей организации операции поиском в блокированном районе. Неотступное преследование противника до полной его ликвидации стало непременным условием выполнения оперативно-боевых задач на завершающем этапе.

Николай Стариков, Правда о войсках НКВД. На фронтах Великой Отечественной, 2018

Соответственно, целью данной работы стало восполнить имеющийся пробел в части комплексного изучения и многофакторного военно-аналитического исследования Орловской и Белгородско-Харьковской наступательных операций Красной армии в июле – августе 1943 года. Для этого была предпринята попытка решить следующие задачи: 1) детализировать события и ход боевых действий; 2) рассмотреть альтернативные варианты оперативных и оперативно-тактических решений обеих противоборствующих сторон; 3) оценить потери сил и средств противников; 4) показать высший командный состав германских и советских войск, ответственный за планирование и проведение операций; 5) определить результативность оборонительных и наступательных действий советских и германских войск в этих операциях.

Петр Букейханов, Курская битва. Наступление. Операция «Кутузов». Операция «Полководец Румянцев». Июль-август 1943, 2013

Таким образом, в самых общих чертах, в основном в теоретических работах М.Н. Тухачевского, А.И. Егорова, Я.И. Алксниса, П.Н. Ионова, А.Н. Лапчинского, других военачальников и теоретиков того времени трактовались действия ВВС Красной армии. В том числе формулировались предназначение и основные задачи для штурмовой авиации в начальный период войны, в ходе борьбы за господство в воздухе, при участии в наступательных и оборонительных операциях фронтов и при ведении воздушных операций с различными целями. Имевшиеся на этот счет теоретические взгляды и положения большей частью не были занесены в уставы и не были проверены в основной своей массе на практике, что явилось серьезным недостатком боевой и оперативной подготовки ВВС накануне Великой Отечественной войны.

Михаил Жирохов, Рождение советской штурмовой авиации. История создания «летающих танков». 1926–1941, 2014

Как видно, по вопросу дальнейшего ведения войны на Восточном фронте господствующей в кругах немецкого генералитета и военных специалистов оказалась идея о стратегии «истощения», целью проведения которой была долговременная стабилизация фронта и формирование резервов для сопротивления англо-американскому вторжению. В рамках этой стратегии требовалось решить задачу по нанесению советской армии таких потерь в живой силе и технике, которые парализовали бы дальнейшую активность русских. Однако по поводу способов решения этой задачи выявилось некоторое расхождение во мнениях. В военной среде Германии происходил активный поиск новых оперативных и оперативно-тактических схем, комбинаций и решений. Одни специалисты выступали за мобильные операции, инициатива ведения которых должна была оставаться за германским командованием благодаря более высокой маневренности немецких войск[203]. Другие предлагали «эластичную» оборону. Некоторые считали, что целесообразно проводить частные наступательные операции.

Петр Букейханов, Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943, 2011

Последующие исследования показали ошибочность таких установок. Выход в свет целого ряда теоретических трудов позволил глубже разобраться в сущности и содержании начального периода войны, особенностях проводимых в тот период операций и боевых действий. Советское высшее военное руководство исходило из возможности и неизбежности более решительных и масштабных действий в начальный период. Впрочем, и большинство отечественных военных теоретиков разделяли эту точку зрения. Так, М. Н. Тухачевский в работе «Характер пограничных операций» сделал вывод, что действия армии прикрытия выльются в ожесточенное пограничное сражение крупного масштаба, которое раньше считалось прерогативой главных сил. В связи с этим войска первого стратегического эшелона, призванные вести это сражение, Тухачевский назвал не армией прикрытия, а передовой армией.

В. О. Дайнес, Рокоссовский. Солдатский Маршал, 2016

Происходившие изменения в установках и взглядах на войну требовали проведения и соответствующих организационных мероприятий в оборонной политике ОВД. Проявившаяся тенденция была отмечена американскими военными аналитиками, занимавшимися изучением возможностей Варшавского пакта на европейских театрах военных действий. В соответствии с их предположением, СССР перешёл к дислокации вооруженных сил в соответствии с принципом максимально возможного создания условий для ведения наступательных операций в случае военного конфликта, который сначала мог иметь, по мнению советской стороны, неядерный характер, а затем перейти в фазу использования ядерного оружия. При этом главным ТВД американские специалисты считали центральный, так как именно на этом направлении были сконцентрированы основные силы ОВД – 58 дивизий (разной степени готовности). На флангах НАТО, включая и южный, Варшавский пакт располагал 7 дивизиями 24-часовой готовности и 2 дивизиями ВДВ непосредственной готовности. В течение 3 недель, как стало известно аналитикам американской разведки, ОВД могла располагать уже более 70 дивизиями, готовыми вести боевые действия против НАТО[867]. По оценке восточногерманского военного ведомства на Юго-Западном направлении ОВД, т. е. Южном фланге НАТО, Североатлантический альянс обладала к началу 1972 г. 27 дивизиями, 13 отдельными бригадами, 42 пусковыми установками оперативно-тактических и тактических ракет, около 4000 танков, 3200 единицами 100 мм артиллерии, 900 боевыми самолетами и 350 судами ВМФ. Основная дислокация этих сил – северная часть Италии, границы Греции и Турции с НРБ и СССР[868].

А. А. Улунян, Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.), 2013

Чтобы провести крупномасштабную наступательную операцию (с глубиной наступления 300 километров уже на этапе решения «первой стратегической задачи») против сильнейшей на тот момент сухопутной армии мира – германской, требовалось осуществить огромный комплекс взаимосвязанных мероприятий, называемых на военном языке «отмобилизование, сосредоточение и развертывание войск». При этом для успешного решения всех задач, связанных с выполнением данных мероприятий, нужно было время, и немалое.

М. С. Солонин, Великая Отечественная. Хотели ли русские войны?, 2014

Трудности ведения боевых действий Вооруженными Силами НПВ усугублялись тем, что в предвоенные годы в советской военной теории были слабо разработаны вопросы подготовки и проведения стратегических оборонительных операций, организации и осуществления отхода армий и фронтов, ведения боевых действий в окружении и выхода из него. Оборона рассматривалась как вынужденный и временный вид военных действий, которые Советские ВС могли применять при невыгодной военно-политической обстановке и неблагоприятном соотношении сил в ходе наступления. Считалось, что оборонительные действия найдут применение лишь в оперативно-тактическом масштабе.

А. О. Вербовой, Вставай, страна огромная! Великая Отечественная война 1941–1945 гг. (к 75-летию начала войны), 2017

В это время реорганизация сухопутных войск не была еще закончена, многие воинские соединения еще не были полностью укомплектованы личным составом и вооружением. В феврале – марте 1941 г. был принят оперативный план развертывания советских войск, в основу которого положена оборонительная стратегия. «Сложившаяся политическая обстановка в Европе заставляет обратить исключительное внимание на оборону западных границ», – отмечалось в нем. Но этот план предполагал, что началу войны будет предшествовать нота противника, затем будет длиться начальный этап – 15–20 дней, во время которого боевые действия будут осуществляться ограниченным составом, значит, это время может быть использовано для оперативного развертывания войск, а последующая мобилизация уже будет проходить в условиях начавшихся боевых операций. 14 мая 1941 г. начальник оперативного управления, заместитель начальника Генштаба А. М. Василевский представил докладную записку Сталину, в которой предложил в связи с концентрацией немецких войск у границы нанести превентивный удар (операция «Гроза»), но она была отклонена. Кстати, функции Генштаба в том и заключаются, чтобы предлагать различные варианты.

Б. Д. Долготович, С верой в Победу. Беларусь в Великой Отечественной войне., 2010

В строгой секретности Генеральным штабом был разработан план операции, который был доложен в Ставке Верховного Главнокомандования и получил условное кодовое наименование «Багратион». И как вспоминал впоследствии Маршал Советского Союза А.М. Василевский: «План операции был прост и в то же время смел и грандиозен. Простота его заключалась в том, что в его основу было положено решение использовать выгодную для нас конфигурацию советско-германского фронта на Белорусском театре военных действий, причем мы заведомо знали, что эти фланговые направления являются наиболее опасными для врага, следовательно, и наиболее защищенными. Смелость замысла вытекала из стремления, не боясь контрпланов противника, нанести решающий для всей летней кампании удар в одном стратегическом направлении. О грандиозности замысла свидетельствует его исключительно важное военно-политическое значение для дальнейшего хода Второй мировой войны, невиданный размах, а также количество одновременно или последовательно предусмотренных планом и, казалось бы, самостоятельных, но вместе с тем тесно связанных между собой фронтовых операций, направленных к достижению общих военно-стратегических задач и политических целей»[2].

Р. С. Иринархов, Триумф операции «Багратион». Главный Сталинский удар, 2014

Во-вторых, все опубликованные на сей момент планы стратегического развертывания представляют собой фактически один и тот же документ, лишь незначительно изменяющийся от одного варианта к другому. Имеет место не только смысловое, но и явное текстуальное сходство всех планов. Все без исключения документы представляют собой описание плана подготовки и проведения грандиозной наступательной операции, проводимой за пределами государственных границ СССР. Стратегическая оборонительная операция на собственной территории не рассматривалась даже как один из возможных вариантов развития событий будущей войны! Вся топонимика театра предполагаемых военных действий представляет собой наименования польских городов и рек («нанести удар и решительное поражение Люблин – Радом – Сандомир – Краковской группировке противника, форсировать р. Висла, овладеть Краков и Варшава и выйти на фронт Варшава, Лодзь, Крейцбург, Оппельн…»)

М. С. Солонин, Нет блага на войне, -1

Несмотря на явно оборонительный характер в стратегическом смысле, в значительной степени из-за наступательного акцента советской военной мысли в 1930-х гг., которые стали периодом развития тактических наступательных концепций «глубокого сражения» и «глубоких операций», ПО-41 содержал немало черт наступательного толка, сформулированных в духе необходимых и неизбежных наступательных ответных действий, то есть «противодействия» потенциальной агрессии противника. Например, чрезвычайный план, подготовленный начальником Генерального штаба Жуковым 15 мая 1941 г., который предусматривал нанесение превентивных ударов против Германии в ответ на наращивание немецких вооруженных сил на западных границах Советского Союза, был в конечном счете принят в качестве «ответного удара» в ПО-41 для Киевского Особого военного округа (Юго-Западный фронт)10.

Дэвид Гланц, Крах плана «Барбаросса». Противостояние под Смоленском. Том I, 2010

А. И. Верховский подчеркивал, что сложность десантной операции заключается в том, что действия трех видов вооруженных сил не могут быть разграничены. Не только на каждом этапе, но даже каждое отдельное действие каждой из частей, входящей в состав десантной операции, неразрывно связано с другими, и успех в каждом эпизоде десанта определяется тесным взаимодействием сухопутных войск, авиации и флота. В бою за побережье решающее значение имеет успех сухопутных войск. Во время перехода морем главная доля успеха зависит от действия морских сил. Но и в той и в другой части операции и морские силы, и сухопутные войска могут подвергнуться серьезным ударам мощных ВВС противника. В то же время в каждом действии той или другой части крупную вспомогательную роль играет другой вид вооруженной силы: во время боя за высадку – морской флот и ВВС; в борьбе с ВВС противника немалую помощь могут оказать противовоздушные мероприятия сухопутных войск и кораблей и т. д. Поэтому вопрос организации командования, которое обеспечило бы наиболее полное использование всех средств, которое добилось бы наиболее тесного взаимодействия всех видов вооруженной силы, является вопросом первостепенным.[213]

В. И. Жуматий, Морские десантные операции Вооруженных сил СССР. Морская пехота в довоенный период и в годы Великой Отечественной войны. 1918-1945, 2011

Точно так же в каждой отдельной операции исход определялся комплексом факторов, из которых наиболее значимыми являются общая численность войск, их техническое оснащение и система управления. Связь же является лишь одним из элементов системы управления войсками, весьма важным, но мало что решающим среди комплекса остальных. И что с того, что штаб 6-й немецкой армии получил известие о начале советского наступления под Сталинградом уже через полчаса, если начиная с 20 ноября 1942 года немцы не имели информации о состоянии своих коммуникаций! Немецкое командование могло получать полную информацию о положении на участке прорыва – но в течении некоторого времени оно не знало, и не могло знать, что творится в его собственном тылу, как далеко продвинулись прорвавшиеся советские войска, куда они направляются и какова их численность. И все это время наступающие части Красной Армии могли действовать по первоначальному плану, не скованные необходимостью реагировать на непредусмотренные действия противника. Таким образом, связь отходила на второй план, заменяясь «домашними заготовками», помноженными на инициативу.

С. Б. Переслегин, Вторая Мировая – война между реальностями, 2014

После моих ознакомительных поездок по штабам подчиненных мне структур потянулись весьма напряженные недели штабных совещаний, внесения изменений в планы и оперативных учений по отработке действий в ходе предстоящих операций, которые проводились как на земле, так и в воздухе. Так продолжалось с февраля по начало мая. По окончании этого периода я полностью вошел в курс всех дел. Хотя это требовало немалых финансовых средств, было решено укомплектовать 4-е бомбардировочное авиакрыло машинами «Хе-111», а 30-е бомбардировочное авиакрыло – «Ю-88». Штабы и боевые части отрабатывали свои действия на первом этапе операции. Нам удалось добиться полного взаимодействия сухопутных войск и ВВС. 8 мая 1940 года я присутствовал на заключительном совещании воздушно-десантной группы, в котором участвовали командиры всех отдельных частей и подразделений и на котором были получены ответы на последние нерешенные вопросы. На мой взгляд, предложенная схема организации связи была слишком сложной, тем более что Штудент явно не хотел давать 22-й пехотной дивизии полную свободу действий. Проведение операции осложняло еще и то обстоятельство, что в нее вмешивались Гитлер и Геринг (например, идея использования так называемых «кумулятивных мин», разрушивших бронированные башни форта Эбен-Эмаэль, принадлежала Гитлеру). С другой стороны, их вмешательство обеспечило Штуденту в некотором роде привилегированную позицию, за которую он ухватился обеими руками. Когда начались боевые действия, уже в самые первые часы стало очевидно, что командованию ВВС, являвшемуся единственным стабильным руководящим звеном в осуществлении воздушной части операции, придется куда активнее участвовать в корректировке тактики, чем предполагалось поначалу.

Альбрехт Кессельринг, Солдат до последнего дня. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947, 1953

В ходе Второй мировой войны в Германии, США, Великобритании в качестве основного вида военных действий вооруженных сил теоретическое обоснование получило стратегическое наступление с использованием механизированных армий и крупных сил авиации. На основе обобщения опыта военных действий союзных войск военной наукой были разработаны вопросы подготовки и проведения крупных воздушно-десантных и морских десантных операций; организации стратегического коалиционного руководства войсками; планирования и обеспечения операций и др.

Коллектив авторов, Военная история. Учебник для военных вузов, 2018

В 1940 г. вышло Временное наставление по ведению морских операций (НМО-40), являвшееся основным оперативным документом ВМФ СССР накануне войны. В нем наряду с общими вопросами подготовки и ведения операции давались основные положения по типовым операциям. Специальная глава была посвящена морским десантным операциям. Советская военная наука рассматривала их как одну из важнейших форм содействия приморским флангам сухопутного фронта. Высадка десанта считалась наиболее активным видом совместных действий армии и флота. В зависимости от масштабов и значения десантной операции наставление классифицировало десанты на стратегические, оперативные, тактические и диверсионные. Цели и состав этих десантов соответствовали в основном положениям, изложенным в труде И.С. Исакова «Десантная операция». НМО-40 правильно определяло трудности осуществления морской десантной операции, ориентируя командный состав армии, авиации и флота на сложность операции и поиск путей преодоления трудностей в ее осуществлении.

С. Н. Ткаченко, Морские десанты в Крым. Авиационное обеспечение действий советских войск. 1941—1942, 2015

25 октября, как и предусматривалось принятым решением, был создан Юго-Западный фронт. С этого времени началась практическая отработка с войсками и командованием во всех фронтах и непосредственно на местности вопросов, связанных с предстоящей операцией. Основное внимание при работе в войсках мы уделяли прежде всего практической отработке мероприятий по быстрому взламыванию и прорыву обороны противника в ее тактической глубине, тщательному выбору форм использования каждого из родов войск при действиях в оперативной глубине противника с учетом особенностей выполняемых задач, вопросов взаимодействия между ними и управления войсками.

А. М. Василевский, Жуков. Маршал жестокой войны, 2013

После соединения 2-й и 3-й танковых групп в районе Минска, они должны были быстро выдвигаться в районы Смоленска и Витебска, а 4-я и 9-я армии – следовать за ними на рубеж Могилев – Полоцк Этот маневр, по расчетам германского командования, должен был обеспечить условия для поворота главных танковых сил группы армий «Центр» на север с тем, чтобы во взаимодействии с группой армий «Север» наступать в общем направлении на Ленинград, с целью уничтожения всех советских военных сил в Прибалтике. Повороту крупных сил подвижных соединений группы армий «Центр» на север, для уничтожения, совместно с группой армий «Север» советских войск в Прибалтике, немецким верховным командованием придавалось исключительно важное значение. Директива № 21 подчеркивала, что «лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой последует захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операции по овладению Москвой». На совещании 3 февраля 1941 года с высшими государственными чиновниками и военачальниками, Гитлер особо указывал, чтобы «при дальнейшей разработке плана «Барбаросса» не упускали из поля зрения основную цель – захват Прибалтики и Ленинграда», и что «в первую очередь должно быть покончено с севером».[213]

В. И. Устинов, Политические тайны Второй мировой, 2012

Фактически как средство глубокой операции советские бронетанковые войска впервые были успешно использованы только в контрнаступлении под Сталинградом и в зимнем наступлении 1943 года. В целом же вплоть до лета 1943 года шел поиск оптимальной структурной организации танковых соединений и объединений, а после Курской дуги происходила отработка тактики их применения.

М. Н. Свирин, Танковый прорыв. Советские танки в боях 1937—1942 гг., 2007

Стратегические военно-воздушные силы проникают в глубокий тыл противника, в районы, на которые прежде совершала набеги кавалерия, но в последних войнах надежно защищенные от этой угрозы созданием протяженных и устойчивых фронтов. Какой из методов является более эффективным – современный с применением бомбардировщиков или операции, подобные рейду Шермана по южным штатам во время Гражданской войны в США, – вообще дискуссионный вопрос. В настоящее время самолет ни в коем случае не является единственным оружием, способным действовать далеко за линией фронта. Эти функции противника все больше и больше берут на себя ракеты в сочетании с экономической и психологической войной и диверсиями.

Фридрих Руге, Военно-морской флот Третьего рейха. 1939-1945 гг., -1

Подразумевается, что проведение операции в Африке практически исключает возможность успешного проведения операции «Раундап» в 1943 году, поэтому мы будем придерживаться оборонительных действий по периметру Европейского континентального театра, за исключением действий авиации и блокады (выделено авт.). Однако организационная работа, разработка планов и подготовка войск для вторжения на континент должны продолжаться с таким расчетом, чтобы эту операцию можно было провести в случае резкого ослабления сил Германии, если, конечно, позволят ресурсы Объединенных Наций, оставшиеся после удовлетворения нужд на других театрах…

Л. И. Ольштынский, Разгром фашизма. СССР и англо-американские союзники во Второй мировой войне, 2010

Необходимо отметить, что представленные проекты плана войны против СССР, несмотря на существенные отличия, содержали немало схожего. Во-первых, они основывались на том, что Германии не придется вести полномасштабную войну на два фронта, за исключением сдерживающих морских и воздушных операций на Западе. Британия оценивалась как не способная в тот момент к серьезным инициативным действиям военного характера. Соответственно, речь шла необходимости ведения войны не на два, а на «полтора» фронта. «Тотальная» война, как полная и всеобщая мобилизация материальных и духовных сил нации (в духе Людендорфа-Секта), обусловленная возможностью длительной войны, не рассматривалась в качестве актуальной. 17 августа 1940 г. на совещании в штабе Верховного главнокомандования В. фон Кейтель, в частности, назвал «преступлением попытку создания в настоящее время таких производственных мощностей, которые дадут эффект лишь после 1941 г. Вкладывать средства можно только в такие предприятия, которые необходимы для достижения поставленной цели и дадут соответствующий эффект»[202].

Коллектив авторов, Нацистская Германия против Советского Союза: планирование войны, 2015

Поскольку окончательного плана операций выработано не было, то это сказалось на начальном этапе войны. В то же время нельзя не отметить, что наличие оперативных разработок по двум, потенциально наиболее опасным регионам (Восточной Пруссии и Галиции) свидетельствует о готовности русской армии к широкомасштабным операциям, к стремлению военного руководства учесть все наиболее опасные направления, по которым будут развиваться боевые действия.

Д. О. Чураков, Трудные вопросы истории России. XX – начало XXI века. Выпуск 1, 2016

«Вопрос о начальном периоде войны, – сказал он, – должен быть поставлен для организации особого рода наступательных операций. Это будут операции начального периода, когда армии противника не закончили еще сосредоточение и не готовы для развертывания. Это операции вторжения для решения особого рода задач… Это воздействие крупными авиационными и, может быть, механизированными силами, пока противник не подготовился к решительным действиям, на его отмобилизование, сосредоточение и развертывание, для того чтобы сорвать их, отнести сосредоточение в глубь территории, оттянуть время».

Н. Н. Ефимов, Горькое лето 1941 года, 2011

С открытием 6 июня 1944 г. второго фронта в Европе появилась необходимость координации действий союзников, что для Антонова означало новые заботы и более широкий круг возникающих проблем. Обмен информацией с союзниками и согласование различных операций стали одним из ключевых направлений работы Антонова. Ему приходилось согласовывать объекты для бомбовых ударов, радиус действия союзных ВВС, определять сроки действий и направление усилий войск и флотов. Для достижения скорейших результатов в этой области были подготовлены советские предложения к Ялтинской конференции, открывшейся 4 февраля 1945 г.

М. Ю. Мягков, Полководцы Великой Отечественной. Книга 2. Алексей Антонов, Константин Рокоссовский, Михаил Ефремов, Иван Баграмян, Иван Конев, 2014

Задачей настоящего исследования, помимо разбора Тобольско-Петропавловской операции, является попытка реконструкции в режиме реального времени процесса принятия оперативных решений – кто, когда, какими соображениями руководствовался, поступая так или иначе, и каковы были последствия принятых решений. Для этого необходимо было заново изучить оперативные и разведывательные фронтовые, армейские и дивизионные сводки, штабную переписку, а также переговоры по прямому проводу между командующими и начальниками штабов фронта, 5-й армии, дивизий, входящих в ее состав, а также с главкомом. Мемуарная литература, а также военно-исторические работы использовались в качестве вспомогательных источников. Хронологические рамки исследования – вторая половина августа – начало сентября 1919 года, то есть первый, наступательный этап операции и первые дни после начала контрнаступления белых.

Н. И. Шило, Маршал Тухачевский. Мозаика разбитого зеркала, 2014

Такая классификация имеет ценность только в глобальном смысле. Она определяет общее направление наших операций, но никак не затрагивает их характер, во всяком случае, в отношении морской державы дела обстоят именно так. Ведь для такой страны ни при каких обстоятельствах невозможно организовать ни оборону, ни наступление, не установив эффективный контроль над морем при посредстве агрессивных действий в отношении вражеского флота. Более того, всегда оказывалось, что, даже если наша цель – только оборона, самые эффективные средства ее осуществления – контрнаступления за морем, либо для оказания прямой поддержки союзникам, либо для лишения противника колониальных владений. Таким образом, ни одна категория не исключает ни наступательные операции, ни идею нанести противнику поражение, чтобы вплотную приблизиться к достижению своей цели. Ни в одном случае концепция не ведет нас в конечном счете к иной цели, помимо вражеских вооруженных сил, и в особенности военно-морских. Единственная существенная разница заключается в том, что, если наша цель позитивна, генеральный план будет наступательным, и мы, по крайней мере, начнем с масштабного наступления. Если же наша цель является негативной, генеральный план будет иметь предупредительный характер, и мы можем выжидать время для контрнаступлений. В этом смысле наши действия всегда должны иметь тенденцию к наступлению. Контрнаступление – душа обороны. Оборона – это вовсе не пассивное действо, поскольку она есть отрицание войны. Если вдуматься, это настороженное ожидание. Мы ждем момента, когда противник может подставиться под контрудар, успех которого ослабит его настолько, что мы окажемся в выигрышном положении для начала собственного наступления.

Джулиан Корбетт, Великие морские сражения XVI–XIX веков, -1

Со второй половины 1943 года, с началом проведения советским командованием крупномасштабных наступательных операций, борьба за контроль над Черным морем снова становится крайне актуальной. Она рассматривается не только с точки надежного обеспечения левого фланга советско-германского фронта, но и как существенный рычаг давления на Турцию и некоторых союзников Германии. Поэтому операциям по освобождению Крыма советское командование придавало особое значение.

В. А. Рунов, Битва за Крым 1941–1944 гг. От разгрома до триумфа, 2014

Предполагалось что начальствующий над направлением генерал армии К.А.Мерецков, имевший большой опыт руководства крупными объединениями в боевых условиях(военный советник в Испании, командующий ударной армией прорыва в Советско-Финской войне), как высший офицер Генштаба наиболее основательно знакомый с общим замыслом операций Приграничного сражения, наилучшим образом осуществит его исходно определяющую задачу. Увы…

Л. А. Исаков, Русская война: дилемма Кутузова-Сталина, 2014

Предпринятая перед войной в академии вермахта попытка обучать особо квалифицированных офицеров Генерального штаба в расчете на общие операции еще не отразилась на классификации руководящего состава вермахта в начале войны. Германия не имела Генерального штаба в 1939 году, имелись лишь главные штабы родов войск. Тем не менее организация руководства оказалась в общем и целом пригодной и представляла уже внушительное сотрудничество трех штабов, особенно если проводить сравнение с немногими счастливыми начинаниями противников в первые годы войны. Конечно, во взаимоотношениях этих штабов имелись трудности и определенные трения в решениях руководства, что имело давнюю «традицию». Штабы также недостаточно использовали в общении между собой современные средства связи. Но все же руководство вермахта всегда стремилось победить сепаратистские частные интересы и в то же время достаточно хорошо понимало интересы различных родов войск. Представления у солдат на фронте были зачастую другими, чем у высшего руководства, что особенно ярко проявилось при удаленных операциях в Норвегии, вероятно, больше, чем на других театрах военных действий, но это не могло, однако, уменьшить волю к объективному сотрудничеству. Проведение «Учения Везер» требовало маневренного, подвижного руководства, которое при всем том согласно положению вещей должно было предоставить большую ответственность младшим командирам. В обоих случаях высокие требования были выполнены полностью.

Вальтер Хубач, Захват Дании и Норвегии. Операция «Учение Везер». 1940-1941, -1

«Исходя из общего военного положения, проведение операции «Цитадель» в настоящее время ничем не обосновано и не оправдано. Для любой успешной операции предпосылками служат два непременных условия: превосходство в силах и момент внезапности. Обе эти предпосылки реально существовали в начале разработки операции. Сейчас же оценка противника свидетельствует: нет ни той, ни другой. Русские ожидают наше наступление в указанном районе уже в течение нескольких недель. С присущей им энергией они не только произвели необходимые инженерные работы по созданию многополосных позиций, но и сосредоточили там соответствующие силы и средства, достаточные для того, чтобы отразить наше наступление. Таким образом, маловероятно, что наш удар будет иметь необходимую пробивную силу.

Райнхард Гелен, Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971, -1

Оборонительную операцию Воронежского фронта летом 1943 г., несмотря на длительный период подготовки и успешное завершение, нельзя назвать образцовой. В ходе ее проведения отмечалось большое число недочетов в управлении войсками и в организации контрударов. Не обошлось и без ошибок при применении танковых армий однородного состава – в то время новой формы организации танковых войск. Плохое взаимодействие между нашими частями и соединениями приводило к неоправданным жертвам, невыполнению поставленных задач. Об этом в книге говорится предельно откровенно. Все эти недостатки отнюдь не умаляют значения нашей победы под Прохоровкой. Несмотря на все сложности, ошибки и упущения, благодаря мужеству и стойкости, во многих случаях жертвенности воинов 5-й гв., 5-й гв. танковой и 69-й армий в ходе сражения был окончательно сорван план врага по разгрому войск Воронежского фронта, тем самым предопределен провал всей летней кампании германской армии.

В. Н. Замулин, Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны, 2017

Операции по поддержанию мира отличаются по своему существу от традиционных военных операций. Задача вооруженных сил во время проведения миротворческих акций состоит в том, чтобы быть буфером между конкурирующими сторонами. У них нет наступательного вооружения, и задача наступательных военных действий перед ними не ставится. По идее они должны быть нейтральными. Следующее отличие состоит в том, что они находятся на территории государства с его согласия, и это согласие может быть отозвано. Существует также различие между операциями по принуждению к миру, его поддержанию и обеспечению. (Например, в Конго в 1960 г. первоначальный характер миссии заключался в поддержании мира, однако действия войск ООН вскоре приняли принудительный характер на уровне вмешательства в разразившуюся гражданскую войну на одной из сторон конфликта.) Таким образом, в отдельных случаях миротворческие войска осуществляют не только поддержание, но и принуждение к миру, что вызывает еще большие разногласия относительно объема и методов самого принуждения.

А. Ю. Пиджаков, Избранные труды, 2010

Это означало: способ предусматривал ряд действий на тайном фронте, к которым относились работа разведчиков, агентов и проводимые ими операции. Как и в 20 – 30-е годы, эта триада снова оказалась востребованной как надежный и эффективный инструментарий разведработы в полевых условиях с целью оказания помощи советскому правительству в военных и внешних делах. Территориально в годы войны разведка активно действовала в разведываемых и третьих странах, а также на самой территории Союза.

А. Б. Максимов, Тайный фронт Великой Отечественной, 2016

Одной из причин неверной оценки советских планов в полосе группы армий «A» являются советские дезинформационные мероприятия. Г.К. Жуков позднее писал в мемуарах: «В процессе подготовки операции были проведены дезинформационные мероприятия, чтобы скрыть масштаб предстоящего наступления и направления ударов, особенно главного удара. Мы пытались создать у противника впечатление о сосредоточении основных сил фронта против Варшавы и восточнее ее»[8]. Сейчас можно вполне определенно утверждать, что эти дезинформационные мероприятия сработали. Согласно оценке, сделанной OKH/FHO, так называемым «Отделом изучения армий Востока» 5 декабря 1944 г., эту наживку немцы с удовольствием съели: «Первой задачей 1-го Белорусского фронта, по всей видимости, будет являться захват района Варшавы с помощью обхода города с двух сторон. Основные силы фронта в настоящий момент сосредоточены в западной и северо-западной части плацдарма Варка для наступления на запад-северо-запад и северо-запад. Это подтверждается концентрацией крупных сил 16-й Воздушной Армии восточнее плацдарма»[9]. Спустя месяц, 5 января 1945 г., за считаные дни до начала советского наступления, эта оценка сохранилась: «Основная масса сил 1-го БФ, первой задачей которого является захват района Варшавы путем охвата города с двух сторон, подготовлены для удара с плацдарма Варка сначала на юго-запад с последующим скорым поворотом на запад-северо-запад и северо-запад»[10]. Это заставляет весьма высоко оценить мероприятия по маскировке грядущего наступления, проведенные командованием 1-го Белорусского фронта.

А. В. Исаев, Дорога на Берлин, 2015

Перед Великой Отечественной войной во всех боевых уставах Красной Армии подчеркивалась важность маневра войск, умелого взаимодействия между родами войск, управления, массирования сил на решающих направлениях, боевого и тылового обеспечения. И наши кадровые командиры в большинстве своем теоретически эти положения усвоили. И тем не менее пришлось в годы Великой Отечественной войны пройти через труднейшие испытания, провести сотни, тысячи боев, прежде чем командующие (командиры) прошли суровый «конкурсный отбор» на полях боев и сражений. Дело в том, что боевая обстановка чрезвычайно изменчива, многолика, противоречива и неповторима. Поэтому в большинстве случаев отличается высокой степенью неопределенности. Если в других видах деятельности человек часто волен сам создавать условия, благоприятствующие решению поставленной задачи, то в операции (бою) достижение цели происходит в сложной обстановке активного противодействия противника.

Ю. Б. Рипенко, Генерал Пядусов, 2018

Впрочем, решающим для победы на западе было количественное и качественное превосходство немецких танковых и военно-воздушных сил. Во время Первой мировой войны почти до конца оборона была самой сильной формой ведения военных действий, убойная сила огнестрельного оружия из-за отсутствия средств нападения использовалась не в полной мере. С того времени, благодаря развитию моторостроения, произошло решающее изменение условий ведения войны. Современные танки и самолеты представляли собой средства нападения высочайшей пробивной силы, действовавшие с высокой скоростью. Им можно было противостоять, только обладая таким же оружием. Оборонительного оружия, которое одновременно получило развитие, уже было недостаточно. Гитлер, являясь технически грамотным человеком, понял это своевременно и потому старался всячески ускорить строительство танков и самолетов. Немцы объединяли танковые и моторизованные дивизии, корпуса и крупные оперативные группы, которые использовали для достижения решающего прорыва, на участке главного удара. Они были мобильными и действовали умело. Большое значение имела хорошая организация совместных действий с военно-воздушными силами, которые располагали весьма эффективными средствами поддержки наземных войск, в первую очередь пикирующими бомбардировщиками. В отличие от немцев французы в своих взглядах на основные принципы использования танковых войск не слишком далеко ушли от лета 1918 года. Они почти всегда использовали танки для непосредственной поддержки пехоты. В то же время французские военно-воздушные силы совсем не имели пикирующих бомбардировщиков, да и вообще современных боевых самолетов у них было так мало, что те не могли оказать сколь бы то ни было существенного влияния на ход наземных операций.

Хельмут Грайнер, Военные кампании вермахта. Победы и поражения. 1939-1943, -1

В результате возникла ситуация, когда параллельно существовали два плана наступления: против Германии в Восточной Пруссии и против Австро-Венгрии в Карпатах. Это было характерно для стиля руководства Николая Николаевича (младшего), проявившегося с особенной силой в период между Варшавско-Ивангородской и Лодзинской операциями. Результатом паллиативного решения стали распыление и без того недостаточных сил и полный отказ от предложений М. В. Алексеева, отражавших настроения армии. В начале 1915 г. большинство офицеров Генерального штаба считали, что лучшей стратегией будет наступление на Юго-Западном фронте при обороне на Северо-Западном. Впрочем, это уже было не важно. На наступление, планируемое Н. И. Ивановым, у армии не было ни средств, ни сил. Против немцев были сосредоточены 52 пехотные и 16 кавалерийских дивизий, количественно половина и качественно лучшая половина русской армии47. Всего же на фронте находилось 103,5 ослабленной русской дивизии против 41 германской и 42 австро-венгерских. При этом общий резерв Ставки состоял только из двух корпусов – Гвардейского и 4-го Сибирского, всего 4,5 дивизии48.

О. Р. Айрапетов, Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей, 2014