Новая экономическая политика

Новая экономическая политика (сокр. НЭП или нэп) — экономическая политика, проводившаяся в 1920-е годы в Советской России и СССР.

Была принята 14 марта 1921 года X съездом РКП(б), сменив политику «военного коммунизма», проводившуюся в ходе Гражданской войны, которая привела Россию к экономическому упадку. Новая экономическая политика имела целью введение частного предпринимательства и возрождение рыночных отношений, с восстановлением народного хозяйства. НЭП была мерой вынужденной и во многом импровизацией. Однако за семь лет своего существования она стала одним из самых удачных экономических проектов советского периода. Главное содержание нэпа — замена продразвёрстки продналогом в деревне (при продразвёрстке изымали до 70 % зерна, при продналоге — около 30 %), использование рынка и различных форм собственности, привлечение иностранного капитала в форме концессий, проведение денежной реформы (1922—1924), в результате которой рубль стал конвертируемой валютой.

Перед советским государством стояли проблемы финансовой стабилизации, а значит, подавление инфляции и достижение сбалансированного государственного бюджета. Стратегия государства, нацеленная на выживание в условиях кредитной блокады, определила первенство СССР в составлении балансов производства и распределении продуктов. Новая экономическая политика предполагала государственное регулирование смешанной экономики с использованием плановых и рыночных механизмов. В основе нэпа лежали идеи работ В. И. Ленина, дискуссий о теории воспроизводства и денег, принципах ценообразования, финансов и кредита.

НЭП позволила быстро восстановить народное хозяйство, разрушенное Первой мировой и Гражданской войнами.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Подчеркивая, что в большевистском государстве политическая власть слита с экономической и тем самым открыт большой простор для волюнтаристских политических влияний на экономическую жизнь, сменовеховцы предупреждали о недоступности развития социалистических элементов народного хозяйства через репрессивные меры к частным элементам. Н. В. Устрялов отмечал, что вытеснять частный капитал государственным и кооперативным нужно «не мерами репрессий, а путем экономических усилий государства», так как, не предъявив ничего взамен вместо частного капитала, административные меры могут привести к деградации народного хозяйства и экономическому упадку, «страна окажется обреченной на перманентное полуголодное существование, а «смычка» с деревней вступит в полосу новых испытаний»[169]. По Н. В. Устрялову, ликвидировать в стране частный капитал – «значит зарезать курицу, несущую государству золотые яйца» не только в форме производства продуктов труда и насыщения ими рынка, но и в форме налогообложения. Так, к концу 1920-х годов в результате провозглашения «новой экономической политики» сумма прямых налогов с капиталистических элементов приближалась к 300 миллионам рублей, что составляло примерно половину налогов, взимавшихся с населения[170]. Известно, что политика «раскулачивания» крестьянских хозяйств, начатая в конце 1920-х годов, привела к исчезновению хлебного экспорта из торгового баланса государства, что поставило под угрозу программу индустриализации, выполнение которой в значительной мере зависело от зарубежных поставок оборудования.

Андрей Квакин, Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути

Начало нэпа показало, что новое государство было почти не в состоянии контролировать экономику. Но само проведение новой экономической политики привело к тому, что по мере восстановления хозяйства государство все более становилось хозяином тех рычагов управления, которые оно сохранило в своих руках. ВСНХ, руководить которым с 1924 г. стал Дзержинский, продолжал выполнять регулирующие функции, обычно принадлежащие министерству промышленности. В то же время реорганизация финансов придала соответствующему наркомату и государственной банковской системе значительный вес и внушительную силу. Власть непосредственно устанавливала многие цены и отчасти контролировала остальные. Теперь она была в состоянии оперировать крупными суммами, выражавшимися уже не в грудах обесцененных бумажных знаков.

Джузеппе Боффа, СССР: от разрухи к мировой державе. Советский прорыв, 2015

Следующие законодательные меры в области концессионной политики принимались уже после официального введения новой экономической политики на X съезде РКЩб) в марте 1921 г. Как говорилось выше, концессионная политика и законотворчество началось гораздо раньше введения НЭПа, хотя в обиходе концессии часто ассоциируются именно с новой экономической политикой. Более того, хронологически раньше введения НЭПа публиковались исследования об иностранных концессиях. Так, уже в 1920 г. достаточно большим тиражом (20 000 экз.) была издана монография И. И. Степанова «Об иностранных концессиях», в которой критика капиталистической формы хозяйствования перемежалась с доводами о необходимости привлечения иностранного капитала в советскую промышленность для ее скорейшего восстановления.[199] В работе, носившей, скорее, популярный характер, раскрывалась суть концессий, причины, побудившие интерес западных промышленников к концессиям в России, и необходимость советской промышленности в них, рассуждения о том, кому и какие концессии можно выдавать, не упрочат ли они капиталистический строй, вопросы о совместимости советского строя и концессий, а также многое другое. Дореволюционный опыт концессий представляется только с негативной стороны, в качестве примера того, «чем не должны быть наши (советские. – Авт.) концессии».[200] При этом открыто признается, что «мы не можем быстро идти вперед без экономических связей с капиталистическим миром. И у нас нет оснований бояться более близкого соприкосновения (выделено нами. – Авт.) с ним».[201] Интересным представляется тот факт, что спустя три года после октябрьской революции на страницах анализируемого издания она неоднократно называется «октябрьским переворотом» или «социалистическим пролетарским переворотом».[202]

Н. В. Курысь, Концессионное право Союза ССР. История, теория, факторы влияния, 2011

Закон о кооперации провозгласил равенство кооперативных и государственных предприятий. Это положение означало принципиально новую теоретическую формулу, которой не было на протяжении десятков лет. Для «страны победившего социализма» это было революцией в сознании. Советское мировоззрение, идеология, народнохозяйственные решения упирались в постулат, трактовавший государственную собственность как последовательно социалистическую, а кооперативную – как переходную, следовательно, полусоциалистическую. В начале 1920-х гг., в условиях экономической разрухи и серьезного политического кризиса, когда надежды на мировую социалистическую революцию и помощь западноевропейского пролетариата становились все более и более призрачными, В. И. Ленину с большим трудом удалось убедить партию и своих сподвижников встать на путь новой экономической политики. Для восстановления народного хозяйства были применены рыночные механизмы, использованы различные формы собственности, привлечен иностранный капитал в форме концессий, проведена денежная реформа (1922–1924 гг.), в результате которой рубль стал конвертируемой валютой. Тем самым по масштабу преобразований, глубине революционных изменений существовавшей социально-экономической системы и по долговременным последствиям «перестроечная» реформа может быть поставлена на одну ступень с таким крупнейшим преобразованием в советской системе управления, каким был НЭП. Поскольку политическая ситуация, масштабы экономики и социальная структура общества в 1920-е и 1980-е гг. были иными, то именно величина намерений, сложность задач, необходимость глубоких перемен в сознании людей в середине 1980-х гг. позволяла реформаторам проводить аналогию перестройки с НЭПом[50].

Ирина Андрос, Белорусский предприниматель в обществе и государстве. Историко-социологический анализ, 2015

В предложении Л. Д. Троцкого речь шла о «выдаче» крестьянам продуктов промышленности, и нет никаких намеков на «рыночные отношения», на рынок. Следовательно, налог в нём не играет той экономической и политической роли, которую он имел в предложениях В. И. Ленина, суть которых как раз и заключалась в этой увязке налога со свободой торгового оборота (в местном масштабе). Говоря о налоге, Троцкий делал лишь первый шаг в том направлении, по которому 8 февраля 1921 г. предложил идти Ленин. Уже поэтому нет никаких оснований считать Троцкого подлинным автором той новой экономической политики, которая была принята X съездом РКП(б).

В. А. Сахаров, На распутье, 2012

X съезд РКП (б) принял принципиальное решение о смене курса внутренней политики, о переходе от «военно-коммунистических» методов командования народным хозяйством и обществом к экономическим методам руководства. Новый курс был назван новой экономической политикой. Нэп означал легализацию теневой экономики, восстановление в ограниченных рамках свободного рынка при сохранении «командных высот» народного хозяйства в руках партийно-государственного аппарата. Тактической целью нэпа стал выход из кризиса путем укрепления экономического союза рабочих и крестьян, города и деревни. Стратегической целью стало построение социализма, скачок к которому через «военный коммунизм» оказался неудачным. Первостепенное внимание уделялось деревне. Она стала тем звеном, ухватившись за которое большевики намеревались вытянуть всю цепь стоявших перед ними исторических задач. В 20-е годы наиболее отчетливо проявились 12 составных частей нэпа.

Ю. Я. Терещенко, История России XX – начала XXI веков, 2010

Более того, продолжение продразверстки вело к росту недовольства крестьян, сокращению посевных площадей, понижению урожайности, уменьшению реального поступления хлеба государству. В стране начались волнения и крестьянские восстания (в Тамбовской, Воронежской губерниях, в Среднем Поволжье, на Дону, Кубани и др.). В феврале 1921 г. вспыхнуло восстание в Кронштадте, сопровождавшееся забастовками в Петрограде. Возникла новая опасность утраты завоеваний Октябрьской революции, потеря доверия со стороны рабочего класса и беднейшего крестьянства и, следовательно, самой Советской власти. В этих условиях В. И. Ленин формулирует дальнейший план действий Советского государства, который получит название «Новая экономическая политика» (НЭП). Ее основы изложены в ряде ленинских работ: «Очередные задачи Советской власти», «О внутренней и внешней политике республики» (Отчет ВЦИК и СНК на IX съезде Советов 23 декабря 1924 г.), «Проект тезисов о роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики»; «Проект директив Политбюро о новой экономической политике», «О задачах Наркомюста в условиях новой экономической политики», «О кооперации» и др.

В. А. Сапрыкин, Ценности социализма. Суровая диалектика формационно-цивилизационной смены и преемственности системы общественных ценностей, 2014

Символом меняющихся настроений стало учреждение в мае 1881 г. Национальной Лиги справедливой торговли. Программа Лиги включала 2 ключевых момента: концепцию «возмездия» в отношении иностранной торговли и новую экономическую политику для империи. С одной стороны, на иностранные товары предлагалось ввести пошлины. Однако пошлины должны были распределяться избирательно – выступать в качестве «возмездия» тем государствам, которые поддерживали протекционистские барьеры против Англии[101]. С другой стороны, продукция из колоний должна была допускаться в страну беспошлинно. Более того, подчеркивалась необходимость стимулировать экономическое развитие самоуправляющихся колоний, обеспечив приток капиталов, квалифицированной рабочей силы и помощь в развитии промышленности. Согласно мнению современного экономиста лорда Фаррера, Лига предлагала «великую национальную политику», направленную на то, чтобы улучшить отношения между Великобританией и «нашими великими, говорящими по-английски и пользующимися самоуправлением колониями»[102].

М. В. Глеб, Имперская идея в Великобритании (вторая половина XIX в.), 2007

Исходя из этого, нетрудно предположить, что при определенном развитии событий «вторая экономика» вполне может обернуться источником угрозы самому существованию социализма. В свое время как Ленин, так и его последователи, полностью давали себе отчет в этом, принимая решение о введении «Новой экономической политики» (НЭП) в изнемогающей от экономической разрухи Советской России. На Кубе, очевидно, тоже осознавали возможные опасности такого типа, сопутствующие их так называемому «особому периоду» развития, в ходе которого после 1989 года они старались привлечь больше иностранных инвестиций в свою экономику и добиться ее оживления путем поощрения некоторых видов частной хозяйственной деятельности.

Роджер Киран, Продавшие социализм. Теневая экономика в СССР, 2009

Была и другая не менее веская причина, заставившая Сталина «отбросить к черту» нэп. Вопреки ожиданиям новая экономическая политика не стала той оптимальной формой «соединения частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, подчинения его общим интересам», на которую рассчитывал Ленин и которая «раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов». Иначе говоря, стремление «держать капитализм на цепи», по выражению Сталина, не увенчалось успехом. Ситуация в стране ухудшалась и выходила из-под контроля. Налицо был глубокий социально-экономический кризис, стремительно перерастающий в политический. Сталин и его окружение отчетливо видели, что дальнейшее осуществление нэпа неминуемо выбивает почву из-под их ног, ведет к ослаблению властной диктатуры пролетариата, подрывает однопартийность, «поднимает шансы на восстановление капитализма в стране». За сохранение рыночных отношений между городом и деревней, против ускоренных темпов индустриализации и принудительного кооперирования крестьян выступали «правые». Бухарин предлагал снизить темпы индустриализации и переключить средства из тяжелой промышленности в легкую, он выступал за постепенное «врастание» через кооперацию частных хозяев, в том числе и зажиточных слоев, в будущий социализм, и по этой причине отстаивал теорию затухания классовой борьбы по мере приближения к социализму.

К. А. Залесский, Сталин. Портрет на фоне войны, 2013

Перечисленные меры не могли устранить главных причин инфляции, а именно неконтролируемого выпуска денег в обращение и превышения государственных расходов над доходами. Кардинальное улучшение ситуации последовало лишь в 1949 г., когда намерения США в отношении Японии изменились от «наказания противника» к «стимулированию союзника». Президент Г. Трумен (G. Thruman) направил в Японию президента банка Детройта, бывшего финансового советника оккупационного правительства Германии Дж. Доджа (J. Dodge) в качестве специального эмиссара по формированию новой экономической политики. Он взял в банке трехмесячный отпуск и 1 февраля 1949 года прибыл в Японию. Определенная им система мер финансовой стабилизации получила название «линия Доджа».

А. В. Белов, Япония: экономика и бизнес, 2017

В 1920-е гг. шёл трудный поиск оптимальной модели управления советской национализированной экономикой. После Гражданской войны СССР из лидера мировой революции превратился в традиционное государство, которому согласно политическим амбициям руководства необходимо было формировать действенный аппарат для хозяйственного управления. В условиях новой экономической политики централизация управления экономикой сохранялась. Вместе с тем, взаимоотношения с хозяйствующими субъектами строились и на рыночных принципах. Теоретически считалось, что административное управление и рыночные отношения повысят эффективность и управляемость народным хозяйством. Однако на практике этого не случилось. Административные и товарно-денежные отношения требовали совершенно иных государственных хозяйственных органов и механизмов.

Коллектив авторов, Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири. Программы и практики советского периода (1920-1980-е гг.), 2013

Экономические реформы 30-х гг. в аналитической экономической литературе не освещены так подробно и всесторонне, как нэп, что не совсем понятно. Именно с 30-х гг. и началась в СССР «новая экономическая политика», которая затем тиражировалась во Вьетнаме, Северной Корее, Кубе, Венгрии, Польше, Болгарии и т. д. Специфика реформ 30-х как раз и заключалась в том, что именно с этого периода в мировой экономической истории появилась новая экономическая модель – распределительной экономики, или экономики центрального планирования (в наших СМИ она утвердилась в сознании как «административно-командная система». Но это не более чем стереотип, ибо данное определение не отражает ее экономической сущности). Экономическая система, просуществовавшая в СССР более 60 лет и определившая весь ход экономического, политического и социального развития огромного государства, а затем и крупного мирового региона, сформировала общественное сознание на значительной территории земного шара и имела свои ярко выраженные характеристики. Вот основные из них:

Коллектив авторов, Налоги и налогообложение, 2009

После Кронштадтского восстания, подавленного десятикратно превосходящими военными силами, включавшими делегатов X съезда «коммунистической» партии, ловкий и умный политик Ленин понял неизбежность краха «военного коммунизма» и объявил переход к «новой экономической политике» (НЭП), означавшей допущение капитализма в городе («госкапитализм») и особенно в деревне и в торговле. Очень быстро, уже через 3-4 года положение в стране значительно изменилось. Но столь же быстро стали появляться независимые слои населения, что несовместимо с природой тоталитарной власти и феодального строя.

А. А. Тилле, Советский социалистический феодализм 1917–1990, 2005

Стремясь облегчить свое положение, новые аргентинские власти лихорадочно искали дополнительные источники внешнего финансирования, пытались создать благоприятные условия для деятельности иностранного капитала, приступили к интенсивным переговорам с кредиторами с целью урегулирования проблемы внешней задолженности. При этом чрезвычайная сложность ситуации вынуждала Розовый дом идти на все более серьезные уступки МВФ, который фактически напрямую участвовал в формировании новой экономической политики Аргентины.

П. П. Яковлев, Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине, -1

Российская экономика впала в депрессию, и в 1909 году начинает реализовываться новая экономическая политика. Основная ориентация – на привлечение иностранного капитала, введения практики концессий и создания на территории страны иностранных компаний. Предприятия, основанные с участием иностранного капитала, становились частью российской экономики. Это дало свои результаты.

Н. А. Игнатюк, Основы публичного экономического права России. Учебное пособие, 2014

Кризис 1973–1975 гг. обозначил необходимость перехода к другим методам регулирования экономики. Соединенные Штаты к этому времени уже утратили неоспоримые позиции в мировой экономике, их доля в мировом производстве уменьшилась под нажимом европейских стран и Японии, начал терять силу доллар, возросла инфляция. В таких условиях президент Р. Рейган предложил новую программу, которая базировалась на монетарной теории американского экономиста М. Фридмена. Суть теории монетаризма состояла в ослаблении вмешательства государства в экономику. Монетаристы пришли к выводу, что регламентация основных параметров экономического процесса сковывает инициативу бизнесменов, ограничивает их оперативные возможности. Поэтому стержнем новой экономической политики, которая называлась «Новые основы для Америки», была поддержка частного предпринимательства: существенное снижение ставок подоходного налога; значительные налоговые льготы для корпораций; смягчение регламентации предпринимательской деятельности; проведение кредитно-денежной политики, направленной на ограничение темпов инфляции. Эти мероприятия получили неофициальное название «рейганомики».

Ю. Г. Козак, Экономика зарубежных стран, 2013

Судя потому, что подобного рода изменения произошли только в конце 20-х гг., у большевистского руководства в 1917 г. не было сложившихся взглядов на проблему исполнения наказаний, не оказалось и времени для осуществления каких-либо мер. В итоге в Гражданскую войну и в Новую экономическую политику страна вступила с пенитенциарным законодательством и системой мест заключения образца конца XIX века. Чтобы представить себе эту систему следует подробнее ознакомиться с историей исполнения наказаний царской России.

М. Ю. Моруков, Правда ГУЛАГа: из круга первого, 2006

Успешной реализации в жизнь новой экономической политики препятствовали многие объективные факторы, такие, например, как экономическая блокада страны и послевоенная хозяйственная разруха. В этих условиях чрезвычайно трудно было противостоять стихийным бедствиям. В 1921–1922 годах 25 хлебопроизводящих губерний Поволжья, Дона, Северного Кавказа и Украины были поражены сильнейшей засухой. Шесть миллионов крестьянских хозяйств фактически вышли из строя. Голод сопровождался вспышками эпидемий тифа, малярии и др. Убыль населения в республике составила, по некоторым оценкам, около 8 миллионов (примерно 6 % населения). Тысячи людей бежали из пораженных бедствием районов. Увеличилось число нищих и бродяг. Голод в Советской России 1921–1922 годов известен как один из самых опустошительных в мировой истории.

А. Г. Заховаева, В поисках смысла: из прошлого к настоящему, 2011

С другой стороны, новая экономическая политика, сыграв положительную стабилизирующую роль после Гражданской войны, к концу 20-х годов исчерпала свои возможности. Американский исследователь российской экономики того периода М.А. Левин констатирует: «… Россия вроде и восстановила после войны экономику, вроде и размахнулась, но… до уровня 1913 г., – а к 1928 г. пришла с устаревшим оборудованием. Россия бежала от отсталости, но отсталость неумолимо гналась за ней».

В. В. Литвиненко, Правда сталинской эпохи, 2008

Однако факт остается фактом: большевики слишком долго не обращали должного внимания на внутреннее положение в стране. Продолжая мыслить категориями военного времени, не желая отказаться от программы, которая соответствовала их идеологии, большевики упорно цеплялись за политику военного коммунизма до февраля 1921 года, когда Ленин сделал первые шаги по пути установления новой экономической политики (нэп), но, к сожалению, слишком поздно. Трагедии Кронштадта было уже не избежать.

Пол Эврич, Восстание в Кронштадте. 1921 год, -1