Неудача

Неуда́ча — термин, относящийся к условию или состоянию, не отвечающему желательной или планируемой цели, что можно рассматривать как состояние противоположное успеху или удаче.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Бандура описывает источники, механизмы самоэффективности, ее влияние на мотивационные, когнитивные и эмоциональные процессы, а также на успешность деятельности. Согласно теории Бандуры, существует четыре источника самоэффективности: опыт собственных успехов, наблюдения за чужими достижениями, вербальные убеждения и воспринимаемое эмоциональное состояние. Самым большим влиянием на самоэффективность обладает собственный опыт успехов и неудач в попытке достичь желаемых результатов. Этот успех служит лучшим средством терапии недостаточной самоэффективности. Самоэффективность растет также, когда люди наблюдают, как другие успешно справляются с решением различных задач. Например, студенты, которые боятся задавать вопросы в большой группе, могут изменить прогноз эффективности с «я не могу сделать это» на «возможно, я смогу», если они были свидетелями того, как их товарищи задавали вопросы без катастрофических последствий для себя. В то же время, если человек наблюдает за тем, как другие, столь же компетентные люди, неоднократно терпят неудачу, несмотря на настойчивые попытки, это может привести к худшему прогнозу собственной способности выполнить подобные действия.

Коллектив авторов, Современная психология мотивации (сборник), 2002

Нам кажется, что перечисленные переменные, а именно: конкурентный характер взаимодействия, условия гандикапа, непонятность для участников соревнования тех критериев, исходя из которых присуждается победа, а также стабильное поражение, неудача – все это очень точно отражает важнейшие характеристики социальной несправедливости в отношениях между группами. И самым, пожалуй, важным результатом экспериментов стал вывод о том, что в условиях социальной несправедливости (не говоря уж о том, что наличие такой ситуации плохо со всех точек зрения) резко уменьшается вероятность беспристрастных оценок, терпимости и взаимопонимания между людьми, принадлежащими к разным группам. Наибольший психологический урон в этом отношении терпят именно низкостатусные группы, лишенные всяких благ и привилегий.

А. К. Болотова, Психология коммуникаций, 2015

Принципиально иной подход к определению риска предложили в свое время венгерские экономисты Т. Бачкаи и др. (Бачкаи и др., 1979): «Риск не ущерб, наносимый реализацией решения, а возможность отклонения от цели, ради достижения которой принималось решение». Таким образом, в этом определении ключевыми являются слова «принятие решения» и «возможность отклонения от цели». В общем случае отклонения могут быть как отрицательными, так и положительными. Кроме того, в одном производственном цикле, но на разных его этапах могут наблюдаться успех и неудача как следствие принятого решения, и если степень неудачи не компенсируется степенью успеха, тогда можно говорить о негативном стечении обстоятельств и наступлении события, повлекшего за собой отрицательные отклонения.

Роман Качалов, Управление экономическим риском. Теоретические основы и приложения, 2012

Вероятность успеха или неудачи. В рискованной ситуации человек оценивает, в чем заключается для него риск: наличие опасности (ущерба, утраты), неопределенности; какова его величина (вероятность). Из статистической теории решений и здравого смысла следует, что человек решится на действие, если вероятность успеха больше 0,5, а следовательно, риск не получить желаемый результат меньше 0,5. Однако, как пишет Вайнер (2000), этот критерий принятия решения в реальности должен быть выше. Он ссылается на В. А. Лефевра (1991), который определяет эту вероятность как 0,62. Дж. Аткинсон (Atkinhson, 1957) выявил, что люди, ориентированные на достижение цели, предпочитают средний уровень риска, а те, кто боятся неудачи, предпочитают малый или, наоборот, чрезмерно большой риск.

Е. П. Ильин, Психология риска, 2012

К счастью, я вскоре понял, что эта цель недостижима по двум причинам. Во-первых, уже существует множество теорий, претендующих на объяснение того, как люди работают в командах (здесь можно порекомендовать книгу «Малые группы как сложные системы» (Small Groops as Complex Sistems) [Arrow 2000], а также журнал «Эмерджентность. Теория сложности в применении к организациям»[2]). Эта область известна как социальная сложность. Во-вторых, сама теория сложности говорит нам, что любые попытки создать единую модель, описывающую сложные системы, неизбежно обречены на неудачу. Эта тема затронута в главе 16 «Все модели неверны, но некоторые из них полезны». Я испытал облегчение, когда понял это: «Сделать это невозможно. Прекрасно! Значит, я могу начать работать над чем-то другим!» Это отличный пример того, когда понимаешь свои заблуждения еще на раннем этапе. (Из теорем Гёделя о неполноте следует, что такая невозможность распространяется и на любые единые теории. Все-таки хорошо, что ученые в своих поисках не сдаются так легко, как я.)

Юрген Аппело, Agile-менеджмент. Лидерство и управление командами, 2011

В этой книге Адизес делает очень сильное утверждение: если пренебрегать хотя бы одной функцией из четырех, то невозможно обеспечить долгосрочный успех организации, даже если в краткосрочной перспективе она будет демонстрировать выдающиеся результаты. Более того, если вы блестяще реализуете только одну функцию, а на все остальные не обращаете внимания, то со временем вас неизбежно ждет страшная судьба, а именно: превращение в менеджера под названием «Мертвый пень». Умножение числа «мертвых пней» в организации автор уподобляет росту раковой опухоли, поскольку эти люди не приносят никакой пользы, потребляя ресурсы организации. При этом поначалу их бесплодие и наносимый ими ущерб не очень заметны. Как и в случае заболевания раком, негативные последствия становятся заметными слишком поздно. Этот вывод, обоснованный весьма убедительно, фактически эквивалентен заключению о том, что, не совершенствуясь в описанных функциях менеджмента, вы как менеджер обрекаете себя на заведомую неудачу. Значит, работа над собой для руководителя – это не просто возможность, а категорический императив.

И. К. Адизес, Стили менеджмента – эффективные и неэффективные, 2004

Случалось, что попытки организационных изменений приводили к грандиозному успеху, часто они оканчивались неудачей. Но, как правило, результаты были неоднозначными (хотя и преобладала негативная тенденция). Опыт этих компаний может принести немалую пользу и многому научить фирмы, действующие в условиях современного рынка.

Harvard Business Review (HBR), Управление изменениями, 2011

Самый важный урок, который можно извлечь из Стэнфордского тюремного эксперимента: Ситуацию создает Система. Система предоставляет институциональную поддержку, власть и ресурс, которые позволяют Ситуации быть такой, какая она есть. Описав все особенности ситуации, возникшей в ходе эксперимента, мы обнаружили, что мало кто задает главный вопрос: «Из-за кого или из-за чего всё это происходит?» Кто обладает властью, формирует стандарты и поддерживает их, чтобы система функционировала определенным образом? И, следовательно, кто в ответе за результаты и последствия? Кого хвалят за успехи и винят в неудачах? Что касается Стэнфордского эксперимента, ответ прост: меня!

Деннис Джентилин, Этика бизнеса. Психологическое расследование корпоративных скандалов, 2016

Относительно защиты и фрагментации совладание является «нормативной» модальностью, характеризующей жизнь и деятельность человека в качестве открытой системы, базирующейся на самопознании, самоактуализации, расширении личного опыта и поиске новизны. Тем не менее совладание не становится очередной ступенью развития человека, а является функциональным, продолжающимся и развивающимся процессом. Процесс совладания не следует отождествлять ни с успехом, ни с неудачей, поскольку он лишь описывает, каким образом человек достиг триумфа или потерпел поражение. Как пишет Хаан: «Объективные внешние обстоятельства оказывают огромное влияние на характер конечных результатов. Таким образом, в отличие от компетентности и самоактуализации совладание не является конечным социально желаемым уровнем, скорее совладание относится к постоянно развивающейся открытой организации» (с. 42, 1977).

А. В. Либина, Совладающий интеллект: человек в сложной жизненной ситуации, 2008

В результате создается положение, при котором, несмотря на частое употребление высшими руководителями наших организаций правильных слов про системность и системный подход, далеко не все из них в полной мере осознают смысл используемой терминологии. Стоит понаблюдать, например, за процессом «разбора полетов» в какой-нибудь неблагоприятной ситуации. Что мы при этом видим? Типичная реакция многих наших начальников (будь то производственное предприятие, учреждение или государство в целом) обычно состоит не в попытке выявления и устранения истинных внутренних причин неудачи, а в поисках «козлов отпущения», как правило, среди случайно попавших под горячую руку рядовых исполнителей – Иванова, Петрова или Сидорова. А между тем любому нормальному человеку понятно, что от наказания или замены, скажем, проводников отдельных (или даже всех) вагонов поезда последний вряд ли станет двигаться быстрее, особенно когда впереди нет рельсов. Так почему же, если нам все предельно ясно в случае с поездом, то, как только дело доходит до управления организациями, мы упорно отказываемся признавать многие очевидные вещи? Может быть, корень проблемы находится в нас самих? В особенностях нашего способа мышления? В искаженном представлении о системах и устройстве наших организаций?

Е. В. Ксенчук, Системное мышление. Границы ментальных моделей и системное видение мира, 2011

Но если цель нормальной науки не в том, чтобы внести какие-либо крупные, значительные новшества, если тщетная попытка достигнуть ожидаемых результатов или приблизиться к ним является обычно неудачей ученого, то почему все-таки нормальная наука рассматривает и решает свои проблемы? Частично мы уже ответили на этот вопрос. Для ученого результаты научного исследования значительны уже по крайней мере потому, что они расширяют область и повышают точность применения парадигмы. Однако этот ответ не может объяснить те энтузиазм и увлеченность, которые свойственны ученым, работающим над проблемами нормального исследования. Никто не затрачивает годы, скажем, на создание усовершенствованного спектрометра или на более точное решение проблемы колебания струны в силу одной лишь важности информации, которая при этом приобретается. Данные, получаемые при подсчете эфемерид или при дополнительных измерениях с помощью имеющихся инструментов, часто столь же значительны, но подобная деятельность постоянно отвергается учеными с презрением, потому что представляет собой в основном просто повторение процедуры, разработанной уже ранее. Этот отказ дает разгадку всей привлекательности проблем нормальной науки. Хотя ее результаты могут быть предсказаны – причем настолько детально, что все оставшееся неизвестным само по себе уже теряет интерес, – сам способ получения результата остается в значительной мере сомнительным. Завершение проблемы нормального исследования – разработка нового способа предсказания, а она требует решения всевозможных сложных инструментальных, концептуальных и математических задач-головоломок. Тот, кто преуспевает в этом, становится специалистом такого рода деятельности, и стимулом его дальнейшей активности служит жажда решения новых задач-головоломок.

Томас Кун, Структура научных революций, -1

Психологический стресс, в отличие от биологического (описанного в классических работах Г. Селье), обладает рядом особенностей: в частности, он может запускаться не только событиями, происходящими в действительности, но и событиями воображаемыми, то есть теми, которые еще не произошли, но могут произойти, и это вызывает у человека опасения. Другими словами, стресс может быть вызван предвосхищением какого-либо события, не имеющего место в настоящем и только ожидающегося (с некоторой вероятностью) в будущем – к примеру, волнение по поводу возможной неудачи на важных переговорах.

Ю. В. Щербатых, Управление стрессом для делового человека. Технологии управления стрессом, проверенные в корпоративных войнах, судебных баталиях и жестких переговорах, 2017

С точки зрения здравого смысла существуют такие причины успешности (или неуспешности) человека, как удача, шанс, сверхъестественные силы. Если ребенок заболел, то это может рассматриваться родителями как результат неудачи или судьбы. Обычно подобного рода объяснения даются в том случае, когда взрослый не может убедительно объяснить произошедшее с помощью факторов среды или личностных свойств. Такая интерпретация происходящего часто встречается в повседневном взаимодействии взрослых и детей и оказывает влияние на детское развитие. Например, если взрослый объясняет неуспешность поведения ребенка влиянием такого фактора, как невезение, то такая оценка не требует от ребенка что-то изменять в его отношениях с миром. Ребенок может оставаться таким, какой он есть. Если же неудачи приписываются личностным факторам, то это автоматически предполагает работу ребенка над собой.

Н. Е. Веракса, Зарубежные психологи о развитии ребенка-дошкольника. Пособие для педагогов дошкольных учреждений, 2006

Даже утром, идя на работу, вы готовитесь психически к требованиям, стоящим перед вами: продумываете свои действия, решая как будете реализовывать свои знания и умения, предвидя последствия успеха или неудачи. И если предполагаемый объем затрат велик, как, например, у студента, не уверенного в себе накануне экзамена, то и напряжение до, будет тоже ярко выражено. Оно оказывает воздействие и на саму деятельность, и на конечную ее оценку.

А. А. Альтшуллер, Стрессоустойчивый менеджер, 2004

Стратегические неудачи крупнейших корпораций во многом обусловлены и действиями «полчищ» выпускников бизнес-школ, прослушавших довольно поверхностный курс стратегического менеджмента. Авторы данной книги хотят показать своим читателям – студентам и менеджерам – весь спектр существующих точек зрения. Как заметил С. Харт, «самые преуспевающие фирмы в формировании своей стратегии используют различные, вплоть до прямо конкурирующих, теории. Такие компании могут в одно и то же время придерживаться жесткого плана и действовать по обстоятельствам, регулировать, контролировать действия сотрудников и допускать их участие в управлении, наделять их полномочиями, строить далекие планы и уделять внимание мелочам» (Hart, 1991: 121). Ф. С. Фицджеральд высказался еще более прямолинейно: «Интеллект проверяется способностью одновременно держать в уме две противоположные идеи и при этом действовать эффективно». Конечно, для того чтобы быть настоящим стратегом, умения принимать во внимание противоположные взгляды недостаточно, надо, как утверждает Дж.-К. Спендер, уметь синтезировать их (Spender, 1992). Так что, дорогой читатель, тебе придется одновременно «управляться» со всеми десятью точками зрения!

Брюс Альстранд, Стратегическое сафари. Экскурсия по дебрям стратегического менеджмента, 2009

Для одного очень важно чего-то достигнуть в жизни, в каждой конкретной ситуации. И когда он мыслит, анализирует ситуацию, то для принятия позитивного решения ему важно уяснить, что он чего-то достигает, что он движется вперед. Другого человека соответствующий динамический стереотип подталкивает к избеганию неудачи. Для такого человека при принятии позитивного решения важно знать, понимать, что он сможет в конкретной ситуации не провалиться, правильно выполнить задание, что это не будет для него каким-то ударом, досадой, неприятностью. И такой анализ ситуации автоматически обеспечивается выработанными динамическими стереотипами.

О. Н. Архипова, Психоэкономика, 2014

Имея в виду анализ уровня притязаний, Левин как-то заметил, что гештальтпсихология «экспериментально подтвердила правильность адлеровских взглядов». «Переживание успеха и неудачи, как правильно подчеркивает Адлер, оказывают весьма заметное воздействие на то, будет ли ребенок воодушевлен или обескуражен, а отсюда и на его дальнейшие достижения… Хоппе показал, что успех и неудача зависят от моментального “уровня притязаний” и что этот уровень притязаний в свою очередь связан со способностью индивида… несомненно уровень притязаний определяется исключительно способностью индивида. Однако вследствие требований со стороны взрослых или под влиянием успехов товарищей у ребенка может возникнуть такой уровень притязаний, который явно выше (или ниже) его реальных способностей. В результате может развиться чувство неполноценности (или превосходства)…» (Lewin, 1935, с. 100).

Н. Е. Харламенкова, Самоутверждение подростка, 2007

Обычно считается, что комплексы должны быть «индивидуальными». И большинство комплексов, несомненно, возникает у людей благодаря их собственной жизненной истории, и принадлежат они конкретному человеку. Но существуют также семейные и социальные комплексы. Они принадлежат индивидууму не больше, чем ему принадлежит, например, инфекционное заболевание. Такие вещи имеют коллективный смысл, а люди лишь «подхватывают» их. Это означает, что в обществе множество людей имеют похожие элементы внутренней организации. Люди, выросшие в одной семье или в родственном окружении, а также в одной культурной традиции, используют много схожего из общей бессознательной структуры. Даже в таком большом и разнообразном обществе, как американское, существует немало социальных процедур, единых для всей популяции. Почти каждый ребенок идет в школу в возрасте пяти – шести лет, переживает похожие стрессы от тестирования и травмы от неудач и унижений, затем проходит через тревогу во время экзаменов при поступлении в колледж или во время собеседований при приеме на работу. Все эти общие переживания в присутствии различных, но находящихся в похожей позиции «властей» создают социально обоснованные психологические паттерны, тонко программируя индивидуальное бессознательное. Типичные травмы создают типичные комплексы. Иногда они генерализуются. Раньше было принято говорить о «менталитете депрессии», характеризуя людей, переживших 1930-е годы и травму Великой депрессии. Сегодня мы говорим «ветеран Вьетнама», имея в виду всех, кто участвовал во Вьетнамской войне, обобщая более или менее сходный тип формирования комплекса из травматического опыта этой войны.

Мюррей Стайн, Юнговская карта души. Введение в аналитическую психологию, 1998

Когда препятствие – часть среды или преимущественно обусловлено внешними факторами, ставится код Bw – средовое препятствие. Если существуют сомнения, в том какие факторы – внешние или внутренние – больше препятствуют, следует разрешать их в пользу внешних (Bw). «Изобретение было почти готово, когда сломалась прокладка», «Его семья не могла позволить себе обучать его в медицинском колледже». Обе кодировки могут быть поставлены лишь один раз в ходе рассказа. Если средовое препятствие относится к предшествующим рассказу событиям, например, ремесленник ремонтирует сломанный стул, то Bw не ставится. Данный принцип относится только к средовым препятствиям. Указания на предшествующие неудачи всегда трактуются как Bp, неважно, есть ли указание на их связь с описываемой в рассказе деятельностью.

Н. А. Алмаев, Применение контент-анализа в исследованиях личности, 2012

Для чего нужны правила? Все дело в том, что некоторые ценовые движения, которые вы без труда отыщете в своей собственной базе данных, работают с завидным постоянством. Забудьте о банальных молитвах и рационализациях. Всегда можно обвинить во всех бедах и неудачах Алана Гринспэна (Alan Greenspan), или рынок, или февраль за окном. Но сколь существенными не были различия между стилями, определенные принципы остаются неизменными. Если акция, которой вы владеете, идет вниз, то вы теряете деньги. «Я сделаю из этого долгосрочную позицию», – говорите Вы. Может быть, но сегодня деньги потеряны. «Эта позиция будет оставаться открытой полгода» или «три месяца»? Вполне возможно. Но сегодня вы продолжаете страстно надеяться и желать разворота. Что-то обнадеживающее вы отыскали в газете Бэрронс (Barron's), но оно так и не материализовалось. Вы полагаете, что сумеете компенсировать потери, однако ваша прибыль была бы гораздо больше, если бы не эта убыточная позиция. Поэтому нетерпимое отношение к крупным убыткам, рано или поздно выльется в существенное улучшение месячного показателя прибыль/убытки (P&L).

Ари Киев, Торговля на победу. Психология успеха на финансовых рынках, 2011

Например, каждодневные утомительные обязанности детского врача в поликлинике являются составной частью глобальной цели – помогать детям. Такую цель, в отличие от краткосрочных и, как правило, ориентированных на удовлетворение сиюминутных потребностей, Людвиг называет личным видением. Для успешной реализации видения его необходимо разделять на этапы, но выполнение каждого этапа не должно превращаться в цель, это просто еще один шаг на пути к осуществлению видения. Поскольку видение в силу неограниченности недосягаемо, люди освобождаются от стресса, связанного с потенциальной неудачей, и их удовлетворение текущей ситуацией увеличивается, их поглощает процесс. Они постепенно оказываются в состоянии, которое всемирно известный писатель, психолог и философ Михай Чиксентмихайи назвал «потоком».

Станислав Логунов, 27 книг успешного руководителя, 2017

Отдельные решения, даже если они плохо продуманы, могут оказаться успешными, и даже хорошо продуманные решения могут оказаться неудачными, потому что нельзя сбрасывать со счетов возможность неудачи. Но с течением времени более продуманный процесс принятия решений в целом приведет к лучшим результатам, и, чтобы улучшить этот процесс, необходимо оценивать решения скорее на основе того, как они были приняты, чем на основе результата.

Майкл Мобуссин, Больше, чем вы знаете. Необычный взгляд на мир финансов, 2008

Своеобразно проявляется ошибка атрибуции в случаях, когда человек оценивает самого себя. Обычно в этих ситуациях происходит то, что социальные психологи называют атрибуцией в пользу собственного «Я», когда человек склонен объяснять свои успехи внутренними качествами, а неудачи – внешними условиями.

Андрей Ващенко, Российский руководитель – гений. Часть 1, 2016

Планирование моего товарища было попыткой избежать ошибок. Ниже мы увидим, что ошибок не бывает. Ошибка – это искажённый мультик о результате. Поэтому не нужно бояться ошибок и стараться их избегать, в том смысле, что задача избежания ошибок – это негативная формулировка цели. Такой способ целеполагания ограничивает твои возможности, а не способствует их воплощению. Мы об этом уже не раз говорили выше. Чтобы не ставить перед собой задачу, избежать неудачи, достаточно чётко сформулировать задачу, каких успехов, результатов и как ты хочешь достичь. Из принятых решений складывай гибкую программу действий.

Леонард Завалкевич, Психология эффективного менеджера. Гибкость. Эффективное управление. Психология менеджера. Книга 3. Процесс управления, 2015

Книга и лежащие в ее основе идеи служат хорошим противовесом теории Нассима Николаса Талеба. В своих книгах, включая знаменитый труд «Черный лебедь», Талеб утверждает, что многие попытки прогнозирования обречены на неудачу вследствие случайной и непредсказуемой природы сложных событий. Без сомнения, он прав в том, что некоторые события действительно относятся к разряду «черных лебедей» и не поддаются прогнозированию, но дело в том, что во многих случаях человеческое поведение вполне стандартно и предсказуемо. Многочисленные примеры успешного прогнозирования, приводимые Сигелем, напоминают нам о том, что большинство лебедей – белые.

Эрик Сигель, Просчитать будущее. Кто кликнет, купит, соврёт или умрёт, 2013

Самооценка тесно связана с уровнем притязаний человека, т. е. степенью трудности целей, которые он ставит перед собой. Например, если человек постоянно ставит перед собой слишком высокие и недосягаемые цели (т. е. имеет высокий уровень притязаний), то он часто испытывает неудовлетворенность результатами своих достижений, т. к. ему практически никогда не удается их реализовать. Таким образом, частые неудачи формируют низкую самооценку. Расхождение между притязаниями и реальными возможностями человека ведет к тому, что он начинает неправильно оценивать себя, вследствие чего его поведение становится неадекватным (возникают эмоциональные срывы, повышенная тревожность и т. д.).

Ю. Ю. Рассыпнова, Управление организационным поведением в АПК, 2013

Так происходит потому, что неспособность «обычных» людей быть значимыми и влиятельными обусловлена шаблонами их мышления и поведения. Но привычки мышления большинства людей, обедняющие их стратегии поведения настолько, что они приводят к неуспеху, неудачам, невезению, к никчемности в социальном плане, «заботливо» сформированы с молчаливого одобрения других, вовсе не глупых людей. Обратите внимание, людей обучают многим полезным вещам: читать, писать, работать за станком или компьютером, управлять автомобилем. Но людей не обучают тому, как управлять собственной головой. Люди порой совершают глупые поступки, действуя самим себе во вред, и всё из-за своих ограничивающих убеждений и неспособности контролировать свои состояния.

Георг Маунт, Трассировка будущего. Секреты технологии внедрения желаемых сценариев событий, 2013

Основные причины возникновения более сильного чувства неполноценности мы можем отнести к троякого рода ситуациям в развитии маленького ребенка. Их значительный вред заключается, собственно, в том, что в период обретения ребенком своего Я, особенно с конца первого года жизни, они слишком сильно дают ему почувствовать себя слабым перед требованиями внешнего мира. Из этой ситуации ребенок выходит с сохраняющейся всю жизнь перспективой, постоянно искажающей его восприятие мира. Его компенсационные попытки перерождаются. Ощущение небезопасности постоянно сопровождает его во всех его действиях. Все более выраженными становятся только такие черты характера, которые соответствуют его усилившемуся стремлению к превосходству или позволяют идти хитроумными окольными путями. Отчетливо проявляются эгоистические черты, склонность к изоляции. Приступы пессимизма, боязнь новых ситуаций, тенденция к избеганию проявляются на всех линиях. Неудачи легко обескураживают таких детей и часто ведут к прекращению начатых дел. Контакт с другими людьми всегда недостаточен. Большинство из них очень чувствительны к похвале, порицание же нередко полностью выбивает их из колеи.

Альфред Адлер, Очерки по индивидуальной психологии, -1

Но часто руководители компаний затрудняются ответить на вопрос, действительно ли им нужна какая-либо консалтинговая фирма (или несколько таких фирм), чтобы получать определенную информацию. Практика свидетельствует о том, что при определении сложностей, которые возникают в процессе деятельности, часть компаний ограничивается лишь поверхностным анализом. Одни компании во всех своих неудачах винят внешнюю среду: несовершенство законодательной базы, нестабильность экономической ситуации, высокие налоги, рост неплатежей и т. п., другие – внутреннюю среду предприятия: нехватку специалистов, неумение продавать, сложившиеся взаимоотношения в коллективе, нехватку оборотных средств и т. п. И при поиске причин неудач вы практически никогда не видите своих ошибок или плохой перспективы для вас, а это: плохое знание рынка, клиентов и их потребностей, неудовлетворительный сервис, слабое взаимодействие структурных подразделений предприятия и т. д.

М. А. Шарыпкина, Марионетки бизнеса, -1

Задача авторов этой книги – не напугать, а предостеречь. И, конечно же, помочь понять причины внутренних и внешних противоречий, научить выходить из конфликтных ситуаций без потерь для физического и психического здоровья. Для каждого из нас очередная конфликтная ситуация должна стать ступенью внутреннего роста, а не причиной многочисленных ошибок и неудач.

Виктор Дельцов, Почему я ввязываюсь в конфликты?, -1

Еще одна стилевая особенность процесса мотивации связана со стремлением субъектов к успеху или избеганию неудачи (Д. Макклелланд, Д. Аткинсон). Если человек ориентирован на успех, он не испытывает страха перед неудачей, а если ориентирован на избегание неудачи, то будет тщательнее взвешивать свои возможности, колебаться при принятии решения. Поскольку лица с мотивацией избегания неудачи боятся критики, они в качестве психологической защиты чаще, чем лица, стремящиеся к достижению успеха, мотивируют свои поступки с помощью декларируемой нравственности.

Олег Кондратьев, Нет мотива – нет работы. Мотивация у нас и у них, -1

Иметь статус автономии – значит обладать полномочиями принимать решения в сфере собственной жизни, вмешиваться в которую другим не дозволено без разрешения субъекта автономии. Этот статус присваивается индивиду, обладающему способностью выполнять и контролировать действия исходя из рациональных оснований. Быть автономным – значит осуществлять самоуправление. Мы автономны, поскольку это качество присуще нам в силу нашего человеческого рождения, и оно отличает нас от других животных. Быть автономным значит нести ответственность за собственную жизнь: как за успехи, так и за неудачи. Можно сказать также, что быть автономным значит составлять единое целое с самим собой в том смысле, что быть автономным значит действовать исходя из оснований, которые решающим – но трудно объяснимым – образом являются нашими собственными. Быть автономным субъектом значит относиться к себе определенным образом, подразумевающим, что мы принимаем на себя ответственность за свои действия и суждения, так что мы можем назвать их своими собственными. Автономия требует от действующего лица не просто беспрепятственного следования любому своему капризу. Иначе любое существо, обладающее способностью к движению, можно было бы считать автономным. Индивид должен быть самоуправляемым в более узком понимании.

Ларс Свендсен, Философия свободы, 2016

Учитывая, как нас подводят эвристические стратегии, неудивительно, что высокомотивированные взрослые иногда бросают занятия языком, несмотря на все свои сильные стороны. Они обвиняют в неудаче себя или своих учителей, в то время как настоящая причина – неправильное представление о процессе принятия решения. Пожалуй, самое печальное, что после решения бросить занятия иностранным языком поднимает свою уродливую голову последняя эвристика: склонность к запоздалым суждениям. Вы оглядываетесь на свое поражение и говорите: «Я так и знал, что этим закончится»{15}.

Ричард Робертс, Иностранный для взрослых: Как выучить новый язык в любом возрасте, 2015