Колонна (род)

Коло́нна, римский род (итал. Colonna, лат. Columnensis) — древняя итальянская фамилия, игравшая в средневековой истории Рима большую роль; особенно знамениты её постоянные распри с домом Орсини. Родоначальником её считают герцога Стефана, пришедшего из Германии в Италию около 1037 года; он женился на графине Эмилии, владетельнице Палестрины. Его потомок Пьетро делла Колонна (1099—1151), относящийся к ветви графов Тускуланских, получил, по преданию, своё прозвище от колонны Траяна, рядом с которой он жил и владел огромными земельными владениями, в том числе городом Палестриной и мощными замками. Род существует до сих пор.

Из многочисленных представителей могущественного рода Колонна, оказывавшего очень сильное влияние на избрание пап, наиболее известны:

• Эгидий Колонна (Aegidius a Columnis) (1247—1316) — учёный-августинец и воспитатель Филиппа Красивого, для которого он написал сочинение «De regimine principum» (1282). Колонна был строгий приверженец учений Фомы Аквинского; за учёность прозван doctor fondatissimus; в 1292 г. возведён в генералы своего ордена, в 1296 году — в архиепископы Буржа.
• Джакомо Колонна— кардинал при Николае III в 1278 году; большим влиянием пользовался при Николае IV. Противник Бонифация VIII, он вместе с братьями лишается владений и изгоняется из Италии. Умер в 1318 году.
• Шарра Колонна— брат Джакомо, за то, что дал убежище в Палестрине своему брату Джакомо, был осаждён папскими войсками, взявшими Палестрину. Шарра бежал во Францию, откуда послан Филиппом Красивым вместе с Ногаре в Италию и содействовал взятию в плен папы Бонифация в Ананьи. Позже он перешёл к гибеллинам, открыл Рим Людовику Баварскому, но неудавшаяся попытка низложить Иоанна XXII повлекла за собой его изгнание, где он и умер.
• Стефано Колонна (умер в 1379 году)— брат Шарры и Джакомо, друг Петрарки, вождь оппозиции против Колы ди Риенци; погиб во время восстания последнего.
• Просперо Колонна (1452—1523)— командуя в 1521 году императорскими и папскими войсками, изгнал французов из Милана, разбил в 1522 году маршала Лотрека при Бикокке, взял Геную и защитил Милан против Бониве.
• Фабрицио Колонна (умер в 1520 году) — известный итальянский кондотьер, сражался вместе с Просперо Колонна в Войне Камбрейской лиги.
• Виттория Колонна — его дочь, поэтесса, друг Микеланджело.
• Оддоне Колонна — римский папа Мартин V.
• Помпео Колонна— кардинал и вице-король неаполитанский с 1530 года, умер в 1532 году.
• Маркантонио прославился в сражении при Лепанто, командуя папскими галерами, умер в 1584 году вице-королём Сицилии.

Просперо Колонна ди Шарра— кардинал и церковный сановник в Папской области, кардинал-дьякон Сан-Джорджо-ин-Велабро, Санта-Мария-ад-Мартирес и Сант’Агата-дей-Готи.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Вопрос о происхождении Габсбургов довольно запутан и окутан мифами, многие из которых создавались намеренно – для решения политических задач той или иной эпохи, оправдания династической политики или создания видимости исторической преемственности с народами, правителями и традициями минувших времен. Самая ранняя из таких версий, возникшая в конце XIII – начале XIV века, связывала Габсбургов со старинным римским патрицианским родом Колонна, который, в свою очередь, вел свое происхождение ни больше ни меньше как от римской императорской династии Юлиев, т. е. от Гая Юлия Цезаря. В тот момент Габсбурги нуждались в столь высоком «родоначальнике», поскольку избрание в 1273 году германским королем Рудольфа Габсбурга, не принадлежавшего к числу знатнейших европейских вельмож, не избавило его от репутации «захудалого графа». Габсбурги как новая, молодая королевская династия строили историко-идеологический «фундамент» своего взлета к вершинам власти, и римское происхождение годилось для этого как нельзя лучше.

Ярослав Шимов, Австро-Венгерская империя, 2014

У инфанты уже имелся важный механизм политической власти – хорошо подобранный двор. Его возглавлял муж ее придворной дамы, Гонсало Чакон, некогда управитель Альваро де Луны, долгое время бывшего министром короля Хуана I. Его кузен, Гутьере де Карденас{48}, мажордом двора, успешно выдвинулся из числа приближенных архиепископа Каррильо. Оканья была штаб-квартирой Карденаса, поскольку здесь был его дворец, чьи колонны венчали раковины и гербовые щиты, сохранившиеся и поныне, и именно здесь поселилась Изабелла. В 1469 году и Карденас, и Чакон были молодыми людьми, решительно настроенными добиться ослепительного успеха в государственной карьере.

Хью Томас, Подъем Испанской империи. Реки золота, 2003

Однако при том, что великий адмирал и без того обеспечил себе бессмертие, все же кажется немного несправедливым, что сокращенное и более известное название его церкви увековечивает не его память, а некоего Жоффрея де Марторану, основавшего в 1146 г. поблизости бенедиктинский женский монастырь, к которому спустя примерно три века церковь Георгия была присоединена. К сожалению, изменения не ограничились именем. По внешнему облику Мартораны – таким образом, несмотря на высказанные возражения, нам придется ее называть – невозможно догадаться о ее происхождении. Некогда ее внешний облик также поражал. В Рождество 1184 г. ее посетил арабский путешественник Ибн Джубаир, возвращавшийся из паломничества в Мекку. Он писал: «Мы видели самое замечательное строение, которое нам не под силу описать, и потому мы вынуждены молчать, ибо это самое красивое здание в мире… У него есть колокольня, поддерживаемая колоннами из мрамора и увенчанная куполом, покоящимся на других колоннах. Это одна из самых чудесных построек, виденных нами когда-либо. Пусть Аллах по милосердию и доброте почтит это здание призывами муэдзина».

Джон Джулиус Норвич, Расцвет и закат Сицилийского королевства. Нормандцы в Сицилии. 1130-1194

Эпоха вестготов мало повлияла на облик города. Стоявшие на низком уровне развития, германцы редко проявляли самостоятельность в культуре. Созданные ими постройки не представляют художественной ценности, поскольку являются копиями сооружений Рима, тогда находившегося под воздействием Византии. За три века правления вестготов в Саламанке появилось всего несколько церквей и жилых домов в романском стиле. Главной среди них была резиденция епископа, построенная в 589 году для отца Леутерио. Став первым официально объявленным епископом Саламанки, он считался вторым духовным лицом государства после патриарха, обосновавшегося в Толедо. Светские здания вестготов отличались полным отсутствием украшений и грубой кладкой стен, возводившихся из необработанного камня. Гораздо большее внимание уделялось святилищам, перекрытиями в которых служили деревянные настилы, закрепленные на балках из огромных бревен. В редких случаях романские строители решались на сложные коробовые своды, полуциркульные арки, чаще дополняя свои произведения колоннами коринфского ордера, реже скульптурой, где старание преобладало над мастерством.

Елена Грицак, Саламанка

По окончании освободительных войн ее разрушили до основания и на расчищенном участке возвели собор. Христианская церковь тоже не сохранилась, но уцелели ее отдельные элементы, и предполагается, что некоторые из них заимствованы из погибшего здания. Именно такими деталями являлись колонны из порфира, установленные с внешней стороны хор нового храма. Благополучно просуществовало почти тысячу лет здание вышеупомянутой мечети Биб ал Мардом, которому пришлось послужить и вестготам, и мусульманам, и христианам. Изгнав захватчиков, испанцы перестроили его в европейском вкусе, в 1085 году освятив церковь под именем Санто Кристо де ла Лус. В этом качестве она действует до сих пор, удивляя и радуя прихожан прекрасными фресками. Имя ее первого создателя неизвестно, а вторым, судя по надписи, был Муса ибн Али де Саад. Позже безвестный итальянский художник украсил стены храма изображениями святых Евлампии, Леокадии, Обдулии, Касильды.

Елена Грицак, Мадрид и Толедо, 2005

Несколько ниже дается описание этого замка с колоннами, колонками, сводами, террасами, галереями, гербами в виде типичного средневекового замка. По-видимому, все это место трагедии написано под влиянием Морейской хроники. Завоевание Морей франками дало, таким образом, некоторую основу для поэтических сцен «Фауста». Но надо сказать, что это предположение Шмитта другими решительно отвергается[261].

А. А. Васильев, Слава Византийской империи, 2013

Вражда не помешала римлянам сделать широкий жест, превратив захолустное поселение лайетан в настоящий город под названием «Фавенция Пиа Августа Патерна Барцино». Обретя сложное и красивое имя, он получил статус центра Лайетании, вскоре став крупнейшим после Таррагоны населенным пунктом Ближней Испании, куда вместе с Каталонией входило все восточное побережье. В то время город защищала система крепостных укреплений, от которой в современной Барселоне сохранились ворота с башнями и фрагменты одной стены. Дворец римского наместника, административные здания, жилые дома, форум, театр, святилища располагались на самом высоком месте римской колонии – холме Табер, то есть там, где была обнаружена большая часть экспонатов археологического музея Барселоны. Остатки храма, возведенного во II веке н. э. в честь императора Августа, сохранились в одном из средневековых зданий на улице Каррер парадис. Рядом с античными развалинами живут и работают люди, нисколько не мешая туристам любоваться на четыре мощные, установленные на подиуме, коринфские колонны с каннелюрами и архитравом.

Е. Н. Грицак, Барселона и Монсеррат, 2006

Правя из своей столицы Паталипутры, стоявшей там, где Ганг разбивается на рукава, Самудрагупта высек имена завоеванных им стран на одной из древних каменных колонн, установленных в прежние времена самим Ашокой Великим. Ашока поставил такие колонны по всей своей империи; на них были выбиты списки законов, позднее известных как «надписи Ашоки». Самудрагупта увековечил свои победы поверх слов Ашоки.

С. У. Бауэр, История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов, 2010

13. И тем не менее в первые годы после завоевания Галлия процветала. Именно в тот период появилась у галло-римлян склонность к сельскому хозяйству и любовь к земле, унаследованные позднее французами. Можно только вообразить те радости жизни первых поколений, которые, в противоположность анархии, обеспечивал им римский мир (Pax Romano). Наконец-то в стране появились дороги, границы, военная полиция. Повсюду по пути следования римлян возводились дома нового, средиземноморского типа, виллы, украшенные колоннами и портиками, статуями из мрамора и обожженной глины. Жители городов жили в незнакомой дотоле роскоши: общественные бани, разнообразие спектаклей. Еще несколько десятилетий назад галлы обитали среди лесов в глинобитных хижинах. Теперь же галло-римляне распахивали и обрабатывали новые земли, богатели и продавали плоды своих земель Риму, всегда готовому покупать галльское зерно (дешевизна которого поражала Поли-бия) и галльские копчености. Галлия становилась «Северным Египтом» (Г. Ферреро).

Андре Моруа, История Франции, 2006

Черты новой, романской архитектуры нетрудно заметить и в городской церкви Санти-Апостоли. Считается, что ее основал Карл Великий во времена, когда флорентийцы жили неприметно и скучно, не умея забавляться ничем, кроме драк с соседями. Хронисты впервые упомянули о ней в 1075 году, и с тех пор здание, как ни странно, почти не изменилось. Приземистое, лишенное фасадных украшений, с крайне аскетичным интерьером, чуть оживленным двумя рядами колонн, позаимствованных на развалинах римских терм, оно проникнуто унылым духом раннего Средневековья. Между тем ярко выраженный романский стиль Санти-Апостоли стал образцом для подражаний столь многочисленных, что теперь ее скромные формы можно узнать даже в самых пышных флорентийских церквях.

Е. Н. Грицак, Флоренция и Генуя, -1

Сначала обитель польских королей представляла собой небольшой хорошо укрепленный дом, или, как его называли на латинский лад, палатиум. Затем на Вавельском холме появился скромный замок в романском стиле, служивший резиденцией князьям краковским. Архитектура в ту эпоху была замкнута и тяжеловесна: массивные стены, мощные столбы и колонны, узкие оконные проемы придавали сооружению вид крепости, чем, собственно, оно и являлось.

Н. Г. Фролова, Старый Краков, 2007

Вокруг главного алтаря – мощного сооружения с колоннами – стояли фигуры четырех заступников дома Виттельсбахов. Престол для совершения таинства, расписанный учеником Рубенса Каспаром де Крайером, появился к середине XVII столетия, а в конце века рядом с ним была установлена черная кафедра, ставшая лучшим произведением мастера Андреаса Файстенбергера. Трудно не заметить алтарь Святого Каэтана с красивой росписью, исполненной художником фон Зандратом. В княжеском склепе под главным алтарем первыми нашли покой король Максимилиан-Иосиф II и его супруга. Затем в Театинеркирхе стали хоронить всех изъявивших на то желание Виттельсбахов, чей прах доныне покоится в бронзовых гробах, помещенных в мощные каменные саркофаги.

Е. Н. Грицак, Мюнхен и Нюрнберг, -1

Об Ашоке не сохранилось воспоминаний иностранцев, посещавших Индию, но об этом величайшем правителе династии Маурьев немало можно почерпнуть из многочисленных эдиктов, написанных, по всей вероятности, им самим, которые встречаются на колоннах и скалах почти по всей территории современной Индии.

Майкл Эдвардс, Повседневная жизнь Древней Индии. Быт, религия, культура, -1

Вдохновителем нападения викингов был предавший Гарольда брат эрл Тостиг. Он уговорил Харальда воспользоваться моментом, когда все усилия были брошены на отражение экспедиции герцога Вильгельма. Норвежский король собрал крупный флот (флотилии такого размера его соотечественники редко посылали к берегам Англии). Флот скандинавов состоял из двухсот боевых кораблей-дракаров и трехсот вспомогательных судов, на борту которых были отборные воины севера. Сначала завоеватели отправились к Оркнейским островам, где к ним присоединились многие их жители, а затем направились к Йоркширу. После упорного сражения в окрестностях Йорка Харальд наголову разбил объединенную армию эрлов Эдвина и Моркара, правивших в Нортумбрии. Ворота города Йорка были открыты, и вся страна от Тайна до залива Хамбер оказалась во власти захватчиков. Слух о поражении Эдвина и Моркара заставил Гарольда оставить позиции на южном берегу страны и немедленно выступить против скандинавов. Необычайно быстрым маршем, всего за четыре дня, его армия вышла к Йорку. Норвежцы и их союзники были застигнуты врасплох. Тем не менее состоявшееся вскоре сражение при Стамфорд-Бридж было упорным, и долгое время его исход был не определен. Войска Гарольда не смогли разбить сомкнутый строй викингов, но им удалось сделать это после преднамеренного отступления. Тогда английские колонны снова двинулись на врага, и началось избиение норвежского войска. Потерями в той битве многие историки объясняют тот факт, что обессиленная Норвегия после нее в течение примерно четверти века не решалась вести внешние войны. 25 сентября 1066 г. король Харальд Гардрада и весь цвет его знати погибли в битве при Стамфорд-Бридж, сражении, ставшем для Норвегии вторым Флодденом.

Эдвард Кризи, Великие битвы XI–XIX веков: от Гастингса до Ватерлоо, -1

Специальную турнирную площадку устроили на рю Сент-Антуан, знаменитой парижской улице, что вела от Лувра до Бастилии; этой дорогой от королевского дворца до тюрьмы в прошлом частенько проходили разные люди, в том числе – нежданно-негаданно для них самих – особы благородных кровей. Король Генрих II Французский лично бился на этом турнире21. С мостовой по такому поводу сняли весь булыжник. С балконов свисали роскошные штандарты с гербами Испании, Франции и Савойи, а между колоннами особняков поставили статуи, аллегории выгод и преимуществ мирного сосуществования.

Хью Томас, Великая Испанская империя, 2013

Хотя предыдущие цари, резиденция которых находилась в Фивах, построили свои гробницы в пустынной равнине к западу от Нила, Тутмос I велел вырубить усыпальницу в уединенной долине Ливийской пустыни, известной современным египтянам как Бибан-эль-Мулук («Двери царей») (см. вклейку фото 7). Вельможа, живший в то время, хвалится, что ведал постройкой царской гробницы, которая велась втайне, «никто не видел, и никто не знал». Гробница не была особенно большой. Она включала прямоугольный в плане вестибюль, куда вела круто спускавшаяся лестница, тогда как вторая лестница вела в помещение с колоннами, где должен был стоять саркофаг фараона. Трудно установить, почему Тутмос порвал с древней традицией, требовавшей, чтобы царская гробница была сооружена в форме пирамиды. Возможно, он уже осознал, что усыпальницы прежних фиванских царей, расположенные близ обрабатываемых земель и поселений, слишком удобно было грабить. Так или иначе, Тутмос избрал для своей гробницы эту уединенную долину вдали от населенных мест. Разумеется, в узкой пустынной долине не было места для заупокойного храма, который являлся обязательным дополнением к гробнице фараона. Следовательно, его нужно было построить далеко от высеченной в скале усыпальницы и расположить как отдельно стоящее здание в самой долине Нила на узкой полосе пустыни, отделявшей возделываемую землю от склонов пустынных гор.

Георг Штайндорф, Когда Египет правил Востоком. Пять столетий до нашей эры, 1957

С трудом, но все же полностью восстановленный, к середине XIХ века Висбаден вновь стал первоклассным курортом. В то время театральную площадь города украшали два фонтана, по вечерам освещенные газовыми фонарями. Вокруг них и конной статуи Адольфа Нассау сосредотачивался тогдашний городской центр с импозантными жилыми домами, гостиницами, театром, курзалом. Наличие последнего избавляло город от славы скучного курорта, поскольку это сооружение, оформленное колоннами и галереей, состояло из бального зала, большой столовой, комнат для игр, бесед и чтения. Позади курзала находился небольшой парк с прудом, фонтанами, ровными дорожками. Благородная публика стремилась попасть туда ранним утром, когда на галерее играл оркестр, или с наступлением темноты, когда выступали заезжие артисты. По слухам, в одном из самых глухих уголков парка застрелился «игрок» Достоевского, а на самом деле бродил, на ходу диктуя жене будущий роман, сам автор, не раз спускавший всю наличность в висбаденском казино. Здесь в свое время бывала русская императрица Александра Фёдоровна, супруга Николая II, урожденная принцесса Гессенская. Немного позже под кронами парковых деревьев размышлял о жизни русский экспрессионист Алексей Явленский, чьи работы сегодня составляют гордость сотрудников городской картинной галереи.

Е. Н. Грицак, Кёльн и замки Рейна, 2006

В удивительной истории о периоде переселения говорится о происходившем из Уэльса правителе Бретани Джуд-Хаэле и знаменитом британском поэте Талиесине. Сразу после приезда Талиесина в Бретань Джуд-Хаэля посетило примечательное видение. Во сне он увидел высокую гору, на вершине которой стояла большая колонна, глубоко закопанная в землю. Ее основание было сделано из слоновой кости, а стержень возвышался в небесах. К нижней части из прекрасно отшлифованного железа были прикреплены кольца из того же металла, с которых свисали латы, шлемы, пики, метательные копья, щиты, трубы и многие другие предметы, использующиеся в сражениях. На верхней части из золота висели канделябры, курильницы, епитрахили, потиры и прочие предметы, предназначенные для богослужений. Пока князь стоял, восхищаясь красотой колонны, небеса отверзлись, с них спустилась девушка удивительной красоты, которая тотчас же подошла к нему.

Льюис Спенс, Легенды и рыцарские предания Бретани, -1

К югу от этой мусульманской святыни, там, где уходят вниз склоны горы Мориа, у стен современного Иерусалима стоит знаменитый христианский храм Богородицы, воздвигнутый императором Юстинианом. Внешний вид этого изумительного сооружения, каким оно дошло до наших дней, полностью подтверждает поразительное описание храма, данное Прокопием Кесарийским. Чтобы выровнять поверхность для постройки здания, – сообщает Прокопий – потребовалось в восточной и южной части горы возвести каменную стену, начинавшуюся в долине внизу, и соорудить обширное основание, частично из сплошного камня, а частично в виде арок и колонн. Камни были такой величины, что каждую глыбу нужно было перевозить в телеге, запряженной сорока сильнейшими быками императора, а чтобы обеспечить проход этим телегам, пришлось расширить дороги, ведущие в Иерусалим. Леса Ливана отдали прекраснейшие свои кедры для брусов кровли, и каменоломня, где добывали разноцветный мрамор, созданная в горах поблизости, обогатила здание великолепными мраморными колоннами[12]. Внутренность этого интересного сооружения, которое все еще сохранилось в Иерусалиме, по прошествии более чем тринадцати веков, украшают шесть рядов колонн, соединенных арками, поддерживающие кедровые балки и брусы крыши; с торца к зданию пристроена круглая башня, увенчанная куполом. Отдельные глыбы, каменные стены и колоннада, поддерживающие юго-восточный угол платформы, на которой воздвигнута церковь, воистину удивительны, их еще можно видеть, если войти в маленькую дверцу и спуститься на несколько лестничных пролетов в юго-восточном ее конце. Рядом с храмом император соорудил странноприимные дома для путников, больных и нищих всех национальностей; фундаменты, сложенные из красивого римского камня, еще видны возле южной оконечности здания.

Ч. Д. Аддисон, История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла, -1

Число входов в собор равнялось сторонам света. С северной и южной стороны они представляли собой сооружения в виде тройных арок. Известно, что в 1651 западный портал украшали колонны из белого мрамора, упомянутые в трудах сирийского путешественника Павла Алеппского. Они могли попасть сюда из Десятинной церкви во время реставрационных работ XVII века. Требования строгости и четкости наружных форм не помешали мастерам проявить фантазию в отделке фасадов. Ритм арок с северной стороны не повторялся с южной; кроме того, детали различались по конфигурации. Башни располагались несимметрично из-за винтовых лестниц. Их марши начинались с одной точки, имели одинаковое, правостороннее, вращение и через два витка приводили на хоры. Создатель собора намеренно отказался от симметрии, наверное для того, чтобы вывести одну из лестниц в запланированное место, не изменяя формы самой башни. Употребив нетрадиционную постановку, он сумел достичь желанного разнообразия.

Е. Н. Грицак, Памятники древнего Киева, 2004

С древних времен местные жители называли и до сих пор называют Пальмиру «Тадмором», что означает «быть чудесным, прекрасным». Город как бы продолжает окружающую природу, и потому красота его тихая и естественная. Из желтого песка долины, окруженной лиловыми холмами, поднимаются колонны с кудрявыми, словно кроны пальм, капителями. До нашего времени Пальмира сохранилась неперестроенной, и потому золотые, нагретые солнцем стены ее зданий до сих пор украшают вырезанные листья и гроздья винограда, верблюды и ослы.

Н. А. Ионина, 100 великих городов мира, 2006

Примерно ко времени своей женитьбы царь Аменхотеп построил дворец на восточном берегу Нила, на краю пустыни около Фиванских гор, в котором разместилась царица Тиу со своим великолепным двором. Дворец представлял собой легкое, просторное сооружение со множеством комнат, построенное из кирпича и дорогих пород дерева и украшенное великолепными росписями по сухой штукатурке и изысканными колоннами.

Артур Вейгалл, Эхнатон. Фараон-вероотступник, -1

И в этот раз, и в других подобных случаях отступление оборачивается гибелью. Горцы зорко следят за передвижением отряда, устраивают засады, внезапные нападения, атакуют отставших, отсекают отдельные группы. Такая тактика становится у горца излюбленной в противостоянии с русской армией. Бороться с ней в открытом полевом сражении трудно. Армия многочисленна, хорошо вооружена. Горец же силен в ближнем бою один на один. Поэтому дети «страны гор» стараются использовать свое главное преимущество – мобильность. Они нападают неожиданно, когда русские полки «зачехлены» в походные колонны. Внезапность горских нападений деморализует воинов «белого царя», а неотступное преследование изматывает и силы, и волю.

Амиран Урушадзе, Кавказская война. Семь историй, 2018

В отделке кабинета доминируют золотистые оттенки. Радостный колорит усиливается солнечным светом, который не только свободно проникает сквозь высокие окна, но и многократно отражается в зеркалах и хрустале. Художник, которому поручили отделку комнаты, отдал роль главного украшения мебели из полированной карельской березы – материала, особенно любимого русскими мастерами. Кажется, что диваны, кресла, расставленные вдоль стен книжные шкафы и низкие шкафчики с гладкими черными вставками излучают золотистое сияние. Похожее впечатление создают и мелкие предметы убранства, например бронзовая фигурка императора Павла, часы и канделябры. Середину кабинета занимает массивный письменный стол с резными золочеными накладками. Интересный по конструкции, он к тому же демонстрирует редкое по красоте художественное оформление. Выполняя частный заказ, мастер снабдил свое произведение необычными плоскими ножками в виде колонн с базами и капителями. На фигурной проноге (брусок для связи ножек) красуется сфинкс, а столешница декорирована зеленым сафьяном с тиснением того же золотистого цвета. Чернильный прибор, колокольчик и подсвечники стоят на столе со времен Юсуповых. Ими же собраны все выставленные в этой комнате книги – большей частью дипломатические своды и переводная античная литература. Мерцая золотыми надписями на корешках, огромного размера тома занимают свое прежнее место, будто хотят напомнить о том, что в личности каждого члена этого рода сановник на равных сосуществовал с человеком культуры.

Е. Н. Грицак, Архангельское, 2007

В нем хранили продовольственные запасы, посуду, одежду, драгоценности, деньги, семейные архивы, книги. Выполняя эту в общем примитивную вещь, средневековые мастера проявляли большую фантазию. Сундуки обивались кованым железом, украшались росписью, резными узорами, скульптурой, а также изображениями, выполненными в ювелирной технике. Хозяевам победнее приходилось довольствоваться сундуками из струганых досок, а порой и вовсе из необработанного дерева. Богатая знать любила сундуки, похожие на архитектурные сооружения, с колоннами, капителями, арками, крошечными окошками особого назначения.

Е. Н. Грицак, Эльзас и Страсбург, -1

Десятинная церковь стояла на главной городской площади (Бабином торжке). Вскоре после завершения строительства церковь была расширена, ее сделали пятинефной; 25 куполов украсили храм, в отделке которого широко применялись мрамор, мозаика, фрески. До наших дней сохранились «некоторые декоративные детали: мраморные капители, куски мраморных мозаичных полов, деталь профилированного столба, … частично фундамент, по которому установили систему кирпичной кладки»[6]. В 1240 г. церковь была разрушена при взятии Киева войсками Батыя. Во время раскопок был открыт ее фундамент. Это был монумен тальный шестистолпный храм, расширенный путем обстройки пониженными галереями, что, очевидно, придавало его объему ступенчатый характер. Внутри были хоры для князя и знати, открывавшиеся аркадами в пышно убранное внутреннее пространство храма. Сохранились обломки мраморных колонн с резными капителями, остатки шиферных (сланцевых) плит, покрытых барельефным орнаментом, плитки от наборных полов, фрагменты фресок и мозаик.

К. Н. Гацунаев, Правители России и развитие строительства, 2012