Денщик

Денщи́к — в русской армии и флоте до 1917 года солдат, состоявший при офицере или чиновнике в качестве казённой прислуги.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Невысокий, с короткой стрижкой и маленькими усиками поручик Чухно с трудом разбирал составленное на плохом русском донесение агента Законника. Он был из мещан. До войны служил в киевском полицейском управлении. В отделение прибыл намного позже других и держался несколько обособленно. Офицеры относились к нему слегка снисходительно и не лишали себя удовольствия при случае подшутить над ним. На связи у Чухно было несколько агентов из местных торговцев, но особых способностей к контрразведывательной работе он не проявлял, поэтому начальство предпочитало давать ему поручения хозяйственного порядка. Привычным делом для него было получить в интендантской части полагающиеся отделению кухонное масло и сахар, выменять у пленных австрийцев рубли на кроны, оформить довольствие и амуничные вещи шоферу и денщику.

Александр Богданович, Галиция. 1914-1915 годы. Тайна Святого Юра, 2014

С этими знаниями Василий Иванович и устроился (по словам сына) денщиком и переводчиком к царю Петру. Тот вскоре умер, а на престол вступила его вдова Екатерина I. При ней Василий Иванович был «выпущен лейб-гвардии от бомбардиров сержантом», произведен в первый офицерский чин прапорщика и назначен в Преображенский полк, в котором дослужился до капитана гвардии. В начале этой службы он женился на Авдотье, дочери бывшего подьячего и дьяка, а ныне офицера Преображенского полка Федосея Манукова. По звучанию его фамилии, близкой к армянской фамилии Манукян, предполагают, что по материнской линии Александр Васильевич получил часть армянской крови. Это возможно: в Москве XVII в. проживало немало армян, прекрасно адаптировавшихся в русской православной среде. Дед генералиссимуса Семён Мануков, кем бы он ни был по роду, служил подьячим в Монастырском приказе, то есть принадлежал к той же среде, что и предки Суворова со стороны отца.

А. П. Богданов, Суворов. Победитель Европы, 2013

Эту версию выдвинул бывший денщик фон Галена. В 1938 году, когда в Европе в широкой печати появились публикации об аресте маршала, он, увидев на фотографии Блюхера, так и ахнул: «Граф Фердинанд фон Гален!» И пошла по Германии гулять легенда, что фон Гален не погиб в 1915 году на русском фронте. Он был взят русскими в плен, переагитирован Советами и по предложению красных комиссаров принял новые имя и фамилию. Немец, естественно, выбрал фамилию героя войн с Наполеоном прусского генерал-фельдмаршала Гебхарда Леберехта Блюхера, отличавшегося энергией и решительностью, храбростью и неутомимостью.

Николай Великанов, Измена маршалов, 2008

После петровской модернизации эстляндцы полюбили службу при русском дворе. Эстляндцы или иные зарубежные выходцы, которые хотели службу в Петербурге соединять с преимуществами эстляндского шляхетства. Они оказали существенное воздействие на формирование структуры круга приближенных к монархам и заметно обогатили терминологию наименований придворных различных иерархических уровней. Постельничий стал обер-камергером, то есть старшим комнатным господином. Гораздо приличнее звучит, чем постельничий. Официально обер-камергер руководил придворными кавалерами и представлял членам императорской фамилии тех, кто получил право на аудиенцию. При русских императрицах XVIII века обер-камергеры, они же постельничие, составляли им компанию в постели. Эстлив-курляндцы любили эту должность. Например, обер-камергер Левенвольде был постельничим Екатерины I, обер-камергер Бирон был постельничим Анны Иоанновны. Заместителем постельничего в Древней Руси был стряпчий с ключом. При Петре I эту должность переименовали в камергера, то есть комнатного господина. По примеру голштинского двора камергеру двора петербургского поручили заведовать личной казной монарха, ключ от которой камергер всегда носил с собой. Впоследствии звание камергера стало почетным пожалованием или верхней ступенькой в карьере придворных выдвиженцев, которых много было при Петре, например из его денщиков.

Сергей Гаврилов, Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710-1918, 2011

Впрочем, «новые» командиры успешно перенимали от «старых» и некоторые особенности прежней армии. Читаем ту же справку: «Случаи проявления грубости комсостава в обращении с красноармейцами, эксплуатация красноармейцев, использование их в качестве денщиков довольно распространены… Грубость комсостава в 3 пехотной запасной школе вызвала сильное возбуждение курсантов, и только благодаря умелому подходу политсостава удалось избежать эксцессов. В продбазе ВХУ Запфронта начбазы и военком[12] требуют от красноармейцев и служащих стоять навытяжку и отвечать: “так точно” и “никак нет”. В бронебригаде Запфронта красноармейцы одного дивизиона объявили голодовку вследствие грубости комсостава… Отмечено много случаев использования красноармейцев в качестве денщиков, нянек, поломоек и т. п…»

Елена Прудникова, Взлет и падение «красного Бонапарта». Трагическая судьба маршала Тухачевского, 2016

«Изустные» указы императора встречаются довольно часто; они, видимо, делаются или при появлениях Петра в канцелярии, или при докладе выписок Мамонов выслушивает их от царя лично; так, в одном письме к Макарову Мамонов говорит, что «вчерашнего дня в военной коллегии докладывал я Царскому Величеству». Иногда эти указы касаются самых мелочей: например, Шамордин присылает из Сибири множество, часто мелких, вопросов, как ему вести следствие, и все они докладываются Петру, который или давал «изустные» указы, или иногда писал резолюции прямо на докладных выписках. Изредка указы передавались и третьими лицами, например: «…1721 года ноября 25 дня в канцелярии ведения бригадиров и лейб-гв. майоров Дмитриева-Мамонова и Лихарева с прочими офицеры Его Императорского Величества денщик Василий Петров сын Поспелов объявил словесно Его Императорского Величества указ: что Е. И. В. указал по именному своему словесному указу князя Матвея Гагарина с виселицы из петли сняв, и сделав железную цепь, поднять на той цепи на той же виселице, где он ныне был. И сей Его Императорского Величества именной указ лейб-гвардии майор господин Дмитриев-Мамонов приказал в канцелярии ведомства своего записать в книгу».

В. И. Веретенников, История Тайной канцелярии Петровского времени, 1910

У каждого офицера, помимо вестового, был денщик, состоящий при офицере в качестве казенной прислуги. Мой денщик, Куровский, жил в моей квартире. Он был поляком, красивым, вежливым, к которому я был сильно привязан. Услышав звонок, он, прежде чем открыть дверь, надевал белые перчатки; полагаю, этот маленький штрих говорит о многом.

Владимир Литтауэр, Русские гусары. Мемуары офицера императорской кавалерии. 1911-1920, -1

Василий Суворов был крестником Петра I и в свое время был взят Петром в денщики. Но с наступлением бироновщины карьера Василия Ивановича сошла на нет, и он со своей семьей перебрался в подмосковное имение. Здесь он вел жизнь бережливого, иногда даже скупого, помещика. Учителей для Саши не нанимали. Он рос свободно, предоставленный сам себе, а в героев себе выбирал великих полководцев: Ганнибала, Юлия Цезаря, Александра Македонского… Не остались без его внимания и достижения в военном деле Карла XII и Евгения Савойского. К двенадцати годам юный Суворов уже располагал недурными знаниями в военных науках, инженерии и фортификации. Общение со сверстниками, детьми крепостных в подмосковном поместье отца дало Суворову возможность с детства познать характер русского человека. Влечение к военному делу проявилось у Александра довольно рано, однако в семье не поощряли этих стремлений, ибо мальчик от рождения был весьма слабый, тщедушный. Однако военная слава продолжала грезиться ему в мечтах. Его считали чудаком не только сверстники, но и его отец. Впрочем, юный Александр с недетским упорством добивался своего.

Екатерина Хохлова, А. В. Суворов. Любимый полководец народа, 2014

Ваксил сапоги граф Кутайсов, правда, тогда он был не графом, а мальчиком-турком, подаренным для развлечения цесаревичу Павлу. Мальчик вырос, Павел стал царем и сделал мальчика графом Кутайсовым и вторым после себя лицом в империи. После итальянского похода Павел отправил к Суворову графа Кутайсова. Суворов, увидев важного вельможу, не растерялся – вызвал денщика Прошку и начал распекать его за пьянство, ставя в пример Кутайсова:

А. Б. Широкорад, Русская Мата Хари. Тайны петербургского двора, 2011

Денщик мне достался очень хороший и совершенно неграмотный. Вообще же грамотность у казаков в процентном отношении стояла высоко. Из 42 моих молодых казаков 3-й сотни было только 3 неграмотных. В пехотных гвардейских полках из 42 новобранцев – 2 – 3 грамотных. Неграмотные у нас в полку скоро становились грамотными, так как в каждой сотне была сотенная школа. Денщика своего я вскоре научил читать и писать. Причем писал он, конечно, с ошибками, но очень красиво. Когда он послал первое собственноручное письмо домой – ему не поверили. Он пришел ко мне со словами: «Получил с дома письмо, родитель не верит, что я сам ему написал. Вот прочтите». После ласкового обращения и поклонов вдруг: «Ты что же это, с-н сын, брешешь, что это ты сам писал» и тому подобное. Пришлось мне написать его родителю, что его сын так хорошо выучился грамоте.

Е. И. Балабин, Далекое и близкое, старое и новое, 2009

Одновременно пришлось «оформляться» и домом. Денщиков, не впервые переносящих генеральский скарб, поражала скромность обстановки министерских апартаментов и в то же время огромное количество книг, переносимых в кабинет хозяина. Сам министр домашними делами предпочел не заниматься, препоручив их сыну и, конечно же, супруге своей Елене Ивановне[14].

В. Д. Мелентьев, Фельдмаршалы Победы. Кутузов и Барклай де Толли, 2012

По тем Высочайшим повелениям и другим документам, которые дошли до нас за время царствования Петра I, можно судить, что все придворные чины состояли при императрице, а не при императоре. Двор супруги преобразователя России, по свидетельству современников, не уступал в блеске и величии германским дворам той эпохи, двор же самого Петра отличался необыкновенной простотой. Император довольствовался услугами нескольких денщиков, и доступ к занятию этой скромной, но близкой к царю должности открывался не знатностью рода, а главным образом личными свойствами, обратившими на себя внимание Государя. Что касается до порядка пожалования придворными чинами при Петре I и Екатерине I, то имеется некоторая вероятность предполагать, что пожалование производилось вследствие подачи челобитных (которые в это время подавались и о пожаловании имений и чинов). Так, в 1724 году баронесса Мария Строганова8 подала Петру Великому прошение об определении сына ее ко двору. На прошении этом имеется пометка императора: «Дается чин большому сыну камер-юнкера»9. Таким же образом, по прошению, был определен в обер-гофмейстеры в 1722 году Матвей Олсуфьев10 с выдачей ему патента. Даже позднее, а именно при Анне Иоанновне, пожалование производилось вследствие прошений: сын герцога Курляндского Бирона Карл Эрнест11 был пожалован, имея от роду 8 лет и 8 месяцев, по письменной просьбе в камергеры. На просьбе этой императрица собственноручно начертала: «Учинить по сему. Анна».

Н. Е. Волков, Двор русских императоров в его прошлом и настоящем, 1900

Вечером, отобедав, мы по обыкновению собрались на дерновом валике и, как тогда всегда бывало, попивая вино, вели оживленные разговоры, разбирали разные эпизоды маневра и все были в отличном настроении, к командиру 7-й роты подошел денщик и доложил, что Родионыч очень желает его видеть.

Э. В. Экк, От Русско-турецкой до Мировой войны. Воспоминания о службе. 1868–1918, 2014