Боевая машина

Боевая машина (БМ) — сухопутная колёсная или гусеничная (реже — полугусеничная, колёсно-гусеничная и тому подобное), оснащённая вооружением, обычно полностью или частично бронированная самоходная машина, предназначающаяся для ведения боя, обеспечения боевых действий либо управления войсками (силами), ранее к боевым машинам относили также броневые поезда (БП), моторные броневые вагоны (МБВ) и броневые дрезины (БД).

Боевыми называются машины, предназначенные для ведения боя и несущие на себе вооружение.

На флоте применяется термин корабль, в авиации боевой самолёт, боевой вертолет, летательный аппарат или БПЛА. В России колёсная и гусеничная техника Вооружённых Сил делится на автомобильную и бронетанковую технику. В Вооружённых Силах СССР колёсная и гусеничная техника делилась на автотракторную и бронетанковую технику.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Во втором томе фундаментального исследования «Отечественные бронированные машины. ХХ век» помещен более развернутый и отличающийся рядом цифр вариант приведенной Мельтюховым таблицы[164] – из него следует, что с учетом складов, рембаз и всех прочих мест хранения на 1 июня 1941 года в РККА числилось 25 850 танков, из которых 42 находилось на складах, а 629 вообще непонятно где (графа «обезличенные»). Однако из этой же таблицы видно, что учитывались не только боевые машины, а вся техника, изготовленная на танковой базе – в том числе тягачи, БРЭМ, саперные танки, транспортеры, телетанки и различные экспериментальные машины. Кроме того, в общую цифру вошли 1132 танка Т-38, 2318 – Т-37 и 2493 танкеток Т-27 – аналога французского «Рено» UE. При сравнении танкового парка СССР с танковым парком Германии эти машины, естественно, учитываться не должны – у немцев таких просто не имелось, а боевая ценность их была весьма невелика. Более того, согласно приказу НКО СССР № 0349 от 10 декабря 1940 года все танки Т-27 изымались из стрелковых соединений и передавались батальонам средних и тяжелых танков для проведения тактических учений (с целью сохранения матчасти новых машин) – то есть более не использовались как боевые машины. Таким образом, можно считать, что расхождение в цифрах вызвано в основном неправильнымучетом танкеток Т-27 в качестве боевых машин – тогда как к лету 1941 года они являлись всего лишь учебным оборудованием.

Владислав Гончаров, Танковый прорыв. Советские танки в боях 1937—1942 гг., 2007

В случае с танками старых типов такими деталями были запчасти моторной группы и гусениц. Например, инспектируя в конце марта 1941 года ход формирования и боевой подготовки 20-й танковой дивизии 9-го мехкорпуса, комиссия ГАБТУ отмечала: «В 39-м танковом полку танки получены после капитального ремонта от рембаз и зачислены в учебно-боевой парк. Танки не укомплектованы инструментом, принадлежностями и ЗИПом… В полку совершенно отсутствуют самые необходимые запчасти, что не позволяет исправить мелкие повреждения. Отсутствие запасных предохранителей приводит к попыткам установки «жучков». На 25 % танков гусеницы сильно изношены и требуют замены»[40]. Причем подобное положение дел было более правилом, нежели уродливым исключением из него: «Имеющиеся в полку боевые машины отнесены к учебно-боевому парку и получены в большинстве случаев после капитального ремонта от ремонтных баз. Машины не укомплектованы инструментом, принадлежностями и возимыми запчастями… До 30 % наличного парка машин требует смены траков гусениц. Четыре танка имеют поломки, но не могут быть восстановлены из-за отсутствия запчастей. Один аварийный танк требует смены кривошипа ленивца, средствами полка восстановлен быть не может»[41], – это про 58-й танковый полк 131-й мотострелковой дивизии 9-го мехкорпуса Киевского особого военного округа. «Состояние материальной части самое неудовлетворительное. Из имеющихся машин 20 % отработали по 100 моточасов, 10 % по 50 моточасов. Ходовая часть у всех машин совершенно изношена… Зап. частей никаких нет. Ремонтной базы совершенно нет»[42], – а это 37-я легкотанковая бригада все того же Киевского особого военного округа.

Андрей Уланов, Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина, 2011

В результате все соединения, имевшиеся в начале 1940 года, расформировали, а их боевая техника и личный состав были направлены на формирование механизированных корпусов. Однако этого было недостаточно. В первом полугодии 1941 года промышленность дала армии 1800 танков, что мало влияло на ситуацию. Укомплектованность корпусов приграничных военных округов всеми типами боевых машин к началу войны составляла в среднем 53 %: автомобилями – 39 %, тракторами – 44 %, ремонтными средствами – 29 %, мотоциклами – 17 %. На 22 июня 1941 года в войсках имелось 23 140 танков всех типов (у Германии – 5694). В западных приграничных военных округах насчитывался 13 981 танк (у Германии, включая ее союзников, вдоль границы СССР было развернуто 3899 танков и штурмовых орудий). Даже с учетом только полностью боеготовых машин, вступивших в бой 22 июня, соотношение составляло как минимум 2:1, при этом средних и тяжелых танков у Красной Армии было больше. Сравнение тактико-технических характеристик советских и немецких танков не оставляет камня на камне от расхожего тезиса о качественном превосходстве германской бронетанковой техники – они были сопоставимы. Значительно хуже дело обстояло с кадрами.

Артем Драбкин, Танкисты. «Мы погибали, сгорали…», 2012

Летом 1939 г. был принят на вооружение новый двухмоторный бомбардировщик «Юнкере» Ju-88. В отличие от своих предшественников он создавался специально для войны и по своим тактико-техническим параметрам превосходил как все немецкие самолеты, так и аналогичные машины других стран. Ju-88A мог летать со скоростью до 433 км/ч, нести до полутора тонн бомб и подниматься на высоту до 8200 м. Эффективный радиус его действия тоже составлял до 1000 км. Кроме того, «Юнкере» был способен пикировать под крутыми углами, и все это делало его универсальной боевой машиной, способной уничтожать цели на поле боя, наносить точечные удары по кораблям, железным дорогам, промышленным предприятиям в глубоком тылу противника и другим объектам.

Дмитрий Дёгтев, Стратегические операции люфтваффе. От Варшавы до Москвы. 1939-1941, 2012

Но трактор Фаулера, а позднее и значительное количество бронированных машин на базе автомобилей с паровыми или бензиновыми двигателями все еще были колесными машинами, хотя и были логическим продолжением в развитии мобильной огневой мощи. Военные машины, двигавшиеся на гусеницах, не скоро стали реальностью. Английский трактор Хорнсби начала ХХ столетия был представлен на испытания исключительно как тягач для артиллерии, а не в качестве боевой машины. Подобным же образом американские тракторы Холта и Беста появились в Соединенных Штатах всего лишь в качестве сельскохозяйственных машин. Казалось, никто не задумывался о том, чтобы превратить один из них в боевую бронемашину, до тех пор пока в 1911 (1912 год. – Ред.) году это не предложил сделать офицер австро-венгерской армии. (Первый проект танка был разработан в 1911 году инженером В.Д. Менделеевым (сыном великого химика); до 1915 года В.Д. Менделеев предложил несколько вариантов «сухопутных крейсеров», намного опережавших свое время. – Ред.)

Роберт Айкс, Великие танковые сражения. Стратегия и тактика. 1939-1945, 2008

Всего в танковом корпусе во второй половине 1942 г. по штату было 7800 человек, 168 танков, 52 (в том числе 20 зенитных) орудия, 44 миномета, 8 боевых машин реактивной артиллерии (РА). В последующем все изменения в организации корпуса проводились с целью повышения его самостоятельности, ударной и огневой мощи.

В. Н. Замулин, Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны, 2017

Чтобы было понятно, надо отметить, что варианта, по сути, в те времена в танкостроении было только два: гусеничный танк и колёсно-гусеничный танк. Последний – это танк с колёсно-гусеничным движителем, у которого для осуществления движения на колёсах гусеницы необходимо было снимать. Тема колёсно-гусеничных боевых машин в те времена была весьма актуальна. Дело в том, что гусеничные танки той эпохи были невероятно медлительными. Скорость их не превышала 10 км/ч. На поле боя этого, вроде бы, хватало для поддержки пехоты и прорыва оборонительной полосы противника. Но вот переброска таких танков на другой участок становилась настоящей головной болью. И проблема заключалась не только в низкой скорости – ресурс гусениц тогдашних танков был также невелик – их хватало не более чем на сто километров. Кстати, именно с этим связано такое обилие бронеавтомобилей, выпускавшихся в мире до Второй мировой войны. Просто военным была крайне необходима боевая машина, обладающая высокой скоростью передвижения. И хотя недостатки бронеавтомобилей были всем понятны, только они пока занимали нишу быстроходных боевых машин. Что же касается танков, то приходилось либо мириться с их медлительностью, либо перевозить их при помощи тяжёлых грузовиков, что было довольно накладно.

Олег Антипов, Танки, 2018

МиГ-21бис существенно превосходил предшественника также по наиболее важному показателю для боевой машины, располагая большими возможностями по весу и арсеналу боевой нагрузки. У МиГ-21ПФ боевые возможности ограничивались подвеской всего двух бомб или блоков реактивных снарядов УБ-16-57. «Бис» оснащался встроенной пушкой ГШ-23Л и мог нести вооружение на четырех подкрыльевых держателях, благодаря высокой тяговооружености и усиленной конструкции имея возможность подвески полутора тонн бомб – двух «пятисоток» на внутренних узлах и двух по 250 кг – на внешних. Набор вооружения дополняли новые типы средств поражения, включая многозамковые бомбодержатели, позволявшие разместить на подвеске до десяти бомб стокилограммового калибра, 32-зарядные блоки УБ-32 и другое современное оружие. Применение средств поражения обеспечивал новый автоматический прицел, позволявший вести огонь в том числе и с маневра при перегрузках (на МиГ-21ПФ обходились порядком послужившим коллиматорным прицельным устройством АСП-ПФ-21 «дедушкиного» образца). В итоге складывалась любопытная ситуация несколько неожиданного характера, когда относившийся к «чистым» истребителям МиГ-21бис выглядел куда более совершенным и мощным средством поражения наземных целей, нежели представлявший ударную истребительно-бомбардировочную авиацию МиГ-21ПФ. При этом атаки наземных целей, бомбометание и стрельба не были истребителям в диковинку: действовавший Курс боевой подготовки истребительной авиации (КБП ИА-75), отрабатывавшийся летчиками, включал соответствующие упражнения, и после необходимой тренировки они не уступали коллегам.

В. Ю. Марковский, Выжженное небо Афгана. Боевая авиация в Афганской войне, 2011

Рация на танке. Одной из попыток объяснить эффективность панцерваффе является, например, пропаганда мифа о радиофикации боевых машин. Якобы немецкие танки были поголовно радиофицированы и поэтому могли эффективнее вести танковый бой. Реально радиостанции в том понимании, которое вкладывают в этот термин сторонники данной версии, то есть приемопередатчики, были у командиров подразделений от взвода и выше. По штату февраля 1941 г. в легкой танковой роте танкового батальона немецкой танковой дивизии приемопередатчики «Fu.5» устанавливались на трех «Pz.II» и пяти «Pz.III», а на двух «Pz.II» и двенадцати «Pz.III» ставились только приемники «Fu.2». В роте средних танков приемопередатчики имели пять «Pz.IV» и три «Pz.II», а два «Pz.II» и девять «Pz.IV» – только приемники [3– P.274]. На «Pz.I» приемопередатчики «Fu.5» вообще не ставились, за исключением специальных командирских «kIPz.Bef.Wg.I».

А. В. Исаев, Главные мифы о Второй Мировой, 2019

Однако как целостный организм 13-й танковый корпус никак не заслуживал оценки «отлично». Когда читаешь документы корпуса, возникает устойчивое чувство дежа-вю с мехкорпусами 1941 г. В докладной записке по вопросу укомплектования 13-го танкового корпуса его командир характеризовал подготовку своих танкистов следующим образом: «Укомплектованность удовлетворительная, но механики-водители танков имеют только по 3–5 часов вождения. Крайне необходимо, чтобы в корпусе было хотя бы 30 механиков-водителей со стажем 30–50 часов[9]. Те же несколько часов вождения на танках новых типов часто присутствуют в описаниях действий советских мехчастей в июне 1941 г. Например, командир 8-го механизированного корпуса Д.И. Рябышев в отчете по итогам боевых действий корпуса под Дубно писал: «Водительский состав боевых машин КВ и Т-34 в своем большинстве имел стаж практического вождения от 3 до 5 часов»[10].

А. В. Исаев, Битва за Сталинград. Мифы и правда, 2022

Однако как целостный организм 13-й танковый корпус никак не заслуживал оценки «отлично». Когда читаешь документы корпуса, возникает устойчивое чувство дежавю с мехкорпусами 1941 г. В докладной записке по вопросу укомплектования 13-го танкового корпуса его командир характеризовал подготовку своих танкистов следующим образом: «Укомплектованность удовлетворительная, но механики-водители танков имеют только по 3–5 часов вождения. Крайне необходимо, чтобы в корпусе было хотя бы 30 механиков-водителей со стажем 30–50 часов»[29]. Те же несколько часов вождения на танках новых типов часто присутствуют в описаниях действий советских мехчастей в июне 1941 г. Например, командир 8-го механизированного корпуса Д.И. Рябышев в отчете по итогам боевых действий корпуса под Дубно писал: «Водительский состав боевых машин КВ и Т-34 в своем большинстве имел стаж практического вождения от 3 до 5 часов»[30].

А. В. Исаев, Сталинград. За Волгой для нас земли нет, 2017

Много ли это – 6700 бронированных тягачей для противотанковых орудий? Все познается в сравнении. Танков в 17 танковых дивизиях вермахта на Восточном фронте было в два раза меньше (3266). Противотанковых орудий во всей Красной Армии было в два раза больше (14,9 тыс.). По штатному расписанию апреля 1941 г. противотанковому дивизиону стрелковой дивизии полагалось иметь 21 «Комсомолец». Таким образом, имевшимся в войсках количеством тягачей можно было укомплектовать 319 стрелковых и моторизованных дивизий (в реальности развертывалось, как было уже выше отмечено, 229 таких дивизий). Стоит также отметить и тот факт, что наряду с бронированными тягачами, «созданными на базе шасси плавающего танка», в стрелковых дивизиях Красной Армии были и сами эти плавающие танки Т-37/ Т-38/ Т-40. Такими боевыми машинами вооружался разведбат стрелковой и моторизованной дивизии – роскошь, ни одной другой армии мира недоступная. По штату дивизии полагалось 16 плавающих танков, фактически, по состоянию на 1 июня 1941 г., в военных округах числилось 3447 танков Т-37/ Т-38/ Т-40. (1. стр. 597) В среднем по 15 танков на одну дивизию. В среднем. На направлении главного удара, в Киевском и Одесском округах, обнаруживаются стрелковые дивизии, в которых было по 20–27 плавающих танков (30-я, 51-я, 58-я, 97-я, 99-я, 130-я, 140-я,156-я, 169-я). (76) Плавали эти танки, конечно же, плохо – хуже прогулочного катера, – но преодолеть лесную речку без брода и моста или отбуксировать легкую противотанковую пушку на огневую позицию вполне могли.

М. С. Солонин, 23 июня – «день М», 2009

БА-10 был самым массовым советским бронеавтомобилем довоенной постройки, серийно производился с 1938-го по август 1941 года, и за этот период было собрано более трех тысяч этих, по личному мнению Сергея, очень неплохих боевых машин. Имея боевую массу чуть более пяти тонн, этот трехосный броневик с двумя ведущими задними мостами развивал на шоссе скорость до 50 км в час, при этом отличался хорошей проходимостью по пересеченной местности и бездорожью, чему эффективно помогали его низко подвешенные и свободно вращающиеся запасные колеса. Проходимость изрядно увеличивали также возимые снаружи на броне специальные гусеничные ленты, которые при необходимости надевались на задние колеса броневика.

Иван Байбаков, 1941 – Работа над ошибками, 2016

Наряду с этим было ускорено создание новых БТРов, которые применялись не только мотопехотой, но и артиллеристами, саперами, зенитчиками и фронтовыми разведчиками. Вообще, подобные боевые машины могли применяться на фронте примерно в двадцати различных целях.

Франц Куровски, Немецкая мотопехота. Боевые действия на Восточном и Западном фронтах. 1941-1945, -1

42-й ИАП, насколько можно судить по изученным документам, был абсолютным чемпионом по числу самолетов-истребителей «старых типов» среди всех истребительных полков ВВС западных военных округов – по разным данным, в полку числилось от 79 до 100 боевых машин (в основном бипланов И-153 и И-15бис). Если ориентироваться на минимальные цифры (отчет командира дивизии от 19.7.41.г.), на вооружении 42-го ИАП было 56 И-153 (из них 9 неисправны), 21 И-15бис (из них 3 неисправны), 2 И-16 (1 неисправен). (114) Даже если исключить из рассмотрения устаревшие И-15бис, в полку было 48 боеготовых истребителей. Летчиков же, по состоянию на 1 июня 1941 г., числилось 59 человек. (25).

М. С. Солонин, Другая хронология катастрофы 1941. Падение «сталинских соколов», 2020

А легкие танки были более технологичны, что в жестких условиях эвакуации было немаловажно. Да к тому же в начале войны еще были сильны взгляды, согласно которым броня и огонь должны служить прикрытием пехоты. Все же эволюция взглядов на военное искусство происходит не сразу и не вдруг. Время масштабных, заранее спланированных танковых сражений было не за горами. И в этом случае легкие танки оказались незаменимы. К тому же в Красной Армии кроме общепринятых в то время трех классов бронированных боевых машин – тяжелых, средних и легких – существовал и еще один тип – так называемые малые танки.

Г. В. Савицкий, Битва «тридцатьчетверок». Танкисты Сталинграда, 2013

Но и это еще не все. Кроме «сухопутной авиации» в состав авиационных сил Советского Союза входили ВВС Военно-Морского флота. Это была вполне самостоятельная структура, имевшая своего командующего (в июне 1939 г. на эту должность был назначен комбриг С.Ф. Жаворонков), главный штаб, соответствующие штабы ВВС флотов, с общим подчинением наркому ВМФ СССР. К началу войны с Германией авиация ВМФ имела на своем вооружении 3838 самолетов, в том числе 2824 боевых, причем 68 % от общего числа боевых машин составляли обычные, «наземные» истребители и бомбардировщики, которые могли быть с успехом использованы для действий на сухопутном ТВД. Нетрудно заметить, что одних только боевых самолетов в составе ВВС флотов (о существовании которых традиционно принято «забывать») было больше, чем во всей группировке Люфтваффе на Восточном фронте.

М. С. Солонин, Новая хронология катастрофы 1941, -1

11 декабря 1932 года РВС СССР принял очередное постановление, в котором подчеркнул, что развитие авиационной техники, а также результаты, достигнутые в конструировании и сбрасывании с самолётов бойцов, грузов и боевых машин, требуют организации новых боевых подразделений и соединений РККА. Теперь на базе всё того же авиадесантного отряда ЛВО создавалась воздушно-десантная бригада, которая должна была готовить обученных инструкторов по воздушно-десантной подготовке, а также отрабатывать оперативно-тактические нормативы действий парашютистов.

О. С. Смыслов, Генерал Маргелов, 2010

И все же для ядерного поля боя нужна была новая боевая машина. По решению правительства, Государственного комитета обороны и лично товарища Сталина была начата разработка сверхмощных танков и самоходок.

Г. В. Савицкий, Танкисты атомной войны, 2017

На заводских и полигонных испытаниях СБТ, проводившихся с мая по октябрь 1937 года, была произведена 81 операция с мостом (наводка-подъем), по нему прошло 58 боевых машин. Испытания показали, что СБТ может служить средством, позволяющим танкам БТ и Т-26 преодолевать различные естественные и искусственные препятствия шириной до 9 м. В 1938 году предполагалось изготовить 5 танков СБТ для проведения войсковых испытаний. Но до конца 1939 года была сдана только одна машина (на базе БТ-5).

М. В. Коломиец, Зимняя война: «Ломят танки широкие просеки», 2014

Необходимость в применении авиации возникла уже в начале января, буквально неделей спустя после прибытия МиГов в Кабул. Иных боевых машин в центральной части Афганистана тогда не было и истребителям приходилось выступать универсальным средством как для прикрытия воздушного пространства, так и в поддержке наземных войск и ведении разведки. В начале января произошел мятеж в 4-м артиллерийском полку афганской армии, расположенном в городе Нахрин на севере страны (юго-восточнее Баглана). При мятеже были убиты находившиеся при части советские военные советники. Заняв военный городок, мятежники окопались, соорудив завалы на дорогах и оборудовав на подходах артиллерийские позиции. По просьбе афганских властей для разоружения мятежного полка были привлечены советские части – мотострелковый батальон 186-го полка при поддержке танковой роты и артиллерийского дивизиона. Поскольку противник располагал реальными силами, имея артиллерию, и поддерживался местными бандами, было принято решение выбить из их рук наиболее серьезные средства, для чего следовало нанести авиационный удар по местонахождению хранилищ вооружения и складов с боеприпасами. Сначала для нанесения удара планировали задействовать истребители-бомбардировщики с приграничных аэродромов в Союзе, но те не смогли отыскать цели среди заснеженных предгорий. Для удара подняли звено МиГ-21 115-го полка из Баграма, выполнивших бомбометание. К непосредственной авиаподдержке при штурме гарнизона истребители не привлекались. Выдвигавшиеся к Нахрину советские части сопровождали вертолеты, огнем с воздуха рассеявшие противника. Операция была проведена 9-10 января с минимальными потерями своей стороны, составившими двоих убитых и двоих раненых. Противник потерял погибшими более ста человек и до десяти единиц техники (пушек и автомашин).

В. Ю. Марковский, Камуфляж и бортовые эмблемы авиатехники советских ВВС в афганской кампании, 2017

18 мая 1915 года под Ригой начались испытания бронированной боевой машины на гусеницах, созданной конструктором Александром Александровичем Пороховщиковым. «Вездеход» успешно прошел испытания. Однако в военном ведомстве проект первого русского танка не оценили.

Л. М. Млечин, Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой, 2015

В то же время план прикрытия государственной границы до большинства соединений и частей до начала войны доведен не был. Значительная часть оборонительных сооружений укрепленных районов находилась в стадии строительства, а взаимодействие их гарнизонов с войсками полевого прикрытия организованно не было. Отсутствовала практика использования крупных формирований танковых войск в обороне, часть танков были устаревших конструкций, а новые боевые машины экипажами освоены не были.

В. А. Рунов, Удар по Украине. Вермахт против Красной Армии, 2011

После двадцати дней пребывания в составе действующей армии в составе 16-го гиап остался в наличии только 21 самолет «Аэрокобра». К 29 апреля командиру авиаполка Николаю Исаеву пришлось срочно перезакрепить оставшуюся материальную часть и закреплять ее по-новому за обслуживающим техническим составом. Дело в том, что в советской авиации самолет не был жестко закреплен за летающим на нем летчиком. На каждой боевой машине авиаполка мог, в принципе, летать любой пилот. Конечно, каждый летчик старался летать на «своем» самолете, но если требовалось для выполнения боевой задачи вылететь на нем другому летчику (например, «безлошадному» или более результативному), то он мог воспользоваться тем самолетом, который разрешал взять командир части. «Хозяином» самолета всегда считался техник самолета, он отвечал «головой» за его технически исправное и боеготовое состояние. Его главной задачей было отлично подготовить его к вылету, а кто на нем полетит – это дело вышестоящих командиров.

А. И. Табаченко, Покрышкинский авиаполк. «Нелакированные» боевые хроники. 16-й гвардейский истребительский авиационный полк в боях с люфтваффе. 1943-1945, 2014

К решению этой проблемы наше конструкторское бюро подошло с новой концепцией: заставить броню работать в каркасе самолета, сделать ее рабочим телом. До сих пор конструкторы надевали броню на каркас с целью защиты. А тут был спроектирован бронекорпус, защищавший в себе все жизненно важные части боевой машины – мотор, кабину экипажа, системы двигателя и т. п. Корпусу была придана обтекаемая форма.

Н. В. Якубович, Великий Ильюшин. Авиаконструктор №1, 2014

Как видно из приведенного документа, разработка тяжелого танка прорыва не считалась приоритетной задачей. Это было связано и с финансово-производственными возможностями (разработка и выпуск такой машины являлось делом сложным и дорогим), так и с тем, что на тот момент не было до конца понятно, что из себя должен представлять позиционный танк. Если с танками сопровождения и маневренными на тот момент все было более-менее понятно, то с тяжелым дело обстояло совсем по другому. В ходе обсуждения доклада рассматривались характеристики будущих боевых машин. По позиционному танку было только три пункта, по которым пришли к каким-то конкретным цифрам: масса – 60–70 т, преодолеваемый ров 4 м, при перевозке должен вписываться в габарит русской и заграничной железных дорог.

М. В. Коломиец, Советский тяжелый танк Т-35. «Сталинский монстр», 2017

Результативность танкистов напрямую зависела от характера боевых действий и тактики их ведения. Совершенно очевидно, что применявшаяся в немецких тяжелых танковых батальонах тактика позволяла экипажам боевых машин добиваться высокого процента попаданий. Способствовал этому и характер боевых действий: на завершающем этапе Второй мировой войны Вермахт вел в основном оборонительные бои. Однако следует признать, что эти факторы не имели решающего значения. Причина высокой результативности немецких танкистов и эффективных действий танковых войск в целом состоит в другом. За 11 лет в Германии было изготовлено чуть более 50 тыс. танков и самоходных орудий, в то время как в СССР только за годы Второй мировой войны – 109 100 танков и САУ, в США – 135 100, в Великобритании – 24 800. Выпустив танков и САУ в пять раз меньше, чем свои основные противники, Германия смогла создать такие танковые войска, которые на протяжении всех лет войны, вплоть до ее последних дней, были в состоянии наносить мощные удары. В связи с этим достаточно вспомнить контр-наступление немецких войск в Арденнах в декабре 1944 года и в районе озера Балатон зимой 1945 года. В обоих случаях, не имея абсолютно никакого превосходства в танках (как впрочем, и в остальных силах и средствах) ни на Западном, ни на Восточном фронте, немцы сумели добиться его на направлениях главных ударов, которые были отбиты колоссальным напряжением сил как западных союзников, так и Красной Армии.

М. Б. Барятинский, Танковые асы Сталина, 2013

В полностью оснащенной «тиграми» танковой роте было 14 боевых машин. Их боевая мощь, таким образом, превосходила боевую мощь целого зенитного батальона (3 батареи по 4 орудия в каждом). Затраты на производство одного «тигра» доходили до 1 миллиона рейхсмарок. По этой причине было сформировано лишь несколько батальонов тяжелых танков. Стать командиром такой роты значило взять на себя большую ответственность…

Отто Кариус, «Тигры» в грязи. Воспоминания немецкого танкиста. 1941–1944, 2013

Таким образом, в полосе наступления 5-й армии 1-го Дальневосточного фронта японский укрепленный район «Волынский» был прорван к 9 часам 9 августа силами пехоты и танков. Спланированная ранее артиллерийская и авиационная подготовка не проводилась. Из общего числа потерь танков и САУ (183 единицы) 40 % боевых машин увязло в болотах и 30 % вышло из строя по техническим причинам[30].

В. А. Рунов, Все укрепрайоны и оборонительные линии Второй Мировой, 2014

Вот, собственно говоря, и все переделки. Объем работ относительно небольшой, техническая сложность их тоже не запредельная. В результате танк изрядно скинет вес – только за счет снятой башни, как минимум, тонну, – следовательно, резко прибавит в надежности и ресурсе ходовой части и трансмиссии, да и мотору полегче будет, отсюда опять же и повышение его надежности, и увеличение моторесурса. И получится из устаревшего, перетяжеленного и малоэффективного пушечного танка вполне так даже ничего себе новая боевая машина – более надежная, с ощутимо увеличенным техническим ресурсом и межремонтным пробегом, а главное – гораздо более эффективная в боевом применении, причем не только по самолетам, но и по вражеской пехоте. Впрочем, если уж у «настоящих танкистов» рука не поднимается курочить пушечные Т-26, можно пока начать переделки с их совсем устаревших – двухбашенных пулеметных и пушечно-пулеметных модификаций, тех, у которых в левой башне пулемет ДТ-29, а в правой 37-миллиметровая пушка Гочкиса установлена. Думается, на это ревнивые поборники бронетехники согласятся скорее.

Иван Байбаков, 1941 – Своих не бросаем, 2017