Цитаты со словом «необычность»
Похожие цитаты:
То, что восхищает нас в видимой красоте, — это всегда лишь невидимое.
Константин Николаевич Леонтьев — неповторимо-индивидуальное явление. Нужен особый вкус, чтобы полюбить и оценить его.
Только слова придают реальность явлениям.
Остерегайтесь оригинальности; в женской моде оригинальность может привести к маскараду.
— Еще одна из ваших причуд! — сказал префект, имевший манеру называть «причудами» все, что превосходило его понимание, а потому живший поистине среди легиона «причудливостей».
Как можно раньше примечай звук и характер различных инструментов, старайся запечатлеть в своем слухе их своеобразную звуковую окраску.
Нигде неповторимость личности не проявляется в большей степени, как в результатах её воображения.
Многогранность, неистощимость на выдумку, логичность и склонность к юмору, а также истинное мифотворчество превратили Роджера Желязны не просто в писателя-фантаста, а в Писателя с большой буквы.
Естественность — всего лишь поза, и к тому же самая раздражающая из всех, которые мне известны.
Перемен ожидая разительных,Осознать стоит чётко и ясно:Жизнь почти что всегда удивительна,Но достаточно редко — прекрасна.
Красоту создают не столько изображаемые вещи, сколько сама потребность их представления, и потребность эта придаёт силы в процессе работы.
Чем проще памятники, тем больше силы придают они чувству грусти.
Истинные творческие чувства не лежат на поверхности души. Вызванные из глубин подсознания, они поражают не только зрителя, но и самого актера.
Гениальность — это всего-навсего непривычный взгляд на вещи.
Даже самый простой человек всё ещё остается существом необычайно сложным.
Обращает на себя внимание факт морфологического большого сходства, доходящего до идентичности, древлян и латгальского населения (С.252)
Возраст, как расстояние: придаёт двойное очарование.
Мы ищем на стороне развлечений только потому, что наши жены не умеют придать прелести обладания прелесть разнообразия.
Напускная важность — особая манера себя вести, придуманная для пользы тех, кому приходится скрывать недостаток ума.
Величавость — это непостижимое свойство тела, изобретённое для того, чтобы скрыть недостаток ума.
Необычайные случаи обычно повторяются.
Есть люди в стиле барокко: много красивых деталей, а в целом безвкусица.
Красота души придает прелесть даже невзрачному телу, точно так же, как безобразие души кладет на самое великолепное сложение и на прекраснейшие члены тела какой-то особый отпечаток, который возбуждает в нас необъяснимое отвращение.
Я совершенно определённо женщина, и это меня радует.
В других нас раздражает не отсутствие совершенства, а отсутствие сходства с нами.
Часто неясность происходит столько же от многословия, сколько и от излишней краткости.
Немногословность, вероятно, слишком давно известный принцип, чтобы о нем распространяться, однако с художественной точки зрения, я уверен, он работает. Недоговоренность способствует драматическому эффекту, а прямота его разрушает.
Взгляд художника на явления внешней и внутренней жизни отличается от обыкновенного: он более холоден и более страстен.
Удовольствия каждого человека различны и часто противоположны; этим объясняется, почему то, что для одного индивидуума — красота, для другого — безобразие.
Не стремись к блеску исполнения. Старайся, чтобы музыка произвела то впечатление, которое имел в виду автор; большего не надо; все, что сверх этого, — искажение.
В характере, в манерах, в стиле, во всем прекрасное — это простота.
Чрезмерная краткость речи иной раз превращает её в загадку.
Шнирельман был незаурядный, талантливый человек с большими странностями. Было в нём что-то неполноценное, какой-то психический сдвиг. Тогда говорили, он не имел никаких успехов у женщин и это сильно угнетало его.
Нелегко с ясностью видеть впечатление, которое мы своими поступками производим на остальных людей. Мы считаем, что все незначительное в наших поступках окружающие пропустят мимо.
Странный парадокс заключается в том, что чувственный мир, окружающий мужчину, состоит из мягкости, нежности, приветливости, — словом, он живет в женском мире, тогда как женщина бьется в суровом и жестком мире мужчины.
— Через мой опыт с ЛСД я выделил для себя новую картину действительности, я осознал великолепие природы. Я стал по другому относиться к тому, что случится с природой и с нами в будущем.
Истинная и всеобщая польза комедии заключается в развитии нашей способности легко и быстро подмечать смешное под каким бы то ни было покровом страсти или моды, равно как и под морщинами торжественной серьезности.
Дарвин, как прислуга у господ, подсмотрел в делах божиих обыкновенность его творчества.
Скромность — это нежное искусство повышения вашего обаяния, когда вы делаете вид, что не замечаете об этом.
Берн твёрдо верил в осмысленную игру и стал особенно знаменит благодаря своей поразительной изобретательности в защите.
У женщины поразительная интуиция: она может догадаться обо всём, кроме самого очевидного.
Большинство людей не понимает, что великое многообразие и красочность мира будут служить им крепчайшей душевной поддержкой на протяжении всей жизни.
Никакая внешняя прелесть не может быть полной, если она не оживлена внутренней красотой.
Пафос позы не служит признаком величия; тот, кто нуждается в позах, обманчив… Будьте осторожны с живописными людьми.
Поэзия заключается не в ритмическом сочетании слов-погремушек, но в духе, который охватывает широкие горизонты и видит дальше и глубже, чем глаза человека.
В повседневной жизни наши недостатки кажутся порою более привлекательными, чем наши достоинства.
Больше всего в женщинах ценю застенчивость. Это красиво. Основа женственности не внешность, а повышенное чувство стыда и сочувствие окружающим.
Выдержки, изречения и прочее подобны зажигательным стеклам: они собирают лучи ума и знания, рассеянные в произведениях писателей, и силой и живостью сосредоточивают эти лучи в сознании читателей.
...народы, очень похожие по своему внешнему виду, могут сильно отличаться своими способами чувствовать и действовать, и, следовательно, своими цивилизациями, своими верованиями и своими искусствами.
«Первое начертание этой сценической поэмы, как оно родилось во мне, было гораздо великолепнее и высшего значения, чем теперь в суетном наряде, в который я принужден был облечь его»