Цитаты со словом «материмый»

Никому, кроме бабушек, не следует ходить за ребенком, матери умеют только производить детей на свет.

Сердце матери — это бездна, в глубине которой всегда найдется прощение.

Главная школа воспитания детей — это взаимоотношения мужа и жены, отца и матери.

Если ты с детства не научился смотреть в глаза матери и видеть в них тревогу или покой, мир или смятение, — ты на всю жизнь останешься нравственным невеждой.

Ребенок — зеркало семьи; как в капле воды отражается солнце, так в детях отражается нравственная чистота матери и отца.

Велико число женщин, которые кажутся прекрасными в тени шатров и под покровом вуали. Но подними вуаль, и ты увидишь мать своей матери.

Человек рождается не в полной мере, так как часть своей жизни он проводит как бы в теле матери, погрузившись в ночной сон.

Я всегда был уверен в себе и в своей сексуальности, и мне нечего скрывать. Прямиком из чрева матери я отправился на гей-парад.

Я знаю, что талантлива, но музыка — это не то, ради чего я живу. Прежде всего я хочу быть хорошей женой и матерью.

Он был единственный сын, сестры гордились им, отец с матерью гордились им, и, не желая перечить родным, он гордился собой.

Генезис мужской гомосексуальности в целом ряде случаев следующий: молодой человек необыкновенно долго и интенсивно, в духе Эдипова комплекса, сосредоточен на своей матери. Но, наконец, по завершении полового созревания все же настает время заменить мать другим сексуальным объектом. И тут происходит внезапный поворот: юноша не покидает мать, но идентифицирует себя с ней, он в нее превращается и ищет теперь объекты, которые могут заменить ему его собственное «Я», которых он может любить и лелеять так, как его самого любила и лелеяла мать. Этот часто наблюдающийся процесс может быть подтвержден любым количеством случаев; он, конечно, совершенно независим от всяких предположений, которые делаются относительно движущей силы и мотивов этого внезапного превращения. Примечательна в этой идентификации ее обширность, она меняет «Я» в чрезвычайно важной области – а именно в сексуальном характере – по образцу прежнего объекта. При этом сам объект покидается; покидается ли он совсем или только в том смысле, что он остается в бессознательном, не подлежит здесь дискуссии. Идентификация с потерянным или покинутым объектом для замены последнего, интроекция это объекта я «Я» для нас, конечно, не является новостью. Такой процесс можно непосредственно наблюдать на маленьком ребенке. Недавно в «Международном психологическом журнале» было опубликовано такое наблюдение. Ребенок, горевавший о потере котенка, без всяких обиняков заявил, что сам он теперь котенок, и стал поэтому ползать на четвереньках, не хотел есть за столом и т.д. («Психология масс и анализ человеческого "Я"», 1921г.)

Именно потому, что комплекс неполноценности стал так популярен, я позволю себе сделать здесь небольшое отступление. У одного исторического деятеля нашего времени, который здравствует и поныне, но отошёл от дел, вследствие родовой травмы имело место некоторое недоразвитие одного члена. Очень известный писатель наших дней, охотнее всего пишущий биографии замечательных людей, занялся жизнью этого упомянутого мной человека. Но ведь трудно подавить в себе потребность углубления в психологию, когда пишешь биографию. Поэтому наш автор отважился на попытку построить все развитие характера своего героя на чувстве неполноценности, вызванном этим физическим дефектом. Но при этом он упустил один маленький, но немаловажный факт. Обычно матери, которым судьба дала больного или неполноценного ребёнка, пытаются восполнить эту несправедливость чрезмерной любовью. В нашем случае гордая мать повела себя по-другому, она отказала ребёнку в любви из-за его недостатка. Когда он стал могущественным человеком, то всеми своими действиями доказал, что так никогда и не простил свою мать. Если вы представите себе значение материнской любви для детской душевной жизни, вы, видимо, мысленно внесёте поправки в теорию неполноценности биографа.

Лондонские преступники XVIII века в совершенстве владели юмором висельника и перед смертью «угощали» благодарных зрителей последней эпиграммой. Они делали так потому, что умирали, выполняя предписание своих матерей: «Мой мальчик, ты кончишь виселицей, так же как твой отец!» Последние слова многих известных людей тоже были шутками, потому что они оказались послушными сыновьями и оправдали надежды своих матерей: «Ты умрёшь знаменитым, сынок». Смерть, которая наступает в результате форс-мажорных обстоятельств, не сопровождается подобным легкомыслием, потому что может находиться в полном противоречии с предписанием матери «Живи долго!» или «Умри счастливым!». Я не слышал рассказов о том, как шутили узники лагерей смерти, приговорённые к смерти в газовой камере.

Есть масса прописных истин, впитываемых современным человеком с молоком матери, так что он над ними потом даже никогда и не задумывается. А между тем они не выдерживают и самого элементарного испытания логикой и здравым смыслом. Например, «все люди равны». Да чушь! Эйнштейн и ваш сосед-алкоголик, валяющийся каждый день в собственной блевотине. Они равны? В чём? Иное дело, что любые попытки устанавливать «сортность» ещё хуже. Нет таких весов, на которых людей можно было бы взвешивать и определять: тот лучше, а тот хуже. Вот и приходится декларировать «равенство». Из двух зол, как говорится, выбирать меньшее. Но следует всё-таки помнить, что это именно вынужденная мера и компромисс, а вовсе не «величайшее завоевание цивилизации».

В 1941-м нам велели эвакуироваться из Москвы в Казань. Мы с отцом и матерью две ночи просидели в туннелях Курского вокзала. Это те самые туннели, из которых пассажиры сейчас выходят на перроны. Сейчас езжу с Курского — все время это вспоминаю.

Строго соблюдать 5 — 9 правила Василия Великого. Не давать живущим без венца причащаться и принимать Тело и Кровь Христовы. Точно так же приведения родственниками, живущими без венца (советским браком), детей на причастие. Дети этих родителей могут быть допущены к причастию только их крестным отцом или крестной матерью.

Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.

Моя мать Шах-Емен ханум, урожденная Гаибова, со стороны своей матери была родной внучкой знаменитого поэта Видади… В те времена, когда над головой азербайджанской женщины висел кулак мужа, моя мать за сорок пять лет семейной жизни не только не получила ни одного щелчка, но и не услышала ни одного грубого слова по своему адресу. Ближайшие родственники отца относились к ней с большим уважением.

Давно уже не был он на своей родине; уж год, как мать его уехала из города. Он приехал вечером. Зачем описывать радость матери и сына после годовой разлуки? Есть минуты, есть сцены, которые даже оскорбляют чувство в описании.