Неточные совпадения
—
Черный нос, значит, из злых, из цепных, — важно и твердо заметил Коля, как будто все дело было именно в
щенке и в его
черном носе. Но главное было в том, что он все еще изо всех сил старался побороть в себе чувство, чтобы не заплакать как «маленький», и все еще не мог побороть. — Подрастет, придется посадить на цепь, уж я знаю.
Внизу крупными и неровными буквами
чернела подпись: «Проси прощенья,
щенок», — и ответ: «Не попрошу, хоть тресни».
Он нагнулся, увидел небольшого
щенка, белого с
черными пятнами, который, несмотря на все свои старания, никак не мог вылезть из воды, бился, скользил и дрожал всем своим мокреньким и худеньким телом.
Это была
черная небольшая дворняжка, почти
щенок, которого обыкновенно приводил с собою и ласкал Гаврилов.
Это был не ягненок, а
щенок,
черный, с большой головой и на высоких ногах, крупной породы, с таким же белым пятном во весь лоб, как у Арапки.
Пушкин был негр. У Пушкина были бакенбарды (NB! только у негров и у старых генералов), у Пушкина были волосы вверх и губы наружу, и
черные, с синими белками, как у
щенка, глаза, —
черные вопреки явной светлоглазости его многочисленных портретов. (Раз негр —
черные [Пушкин был светловолос и светлоглаз (примеч. М. Цветаевой.)].)
Всех людей он искренно считал подлецами и дураками, не знал жалости ни к тем, ни к другим и собственноручно вешал
щенят, которых ежегодно в изобилии приносила
черная сучка Цыганка. Одного из
щенят, который покрупнее, он оставлял для завода и, если просили, охотно раздавал остальных, так как считал собак животными полезными. В суждениях своих Иван Порфирыч был быстр и неоснователен и легко отступался от них, часто сам того не замечая, но поступки его были тверды, решительны и почти всегда безошибочны.