Неточные совпадения
Ливень хлестал по
лицу и не позволял открыть глаза. Не было видно ни зги. В абсолютной тьме казалось, будто вместе с ветром неслись в бездну деревья, сопки и вода в реке и все это вместе с дождем образовывало одну сплошную, с
чудовищной быстротой движущуюся массу.
На платформе этого сооружения плясали люди в зеленых цилиндрах и оранжевых сюртуках; вместо
лиц были комические, толстощекие маски и
чудовищные очки.
И вдруг ее коричневое
лицо собралось в
чудовищную, отвратительную гримасу плача: губы растянулись и опустились по углам вниз, все личные мускулы напряглись и задрожали, брови поднялись кверху, наморщив лоб глубокими складками, а из глаз необычайно часто посыпались крупные, как горошины, слезы. Обхватив руками голову и положив локти на стол, она принялась качаться взад и вперед всем телом и завыла нараспев вполголоса...
Его злила их солидная стойкость, эта единодушная уверенность в себе, торжествующие
лица, громкие голоса, смех. Они уже уселись за столы, уставленные закусками, и плотоядно любовались огромным осетром, красиво осыпанным зеленью и крупными раками. Трофим Зубов, подвязывая салфетку, счастливыми, сладко прищуренными глазами смотрел на
чудовищную рыбу и говорил соседу, мукомолу Ионе Юшкову...
Всю ночь, как какой-то
чудовищный плод, качался Иуда над Иерусалимом, и ветер поворачивал его то к городу
лицом, то к пустыне — точно и городу и пустыне хотел он показать Иуду.
Господь Иисус есть Бог, Второе
Лицо Пресвятой Троицы, в Нем «обитает вся полнота Божества телесно» [Кол. 2:9.]; как Бог, в абсолютности Своей Он совершенно трансцендентен миру, премирен, но вместе с тем Он есть совершенный Человек, обладающий всей полнотой тварного, мирового бытия, воистину мирочеловек, — само относительное, причем божество и человечество, таинственным и для ума непостижимым образом, соединены в Нем нераздельно и неслиянно [Это и делает понятной, насколько можно здесь говорить о понятности, всю
чудовищную для разума, прямо смеющуюся над рассудочным мышлением парадоксию церковного песнопения: «Во гробе плотски, во аде же с душею, яко Бог, в рай же с разбойником и на престоле сущий со Отцем и Духом, вся исполняя неописанный» (Пасхальные часы).].
Широким, скребущим, плачущим стоном наполнилась палата, и отовсюду к нам повернулись бледные, желтые, изможденные
лица, иные без глаз, иные в таком
чудовищном уродстве, как будто из ада вернулись они.
Губы его дергались, силясь выговорить слово, и в то же мгновение произошло что-то непонятное,
чудовищное, сверхъестественное. В правую щеку мне дунуло теплым ветром, сильно качнуло меня — и только, а перед моими глазами на месте бледного
лица было что-то короткое, тупое, красное, и оттуда лила кровь, словно из откупоренной бутылки, как их рисуют на плохих вывесках. И в этом коротком, красном, текущем продолжалась еще какая-то улыбка, беззубый смех — красный смех.
Из полумрака на меня смотрели огромные глаза с бледного, прекрасного, восторженного
лица. Охватывал душу безумный восторг от какой-то
чудовищной, недоступной уму правды. Я взглянул на Катру.
Он, с его славным, добродушным
лицом, — он был участником этой
чудовищной битвы кентавров!.. Я спросил...
Ее слова и бледное
лицо были сердиты, но ее глаза были полны самой нежной, страстной любви. Я уже смотрел на это прекрасное создание, как на свою собственность, и тут впервые я заметил, что у нее золотистые брови, чудные брови, каких я раньше никогда не видел. Мысль, что я сейчас могу привлечь ее к себе, ласкать, касаться ее замечательных волос, представилась мне вдруг такою
чудовищной, что я засмеялся и закрыл глаза.
И не были спокойны их ночи: бесстрастны были
лица спящих, а под их черепом, в кошмарных грезах и снах вырастал
чудовищный мир безумия, и владыкою его был все тот же загадочный и страшный образ полуребенка, полузверя.