Неточные совпадения
Но даже и тогда было лучше: по крайней
мере, тогда хоть что-нибудь понимали, а теперь
чувствовали только страх, зловещий и безотчетный страх.
— Нет, если бы это было несправедливо, ты бы не мог пользоваться этими благами с удовольствием, по крайней
мере я не мог бы. Мне, главное, надо
чувствовать, что я не виноват.
Вронскому по крайней
мере показалось, что она поняла всё, что он теперь, глядя на нее,
чувствовал.
Раз решив сам с собою, что он счастлив своею любовью, пожертвовал ей своим честолюбием, взяв, по крайней
мере, на себя эту роль, — Вронский уже не мог
чувствовать ни зависти к Серпуховскому, ни досады на него за то, что он, приехав в полк, пришел не к нему первому. Серпуховской был добрый приятель, и он был рад ему.
— Иди, иди, Стива! — крикнул Левин,
чувствуя, как сердце у него начинает сильнее биться и как вдруг, как будто какая-то задвижка отодвинулась в его напряженном слухе, все звуки, потеряв
меру расстояния, беспорядочно, но ярко стали поражать его.
— Я бы всегда
чувствовала себя виноватою пред этими несчастными детьми, — сказала она. — Если их нет, то они не несчастны, по крайней
мере, а если они несчастны, то я одна в этом виновата.
По
мере чтения, в особенности при частом и быстром повторении тех же слов: «Господи помилуй», которые звучали как «помилос, помилос», Левин
чувствовал, что мысль его заперта и запечатана и что трогать и шевелить ее теперь не следует, а то выйдет путаница, и потому он, стоя позади дьякона, продолжал, не слушая и не вникая, думать о своем.
Вронский и Анна всё в тех же условиях, всё так же не принимая никаких
мер для развода, прожили всё лето и часть осени в деревне. Было между ними решено, что они никуда не поедут; но оба
чувствовали, чем долее они жили одни, в особенности осенью и без гостей, что они не выдержат этой жизни и что придется изменить ее.
Собакевич все слушал, наклонивши голову, — и что, однако же, при всей справедливости этой
меры она бывает отчасти тягостна для многих владельцев, обязывая их взносить подати так, как бы за живой предмет, и что он,
чувствуя уважение личное к нему, готов бы даже отчасти принять на себя эту действительно тяжелую обязанность.
По крайней
мере, он
почувствовал себя совершенно чем-то вроде молодого человека, чуть-чуть не гусаром.
Но тут же вспомнил он, что не в
меру было наклончиво сердце Андрия на женские речи,
почувствовал скорбь и заклялся сильно в душе против полячки, причаровавшей его сына.
Он выносил беспокойный труд с решительным напряжением воли,
чувствуя, что ему становится все легче и легче по
мере того, как суровый корабль вламывался в его организм, а неумение заменялось привычкой.
Первый день, во все это время, он
чувствовал себя, по крайней
мере, в здравом сознании.
По крайней
мере, он
почувствовал, что если не теперь, то впоследствии он в состоянии это сделать.
Аркадий вдруг
почувствовал, что он, по крайней
мере, столько же желал видеть Катю, сколько и самое Анну Сергеевну.
Он все более определенно
чувствовал в жизни Марины нечто таинственное или, по меньшей
мере, странное. Странное отмечалось не только в противоречии ее политических и религиозных мнений с ее деловой жизнью, — это противоречие не смущало Самгина, утверждая его скептическое отношение к «системам фраз». Но и в делах ее были какие-то темные места.
— Вот. Странный парень. Никогда не видал человека, который в такой
мере чувствовал бы себя чужим всему и всем. Иностранец.
«Мог бы я бросить бомбу? Ни в каком случае. И Лютов не способен. Я подозревал в нем что-то… своеобразное. Ничего нет… Кажется — я даже чего-то опасался в этом… выродке». И,
почувствовав, что он может громко засмеяться, Самгин признался: «Я — выпил немножко сверх
меры».
Самгину хотелось поговорить с Калитиным и вообще ближе познакомиться с этими людьми, узнать — в какой
мере они понимают то, что делают. Он
чувствовал, что студенты почему-то относятся к нему недоброжелательно, даже, кажется, иронически, а все остальные люди той части отряда, которая пользовалась кухней и заботами Анфимьевны, как будто не замечают его. Теперь Клим понял, что, если б его не смущало отношение студентов, он давно бы стоял ближе к рабочим.
— Все — программы, спор о программах, а надобно искать пути к последней свободе. Надо спасать себя от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину космического разума, устроителя вселенной. Бог или дьявол — этот разум, я — не решаю; но я
чувствую, что он — не число, не вес и
мера, нет, нет! Я знаю, что только в макрокосме человек обретет действительную ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди вещей, явлений, условий, которые он сам создал и создает…
Если ошибусь, если правда, что я буду плакать над своей ошибкой, по крайней
мере, я
чувствую здесь (она приложила ладонь к сердцу), что я не виновата в ней; значит, судьба не хотела этого, Бог не дал.
А в-третьих, и главное, если даже Версилов был и прав, по каким-нибудь там своим убеждениям, не вызвав князя и решившись снести пощечину, то по крайней
мере он увидит, что есть существо, до того сильно способное
чувствовать его обиду, что принимает ее как за свою, и готовое положить за интересы его даже жизнь свою… несмотря на то что с ним расстается навеки…
О, я
чувствовал, что она лжет (хоть и искренно, потому что лгать можно и искренно) и что она теперь дурная; но удивительно, как бывает с женщинами: этот вид порядочности, эти высшие формы, эта недоступность светской высоты и гордого целомудрия — все это сбило меня с толку, и я стал соглашаться с нею во всем, то есть пока у ней сидел; по крайней
мере — не решился противоречить.
Рояль был прекрасный, и исполнение симфонии было хорошее. По крайней
мере, так показалось Нехлюдову, любившему и знавшему эту симфонию. Слушая прекрасное анданте, он
почувствовал щипание в носу от умиления над самим собою и всеми своими добродетелями.
По крайней
мере, Привалов гораздо лучше
чувствовал себя в обществе Игнатия Львовича, чем в гостиной пани Марины.
Замечательно еще то, что эти самые люди с высокими сердцами, стоя в какой-нибудь каморке, подслушивая и шпионя, хоть и понимают ясно «высокими сердцами своими» весь срам, в который они сами добровольно залезли, но, однако, в ту минуту по крайней
мере, пока стоят в этой каморке, никогда не
чувствуют угрызений совести.
В этот день мы прошли немного. По
мере того как уменьшались взятые с собой запасы продовольствия, котомки делались легче, а нести их становилось труднее: лямки сильно резали плечи, и я заметил, что не я один, а все
чувствовали это.
Многие из друзей советовали мне начать полное издание «Былого и дум», и в этом затруднения нет, по крайней
мере относительно двух первых частей. Но они говорят, что отрывки, помещенные в «Полярной звезде», рапсодичны, не имеют единства, прерываются случайно, забегают иногда, иногда отстают. Я
чувствую, что это правда, — но поправить не могу. Сделать дополнения, привести главы в хронологический порядок — дело не трудное; но все переплавить, d'un jet, [сразу (фр.).] я не берусь.
Тут
почувствовал он, что сердце в нем сильно забилось, когда выглянула, махая крыльями, ветряная мельница и когда, по
мере того как жид гнал своих кляч на гору, показывался внизу ряд верб.
Даю только еще один совет, с большою пользою испытанный мною на себе, даю его тем охотникам, горячность которых не проходит с годами: как скоро поле началось неудачно, то есть сряду дано пять, шесть и более промахов на близком расстоянии и охотник
чувствует, что разгорячился, — отозвать собаку, перестать стрелять и по крайней
мере на полчаса присесть, прилечь и отдохнуть.
— А князь найдется, потому что князь чрезвычайно умен и умнее тебя по крайней
мере в десять раз, а может, и в двенадцать. Надеюсь, ты
почувствуешь после этого. Докажите им это, князь; продолжайте. Осла и в самом деле можно наконец мимо. Ну, что вы, кроме осла за границей видели?
Кумыс приготовлялся отлично хорошо, и мать находила его уже не так противным, как прежде, но я
чувствовал к нему непреодолимое отвращение, по крайней
мере, уверял в том и себя и других, и хотя матери моей очень хотелось, чтобы я пил кумыс, потому что я был худ и все думали, что от него потолстею, но я отбился.
Во-первых, его осаждала прискорбная мысль, что все усилия, какие он ни делал, чтоб заслужить маменькино расположение, остались тщетными; во-вторых, Петенька всю ночь метался на постели и испускал какое-то совсем неслыханное мычание; наконец, кровать его была до такой степени наполнена блохами, что он
чувствовал себя как бы окутанным крапивою и несколько раз не только вскакивал, но даже произносил какие-то непонятные слова, как будто бы приведен был сильными
мерами в восторженное состояние.
Вдруг
почувствовал: наспех приколотая бляха — отстегивается — отстегнулась, звякнула о стеклянный тротуар. Нагнулся поднять — и в секундной тишине: чей-то топот сзади. Обернулся: из-за угла поворачивало что-то маленькое, изогнутое. Так, по крайней
мере, мне тогда показалось.
Однако, по
мере приближения к Петербургу, молодой Чудинов начал
чувствовать некоторое смущение. Как ни силился он овладеть собою, но страх неизвестного все больше и больше проникал в его сердце. Спутники по вагону расспрашивали его, и что-то сомнительное слышалось в их вопросах и ответах.
Сомнения мало-помалу совсем оставили ее; но он, по
мере того как разговор развивался, начинал
чувствовать какую-то неловкость, в которой, однако ж, боялся признаться себе.
Менее удовлетворительно читала Джемма роли молодых девиц — так называемых «jeunes premières» [»Героинь» (фр.).]; особенно любовные сцены не удавались ей; она сама это
чувствовала и потому придавала им легкий оттенок насмешливости — словно она не верила всем этим восторженным клятвам и возвышенным речам, от которых, впрочем, сам автор воздерживался — по
мере возможности.
Вдруг ветерок, слабый утренний ветерок смахнул туман и открыл синее небо. Я сразу ожил,
почувствовал свою силу, но что я мог сделать, впаянный в толпу мертвых и полуживых? Сзади себя я услышал ржание лошадей, ругань. Толпа двигалась и сжимала еще больше. А сзади чувствовалась жизнь, по крайней
мере ругань и крики. Я напрягал силы, пробирался назад, толпа редела, меня ругали, толкали.
Пусть правительство основывает там хоть республику, ну там из политики или для усмирения страстей, а с другой стороны, параллельно, пусть усилит губернаторскую власть, и мы, губернаторы, поглотим республику; да что республику: всё, что хотите, поглотим; я по крайней
мере чувствую, что готов…
Артемий Павлович, богатейший помещик нашей губернии, даже не так много и потерявший после манифеста, мало того, сам способный убедиться в гуманности
меры и почти понять экономические выгоды реформы, вдруг
почувствовал себя, с появления манифеста, как бы лично обиженным.
— Если вы
чувствуете утомление, — отозвался он, — то лучше прекратить занятия, ибо гораздо полезнее меньше выслушать, но зато с полным вниманием, чем много, но невнимательно. По крайней
мере, вы, господин Зверев, то, что я теперь говорил, уяснили себе вполне?
Вьюга действительно была сильна. Сверстов, здоровый и крепкий еще мужчина,
чувствовал, что ветер чуть не сшибал его с ног, колючий снег слепил ему глаза. Он хотел было, по крайней
мере, подать Сусанне Николаевне руку; но она и от того отказалась, проговорив кротким голосом...
Но таково действие"власти земли", что, по
мере того как я углублялся в подвластное мне пространство, я
чувствовал, как внутри меня начинают разгораться хозяйские инстинкты.
Некоторое основание он, конечно, имеет, начиная с самого наружного вида арестанта, признанного разбойника; кроме того, всякий, подходящий к каторге,
чувствует, что вся эта куча людей собралась здесь не своею охотою и что, несмотря ни на какие
меры, живого человека нельзя сделать трупом; он останется с чувствами, с жаждой мщения и жизни, с страстями и с потребностями удовлетворить их.
Учитель
чувствовал и сознавал необходимость поднять свои фонды, заколебавшиеся с приездом Термосесова, и теперь, усевшись, ждал только первого предлога завязать спор и показать Бизюкиной если уже не превосходство своего ума, то по крайней
мере чистоту направления.
Но по
мере того, как он щипал нас, мы
чувствовали, как догорает наше милое, дорогое древо гражданственности.
Огромной
мерой отпущены пространство и глубина, которую, постепенно начав
чувствовать, видишь под собой без помощи глаз.
Утром ветер утих, но оставался попутным, при ясном небе; «Нырок» делал одиннадцать узлов [Узел — здесь:
мера скорости судна (миля в час).] в час на ровной килевой качке. Я встал с тихой душой и, умываясь на палубе из ведра,
чувствовал запах моря. Высунувшись из кормового люка, Тоббоган махнул рукой, крикнув...
— Мне кажется, что я только что родился, — уверял он, валяясь в постели. — Да… Ведь каждый день вечность, по крайней
мере целый век. А когда я засыпаю, мне кажется, что я умираю. Каждое утро — это новое рождение, и только наше неисправимое легкомыслие скрывает от нас его великое значение и внутренний смысл. Я радуюсь, когда просыпаюсь, потому что
чувствую каждой каплей крови, что живу и хочу жить… Ведь так немного дней отпущено нам на долю. Одним словом, пробуждение льва…
Едва кончилась эта сладкая речь, как из задних рядов вышел Калатузов и начал рассказывать все по порядку ровным и тихим голосом. По
мере того как он рассказывал, я
чувствовал, что по телу моему рассыпается как будто горячий песок, уши мои пылали, верхние зубы совершенно сцеплялись с нижними; рука моя безотчетно опустилась в карман панталон, достала оттуда небольшой перочинный ножик, который я тихо раскрыл и, не взвидя вокруг себя света, бросился на Калатузова и вонзил в него…