Неточные совпадения
Так, когда Нехлюдов думал, читал, говорил о Боге, о правде, о богатстве, о бедности, — все окружающие его считали это неуместным и отчасти смешным, и мать и тетка его с добродушной иронией
называли его notre cher philosophe; [наш дорогой
философ;] когда же он читал романы, рассказывал скабрезные анекдоты, ездил во французский театр на смешные водевили и весело пересказывал их, — все хвалили и поощряли его.
Философы академического типа предпочитали меня
называть мыслителем, очевидно, обозначая этим
философа более вольного, менее методического типа: моя философия никогда не была профессорской.
Меня
называют философом свободы.
Я
называю экзистенциальным
философом того, у кого мысль означает тождество личной судьбы и мировой судьбы.
Я
философ и не вижу ничего унизительного для себя в том, чтобы
называть философией то, что я пишу.
Архиепископа Иннокентия можно
назвать скорее
философом, чем богословом.
Меня не без основания
называли философом свободы.
Единственным
философом либерализма можно было бы
назвать Б. Чичерина, да и он скорее был либеральным консерватором или консервативным либералом, чем чистым либералом.
В начале своего философского пути Лосский подвергся влиянию замечательного русского
философа Козлова, которого, скорее всего, можно
назвать неолейбницианцем.
Между прочим тут находились: Александр Михайлыч Карамзин с женой, Никита Никитич
Философов с женой, г-н Петин с сестрою, какой-то помещик Бедрин, которого бранила и над которым в глаза смеялась Прасковья Ивановна, М. В. Ленивцев с женой и Павел Иваныч Миницкий, недавно женившийся на Варваре Сергеевне Плещеевой; это была прекрасная пара, как все тогда их
называли, и Прасковья Ивановна их очень любила: оба молоды, хороши собой и горячо привязаны друг к другу.
— Потому что, — продолжал Неведомов тем же спокойным тоном, — может быть, я, в этом случае, и не прав, — но мне всякий позитивный, реальный, материальный, как хотите
назовите,
философ уже не по душе, и мне кажется, что все они чрезвычайно односторонни: они думают, что у человека одна только познавательная способность и есть — это разум.
— Милый мой: ты — математик. Даже — больше: ты
философ — от математики. Так вот:
назови мне последнее число.
Монтаня
называла M-r de Montaigne [Монтень Мишель-Эйкем (1533–1592) — французский
философ и писатель эпохи Возрождения.
—
Философ, и даже можно его
назвать родоначальником мистического учения.
Только теперь я понял, почему мой отец
называл Николая Матвеича
философом.
Наступает молчание. Катя поправляет прическу, надевает шляпу, потом комкает письма и сует их в сумочку — и все это молча и не спеша. Лицо, грудь и перчатки у нее мокры от слез, но выражение лица уже сухо, сурово… Я гляжу на нее, и мне стыдно, что я счастливее ее. Отсутствие того, что товарищи-философы
называют общей идеей, я заметил в себе только незадолго перед смертью, на закате своих дней, а ведь душа этой бедняжки не знала и не будет знать приюта всю жизнь, всю жизнь!
Грамматики, риторы,
философы и богословы, [Грамматики и риторы — в духовных семинариях так
называли учеников младших классов;
философы и богословы — ученики старших классов.] с тетрадями под мышкой, брели в класс.
Ритор Тиберий Горобець еще не имел права носить усов, пить горелки и курить люльки. Он носил только оселедец, [Оселедец — так
называли длинный клок волос на голове, заматываемый за ухо.] и потому характер его в то время еще мало развился; но, судя по большим шишкам на лбу, с которыми он часто являлся в класс, можно было предположить, что из него будет хороший воин. Богослов Халява и
философ Хома часто дирали его за чуб в знак своего покровительства и употребляли в качестве депутата.
Аристотель —
философ по преимуществу, Philosophus, как
называли его в средние века, между тем как на «божественном» Платоне всегда лежал ореол чего-то вещего, таинственного, мистического.
Но Дионису Ницше остался верен до конца жизни. Главною своею заслугою он считал выдвинутую им дионисовскую проблему, и на предельной грани своей деятельности, под черными тучами уже надвигавшегося безумия, он
называл себя «последним учеником
философа Диониса».
Она стала полагаться на себя, не доверять людям; она во всем и всюду доискивалась корня вещей, так что дипломаты
называли ее в своей переписке: «
философом».