Неточные совпадения
Климу давно и хорошо знакомы были припадки красноречия Варавки, они особенно сильно поражали его во дни усталости от деловой жизни. Клим видел, что с Варавкой
на улицах люди раскланиваются все более почтительно, и знал, что в домах говорят о нем все хуже, злее. Он приметил также странное совпадение: чем больше и хуже говорили о Варавке в городе,
тем более неукротимо и обильно он
философствовал дома.
Пред Климом встала бесцветная фигурка человека, который, ни
на что не жалуясь, ничего не требуя, всю жизнь покорно служил людям, чужим ему. Было даже несколько грустно думать о Тане Куликовой, странном существе, которое, не
философствуя, не раскрашивая себя словами, бескорыстно заботилось только о
том, чтоб людям удобно жилось.
Он опасался расспрашивать ее еще и потому, что она, выгодно отличаясь от Лидии, никогда не
философствовала на сексуальные
темы, а теперь он подозревал, что и у нее возникло желание «словесных интимностей».
Все серьезны, у всех строгие лица, все говорят только о важном,
философствуют, а между
тем у всех
на глазах рабочие едят отвратительно, спят без подушек, по тридцати, по сорока в одной комнате, везде клопы, смрад, сырость, нравственная нечистота…
Но будет
философствовать; расскажу о
том, как мы
на днях лишились своего начальника. Но прежде считаю нелишним познакомить читателя с моей собственной особой.
— Одно меня удивляет, —
философствовал он, пуская струйки табачного дыма, — как только деньги завелись у тебя, пошли дела
на лад, откуда народ берется:
тот приятель, другой друг, третий еще лучше
того.
И
философствуют всегда
на определенную
тему, и только сознательная или бессознательная вражда к христианству заставляет исключать из числа возможных
тем философствования христианские догматы.
И чем выше дано человеку звание,
тем больше следует напущать страху, чтобы народ понимал и боялся! —
философствовал Федотов, державшийся самых непоколебимых принципов насчет спасительности страха и очень недовольный новыми порядками, которые заведены
на «Коршуне» благодаря командиру.
— Жизнь отвратительна! — продолжал он. — Мерзость ее есть ее закон, непоколебимый, постоянный!.. Она дана человеку в наказание за его пошлость…Милая красотка! Если бы я так глубоко не сознавал своей пошлости, я давно бы отправился
на тот свет. Хватило бы пуль…Мучайся, говорю себе, Артур! Ты достоин этих мучений! Получи, Артур, должное! Научись и ты, девочка,
философствовать сама с собой в таком роде…Легче жить при таком уменье…
На этот раз Благочестивый Устин предостерегал «желающую выехать», чтоб она не выезжала, пока пройдет опасность, о которой Благочестивый Устин обещался заблаговременно известить, а в другом… в другом он
философствовал о браке и отвечал
на выставленный Висленевым вопрос о
том, как смотрят
на брак в высших мирах.
Но им было теперь не до него: один из этих людей лежал
на краю гроба, другой
философствовал в остроге, а женщины переходили от одного страдальца к другому и не останавливались
на том, что делается с негодяями.