Неточные совпадения
«
Граф Гейден, Милюков, Петрункевич, Родичев», — читал он; скучно мелькнула
фамилия его бывшего патрона.
— Разумеется, дело не важное; но вот оно до чего вас довело. Государь тотчас вспомнил вашу
фамилию и что вы были в Вятке и велел вас отправить назад. А потому
граф и поручил мне уведомить вас, чтоб вы завтра в восемь часов утра приехали к нему, он вам объявит высочайшую волю.
На одной стороне в соответствующей
графе были прописаны имя, отчество и
фамилия Любки и ее профессия — «проститутка», а на другой стороне — краткие извлечения из параграфов того плаката, который он только что прочитал, — позорные, лицемерные правила о приличном поведении и внешней и внутренней чистоте.
Когда Любецкая случайно повторила его
фамилию,
граф спросил, не родня ли ему Петр Иваныч.
— Поезжайте, но вот что, постойте!.. Я ехал к вам с кляузой, с ябедой… — бормотал Егор Егорыч, вспомнив, наконец, о сенаторской ревизии. — Нашу губернию ревизуют, — вы тогда, помните, помогли мне устроить это, — и ревизующий сенатор —
граф Эдлерс его
фамилия — влюбился или, — там я не знаю, — сблизился с племянницей губернатора и все покрывает… Я привез вам докладную записку об этом тамошнего губернского предводителя.
Родился я в глухих Сямских лесах Вологодской губернии, где отец после окончания курса семинарии был помощником управляющего лесным имением
графа Олсуфьева, а управляющим был черноморский казак Петро Иванович Усатый, в 40-х годах променявший кубанские плавни на леса севера и одновременно
фамилию Усатый на Мусатов, так, по крайней мере, адресовали ему письма из барской конторы, между тем как на письмах с Кубани значилось Усатому.
Но что касается до
графов с иностранными
фамилиями, то этого она решительно и за титул не принимала.
Впрочем, на этот случай
граф заранее себя до некоторой степени обеспечил, так как немедля же после чтения пьесы Татьяны Васильевны он написал и напечатал хвалебнейшую статью о сем имеющемся скоро появиться в свете произведении и подписался под этой рекламой полной своей
фамилией.
Мнимый
граф был самозванец, отъявленный плут и негодяй, весьма известный своими похождениями в Германии, по
фамилии Ашенбреннер, бежавший от полицейских преследований в Россию, принявший русское подданство, проживавший у нас в разных западных губерниях несколько лет, попавшийся во многих мошенничествах и сосланный на жительство в Сибирь; чиновник, сопровождавший его, был точно чиновник, но — полицейский, носивший какую-то немецкую
фамилию, который вез его секретно в Иркутск, чтобы сдать с рук на руки под строжайший надзор губернатору.
По несчастию, действующих лиц было множество и с презатейливыми именами; были князья и
графы, и Шаховской, не разбирая их
фамилий, беспрестанно употреблял
фамилии своих знакомых — то
граф Завадовский, то
граф Комаровский, то князь Вадбольский!
Соловьев, сочинивший «Разговор о музах» при открытии семинарии в С.-Петербурге (ч. X, ст. VII); Ф. Козельский, написавший надгробие
графу Воронцову (ч. X, ст. XV); Лабзин, подписавшийся под своим стихотворением «Французская лавка» (ч. XI, ст. III) цифрами, из которых составляется его
фамилия; Фед.
Требуют, чтобы на все высшие должности назначались их знакомые, на том только основании, что они люди хороших
фамилий; но, боже мой, я сам ношу одну из древнейших дворянских
фамилий; однако помыслить никогда не смел получить то место, которое занял теперь Алексей Николаич, сознавая, что он ученей меня, способнее, и что одним только трудолюбием и добросовестным исполнением своих обязанностей я могу равняться с ним, и в настоящее время за величайшую честь для себя и милость со стороны
графа считаю то, что он предложил мне прежнее место Алексея Николаича.
— Да еще приказали спросить, не сынок ли изволите быть
графа Федора Иваныча Турбина? — добавил от себя Данило, узнавший
фамилию офицера и помнивший еще приезд покойного
графа в город К. — Наша барыня, Анна Федоровна, очень с ними знакомы были.
— Съезд такой, батюшка, ваше сиятельство, огромный, — говорил коридорный, успевший уже от денщика узнать, что
фамилия гусара была
граф Турбин, и поэтому величавший его: «ваше сиятельство». — Афремовская помещица с дочерьми обещались к вечеру выехать: так вот и изволите занять, как опростается, одиннадцатый нумер, — говорил он, мягко ступая впереди
графа по коридору и беспрестанно оглядываясь.
— Не по делу я, — обижается барин, — а по личному знакомству;
граф наверно тебе сказал мою
фамилию — Лапутин, а ты, верно, напутал.
— Лапутин? — заговорил
граф, — Лапутин… Постой, постой, сделай милость, Лапутин… Я что-то помню, Лапутин… Это чья-то
фамилия.
— Никакой
фамилии мне вчера
граф не говорил.
«Графиня Маржецкая… Опять-таки знакомая
фамилия!» — припомнил себе студент. «Устинов писал про какого-то сосланного
графа Маржецкого».
Метеор известен был в свете под именем
графа Слопчицького, а в польском кружке его титуловали просто
графом Тадеушем, то есть звали одним только именем, ибо метеор был настолько популярен, что достаточно было сказать «наш грабя Тадеуш» — и все уже хорошо знали, о ком идет речь, и притом же совокупление титула с одним только собственным именем, без
фамилии выражает по-польски и почтение, и дружелюбность, и даже право на некоторую знаменитость: дескать, все должны знать, кто такой
граф Тадеуш: как, например, достаточно сказать: князь Адам, или
граф Андрей — и уже каждый, в некотором роде, обязан знать, что дело идет о князе Чарторыйском и о
графе Замойском.
Впрочем, 3 февраля она сама объявила аббату, что отречение ее от света окончательно еще не решено, но что она на днях уезжает из Рима, по совету
графа Орлова, оставляя
фамилию графини Пиннеберг, и что вообще дела ее неожиданно приняли очень хороший оборот.
Почему она получила
фамилию Таракановой, сказать трудно, но во всяком случае не потому, что отец ее,
граф Разумовский, родился в слободе Таракановке, как рассказывал покойный
граф Д. Н. Блудов [«Русский архив» 1865 г., книжка 1, статья М. Н. Лонгинова «Заметка о княжне Таракановой», стр. 94.].
Гельбиг, живший в Петербурге в составе саксонской миссии при нашем дворе и хорошо знавший придворные тайны, говорит, что привезенная Грейгом принцесса, находясь в Петропавловской крепости, родила
графу Орлову сына, которого крестили генерал-прокурор князь Вяземский и жена коменданта крепости Андрея Григорьевича Чернышева и который получил
фамилию Чесменского.
Принадлежавший к одной из знаменитейших
фамилий Франции,
граф Рошфорде-Валькур, гофмаршал владетельного князя Лимбурга (из
фамилии Линанж), находившийся тогда в Париже по делам своего государя, познакомившись с Алиной, до того прельстился ею, что просил руки ее.
В первый же день знакомства он важно объяснил нам, что Плещеевы — очень старинный дворянский род, что есть такие дворянские
фамилии — Арсеньевы, Бибиковы, Воейковы, Столыпины, Плещеевы, — которые гораздо выше
графов и даже некоторых князей. Ну, тут мы его срезали. Мы ему объяснили, что мы и сами выше
графов, что мы записаны в шестую часть родословной книги. На это он ничего не мог сказать.
— Это уж ты ошибаешься. Свянторжецкие польские
графы, хотя некоторые из них, ввиду обеднения, не именуются своим титулом. Дела Станиславы, видимо, блестящи, и она по праву носит свою девичью
фамилию и титул.
Оба они успели заинтересовать Павла Петровича в личности
графа Казимира, отпрыска будто бы знаменитой польской
фамилии, всегда бывшей в польском государстве на стороне короля.
Настасья, узнав о беременности крестьянки одной из деревень Грузинской вотчины, по
фамилии Лукьяновой, через преданную ей старуху Агафонину, завела переговоры с этой крестьянкой о том, чтобы взять младенца ее к себе в дом
графа на воспитание.
— Может, у вас там с графиней все и по хорошему, по чести и по-божески, да на людской роток не накинешь платок, в городе не весть что про вас болтают, а
граф не из таких, чтобы вынести позор своей
фамилии…
Петр Андреевич взглянул в лицо
графа и не договорил начатой
фамилии.
Вскоре на террасу вошел ее муж.
Граф Лев Ратицын происходил из старинной русской
фамилии, и имена его предков были не раз занесены на скрижали истории. Эта оговорка о знатности его происхождения была необходима, так как иначе он мог быть вовсе незаметен.
— Я умоляла его об этом, но все напрасно! Между его друзьями был один человек, который имел на него громадное влияние. Его
фамилия была Алферов. Его познакомил с отцом, кажется,
граф Стоцкий. Он старался так обойти отца, что тот был совершенно в его власти. С первой же встречи я возненавидела этого человека, хотя он очень старался сблизиться со мной.
— Странно… Ужели такое совпадение имени, отчества и
фамилии и, кроме того, насколько мне известно, молодой
граф Стоцкий был последний представитель своего рода.
Свадьба
графа Литта с графинею Скавронской была с необычайною пышностью отпразднована 18 октября 1798 года, в присутствии государя и всей царской
фамилии.
— Мне, говорю, сам
граф позволил, и
фамилию свою назвал.
24-го июня вечером,
граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской
фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.