Неточные совпадения
Пара серых лошадей бежала уже далеко, а за ними, по снегу, катился кучер; одна из рыжих, неестественно вытянув
шею, шла на трех ногах и хрипела, а вместо четвертой
в снег
упиралась толстая струя крови; другая лошадь скакала вслед серым, — ездок обнимал ее за
шею и кричал; когда она задела боком за столб для афиш, ездок свалился с нее, а она, прижимаясь к столбу, скрипуче заржала.
Самгин, не ответив, смотрел, как двое мужиков ведут под руки какого-то бородатого,
в длинной, ниже колен, холщовой рубахе; бородатый,
упираясь руками
в землю, вырывался и что-то говорил, как видно было по движению его бороды, но голос его заглушался торжествующим визгом человека
в красной рубахе, подскакивая, он тыкал кулаком
в шею бородатого и орал...
Кричавший стоял на парте и отчаянно изгибался, стараясь сохранить равновесие, на ногах его были огромные ботики, обладавшие самостоятельным движением, — они съезжали с парты. Слова он произносил немного картавя и очень пронзительно. Под ним,
упираясь животом
в парту, стуча кулаком по ней, стоял толстый человек, закинув голову так, что на
шее у него образовалась складка, точно калач; он гудел...
Вспоминая эти сказки, я живу, как во сне; меня будит топот, возня, рев внизу,
в сенях, на дворе; высунувшись
в окно, я вижу, как дед, дядя Яков и работник кабатчика, смешной черемисин Мельян, выталкивают из калитки на улицу дядю Михаила; он
упирается, его бьют по рукам,
в спину,
шею, пинают ногами, и наконец он стремглав летит
в пыль улицы. Калитка захлопнулась, гремит щеколда и запор; через ворота перекинули измятый картуз; стало тихо.
— Ах, не говорите таких ужасных слов, — перебила его Варвара Павловна, — пощадите меня, хотя… хотя ради этого ангела… — И, сказавши эти слова, Варвара Павловна стремительно выбежала
в другую комнату и тотчас же вернулась с маленькой, очень изящно одетой девочкой на руках. Крупные русые кудри падали ей на хорошенькое румяное личико, на больше черные заспанные глаза; она и улыбалась, и щурилась от огня, и
упиралась пухлой ручонкой
в шею матери.
Тот сейчас же его понял, сел на корточки на пол, а руками
уперся в пол и, подняв голову на своей длинной
шее вверх, принялся тоненьким голосом лаять — совершенно как собаки, когда они вверх на воздух на кого-то и на что-то лают; а Замин повалился,
в это время, на пол и начал, дрыгая своими коротенькими ногами, хрипеть и визжать по-свинячьи. Зрители, не зная еще
в чем дело, начали хохотать до неистовства.
Сидя на полу, хохол вытянул ноги по обе стороны самовара — смотрел на него. Мать стояла у двери, ласково и грустно остановив глаза на круглом затылке Андрея и длинной согнутой
шее его. Он откинул корпус назад,
уперся руками
в пол, взглянул на мать и сына немного покрасневшими глазами и, мигая, негромко сказал...
Упираюсь шеей в верхнюю перекладину и слышу треск — поддается тонкое железо кибитки слухового окна.
Он пошёл, покачиваясь под тяжестью ноши, а Илья шёл сзади, почти
упираясь носом
в затылок товарища. И ему чудилось, что кто-то невидимый идёт за ним, дышит холодом
в его
шею и вот-вот схватит его. Он толкнул товарища
в спину и чуть слышно шепнул ему...
В двери явилась тонкая фигурка женщины
в платочке на голове. Одной рукой она
упёрлась в косяк, а другой теребила концы платка на
шее. Стояла она боком, как бы готовясь тотчас же уйти.
Если схватить и оттащить его — затеется борьба,
в это время кто-нибудь из кучки успеет, пользуясь суматохой, погасить лампу, — и свалки не миновать. Единственный исход — бесшумно уничтожить гасителя Дылду, а Болдоху — словом ушибить. Безухий
уперся пальцами откинутой правой руки
в перегородку, чтобы удержать равновесие, потянувшись левой к лампе. Грудь открыта…
шея вытянута… Так и замер
в этой позе.
Одно мне пришлось наблюдать во время моих горных скитаний: я видел, как тур пробирался по отвесной скале и время от времени
упирался рогом
в стену, а иногда, должно быть уж
в очень опасных местах, то наклонял, то поднимал голову, то вытягивал
шею. Что рога ему служат балансом и поддержкой, это ясно.
Табун проходил вечером горой, и тем, которые шли с левого края, видно было что-то красное внизу, около чего возились хлопотливо собаки и перелетали воронья и коршуны. Одна собака,
упершись лапами
в стерву, мотая головой, отрывала с треском то, чтò зацепила. Бурая кобылка остановилась, вытянула голову и
шею и долго втягивала
в себя воздух. Насилу могли отогнать ее.
Повергнутый сильным толчком на землю, Буланин почувствовал, как чье-то колено с силою
уперлось в его
шею. Он пробовал освободиться, но то же самое колено втиснуло его рот и нос
в чей-то мягкий живот,
в то время как на его спине барахтались еще десятки рук и ног. Недостаток воздуха вдруг придал Буланину припадочную силу. Ударив кулаком
в лицо одного соседа и схватившись за волосы другого, он рванулся и выскочил из кучи.
Пользуясь своим высоким ростом, Арбузов обхватил ладонью затылок Ребера и попытался нагнуть его, но голова американца быстро, как голова прячущейся черепахи, ушла
в плечи,
шея сделалась твердой, точно стальной, а широко расставленные ноги крепко
уперлись в землю.
Юный всадник, с головой закутанный
в бурку, припал к
шее своего четвероногого друга, крепче
уперся ногами
в стремена, сильнее и круче натянул поводья.
По мере чтения, лицо его, из землисто-серого, становилось багрово-красным. Покраснел его высокий, значительно увеличенный лысиною лоб, его бесконечный, «до завтрашнего утра», как говорили институтки, нос и
шея,
в которую с остервенением
упирались тугие белые воротнички крахмальной сорочки.