Неточные совпадения
После небольшого послеобеденного сна он приказал подать
умыться и чрезвычайно долго тер мылом обе щеки, подперши их извнутри языком;
потом, взявши с плеча трактирного слуги полотенце, вытер им со всех сторон полное свое лицо, начав из-за ушей и фыркнув прежде раза два в самое лицо трактирного слуги.
Алексеев стал ходить взад и вперед по комнате,
потом остановился перед картиной, которую видел тысячу раз прежде, взглянул мельком в окно, взял какую-то вещь с этажерки, повертел в руках, посмотрел со всех сторон и положил опять, а там пошел опять ходить, посвистывая, — это все, чтоб не мешать Обломову встать и
умыться. Так прошло минут десять.
Потом Захарка чешет голову, натягивает куртку, осторожно продевая руки Ильи Ильича в рукава, чтоб не слишком беспокоить его, и напоминает Илье Ильичу, что надо сделать то, другое: вставши поутру,
умыться и т. п.
Он просыпается по будильнику.
Умывшись посредством машинки и надев вымытое паром белье, он садится к столу, кладет ноги в назначенный для того ящик, обитый мехом, и готовит себе, с помощью пара же, в три секунды бифштекс или котлету и запивает чаем,
потом принимается за газету. Это тоже удобство — одолеть лист «Times» или «Herald»: иначе он будет глух и нем целый день.
Данила Семеныч только бессильно махнул рукой и принялся
умываться. Лука долго и безмолвно следил за процессом умыванья, а
потом что-то вспомнил и торопливо выбежал из каморки.
Утром, перед тем как встать в угол к образам, он долго
умывался,
потом, аккуратно одетый, тщательно причесывал рыжие волосы, оправлял бородку и, осмотрев себя в зеркало, одернув рубаху, заправив черную косынку за жилет, осторожно, точно крадучись, шел к образам. Становился он всегда на один и тот же сучок половицы, подобный лошадиному глазу, с минуту стоял молча, опустив голову, вытянув руки вдоль тела, как солдат.
Потом, прямой и тонкий, внушительно говорил...
Она встала и, не
умываясь, не молясь богу, начала прибирать комнату. В кухне на глаза ей попалась палка с куском кумача, она неприязненно взяла ее в руки и хотела сунуть под печку, но, вздохнув, сняла с нее обрывок знамени, тщательно сложила красный лоскут и спрятала его в карман, а палку переломила о колено и бросила на шесток.
Потом вымыла окна и пол холодной водой, поставила самовар, оделась. Села в кухне у окна, и снова перед нею встал вопрос...
В окно, весело играя, заглядывал юный солнечный луч, она подставила ему руку, и когда он, светлый, лег на кожу ее руки, другой рукой она тихо погладила его, улыбаясь задумчиво и ласково.
Потом встала, сняла трубу с самовара, стараясь не шуметь,
умылась и начала молиться, истово крестясь и безмолвно двигая губами. Лицо у нее светлело, а правая бровь то медленно поднималась кверху, то вдруг опускалась…
Разумеется, сначала
умывается (страница, посвященная умывальнику, и две, посвященные мылу),
потом начинает одеваться.
Выпили по бутылочке зельтерской воды,
потом умылись и сделались опять так же свежи и бодры, как будто, только сей час отстоявши раннюю обедню, собрались по-христиански провести день свой.
— Да чего обожжешь-то! Такой же варнак; больше и названья нам нет… она тебя оберет, да и не поклонится. Тут, брат, и моя копеечка
умылась. Намедни сама пришла. Куда с ней деться? Начал проситься к Федьке-палачу: у него еще в форштадте [Форштадт (от нем. Vorstadt) — предместье, слобода.] дом стоял, у Соломонки-паршивого, у жида, купил, вот еще который
потом удавился…
Пока Павлюкан в одном белье и жилете отпрягал и проваживал потных коней и устанавливал их к корму у растянутого на оглоблях хрептюга, протопоп походил немножко по лесу, а
потом, взяв из повозки коверчик, снес его в зеленую лощинку, из которой бурливым ключом бил гремучий ручей,
умылся тут свежею водой и здесь же лег отдохнуть на этом коверчике.
Они вставали утром,
умывались в ванной комнате, мало разговаривали, пили в соседней комнате кофе, которое подавали им Роза с Анной, и
потом уходили на работу или на поиски работы.
Потом он спокойно разделся, лёг, крепко уснул, а утром,
умываясь в кухне, сказал Шакиру...
Захотелось дедушке
умыться студеной водою и
потом напиться чаю.
Понимать надо: согрелся, и лихорадка перестала трясти и убежала.
Потом подала мне
умыться, поставила на стол хлеб и ведро, которое мы привезли. Открыла крышку — там почти полведра икры зернистой.
Вернувшись к себе в комнату, она тихо
умылась, оделась,
потом долго укладывала свои вещи, пока не рассвело, а в полдень уехала в Москву.
Когда я вошел к Орлову с платьем и сапогами, он сидел на кровати, свесив ноги на медвежий мех. Вся его фигура выражала смущение. Меня он не замечал и моим лакейским мнением не интересовался: очевидно, был смущен и конфузился перед самим собой, перед своим «внутренним оком». Одевался,
умывался и
потом возился он со щетками и гребенками молча и не спеша, как будто давая себе время обдумать свое положение и сообразить, и даже по спине его заметно было, что он смущен и недоволен собой.
По утрам хозяин уходил в лавку, а Евсей оставался в квартире, чтобы привести комнаты в должный порядок. Кончив это, он
умывался, шёл в трактир за кипятком и
потом в лавку — там они с хозяином пили утренний чай. И почти всегда старик спрашивал его...
— Успокойтесь, пожалуйста, ведь мы и без вас что-нибудь едим; женской прислуги я не взяла с собой, потому что люблю иногда поработать, как кухарка. Гаврило Степаныч ворчит на меня за это, но, видите ли, мне необходимо готовить самой обед, потому что только я знаю, что любит муж и как ему угодить, а полнейшее спокойствие для него теперь лучшее лекарство. — Переменив тон, она прибавила: — А пока он придет, вы, во-первых, сходите
умыться прямо в речке, а
потом я вас напою чаем; вот вам мыло и полотенце.
Не зная, как усмирить в себе тяжелую ревность, от которой даже в висках ломило, и думая, что еще можно поправить дело, она
умывалась, пудрила заплаканное лицо и летела к знакомой даме. Не застав у нее Рябовского, она ехала к другой,
потом к третьей… Сначала ей было стыдно так ездить, но
потом она привыкла, и случалось, что в один вечер она объезжала всех знакомых женщин, чтобы отыскать Рябовского, и все понимали это.
День Орловых начинался так: часов в шесть утра Матрёна просыпалась,
умывалась и ставила самовар, не раз искалеченный в пылу драк и весь покрытый заплатами из олова. Пока кипел самовар, она убирала комнату, ходила в лавочку,
потом будила мужа; он вставал,
умывался, а самовар уже стоял на столе, шипя и курлыкая. Садились пить чай с белым хлебом, которого съедали вдвоём фунт.
— Пришел, — отвечает мама, — но только он велел, чтобы Надя сначала
умылась, а
потом съела яйцо всмятку и выпила горячего молока.
Иван Андреевич ударил себя сначала по лбу,
потом приказал подать себе
умыться и почиститься и, наконец, решился идти в спальную комнату.
Все приходившие молились у гробницы, брали песочку, иные отламывали кусочки гнилушек от гóлубца, а
потом шли
умываться к целительному кладезю, по преданью, ископанному руками самого Софонтия.
Помолясь перед иконой живоносного источника,
умываются они водой из чана и пьют ее ради исцеления от недугов, а
потом берут песочку с могилы преподобного.
— Смотри, какой жирный и большой! И знаешь, что я заметила? Что свиньи — очень чистоплотные животные. В грязь они лезут потому же, почему мы
умываемся. Грязь засохнет и задушит на ней всех вшей, блох. А
потом отскребет грязь об угол или ствол, — и чистенькая, как вымытая. И только нежная розовая кожа просвечивает сквозь щетину… Как все интересно, куда ни посмотришь!
Парень распряг лошадей и повел их на улицу прохаживать, а проезжий
умылся, помолился на церковь,
потом разостлал около повозки полость и сел с мальчиком ужинать; ел он не спеша, степенно, и Дюдя, видавший на своем веку много проезжих, узнал в нем по манерам человека делового, серьезного и знающего себе цену.
В пять часов он вставал, убирался,
умывался, делал гимнастику и
потом, как он себе говорил, шел по делам.