Неточные совпадения
— Здра-ссите, — сказал Шемякин, прикасаясь к локтю Самгина и к панаме
на своей голове. — Что ж,
уйдем с этого пункта дурных воспоминаний? Вот вам
война…
В этой неизвестности о
войне пришли мы и в Манилу и застали там
на рейде военный французский пароход. Ни мы, ни французы не знали, как нам держать себя друг с другом, и визитами мы не менялись, как это всегда делается в обыкновенное время. Пробыв там недели три, мы
ушли, но перед уходом узнали, что там ожидали английскую эскадру.
Множество рук и денег
уходит на эти неблагодарные
войны, последствия которых в настоящее время не вознаграждают трудов и усилий ничем, кроме неверных, почти бесплодных побед, доставляющих спокойствие краю только
на некоторое время.
Так и осталось в письме, но Петрухе не суждено было получить ни это известие о том, что жена его
ушла из дома, ни рубля, ни последних слов матери. Письмо это и деньги вернулись назад с известием, что Петруха убит
на войне, «защищая царя, отечество и веру православную». Так написал военный писарь.
Ведь не позволим, так нам не видать Алексея какушей своих: или умрет с тоски, или
на войну уйдет, или пойдет в монахи — и род Багровых прекратится».
Зарубин и Мясников поехали в город для повестки народу,а незнакомец, оставшись у Кожевникова, объявил ему, что он император Петр III, что слухи о смерти его были ложны, что он, при помощи караульного офицера,
ушел в Киев, где скрывался около года; что потом был в Цареграде и тайно находился в русском войске во время последней турецкой
войны; что оттуда явился он
на Дону и был потом схвачен в Царицыне, но вскоре освобожден верными казаками; что в прошлом году находился он
на Иргизе и в Яицком городке, где был снова пойман и отвезен в Казань; что часовой, подкупленный за семьсот рублей неизвестным купцом, освободил его снова; что после подъезжал он к Яицкому городку, но, узнав через одну женщину о строгости, с каковою ныне требуются и осматриваются паспорта, воротился
на Сызранскую дорогу, по коей скитался несколько времени, пока наконец с Таловинского умета взят Зарубиным и Мясниковым и привезен к Кожевникову.
Я в 6 часов
уходил в театр, а если не занят, то к Фофановым, где очень радовался за меня старый морской волк, радовался, что я иду
на войну, делал мне разные поучения, которые в дальнейшем не прошли бесследно. До слез печалились Гаевская со своей доброй мамой. В труппе после рассказов Далматова и других, видевших меня обучающим солдат,
на меня смотрели, как
на героя, поили, угощали и платили жалованье. Я играл раза три в неделю.
И настала тяжкая година,
Поглотила русичей чужбина,
Поднялась Обида от курганов
И вступила девой в край Троянов.
Крыльями лебяжьими всплеснула,
Дон и море оглашая криком,
Времена довольства пошатнула,
Возвестив о бедствии великом.
А князья дружин не собирают.
Не идут
войной на супостата,
Малое великим называют
И куют крамолу брат
на брата.
А враги
на Русь несутся тучей,
И повсюду бедствие и горе.
Далеко ты, сокол наш могучий,
Птиц бия,
ушел на сине море!
Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого — и кто бы ни были деятели, около какого бы человеческого дела — будет ли то новая идея, шаг в науке, в политике, в
войне — ни группировались люди, им никуда не
уйти от двух главных мотивов борьбы: от совета «учиться,
на старших глядя», с одной стороны, и от жажды стремиться от рутины к «свободной жизни» вперед и вперед — с другой.
Капитан-исправник случился тут, говорит он французам: «Правда ваша, много народу у нас
на войну ушло, да эта беда еще не великая, медведéй полки
на французов пошлем».
Эти дети, эти маленькие, еще невинные дети. Я видел их
на улице, когда они играли в
войну и бегали друг за другом, и кто-то уж плакал тоненьким детским голосом — и что-то дрогнуло во мне от ужаса и отвращения. И я
ушел домой, и ночь настала, — и в огненных грезах, похожих
на пожар среди ночи, эти маленькие еще невинные дети превратились в полчище детей-убийц.
Мне стало противно, и я тоже
ушел из театра, да и не хотелось мне слишком рано открыть свое инкогнито.
На улице я взглянул в ту сторону неба, где была
война, там все было спокойно, и ночные желтые от огней облака ползли медленно и спокойно. «Быть может, все это сон и никакой
войны нет?» — подумал я, обманутый спокойствием неба и города.
Только что молодые успели, слышь, сюда к отцу приехать, князь Борис Алексеевич
на войну ушел, супруга его стосковалась, в полк к нему поехала, да
на дороге и померла.
Однажды зашел я
на вокзал, когда
уходил эшелон. Было много публики, были представители от города. Начальник дивизии напутствовал уходящих речью; он говорил, что прежде всего нужно почитать бога, что мы с богом начали
войну, с богом ее и кончим. Раздался звонок, пошло прощание. В воздухе стояли плач и вой женщин. Пьяные солдаты размещались в вагонах, публика совала отъезжающим деньги, мыло, папиросы.
— Если только это известие верно, — осторожно говорят они, — то это поражение японцев несомненно отразится
на всём театре
войны, они начнут ещё более поспешно, бросив прикрывающие их действия демонстрации, стягиваться к Фынхуанчену… Порт-Артура им не видать, как своих ушей, а если они не сумеют
уйти во время в Корею, то им придётся скоро запросить пардону, и
война будет кончена не позднее сентября-октября месяца…
Мысль о том, что оба ее сына находятся
на войне, что оба они
ушли из-под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь в это лето с жестокою ясностью пришла ей в голову.
— Несмотря
на мое полное уважение к старому Кутузову, — продолжал он, — хороши мы были бы все, ожидая чего-то и тем давая ему случай
уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте,
на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами,
уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное
на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской
войне. Он по ночам
уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.